скачать книгу бесплатно
– Даже не начинай! – посоветовал Том. – Попроси об этом Джека – увидишь, что он скажет. Ответ будет коротким, уж я-то его знаю!
– Не стоит ждать, что Джек откажется.
– А я и не жду!
– Знаю, только вызов бросал не он. Ты был пьян, Том, признайся.
– Ничего подобного! – запротестовал Том.
– Черт побери, вызвать человека на дуэль только потому, что он нечаянно толкнул тебя в дверях…
– Дело вовсе не в этом, – ответил Том. – И хватит, я ничего не желаю слушать!
Гарри больше не проронил ни слова, и остальной путь молодые люди проделали в тишине.
К месту дуэли они прибыли вовремя, как раз когда на лесной дороге появился белый двухколесный экипаж, запряженный парой великолепных гнедых коней. В нем сидели только двое – врача ни в экипаже, ни где-либо поблизости не наблюдалось. Интересно, укажет ли мой мягкотелый секундант сэру Гэвину на это упущение, подумал Том. Для себя он решил, что спрашивать об этом не его дело, и украдкой взглянул на Джека: тот соскочил на землю и сбросил пальто. Выражение лица у бывшего друга оставалось каменным, глаза не потеплели ни на миг, когда их с Томом взгляды встретились. Том принялся рассматривать коней. Как бы ему хотелось спросить Джека, легкий ли у них ход и позволил ли ему сэр Гэвин взять поводья.
Сэр Гэвин неторопливо прошел по просеке к Гарри. На нем были начищенные почти до зеркального блеска высокие сапоги и пальто с многослойной пелериной, под мышкой он держал зловещий футляр. Они с Гарри перекинулись парой слов, осмотрели содержимое футляра и отмерили шагами расстояние. Тома затошнило, руки похолодели, в груди будто застрял свинцовый ком. Секунданты могли бы и поспешить, их нерешительность действовала на нервы. Он вновь исподтишка посмотрел на Джека: тот выглядел хладнокровным и собранным, только очень бледным.
К Тому подошел Гарри, чтобы сопроводить его к положенному месту. Сэр Гэвин держал пистолеты за стволы. Джек взял один из них в правую руку, опустил дулом вниз и повернулся боком к противнику.
Сэр Гэвин поднес Гарри второй пистолет. Том видел, что курок взведен, и взял пистолет осторожно, с удовлетворением заметив, что рука не дрожит. Сэр Гэвин рассказал, что делать после того, как упадет носовой платок, Том кивнул. Затем секунданты отошли. Он смотрел на Джека – между ними будто распростерлось необъятное поле.
Подброшенный вверх платок, колыхнувшись на ветру, упал на землю. Том решительно выстрелил в воздух – пистолет дал осечку. Он не сводил глаз с Джека. Тот вскинул руку и направил дуло в небо. Только Джек, видимо, даже не потрудился нажать на спусковой крючок, потому что вспышки не последовало. Внезапно Том разозлился на Джека за это геройство, бросил пистолет и зашагал вперед:
– Какого дьявола ты делаешь? Стреляй, черт тебя дери! Ты даже на крючок не нажал!..
– Да нажимал я! – вскинулся Джек. – У меня осечка! Это ты не выстрелил! Идиот, я же мог тебя убить!
– Ты целился в воздух! – негодовал Том. – Поделом тебе, если бы я попал! Что за штучки ты выкидываешь? Это возмутительно!
– Ты тоже целился в воздух! – парировал Джек. – А мог бы и в меня, все равно с двадцати пяти ярдов не попадешь и в сарай.
– Неужели?!
– Да! И даже с двенадцати!
– Ах, вот как?! Зато кое-что я прекрасно сделаю – садану тебе по носу!
– А ну, попробуй! – крикнул Джек, швырнув в сторону пистолет и сжав кулаки.
Они ринулись в бой, слишком возбужденные, чтобы скинуть сюртуки, из-за чего драка выглядела неуклюжей возней. Со смешанными чувствами – облегчением и злобой – они бешено кидались друг на друга и вскоре вошли в клинч, каждый изо всех сил старался бросить соперника через бедро. Поскольку Том был крупнее и крепче, победа вполне предсказуемо досталась ему.
– Да ну тебя! – выдохнул Джек, поднимаясь с земли и потирая локоть.
Они посмотрели друг на друга. Том опустил кулаки.
– Джек, – неуверенно произнес он, – мы с тобой… дрались на дуэли!
Рот Джека дрогнул. Джек пытался прикусить нижнюю губу – все напрасно. Если бы Том не начал скалиться как недоумок, то ему бы удалось сохранить серьезную мину, однако Том улыбался, и Джека тоже прорвало – он покатился со смеху.
5
Когда веселье наконец стихло и друзья утерли глаза, обоих вдруг посетила одна и та же мысль.
– А пистолеты-то не выстрелили! – сказал Джек.
– Вот именно! – ответил Том и резко повернулся к секундантам.
За дракой они совсем забыли о господине из Лондона. Сейчас же их терзали противоречивые чувства: оба были возмущены предполагаемым обманом и в то же время боялись, что он презирает их за мальчишество. Румяные и все еще не отдышавшиеся, друзья смотрели на него во все глаза.
Сэр Гэвин, который все это время как ни в чем не бывало сидел на пеньке, встал и зашагал вперед, одобрительно приговаривая:
– Великолепно! Правда, иногда довольно грубо и вызывающе, но я бы с удовольствием посмотрел на вас обоих без верхней одежды. Будете в Лондоне – дайте мне знать, я отведу вас в боксерский зал Джексона.
Такое лестное предложение от знаменитого покровителя большого ринга не могло не смягчить уязвленных чувств недавних соперников. И все же оставить без внимания нарушение правил не представлялось возможным.
– Сэр, ни мое оружие, ни оружие моего друга не было заряжено! – обвинительным тоном заявил Джек.
– Знаете, о чем я только что вспомнил? – откликнулся сэр Гэвин. – У меня ведь дырявая память! Приношу свои извинения, честное слово. Со мной постоянно такое случается, вы должны меня простить.
У приятелей возникло подозрение, что над ними смеются, но затеять ссору с господином из Лондона было задачей не из легких. Впрочем, Том быстро нашел решение этой проблемы, накинувшись на Гарри.
– А ты почему не проверил оружие? Ты мой секундант! – с суровым видом спросил он.
– Я проверял! – ответил тот и расхохотался.
Пусть они не знали, как вести себя с господином из Лондона, зато им не составляло труда поставить на место Гарри, имевшего наглость потешаться над людьми, которые время от времени исключительно из жалости позволяли ему участвовать в своих развлечениях. Друзья смерили его взглядами и стали решительно приближаться.
Путь им преградил господин из Лондона.
– Вина полностью на мне. Скажите, вы в самом деле хотели убить друг друга?
– Нет! – ответил Джек. – Напрасно вы, сэр, влезли не в свое дело и не зарядили пистолеты, потому что мы в любом случае стреляли бы в воздух!
– Моя бестактность частенько не дает мне уснуть по ночам, – стал оправдываться сэр Гэвин. – Видите ли, меня просили… просила одна леди… вмешаться в вашу ссору. Что же мне еще оставалось?
Вспомнив события давешнего вечера, Джек с беспокойством посмотрел на Тома.
– Том, почему?
Том покраснел.
– Неважно! Разумеется… в любви и на войне все средства хороши, но эти розы! Никогда не думал, что ты так со мной поступишь!
– Какие розы? – спросил Джек.
– Твои. Те, что она держала в руках.
– Это не мои розы! – воскликнул Джек и сверкнул глазами. – Вот те на, Том! Мне уже хочется вызвать на дуэль тебя. Ты решил, что я способен на такую подлость? Уму непостижимо!
– Не твои?! – удивился Том.
Сэр Гэвин деликатно кашлянул.
– Если вы о тех цветах, что держала вчера вечером мисс Трин, то они от меня!
Молодые люди уставились на него.
– Надеюсь, вы оба не вызовете на дуэль меня, – сказал он, – но дело в том, что мисс Трин оказала мне честь, согласившись стать моей женой. О помолвке было объявлено вчера за ужином.
Новость оказалась шокирующей. Оба неудачливых претендента на руку и сердце попытались представить себе, что теперь их жизнь разрушена, – но безуспешно. Том с достоинством произнес:
– Вы могли сообщить нам об этом вчера вечером, сэр!
– Конечно, мог, но у меня возникло странное ощущение, что это совершенно бесполезно, – признался сэр Гэвин.
Друзья задумались. На серьезном лице Тома появилась невольная улыбка.
– Пожалуй, вы правы, – неохотно согласился он.
Джек чинно поклонился.
– Позвольте пожелать вам счастья, сэр, – благородно произнес он.
– Очень вам признателен, – любезно поблагодарил сэр Гэвин.
– Наверное, в ваших глазах мы выглядели как полные болваны, сэр? – спросил Том, краснея.
– Ничуть, – ответил сэр Гэвин. – Вы вели себя весьма достойно, и я счастлив помочь в деле чести, столь похвальном для обоих противников. А сейчас поедемте в трактир за этой чудесной рощей. Полчаса назад я сделал заказ, и, думаю, завтрак уже готов. Да и лошадей жалко – застоялись.
– Это точно! – воскликнул Том. – Превосходные у вас кони, сэр! Красавцы!
– Рад, что они вам нравятся, – сказал сэр Гэвин. – Прошу, проверьте их в деле. Поезжайте на них в «Восходящее солнце», а я с вашего позволения сяду в двуколку.
Ожидать от двух начинающих наездников, что они станут страдать из-за своих разбитых сердец, когда им подвернулся случай управлять парой чистопородных скакунов, – это уж слишком. Том с Джеком кратко, но горячо поблагодарили сэра Гэвина и поспешили к экипажу, споря о том, кому первому достанутся вожжи.
Сэр Гэвин, искренне надеясь, что решение доверить им пару строптивых лошадей не окажется опрометчивым, взял под руку своего коллегу-секунданта и мягко подтолкнул его к скромной двуколке.
Тайное дело
Беспокойным взглядом своих обычно веселых серых глаз мисс Тресилиан окинула стоящую перед ней пару. Не то чтобы вид мистера Роузли и мисс Люси Тресилиан чем-либо смутил бы даже самого придирчивого критика, ведь таких красивых людей и сыскать-то трудно: девушка – жгучая брюнетка, изящно сложенный джентльмен – сама юность с золотыми локонами и классическими чертами лица. Одет он был вполне уместно для утреннего визита: в синий сюртук, бежевые панталоны и ботфорты; а если складки шейного платка и не достигли щегольских высот, то молодой человек совершенно точно приложил все усилия к тому, чтобы они выглядели наилучшим образом. Собственно говоря, вид мистера Роузли всецело соответствовал торжественному событию: он явился просить у мисс Тресилиан руки ее племянницы.
Робко улыбнувшись, юноша произнес:
– Полагаю, для вас это не стало неожиданностью, мадам! Вы были так добры, и я убежден… то есть… позволил себе рассчитывать, что вы не будете против.
Нет, неожиданностью для мисс Тресилиан это не стало. Почти год минул с тех пор, как мистера Роузли представили ее племяннице в Лоуэр-Румз, в Бате. С того дня ни один из них не нарушил верность другому, хотя и Люси не испытывала недостатка в поклонниках, и за молодым человеком, наделенным столь красивой внешностью и большим состоянием, наверняка охотилось великое множество потенциальных невест. К тому же мисс Тресилиан не могла отрицать, что с благосклонностью смотрела на эту пару: они в высшей степени подходили друг другу.
– Конечно, она не будет против! – воскликнула Люси. – Вы ведь обо всем догадывались с самого начала, да, тетя Элинор?
– Да, – призналась мисс Тресилиан. – Но пока мы не привезли тебя в Лондон, милая, я не знала, что семья Артура не согласна с этим союзом.
– О нет! – быстро вставил мистер Роузли. – Возражает только Ивер! Моя сестра в полном восторге.
– А лорд Ивер приходится Артуру всего лишь кузеном, – сказала Люси. – Троюродным. Почти и не родственник вовсе!
Услышав это, мистер Роузли нерешительно произнес:
– Вообще-то он мой опекун. Я бы ни за что на свете не стал огорчать его, только он утверждает, что мы слишком молоды… и все в таком духе. Но он изменит свое мнение! Особенно если я скажу, что вы не против нашего брака, мадам.
– Я, конечно, не против, – задумчиво ответила мисс Тресилиан, – однако соглашусь с лордом Ивером, вы еще очень молоды. У Люси это первый сезон, и…
– Как же можно, тетя? – запротестовала ее племянница. – Да, я начала выезжать в свет только в прошлом месяце, но вы ведь знаете, что привезли бы меня в город еще год назад, если бы тетя Клара не заявила, будто очень больна и ее нельзя оставлять одну! Мне ведь уже девятнадцать, и в Бате я давно посещала балы.
– К сожалению, моя милая, до недавнего времени я и не подозревала, в какой неловкой ситуации находится Артур. Как и о том, что у него есть опекун, а уж…
– Нет, нет, мадам! – взволнованно перебил мистер Роузли. – Ивер больше меня не опекает, я вышел из того возраста. Он всего лишь мое доверенное лицо и не вправе запретить мне жениться, у него вообще нет надо мной власти!
– Полагаю, если ваши деньги будут в его руках, пока вам не исполнится двадцать пять, то у него есть власть над вами, да еще какая! – иронично заметила мисс Тресилиан.
Несмотря на встревоженный вид, мистер Роузли вымолвил:
– Он не посмеет… Я знаю, он не посмеет! Его считают жестоким, но он никогда так ко мне не относился. Ивер самый добрый опекун на свете, хотя мог бы послать меня к черту, ведь мне было всего восемь лет, когда умер мой отец, а ему только-только стукнуло двадцать пять. Удивляюсь, как он не оставил меня на воспитание в моем собственном доме, потому что я хвостиком за ним таскался!
На этот раз мисс Тресилиан предпочла промолчать. Ей казалось, что мистер Роузли ни разу не дал лорду Иверу ни малейшего повода для проявления жестокости. Хоть ей и пришелся по душе мягкий нрав молодого человека, она чувствовала, что решительность не относится к числу многих его достоинств. Во взгляде мистера Роузли не сквозило и намека на сильный характер; в отличие от Люси: у той настойчивость была в крови.
– Если он не даст согласия, мы все равно поженимся, – весело заявила Люси. – У меня тоже есть кое-какие деньги, и мы вполне можем содержать себя, пока не закончится срок этого твоего опекунства.
Тут мисс Тресилиан твердо заметила, что ни она сама, ни отец Люси не станут поощрять помолвку, не одобренную лордом Ивером, а всегда откровенная Люси воскликнула:
– Дорогая тетя, вы же знаете, что это чепуха! Папа лишь скажет вам решить все по своему усмотрению.
Мисс Тресилиан рассмеялась.
– Ну, решать-то я ничего не могу, зато могу и должна пока запретить помолвку. Очень сочувствую вам обоим, только если лорд Ивер не изменит своего мнения, боюсь, вам останется ждать того времени, когда состояние Артура перейдет в его собственные руки.
Невозможно предположить, что перспектива более чем трехлетнего ожидания помолвки вызовет у влюбленной молодой пары какое-либо иное чувство, кроме разочарования. Мистер Роузли в подавленном состоянии покинул дам, сказав на прощание, что обязательно уговорит лорда Ивера пойти на уступки.
Люси же принялась горячо убеждать мисс Тресилиан, что ее любовь к Артуру не имеет ничего общего с детским увлечением, о котором можно быстро забыть. Впрочем, в том не было необходимости: хотя тетя и опекала ее практически с самого детства, их разделяли всего пятнадцать лет, и они были очень привязаны друг к другу. Мисс Тресилиан прекрасно знала, что ни капризной, ни впечатлительной ее племянницу не назовешь. В Бате за ней многие ухаживали, однако до появления мистера Роузли ни один из поклонников не заставил ее и повернуть головы. В Артура она влюбилась с первого взгляда, и вовсе не из-за хорошенького личика.
– Хорошенький? – переспросила Люси. – Наверное, да. Конечно. Все вокруг так утверждают. Только, по правде говоря, мне и дела нет до мужской красоты, и греческие профили не вызывают во мне восхищения. – И с блеском в глазах, которого мисс Тресилиан раньше не замечала, она добавила: – Его характер куда привлекательнее внешности. Он такой чуткий, понимает меня с полуслова! Будто мы знаем друг друга всю жизнь. О, милая тетя, я никогда и не мечтала о таком счастье!
Нет, Люси явно не разлюбит молодого человека. В то же время и безрассудной страстью это тоже нельзя было назвать. Она прекрасно видела недостатки мистера Роузли, потому что, когда мисс Тресилиан рискнула предположить, что из-за мягкости характера он легко поддается убеждению, девушка не колеблясь ответила:
– Так и есть! Подбить его на скверный поступок не получится, потому что у него твердые принципы; но у Артура добрый нрав, а неуверенность заставляет его полагаться на мнение других больше, чем на свое собственное. Это одна из причин, по которой я не хочу ждать четыре года до свадьбы.
– Люси, дорогая, можешь ли ты быть счастлива с человеком, который позволит тебе собою командовать?
