скачать книгу бесплатно
– Хорошо. Только один раз.
* * *
Поднимаюсь из воды, чтобы вздохнуть.
Вода стекает по вискам. Зажмуриваюсь и воскрешаю в памяти лицо Кей: рот, прямой, как челка, глаза, черные, как кофе. Я забыла. Забыла ее черно-карие глаза. И океан. В воспоминаниях было ощущение, что он в двух шагах. Прямо за нашей дверью. И город, парящий над морем.
Возможно, я ближе к Кей, чем думаю.
Чувствую новый прилив уверенности. Сегодня отдохну. А завтра, с рассветом, начну по новой. Что бы ни потребовалось – еще одна лодка, еще один год – все равно найду сестру. Буду искать, пока не сдамся.
Выхожу из ванны, вытираюсь полотенцем с монограммой М.М., которая украшает все вещи в доме. Надеваю объемный проеденный молью свитер. Всего две дырки на правом рукаве, подумаешь. В животе урчит. Перекусить таро с плесенью? Лучше не рисковать жизнью, дарованной дважды.
– Прости, Ты-я.
Она следует за мной в гостиную. Я ложусь на бугристый клетчатый диван у окна. Напольный ковер превращается в одеяло.
– Сегодня обойдемся без ужина, – заворачиваюсь в грубую ткань. – Знаю, твое любимое блюдо – наблюдать, как я ем.
– Согласна.
На заднем дворике должна остаться пара растений таро. Проверю завтра, когда будут силы.
Наступает ночь. Я устраиваюсь поудобней: кладу голову на подлокотник. У изголовья окно. Одеяло источает запах ног. Гадость, конечно, но напоминает о людях. Они приходят в мой сон. Их голоса и смех наполняют дом. Раздается громкий стук. Я открываю входную дверь.
На пороге Кей.
Сон ярче обычного. Как будто слышу: «Забери меня». Изрыгая проклятья, просыпаюсь от… Что это? Вспышки молнии озаряют комнату. Раскаты грома сотрясают дом. Неровные тени ползут по стенам.
Я сажусь, вытирая слюни с подбородка. Сна ни в одном глазу: опасаюсь своего лунатизма во время шторма. Дождь грохочет по крыше, заливая все вокруг. Прижав нос к окну, сквозь водные струйки всматриваюсь в темноту. Море бурлит, раздувается и тянется к дому. Но нас ему не достать. Мысленно шлю благодарный привет тому, кто проектировал дом М. М. Новый удар грома почти оглушает. Ослепительная молния пронзает небо, освещая пляж.
Я замираю. Резко отскакиваю от окна. Не из-за страха, нет. Из-за того, что увидела.
Тело. На песке.
6
ИНОГДА КЕЙСИ ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ НЕЗНАКОМКОЙ в собственном теле. Частый режим голограммы, как в ее случае, способен изменить сознание.
К тому же она отключила функцию физического дискомфорта, доступного голографам, потому что не испытывала желания ощущать покалывание в ногах или сухость слизистой глаз от яркого освещения в конференц-залах, которую препарат искусственной слезы, рекомендованный ее биомонитором, восстановить не мог.
Зато разум был свободен. За исключением сегодняшнего дня. С самого утра не давала покоя мысль, крутившаяся в голове:
ИНТРАФЕЙС ОБНАРУЖЕН
Сигнал мигнул всего на секунду и снова исчез. Появившаяся надежда так же быстро угасла. Геолокационные координаты соответствовали жилому модулю. Частный домен. Вторжение – виртуальное или реальное – преследуется по закону. С Кейси достаточно и одного наказания. И потом, каковы шансы, что Силия сумеет проскользнуть под носом тысяч камерботов? Ничтожны.
Возможно, хотя и маловероятно, что сигнал поступил из Интрафейса сестры. Более вероятно, а значит, тоже возможно, что хакер или спамбот пытались разыграть Кейси. Или ее поисковая программа отправила ложный сигнал. Такое тоже возможно. Верно?
Никогда, если бы программа была разработана и закодирована самой Кейси.
Но ей запрещено. Запрещено кодировать программы и вообще заниматься чем-либо, связанным с наукой и технологиями.
К2П-ограничения, наложенные на нее, постоянно проверяли как деятельность девушки, так и уровень ее настроения.
– Закругляемся!
Хлопок в ладоши вернул Кейси к реальности. Она моргнула и посмотрела на женщину во главе овального стола. Екатерина Трухина. Вернее, ее голограф. Прозрачный на 50 %. Так Интрафейс Кейси определял тех, кто находится в режиме голограммы, когда она сама находилась в физическом, как сейчас.
Екатерина решительно обошла стол, и цоканье ее каблучков заставило прозрачных и непрозрачных присутствующих отреагировать на виртуальный раздражитель. Женщина остановилась рядом с Кейси и положила невесомые ладони на стол.
– Итак, уже шесть вечера, и вы знаете, что делать, – обратилась она к аудитории.
Лица людей были освещены парящими перед ними экранами.
– Свободны!
Сначала испарились голографы, за ними исчезли экраны. Последними покидали комнату люди во плоти. Они гремели стульями, собирали портфели. Все вновь соберутся завтра. У служащих Комитета Протекции Планеты (К2П) слишком много обязанностей, чтобы уходить на выходные. Они заседали в правительствах экогородов, выступали в качестве делегатов за их пределами, с презрением отвергали неэффективные меры.
К2П – прежде всего управляющие планеты. В ответ на нарастающие экологические кризисы (а также давление со стороны Всемирного Союза, который осуществлял надзор над территориями и над политической жизнью экогорода) К2П недавно взял на себя еще одну роль – судебного комитета в конкурсе по предотвращению глобальной катастрофы.
Тысячи проектов с готовыми решениями летели со всего мира, ожидая рассмотрения. Рутинная работа, которую Кейси не против выполнять. Политика ее не интересовала. Девушка не была похожа на старшего служащего Барри Трэна, который принимал на свой счет каждую невыполнимую задачу, встававшую на его пути.
– Неужели в школах не учат понимать прочитанное? – возмущался он.
Кейси вспомнила те времена, когда Барри советовался с ней, шестнадцатилетней, по делам подростков, хотя она проводила все выходные в штаб-квартире К2П. К счастью, он вовремя понял оплошность и теперь был бы рад переадресовать свои претензии любому, желающему его послушать, но единственной аудиторией чаще всего оказывалась Кейси.
– Что тут написано? – мужчина провел рукой по экрану, выводя условия для конкурсантов. – Решение для всех! Считать ли пятьдесят процентов населения «всеми»? А здесь?
Он еще раз провел рукой. Появилась выдержка из проекта. Похоже на внепланетную миграцию. Кейси сама отклонила несколько таких решений. Все миссии по колонизации планет, подобных Земле, потерпели неудачу.
– Неужели они не учитывают бюджет?
«Нет», – подумала Кейси, вспомнив предположение о том, что через какое-то время люди смогут вернуться на Землю, пригодную для жизни.
– А боты сканировали участников?
Да, но от ботов не зависело окончательное решение.
– Есть успехи у твоей группы, Кейси? – поинтересовалась Екатерина, игнорируя Барри.
Девушка могла бы ответить утвердительно. Говорить правду – неблагодарно и утомительно и очень характерно для Кейси, которая не смогла перепрограммировать свой мозг так, чтобы давать те ответы, которые хотели от нее услышать.
– Нет.
– Почему нет? – возмутилась недавно Меридиан, разговаривая с Кейси по телефону.
Она предложила подруге представить готовый проект их научной группы на конкурс и не соглашалась с отказом.
– Ну, пожалуйста, Кейси! На следующей неделе я отправляю академическое резюме в колледж, и было бы здорово указать что-то подобное. Только представь: соавтор проекта, который находится на рассмотрении у К2П. Круто, да?
Кейси, чувствуя сонливость и раздражение, но никак не крутость, проигнорировала замечание Меридиан.
– Он не готов.
– Но мы же выиграли!
– В конкурсе среди восьмых классов, а для решения проблем мирового масштаба он не готов.
И никогда не будет. В их проекте отсутствовала финальная часть, которую Кейси не смогла бы закончить, не нарушив те самые ограничения К2П, которые отняли у нее науку.
Тем не менее, она терпеть не могла отказывать Меридиан. Попроси та устроить еще одну вечеринку или покрасить волосы в рыжий цвет, Кейси, не задумываясь, согласилась бы. В мире мало вещей, которые ее волновали. Что делать? СЕРЕБРЯНЫЙ ЯЗЫК предложил сменить тему. На какую? Интрафейс обнаружен? Нет. Не может быть и речи. Опять же: частный домен. Прошли те времена, когда незнакомцы могли запросто приходить к вам, скажем, доставляя еду. Теперь каждая работа ниже трех баллов по Шкале Гуманизма Коулов была автоматизирована, чтобы исключить расточительное использование ресурсов.
Она не может туда пойти. Она не может. Она не…
– Как получить доступ к чужому модулю?
– Что? – откликнулась Меридиан.
– Доступ в чужой модуль, – повторила Кейси.
– Да, думала, что ослышалась… Но…Ну… а зачем тебе?
Чтобы сменить тему? Чтобы заставить Меридиан забыть о проекте и конкурсе? Нет, потому что Кейси нужны предложения…
– Гипотетически.
И если раньше она не чувствовала раздражения подруги, то теперь поняла (хотя и с помощью СЕРЕБРЯНОГО ЯЗЫКА).
– Не знаю, – ответила Меридиан. – Разве у тебя нет… ну, там… официальных привилегий или что-то в этом роде?
Завершив разговор с подругой, Кейси задумалась. Привилегии. Так воспринимается окружающими назначенное для нее решением суда наказание – служба в К2П. Работа необременительная, да и взрослые достаточно приветливы. Однако Кейси чувствовала себя не в своей тарелке. Она вместо службы с удовольствием бы училась в колледже в сфере биохимии или физики, а после продолжила бы карьеру в иннотехнической фирме.
Но сожаление, как и чувство вины, непродуктивная эмоция.
– До завтра, Кейси, – попрощалась Екатерина. – Идите домой, Барри.
В ответ донеслось ворчание.
– До завтра, – сказала Кейси.
И затем, возможно испытывая легкую вину за неотправленный проект своей научной группы, неважно, завершенный или нет, спросила:
– Как вы думаете, нам скоро потребуется готовое решение?
У побережья Территории 4 недавно обнаружены подземные толчки, но, с другой стороны, ученые вот уже три года подряд предсказывали «сильнейшее мегаземлетрясение».
– Может произойти в нашей жизни, а может и нет, – ответила Екатерина. – Но лучше быть готовым. Правда, Дэвид?
Присутствующие поприветствовали Дэвида Мизухару, когда он вышел из личного кабинета. В ответ мужчина неопределенно кивнул, налил в кружку воду из кулера и вновь исчез за стенами своего кабинета. Кейси пошла за ним. Встала за полустеклянной дверью, наблюдая, как отец садится за стол.
Когда мама была жива, он часто сидел в точно такой же позе: правое плечо выше левого, очки на носу. Только сидел дома у основания своей кровати, а не за столом офиса. В пижаме, а не в костюме. Сгорбившись над чертежами, а не над документами, которые, как догадалась Кейси, были ДОМом, – последней законодательной инициативой Дженевы. Закон «Доброта, Опора, Мобильность» позволял гражданам с территорий иммигрировать в экогорода без учета ранга. По иронии судьбы, работая над ДОМом, Дэвид часто опаздывал домой, из-за чего Силия бурно возмущалась, в то время как Кейси было все равно.
Смерть матери примирила ее с тем, что утраты меняют людей. Да, отец стал другим, но что в этом плохого? И что вообще значит – быть нормальным? Хуже, когда человек не меняется, остается невосприимчивым. Кейси понимала, что должна быть сильной и принимать отстраненность отца. Но все же не могла сдержать легкую раздражительность, потому что отец замечал ее только тогда, когда она первой заводила разговор.
– Как получить ордер на обыск?
Стилус Дэвида не прекратил движения.
– Спроси у Барри.
– Спросила.
Технически.
Отец – самый быстрый путь для получения нужной информации. А быстрота ей сейчас необходима, пока рассудительная часть мозга не отказалась от всей затеи.
Спустя несколько секунд ордер на обыск появился в ее Интрафейсе. Она нажала на него, и тут же цифровое изображение бейджика служащего К2П материализовалось на ее груди.
Может, другие отцы и водили своих детей на «праздники у бассейна», помнили их дни рождения, но Кейси любила Дэвида таким, каким он был, особенно в этот момент.
– Знаю, ты будешь использовать его в разумных целях.
Его стилус, наконец, остановился, и он взглянул на дочь.
Так они и общались: без слов. Взгляды как молчаливое признание беды, которая разрушила жизнь Кейси и чуть не выбросила ее из экогорода. Она жила здесь благодаря вмешательству отца, а он действовал только по необходимости. Кейси уважала его решения и их родственную связь. Дэвид больше не архитектор, а Кейси больше не ученый. Жизнь продолжается, хотя и не так, как им хотелось бы.
– Постараюсь, – ответила девушка.
Этого было достаточно, чтобы удовлетворить Дэвида.
Он вернулся к работе.
– Отправляйся в режиме голограммы.
– Не могу.
Другой отец поинтересовался бы «почему», но не в их технически ориентированном мире, установленном Коулами для сохранения «духа человечества, находящегося под угрозой исчезновения».
– Тогда возьми РЕМ, – посоветовал отец, и Кейси мысленно поблагодарила его.
Через несколько минут она уже ехала на скоростной линии в Стратум-22 с РЕМ-иммобилайзером, спрятанным в кобуре.
Девушка когда-то бывала здесь, и даже ниже, с Силией, которая утверждала, что нижние уровни приближены к настоящей жизни.
Технически все стратумы одинаковы: построены из одного и того же сырья, защищены одним и тем же экраном-фильтром, находятся в одном экогороде, приподнятом антигравитацией. Любые видимые различия были лишь в том, как стратумы управляли жителями. Резидентам верхних слоев рекомендовалось максимизировать использование голограмм, чтобы снизить нагрузку на инфраструктуру, в то время как в нижних слоях принимали… иной образ жизни, ошеломивший Кейси в ту самую секунду, как только она покинула скоростную линию.
Жара. Вонь. Шум. Скрипящие трубы, грохочущие генераторы. Мусорные и автобусные боты, работающие сверхурочно, чтобы поддерживать жизнь людей. Кашель, чихание и другие человеческие звуки заполнили дорогу между блоками модулей. Ранги, высвечивающиеся над головами в соответствии с законами К2П об отчетности, – единственный признак присутствия виртуальной жизни. Все остальное – во плоти, как и сама девушка сейчас.
