скачать книгу бесплатно
– У нас, – поправил его Толстый, и, посмотрев на Смолу, добавил. – Ну вместе ж скидывались-то…
– У нас, – причмокнув о нёбо, уточнил для дяди Армена Сашка.
Дядя Армен взял из-под прилавка свой металлический совок для зачерпывания разных конфет и печенюшек и пошёл за ирисками. Его серый халат мелькнул за коробками, а Санькина рука вытянулась до невозможных размеров и бесшумно взяла из кассы пятирублёвые купюры.
У Толстого со Смолой глаза вылезли на лоб, а дядя Армен, отряхивая пыль с густых кудрей, которую он успел уже где-то подхватить, выпрямился, наклонился назад и потянулся: «Спина-а… Эх, совсем здесь всего прадула…»
Кулёк с конфетами он положил на одну чашу весов, а на другую поставил гирьку: «Дабавит ишшо?» Толстый в это время смотрел на какую-то коротенькую пластинку и медленно сглатывал слюну. Сашка посмотрел на него и, увидев одобрительный кивок, сказал: «Давайте!» Дядя Армен снова скрылся за коробками, а Руська процедил сквозь зубы: «Апельсиновая жевачка…» «Ай! – армянин резко выпрыгнул из товаров. – Сипина мая!»
– Греться надо, – посоветовал Сашка. – У меня мамка всегда так делает.
Он взял кулёк, поблагодарил доброго продавца и вывел своих товарищей на улицу.
***
На крыше трёхэтажного дома был чердак с ма-аленьким таким окошечком. Обычно там жили голуби, но после того, как это место облюбовал Санька, птицам места становилось всё меньше и меньше. Да и запах дыма они не любили.
– Ты где махорку эту берёшь? – спрашивал Серёга, разворачивая «Правду».
– Где надо, там и беру… – с умным видом делал самокрутку Санька. – Надо места знать.
– И быстро бегать, – вставил Толстый.
– Это вообще про тебя! – залились смехом Александров со Смольниковым.
Несколько пятирублёвых бумажек валялись, заваленные слоем пыли, рядом с Саниными ногами.
– Сколько там? – интересовался Смола.
– Двадцать пять! – гордо произнёс Толстый.
– Руся, а ты откуда знаешь, я же тебе в руки не давал… – забеспокоился Саня.
– Откуда-откуда… Зрение у меня хорошее. Деньги – это ладно. Вот жвачку взять не успели. Вот это обидно, – вздыхал Руслан.
– Кто не успел? Я не успел? – копаясь в кармане, кряхтел Саня. – Обижа-аешь. На вот – держи. (подал он Толстому со вкусом апельсина).
– Блин! Как ты это делаешь! Когда ты успел?! – поражался Руслан. – Смола! Смола-а! Ты это видел?
Смола, затягиваясь подожжённой самокруткой, не мог отойти от пронзительного кашля, и ему было не до жвачки. Его лёгкие, казалось, выпрыгнут и побегут, приплясывая, по всей крыше. Только бы не оставаться в теле Смолы.
– Э-эй, дружище! Всё-всё! Успокойся! Что ж я не предупредил-то! – припрыгивал с трёхлитровой банкой воды около Серёги Сашка. – На, попей! Попей – отойдёт! Надо б, правда, молока, но его нету. На – пей.
Смольников взахлёб пил холодную воду, кашель уходил.
– А откуда здесь вода? – спросил, вытирая рукавом сырые губы, Смола.
– Вон, – показал на прореху в крыше Сашка.
– Что – вон?
– Дождь, говорю, нацедил, – уверенно произнёс Александров и, заметив недоумение на лице ребят, добавил. – Да ладно, из дома принёс. Я предусмотрительный.
Прошло пятнадцать минут, и все трое курили самокрутки. Правда, Толстый это делал не в затяг.
– Эх, толстопузый опять халтурит… – втягивал Смола.
– Ничего это я не халтурю…
– Тихо, – вскочил Санька. – Кто-то во дворе орёт!
Все примкнули к маленькому окошечку и смотрели, как дядя Армен мечется по двору.
– Гдэ Санка? – спрашивал он у малышей, играющих в песочнице.
– Какие санки? У нас свои! Не брали мы ничего! – перебивали они его.
– Светлый такой, глаза впалый, хытрый, зараза, ириска ему нада… Эх! – Армен махнул рукой. – Пятнацат капеек у них толка! Накупили! Шоб у них слиплась всо!
Парняги отпряли от окна. «Уходит, каэца», – прошептал Смола. «Да… – еле слышно сказал Толстый. – Но что теперь буде-ет..?» «Ничего не будет! – уверенно говорил Александров. – Скажем, ириски купили да и ушли. А у кого, чего пропало… Не важно!»
– А куда мы деньги денем? – встрепенулся Смола.
– На дело двинем, – с умным видом качал головой Санька.
– На какое?
– А завтра увидишь…
***
Это холодное утро было весёлым, но опасным. Столько денег нести в карманах было как-то не по себе. «Саня, ты все взял?» – присаживаясь на последнее сиденье автобуса, отправлявшегося в Череповец, спросил Толстый у друга. «Все. А сколько надо было?» – посмотрел он на Смолу, который тоже пробирался к ним через весь автобус. Тот пожал плечами.
– Ну чего? В путь? – подмигивал Саня товарищам.
– Втроём едете? – обратилась к ним женщина в пуховом платке на голове и с сумочкой под деньги, готовая оторвать от своей катушки три билета.
– Да, трое нас, – ответил за всех Александров.
– С вас три рубля 60 копеек.
Санька вынул из кармана пачку пятирублёвых купюр и, отделив одну, протянул кондукторше. Та не могла скрыть изумленного взгляда, а Санька заметил: «Мама на День рождения подарила!»
– А где мама?
– Так там, в Череповце нас с братьями встретит. Мы от бабушки, – на ходу придумывал малец. – Она нас посадила на автобус, мы и поехали. Всё время так добираемся…
– М-м… Ну, держите ваши билеты, привет маме…
Она запрокинула голову, чтобы поправить платок, сбившийся у шеи, подтянула сумочку на поясе и пошла в другую сторону автобуса.
«Фуф, пронесло», – озирались ребята по сторонам.
– А в школе чего завтра скажем? – спрашивал у Александрова Толстый.
– «А в школе чего завтра скажем?» – передразнил его Саня. – Ничего! С такими деньгами мы вообще можем там не появляться!
***
Дорога была не такой уж короткой, но и не очень длинной. В автобусе периодически хлопал люк, который от старости уже не держался на застёжке, и от этого в салоне становилось прохладно.
На сером вокзале было многолюдно – с разных посёлков уже приехал народ. Все спешили на рынок. Все спешили, ну и у ребят не возникло вопроса, куда им двинуть дальше.
– На овощной? На Горького? – переглядывались они. – Давайте!
Дождавшись трамвая, парнишки быстро запрыгнули туда и, заплатив девять копеек, отправились в путешествие по рельсам.
«Витька с ума сойдёт, если узнает, куда мы ездили!» – расплываясь в улыбке, стоял у окна Серёга. «Ты с ума сошёл?! Нашёл, кому рассказывать! Этот сразу мамке сдаст!» – занервничал Саня. «Это почему это? Раньше за ним такого не было», – не понимал Смольников. «Так раньше мы его с собой везде брали, ему было не выгодно», – верно подметил Толстый.
– Я джинсы себе хочу… – мечтательно произнёс Русик.
– Купим, – серьезно отреагировал Александров.
– А я плеер! – в восторге вскрикнул Смола.
– Тоже купим! – в том же тоне продолжал Саня.
– И фотик! – попал в свою очередь Руслан.
– И фотик… – по инерции сказал Саня.
Они ехали несколько минут, но за это время Сашка Александров успел несколько раз почувствовать себя и Царём, и Богом. Таким милостивым и подающим. Он готов был купить своим друзьям всё, что угодно, одарить любыми подарками, только б сделать их счастливыми.
Чем больше он им разрешал и обещал, тем больше рос его авторитет в глазах товарищей. Их вера в его силу и возможности и так была крепка, но Саня жаждал какого-то поступка. Поступка, подобного «Фламинго». Поступка, который позволит ощутить всю сладость жизни и неповторимый кайф своего превосходства над другими. Ему снова хотелось почувствовать неуязвимость.
***
Рынок, усыпанный палатками с товарами, так и звал к себе мальцов. В распахнутых пальтухах они неслись в то место, где должны были осуществиться их мечты. «Смотри! Вон фотики!» – закричал Толстый, и ринулся к торговой точке. Саня по инерции засунул руку в карман, чтобы проверить свои несметные богатства, но какого же было его удивление и разочарование, когда он не нашел ни одной из купюр.
«Стой! Толстый! Стой!» – окрикнул он Русика. «Чего?» – запыхавшись, подбежал тот обратно. «Всё. Плакали наши денежки – тю-тю!» – выворачивая пустые карманы, вздыхал Александров.
«Как? Как так?» – наперебой закричали Смола и Толстый. «Как… как… В трамвае народу сколько было? Много! Вот те и пожалуйста! Потерять я точно не мог!» – оправдывался Шурка. «И чего теперь?» – заглядывали ребята ему в глаза.
Показаться неудачником, ой, как не хотелось. А как же царствование и все другие привилегии, которые могли быть получены за счет чудесных даров? Всё зря? Надо было срочно спасать ситуацию, а это требовало незамедлительного принятия серьёзного решения.
– Пятнадцать копеек есть? – обратился он к Смоле.
– Нет, нету. У Толстого есть! Я видел! – переводил он стрелы на Русика.
– Толстый, чо молчишь, мнёшься стоишь?! Ты вообще фотик хочешь или нет? – пристал к нему Саня.
– Фотик? Хочу… Так ведь на 15 копеек не купишь…
– Ты не купишь, я – куплю. Давай сюда свои деньги.
Толстый повиновался, и они побрели в первый же продуктовый магазин. Сашка шёл, исподлобья осматривая местность. Будто приценивался или примерялся.
– На, – вручил он у входа деньги Смоле. – Купишь ирисок.
– Чо это я-то? Я не умею. Сам покупай! – пробовал он запихать деньги обратно Сашке. – И, в конце концов, пусть Толстый покупает. Чо он-то всегда в стороне?
– Ну и куплю! – вызвался Русик. – Быстрее вашего ещё!
– Так, постойте здесь, я до одного местечка сгонзаю, – сказал Александров.
Его не было несколько минут. Не оборачиваясь, Саня шагал откуда-то из-за угла. «Держи и ты», – вложил он рубль Смольникову.
– Откуда? – выпучил тот глаза.
– От верблюда! Бабушка на пирожок дала.
– Рубль? Целый рубль на пирожок?
– Ага, – поправляя съехавшую на лоб шапку, отрапортовал Александров. – Она у меня добрая.
– Попадёмся мы с твоей бабушкой, – пробурчал Смола.
– Типун тебе на язык, что за Каркало! Пошли! – решил командир.
«Так, ты ириски берёшь, – распределял Александров роли. – А ты чего?(посмотрел он на Серёгу) А, чего захошь, то и бери! Мне не жалко! У меня бабушка добрая!» «А ты чего?» – негодовала команда. «А я… А я своё дело знаю», – хитро улыбался Санёк.
***
– Мне ирисок, на все… – пытался твёрдо говорить Толстый.
– А мне… – кричал наперебой рядом стоящий Смола.
– А тебе… – посмотрел на него продавец, отправившийся за конфетами Русику, тебе в очередь, мальчик. Не все сразу.
Друзья переглянулись и, поджав губы, ждали, что будет делать Александров. Санька же, как ни в чём не бывало, прогуливался по магазину.
Двери распахнулись, и в торговый павильон ручейком полился народ. «Ну всё…» – потерянно вздохнул Смола, смотря на приближающуюся толпу и затерявшегося в ней Саньку.
– Вот твои ириски. Тебе чего? – послышался откуда-то сверху голос продавца, забирающийся под ушанку Серёге Смольникову.
– Мне? Мне… – поняв, что делу конец. – А я ещё не решил… Я ещё подумаю.
– Мальчик, у меня народу до дверей. Или говори, или думай в другом месте.
