скачать книгу бесплатно
– Минута, чтобы назвать слово из двадцати шести букв, или Филоктулху съест твой язык!
Подул ледяной ветер. С постамента исчез минотавр без глаз. Стало совсем нехорошо.
– Чёрт… – Олег заметил Ниночку, кинулся к ней.
– Что ты…
– Трансформаторостроительный! – выкрикнул Олег. – Тебе двадцать семь…
ПОЛ – ЭТО ЛАВА
Елена Щетинина
– Пол – это лава! – кричали мальчишки, взгромоздившись с ногами на школьные подоконники и горшки с двумя большими фикусами. – Лава!
Олег поморщился. Да, он лишь практикант – но всё равно, часть педсостава и поэтому заслуживает хоть какого-то уважения. Например, прекращения этой дурацкой игры.
– Хватит! – гаркнул он.
Мальчишки испуганно замолчали, съёжившись на своих местах.
– Хватит, – повторил он тише, но как можно более строгим голосом. – Перемена для отдыха, а не для бесяченья. И слезьте с горшка! Быстро!
Он сделал шаг, чтобы вытащить хулигана из фикуса – и ступил на ярко-рыжий линолеум.
– Лава… – хором прошептали мальчишки.
И огонь поглотил его, расплавил и оставил серым пеплом на полу.
ФЕОФАН
Ярослав Землянухин
Феофан жил в подвале старого дома на Плющихе. Он смотрел на мир сквозь узкую полоску грязного окна, приподнятого над асфальтом.
За окном косолапили стоптанные башмаки, едва поспевая за метлой; бегали грязные кеды, пиная перед собой мяч, самоуверенно ходили строгие блестящие туфли.
Когда стемнело, тревожно процокали высокие каблучки, они оборачивались и пытались бежать. За ними неумолимо печатали шаг ботинки на тяжёлой подошве.
Феофан выскользнул через вентиляцию на улицу. Пробежал по стене и беззвучно прыгнул на верхушку фонаря. Раскинув костистые руки, он упал на фигуру в чёрных ботинках и вонзил клыки в мясистую шею.
Феофан никому не позволял охотиться на своей территории.
НЕТ СЛОВ
Михаил Павлов
– Есть вещи, которые трудно объяснить, и даже описать невозможно. Смысл вываливается из слов, как раздутое синее тело – из ванны. Помните, как было с мамой?
Дети скорчились на полу, слушали, но не понимали. Да и не могли. Слова – неловкие ходули, на которых мы пытаемся добраться, донести что-то из одной головы в другую. Слова – это пальцы, которыми мы тянемся к чужому лицу. Мёртвые пальцы, бесчувственные. Есть вещи, которые описать словами просто невозможно. Можно только показать.
Дети смотрели на меня мокрыми покрасневшими глазами, заходясь в плаче. Слёзы блестели на припухших щеках. Внезапно плач перешёл в истошный крик. Это я принялся есть свою голову.
ГРИБНОЕ МЕСТО
Дарья Леднёва
Ой, какая хорошая полянка с грибами.
– Машенька, ау! – крикнула из-за сосен бабушка.
– Бабушка, ау!
Машенька стояла на небольшой полянке. Сосны смыкались над ней высокой аркой. Какое грибное место! Какие шляпки большие! И даже не объедены слизняками. А там – ещё. Надо только через канавку перейти. Мхи. Место топкое. Ну, ничего страшного, если осторожно. Ух, какой грибочек на островке! Только вода такая тёмная вокруг него. Ну, по бревну перейду… Перешла. Ах, какой грибочек. Вот бабушка обрадуется.
А бревно-то утонуло. Вода холодная. И такая большая – не перепрыгнуть.
– Бабушка, ау!
Не отвечает бабушка. Не слышит. Темнеет. Холодает.
– Ау!
Машенька села на кочку. Вода прибывала.
СТО СЛОВ
Сергей Корнеев
У него осталось ровно сто человеческих слов. Раньше он не понимал этих жалких ублюдков: зачем религиозные фанатики выбирали мороки ума? 81. Сначала он решил, что старик бредит. Затем древние манускрипты. Следом мерзкие ритуалы в наркотическом трансе. После ему дозволили посмотреть на мир новыми глазами. Увидеть истинных владык. 64. Зрение расщепилось на многослойную оптику прозрачного хрусталя. Вселенная пахла протухшей нефтью. Кровь – наслаждение. Время ощущалось, как ветер, который гуляет в промежутках между молекулами тела. Прошлое, настоящее и будущее были всегда и сразу… Последний ритуал: его семья – жена и маленькие дети – лежат комом окровавленного мяса у его ног. Перерождение. 3. Взми мня влдкхъэаааааа!
КРАСОТА
Николай Скуратов
Он снял с неё скальп, очень аккуратно. Потом кожу с ног и рук. Работа заняла почти два часа, он устал, но усталость эта была… величественная.
Закончив, вымыл свои трофеи, вывесил сушиться. Забрался в её гардероб, чтобы выбрать платье. Вот это, без рукавов, короткое, лучше всего.
К шести часам всё готово. Надев нижнее бельё, натянул на ноги и на руки её кожу. Подновил маникюр. На голову пристроил скальп, расчесал длинные волосы, как любила носить она. Накрасился, надел украшения.
В шесть часов дверь открылась, и мужчина вошёл в квартиру.
– Дорогой, я так соскучилась, – сказал он, появляясь в прихожей.
Мужчина резко обернулся.
– Сын?
ДЕМОН
Николай Романов
Скованный цепями демон закрывал собой свод пещеры. Его тело пронзали вековые сталактиты, истлевшая кожа свисала до пола.
Марк долго и с восхищением рассматривал чудовище перед тем, как бросить к его ногам голову напарника и прочитать заклинание. Он проделал долгий путь и, если страницы «Некрономикона» не лгали, существо дарует ему силу и знание.
Слова ещё слетали с губ неофита, когда густой чёрный туман окутал подземелье.
Марк дёрнул деревенеющими плечами, но не смог пошевелиться. Неземная мощь заполняла тяжёлые чресла, жгла пах. Не менее грозная сила сковывала конечности и втягивала в ледяной купол пещеры.
Когда туман рассеялся, Марк увидел самого себя, уходящего прочь.
ДВУЛИКИЙ
Максим Кабир
Играя Джекила, он был невзрачным. Как в жизни: бездарный актёришко, серость, импотент. Но, поражая критиков, в роли Хайда он преображался. Харизма изумляла, Лондон рукоплескал. Сам мистер Стивенсон хвалил спектакль.
– Ничтожество! – жена отпихнула, телеса всколыхнулись киселём.
Убежать! Утонуть в тумане! Забыть, чем занимается супруга с констеблем Ласком, пока он репетирует!
– Развлечёмся?
Девица манила в подворотню. Он почувствовал прилив сил… мужских… животных…
Импровизировал, вываливая на брусчатку зловонный реквизит кишок. Поклонился выпотрошенному трупу.
…Сочинение письма требовало черновиков. Чтобы не тратить бумагу, он поднял складку жира на спине беспробудно спящей жены и написал по коже пером: «Мистер Ласк, сэр, я посылаю Вам половину почки…»
СОСЕДКА
Иван Калягин
Квадрокоптер залетел в окно соседнего дома. Миша долго мялся, прежде чем постучать в дверь. Открыла миловидная женщина, на её фартуке блистали американские модели из 50-х.
– Заходи, – говорит она, указывая пальцем в сторону комнаты с окном.
Ребёнок заходит, радостно обнаружив любимую игрушку. По дому раздаётся успокаивающий стук ножа о кулинарную доску, в нос бьёт аромат аппетитных специй.
Сквозь тёплый шум готовки разносится едва различимый диссонанс – скрежет запирающейся входной двери.
Две усталые фигуры плетутся по ночным улицам города, наклеивая на столбы фотографии ребёнка. Под каждой – надпись: «Разыскивается! Пропал три месяца назад». Одна из фигур падает на колени и плачет. Другая – миловидная женщина.
НЕПРИЯТНОСТЬ
Надежда Гамильнот
– Доктор, у меня открылся третий глаз, – сказал Михаил.
Хирург возмущённо передёрнул плечами.
– Уважаемый! – пробасил он. – Если других жалоб нет, попрошу на выход. Запишитесь к психиатру.
– Но вы обязаны посмотреть! Он постоянно голоден.
– Кто?
– Третий глаз.
– Т-а-а-а-к. – Хирург надел перчатки. – Раздевайтесь, Михаил Анатольевич. Посмотрим на ваш, так называемый, глаз.
Михаил расстегнул и скинул рубашку.
– Глаза не видать. – Развеселился хирург. – А я уж губу раскатал! И где же ваша, кхе-кхе, неприятность?
– Здесь.
Михаил повернулся. Вместо спины – красный белок, чёрная радужка, ресницы топорщатся из тела.
Хирург отшатнулся, заорав.
Глаз сфокусировался и моргнул. Нос хирурга вдавился в череп.
– Кушай, мой хороший, – сказал Михаил. – Кушай.
БАЙКИ СТАРОГО ПИРАТА
Пётр Кузнеченко
– А когда испанцы, морской дьявол их побери, зажали нас в заливе, вот тогда-то и началась настоящая заварушка! Они на таран пошли, а мы в последний момент возьми и дай по пушечкам! Ох, жарко тогда было…
Юноша слушал стоящего рядом одноглазого пирата, открыв рот – он мечтал о приключениях, об авантюрных путешествиях и сокровищах.
– Что, Джимми, а рассказать, как мы Кракена видали? – подмигнул старик.
Джимми с жаром закивал. Одноглазому Биллу было жаль пацана – отличный морской волк бы из него вышел. Но попался не в то время и не в том месте.
Ужас мелькнул в глазах юноши, когда на шеи им накинули петли.
МОНСТР
Михаил Павлов
Однажды все мои бывшие объединились, чтобы отомстить.
Не то чтоб я был гондоном с ними – просто всякое бывает. На трезвую голову я на женщину никогда руку не подниму. Ну, если не довести. Я, в общем-то, даже не против феминизма, права – это важно, только будь добра нормально выглядеть, чтоб я не краснел рядом. И ещё – если вы встречаетесь, это уже не изнасилование.
