скачать книгу бесплатно
Если бы кто-нибудь объяснил, что происходит, ей стало бы гораздо легче. Но единственным, кто мог это сделать, был Диан Кехт, а он прямо сейчас преклонял колени перед рогатой тенью. За его плечом возвышался Тыковка, который пугающе медленно разматывал хвостатый кнут.
В такой ситуации легко представить себе дальнейшее развитие событий. Грейс старалась дышать ровно и глубоко, чтобы не нервничать. Под ее пальцами голова Александра оставалась совершенно спокойной и неподвижной. Когда девушка опустила взгляд, он с наслаждением зевнул.
– Серьезно? – она с упреком развернула собеседника к себе. – У тебя даже легких нет, чтобы насыщать их кислородом. Или ты так демонстрируешь свою крутость?
– Мне незачем демонстрировать крутость, – обиделся тот. – Мне просто скучно. Поверь, через три-четыре такие сессии ты сама начнешь дремать.
Грейс так не казалось. Она усилием воли заставила себя смотреть, как Диан Кехт стягивает через голову тунику, а следом за ней – нательную рубаху. Думала, что сейчас увидит белую гладкую кожу с нежными островками родинок, но вместо этого под тонкой тканью пряталась уродливая сетка рубцов – они походили на змей, которые пытаются прорваться сквозь плоть. При одном взгляде на эти шрамы у самой Грейс начало саднить между лопаток, словно от укусов муравьев.
Диан Кехт двигался обстоятельно и спокойно. Он не спешил, но и не желал задерживать зрителей: переложил темную косу с медным отливом со спины на плечо, чтобы не мешалась, склонил голову. Его поза излучала покорность.
Первый удар Тыковка нанес без предупреждения, и толпа слегка вскипела, как кофе в джезве. Охотники ерзали на своих местах, посмеивались, будто пришли в цирк, а не глазели на то, как полосуют чью-то спину.
Грейс ожидала, что след от удара будет похож на широкую ссадину, но кнут рассек кожу и мышцы почти до кости. Диан Кехт дернулся и упал ничком, кровь вспенилась в глубокой борозде и потекла по бокам. Грейс думала, что скоро он, как в кино, поднимется и выпрямится, но охотник остался лежать. Второй удар подбросил его тело вверх, а после третьего от спины отошел лоскут кожи.
Во рту Грейс пересохло, на языке ощущался противный металлический вкус. Она хотела отвернуться, но не смогла, вид крови словно притягивал взгляд.
Четвертый удар вышел совсем слабый, и зрители были явно недовольны. Но Тыковка уже свернул кнут и отошел в тень. Диан Кехт лежал на траве, не шевелясь, и девушка отгоняла от себя мысль, что единственный человек, проявивший к ней симпатию, сейчас может быть мертв. Тут вообще можно умереть?
– Ему нужна помощь? – сглотнув, спросила она.
– Кому? – удивился Александр.
Грейс подождала, пока до него дойдет. Дошло не сразу.
– Боги, Диану Кехту? – наконец расхохотался он. – Ты шутишь?!
Грейс разозлилась и сильно щелкнула его по носу.
– Ай! – Александр перестал смеяться. Ага, значит, все-таки больно! – Слушай, это несправедливо, могла просто переспросить… Нет, Диану Кехту твоя помощь не нужна.
– Он не умрет?
– Ты сейчас отрезанную голову спрашиваешь?
Возражение было справедливое.
– Но ему больно!
– О, вне всяких сомнений, – равнодушно ответил Александр.
Грейс не могла больше этого выносить. Вскочив, она оставила голову у корней дерева и побежала в центр поляны. Никто ее не останавливал.
Диан Кехт лежал неподвижно. С развороченной спиной он походил на неумело разделанную индейку, но его руки слабо подергивались. Кровь на плечах свернулась и подсохла, волосы тоже испачкались и прилипли к ранам темной паутиной. Когда Грейс дотронулась до его локтя, охотник вздрогнул, и она убрала руку.
У нее на глазах он медленно поднялся – сначала на четвереньки, затем выпрямился и сел.
– Как я могу вам помочь? – спросила она. Диан Кехт казался оглушенным и как будто сонным. К его щеке прилипла земля: так у только что проснувшихся людей на лице остаются складки от подушки. Грейс протянула ему рубашку и тунику. Диан Кехт тепло улыбнулся.
– Вы очень добры, но со мной все в порядке. Я быстро восстанавливаюсь, – он тихо и невесело засмеялся. – Быстрее, чем мне бы того хотелось. Быть может, стоило выбрать не кнут, а что-то посерьезнее…
Он нырнул в рубашку и накинул сверху тунику. От того, что Грейс не могла больше видеть ран, стало спокойнее. Да и двигался Диан Кехт совсем не как человек, которому только что рассекли плоть до кости.
Другие охотники не обращали на них никакого внимания. Они тащили миски и ложки, рассаживались на бревнах вокруг костра. Дайре принес откуда-то низенький раскладной стул, похожий на детский.
– За что вас наказали? – спросила Грейс.
– О, что вы, это вовсе не наказание, – Диан Кехт удивленно округлил глаза. – Это одолжение.
Он мазохист? Но она не успела спросить, как охотник заглянул ей в глаза. Это был спокойный взгляд человека, отдавшего свою волю в чужие руки по собственному желанию. От его смиренного вида Грейс смутилась, а он взял ее за кисть и ободряюще сжал.
– Пойдемте лучше заберем Александра – вряд ли ему нравится валяться под деревом. А потом наконец поужинаем. Вы голодны, Грейс, хотя от волнения этого не чувствуете.
Он оказался прав. Стоило ей взять под мышку возмущенную голову и подойти к костру, как даже запах тушеной зайчатины и запеченной птицы показался аппетитным. Вокруг котлов собрались почти все охотники, кроме рогатого всадника. Некоторые ели без посуды и приборов, держа мясо за косточку. Грейс заметила, как один близнец вытащил у другого из миски мягкий кусочек и отправил себе в рот. Его двойник не возражал – он закончил обсасывать кость и с хрустом разгрыз ее. У ног Алвы снова собрались собаки, нетерпеливо виляя хвостами.
Стоило троице приблизиться к костру, близнецы одновременно сдвинулись на бревне, давая им сесть. Грейс осторожно устроилась на краешке, а голову Александра поставила рядом так, что щекой он прижимался к ее бедру. Диан Кехт услужливо подал ей деревянную миску и деревянную же ложку.
– Вы ведь вегетарианка, я не ошибся? – спросил он.
Последний вопрос, который она ожидала услышать в этих краях! Интересно, дальше последует уточнение про глютен и лактозу? Но Диан Кехт только поинтересовался:
– Налить вам овощной суп? Тут осталось довольно много.
– Д?да, – неловко отозвалась Грейс, протягивая ему свою миску. – Спасибо.
Александр зашевелился рядом с ее ногой.
– Диан Кехт тоже не вкушает плоти живых существ, – едко прокомментировал он.
– Веселишься, мой друг? – не оборачиваясь, подал голос тот, разливая овощной суп по мискам.
– Немного. Меня восхищает твое смирение.
– Тут нечем восхищаться. – Он протянул Грейс плошку, до краев заполненную ароматным бульоном с плавающими в нем кусочками овощей и кореньев. – Но я рад, что вызываю у тебя улыбку. Обещаю скоро подумать о твоей проблеме.
Александр резко помрачнел, а Диан Кехт уселся рядом с девушкой. С ним было удивительно спокойно даже в такой странной компании. Кроме него и Александра, к Грейс никто не обращался, никто не спрашивал ее имени и не называл своего. Охотники словно не замечали новую соратницу. Алва щедро подкармливал псов кусочками мяса, а потом дал одному облизать свою миску. Дайре смеялся высоко и манерно, откидываясь назад. Дикий Охотник к ним так и не присоединился – остался сидеть неподвижно под деревом. Грейс снова попыталась разглядеть его лицо. Бесполезно: капюшон был надвинут так низко, что невозможно было рассмотреть, кто под ним прячется.
Девушка была так голодна, что суп показался неимоверно вкусным. Она проглотила похлебку за минуту и не отказалась, когда Диан Кехт предложил добавку. Дайре, расправившись со своей порцией мяса, грациозно подсел к отрезанной голове Александра и стал кормить ее маленькими кусочками зайца, мурлыча: «За маму… за папу…» Грейс с интересом наблюдала за процессом, ожидая, когда прожеванная кашица вывалится из шеи, но так и не дождалась. Еда пропадала в Александре с концами.
Поймав ее взгляд, Дайре приподнял очки и радостно подмигнул. Глаза у него были оранжевого цвета, какие бывают только у котов. Диан Кехт, мгновение назад сидевший слева от нее, куда-то исчез, и Грейс заметила лишь край белых одеяний среди деревьев.
Тем временем из леса появились еще двое: один жуткий, с почти черной кожей и кошачьими когтями вместо пальцев, второй – похожий на человека, с золотыми волосами и тонкими чертами лица. Его красота отозвалась внутри Грейс резкой неприязнью – почему-то сразу вспомнился Томас и то, как он ей нравился, пока не разбил ее лицо о приборную панель.
– Где были? – поинтересовался Дайре. – Без вас почти все съели!
– Танцевали, – ответил тот, что с кошачьими когтями, бесстыдно нанизывая на один из них кусок мяса. – Научил вот Караха парочке движений, чтобы он не позорился на вечеринках.
Золотоволосый тем временем перекладывал себе в миску остатки тушеной зайчатины. Грейс заметила, что на руках у него плотные черные перчатки.
– Карах у нас и так звезда компании, – произнес Дайре кокетливо.
– Звездочка, – передразнил чернокожий и, смеясь, увернулся от оплеухи златовласого. Мясо соскользнуло с его когтя и плюхнулось в траву, куда немедленно нырнула жадная собачья морда. Странно было видеть, как эти нечеловеческие создания дурачатся и смеются совсем как люди.
Карах ухмыльнулся уголком рта, поискал взглядом свободное место и, не найдя, собрался пристроиться на траве. Грейс посмотрела на голову Александра, которая сонно посапывала рядом с ее бедром, и подняла руку, привлекая к себе внимание.
– У нас тут есть место на бревне, – сказала она. Хотела, чтобы прозвучало просто и доброжелательно, но вышло как-то натужно. Как будто на вечеринке пытаешься познакомиться с симпатичным парнем, при этом изо всех сил делая вид, будто тебя он совершенно не интересует.
– «Благодарю», – громким шепотом подсказал черный. – Вот что полагается говорить в таких случаях. Давай, Карах, ты сможешь, я верю в тебя!
– Идиот, – холодно бросил золотоволосый, и его взгляд без всякого интереса скользнул по Грейс. – Не надо, мне и на траве удобно.
– Это было невежливо, – ответила она.
На секунду все замолчали, и даже хриплый смех когтистого стих. Дайре поднял брови, на губах у него зазмеилась ухмылка. Карах нахмурился и замер, держа миску в руках.
– Что? В каком смысле?
– Невежливо так себя вести, – пояснила Грейс.
– Я ничего не сделал.
– Сделали. Вы даже не поблагодарили меня и не спросили моего имени. Хотя видели, что я сижу тут одна с отрезанной головой, что мне неуютно и я всячески пытаюсь привлечь внимание, лишь бы со мной кто-нибудь заговорил.
Грейс произнесла это спокойно, глядя прямо в глаза новому знакомому, который недоуменно заморгал в ответ. Когда-то Лора наставляла: «Если люди ведут себя как засранцы и обижают тебя, не надо их оправдывать и убеждать себя, что они не хотели ничего плохого. Они хотели». Высказавшись, Грейс больше не чувствовала неловкости и смущения. Пускай теперь другие их испытывают!
– Тут тьма народу. Почему ты прицепилась именно ко мне? – Карах наконец подобрал слова. Девушка даже в темноте увидела, как на скулах у него появились красные пятна.
– Так уж вышло, – призналась она. – Вы подошли, и мне хотелось, чтобы вы со мной заговорили, а вы отвергли мое предложение. Очень демонстративно, кстати.
Воцарилась неловкая пауза, за время которой Грейс успела заметить, что часть охотников исчезла. Остались только занятые своими делами близнецы, Дайре, ерошивший угли в костре, и эти двое. Не считая головы Александра, конечно.
Карах выдохнул:
– Хорошо. Отлично. Сяду здесь.
– Вот уж нет. Теперь я черта с два подвинусь!
Золотоволосый растерялся. По-настоящему растерялся: человек ты или нет, существа из любой вселенной, где есть понятие «неловкий момент», почувствуют себя не в своей тарелке, если смотреть им прямо в лицо (или туда, где оно должно быть) и подавать неожиданные реплики. Зато его друга это страшно развеселило, и он захлопал в ладоши с ухающими округлыми звуками. Дайре тоже захихикал, прикрыв рот рукой в перчатке с обрезанными пальцами. Он даже снял очки, на этот раз взглянув на Грейс с интересом.
– Мой друг – грубиян и невежа, – отсмеявшись, сказал когтистый. – Как и большинство представителей его вида. Простите его. Меня зовут Фраган, и мне очень понравилось, как вы поставили его на место.
– Усадила, – проворчал Карах, добавляя себе похлебки. Грейс заметила у него за поясом флейту, которую красавчик поправил, чтобы не впивалась в живот.
– Вам не нужно за него извиняться, – ответила Грейс. Она не улыбалась, что тоже, должно быть, сбивало с толку. Ну да, ну да, женщины же всегда улыбаются и отшучиваются! – А грубят не потому, что относятся к какому-то виду, а потому, что этого хотят. Ваш друг хотел, чтобы я почувствовала себя глупо.
– Ничего такого я не хотел! – возмутился Карах. – Да я тебя даже не заметил!
Непонятно, что было обиднее.
– «Нежные любовники» вообще не очень внимательные котятки, – заметил Дейре и сделал вид, что собирается погладить Караха по голове. Тот вяло увернулся. – И кто придумал им такое прозвище? Уверен, что любовник из тебя, дружочек, так себе.
Карах закатил глаза, как человек, который слышал эту шутку тысячу раз.
– Кто такие «нежные любовники»? – спросила Грейс.
Ей не хотелось продолжать конфликт – она предпочла бы ближе познакомиться с новой семьей. Карах все еще дулся, но Фраган и Дайре охотно травили байки и перешучивались. Они-то и рассказали, что «любовники» бродят по лощинам, курят трубку и наигрывают на флейте. Внешне они все невероятно хороши собой, и любая девушка, услышав чудесную мелодию, не может устоять перед их обаянием. Обольстив девушку, сородичи Караха исчезают, как это водится у подлецов. Брошенные же девушки так тоскуют по своим волшебным возлюбленным, что чахнут и умирают от одиночества.
История вышла бы более драматичной, если бы Карах так не чавкал похлебкой, а потом не выскреб всю подливу и не облизал ложку.
– Перчатки тоже часть образа? – спросила Грейс. – Чтобы подарить девушке на память или как?
– Нет, – ответил Карах, отставив миску. На этот раз он заглянул собеседнице прямо в лицо, и искры от костра вспыхнули в его зрачках. – Просто не люблю, когда ко мне прикасаются.
– Фраган же только что сказал…
– Он сказал, что «нежные любовники» нравятся девушкам. Что думают об этом сами «любовники», он не уточнял.
Когтистый улыбнулся, и Грейс заметила, что зубы у него тоже черные. Она собиралась спросить, кто он сам такой, но не была уверена, что этот вопрос уместен.
Над головой плыло бархатное небо, усыпанное стеклянными звездами. Она не заметила, когда наступила ночь. Синеву разбавлял только едкий дым от костра, а рыжие языки пламени подскакивали вверх так высоко, словно стремились подпалить парочку звезд. Все сидели молча, протянув руки к огню. Грейс вспомнила, как Вивиан запретила ей есть еду троллей, пригрозив, что если она отведает пищу чужого мира, то должна будет остаться в нем навсегда. Что ж, похоже, в Дикой Охоте ей придется задержаться.
Дайре о чем-то тихо попросил Караха, на сей раз без ужимок. Угрюмый красавчик достал из-за пояса флейту и поднес к губам. Грейс слегка дернулась, но когти Фрагана успокаивающе поскребли ей по плечу. Они с Дайре негромко рассмеялись, и Грейс расслабилась.
Когда Карах начал играть, она внезапно поняла тех девушек, которые (наверное) чахли по нему от тоски. Никогда прежде не приходилось ей слышать такую прозрачную гармонию. Эта мелодия была незнакомой, но, казалось, рассказывала, как они сидят у огня под теплым ночным небом, немного сонные и размякшие от горячей еды, как ладони печет жар пламени, а на сердце неспокойно…
Еще флейта пела о каждом по отдельности, и Грейс лучше узнавала тех, кто сидел рядом. Вот Дайре – жидкий огонь и взрывная волна, костер, согревающий руки, и лесной пожар, выжигающий мир до черного остова. А вот Фраган – легкий и веселый, жизнерадостный и верный. Вот Александр, грустный от потери друга, разорванный на части, но несгибаемый и решительный.
А потом Грейс услышала себя. Ее мелодия была совсем короткой – Карах знал ее плохо. Но, выдав несколько резких нот, он выправился и сыграл что-то ясное и чистое. Мотив казался простым, но достаточно приятным, чтобы не раздражать и не въедаться в голову. Грейс ждала, что в конце золотоволосый сыграет о себе, но он оборвал музыку и сладко зевнул.
– Мы проводим тебя, – предложил Фраган.
?
Грейс любила просыпаться в залитой светом комнате, когда щеки согревают рассветные лучи, а если прищуриться, перед носом пляшут огненные шары. Поэтому больше всего она боялась, что в этом мире не будет солнечного утра. К счастью, она ошиблась.
Когда она открыла глаза, неяркий свет пробивался сквозь занавески. От постельного белья хрустко пахло сонной свежестью, а одеяло издавало приятный шорох. Минуту или две Грейс лежала неподвижно, не вставая, прислушиваясь к своим ощущениям. Теперь у нее ничего не болело, разве что кожу слегка саднило от ветра и костра.
Вчера после посиделок они вернулись в отель тем же путем, что и пришли сюда – отыскали прямо в лесу дверь и вышли в холл к стойке регистрации. Там их встретил Диан Кехт, который сказал Грейс, что как раз нашел ей свободную комнату. Он хотел забрать у нее голову Александра, но девушка заверила, что позаботится о нем: захватит с собой и просто сунет куда-нибудь в шкаф.
Номер, который нашел ей Диан Кехт, находился через одну дверь от его собственного и был самой обыкновенной комнатой: кремовые обои, двухместная кровать с покрывалом без единой складочки, шкаф, стул, кресло, стол с аккуратно расставленными на нем стаканами и чашками, кофе-машина с капсулами и бутылка воды. В шкафу обнаружился сейф с паролем, куда предлагалось положить ценные вещи. У Грейс не было ценных вещей, за исключением головы Александра, но она бы туда не поместилась. Еще в номере имелось окно, но за ним стояла такая темнота, что невозможно было ничего рассмотреть.
Этим утром Александр мирно дремал в кресле рядом с кроватью. Было в этом что-то уютное. Грейс потянулась к брошенным на стуле джинсам и вытряхнула оттуда телефон, о котором успела забыть. Повертела его в руках – обычный недорогой гаджет, мало чем отличающийся от привычных устройств из ее мира. Только здесь не было логотипа и отверстия для сим-карты.
Включился телефон без заставки – просто выплюнул на белый экран несколько десятков незнакомых иконок без подписей. Грейс наугад ткнула в несколько, но все время попадала в неизвестные приложения с непонятными функциями. Скоро ей надоело экспериментировать наугад, она отложила телефон и обернулась. Оказалось, из кресла ее внимательно рассматривала пара серых глаз.
– Зачем ты положила меня на бок? – спросил Александр.
– Мне показалось, так тебе будет уютнее спать.
