скачать книгу бесплатно
– Миллион? – глаза Ольги расширились от удивления.
Матвей бросил взгляд на Калину, та помотала головой, как бы говоря «я тут ни при чём». В чём дело? До него дошло, что она ничего не говорила о вчерашнем пари. Он сам выдал себя. Матвей посмотрел на Калину, она была готова расплакаться.
– Миллион? – медленно повторила Ольга, глядя теперь на Калину.
Калина вспыхнула, щёки мгновенно покраснели, и она выскочила из кабинета.
– Матвей! Мы требуем подробностей, – Ольга подошла к нему вплотную, перегородив выход из кабинета.
Матвей понял, что, если он сейчас не расскажет всю правду и не примет удар на себя, то Ольга напридумывает и сживёт Калину со свету.
– Да так, вчера на вечеринке забились с одним, что смогу за год заработать миллион долларов. Вот решил в продажи податься.
– С кем это ты забился?
– С новым знакомым. Ты его не знаешь.
– Да ладно, Матвей, хватит меня разыгрывать! Я тебе девочка, что ли, бестолковая? Поругались вчера с Калиной? Ты приставал, а она не дала? Так не расстраивайся, мы её выгоним. Ты нам дороже этой новенькой.
Матвей понял, что Ольга всё равно не поверила и перекрутила всё по-своему: и его поспешное увольнение, и поведение Калины. Ну что ж, может, так даже лучше.
– Ладно, спалила. Мне вчера Валентин Павлович сделал предложение, от которого я не смог отказаться. Всё остальное – совпадения.
– Какой Валентин Павлович? Наш генеральный? Вы так близко знакомы, что он делает тебе персональные предложения? Что за чушь? Чего тогда курица убежала?
– Влюбилась. Молодая ещё, сама видишь.
– Ну, вы живёте! За один день событий больше, чем у меня за год. А что с проектом? – тихо добавила Ольга.
– Он твой, – подыграл ей Матвей и также тихо ответил: – Я сегодня закончу всю остальную работу и освобождаю рабочее место, пока никто не сообразил – поговори с Сергеичем, пусть тебя за мой стол пересаживает.
– Точно, – Ольга метнулась в сторону кабинета начальника.
* * *
Калина стояла у окна. Сзади скрипнула дверь кабинета, и к ней подошёл Матвей.
– Извини, я думал, что ты всё рассказала, – пробормотал он. – Наверное, надо было утром дождаться тебя и всё обсудить.
– Ты решился? Как ты решился? – она заглянула ему в глаза. Калина не могла поверить, что он решился. Решился изменить жизнь вот так резко, ради неё. Нет, Влад на такое не способен, а вот Матвей оказался решительным. Кто бы мог подумать, что под этой мешковатой одеждой живёт настоящий лев. Слёзы навернулись на глаза.
– Да ладно тебе, ерунда. Всё равно я хотел перемен. Эта перемена, конечно, слишком радикальная, но, может, так и надо, – Калине показалось, что Матвей хочет коснуться её, но сдерживается по какой-то причине. Она сделала небольшой шажок к нему. – Хочешь, я оторву рукав, чтобы ты не испортила макияж?
Калина робко улыбнулась и почувствовала укол совести. Она едва сдержала слёзы. Ей хотелось уткнуться в его плечо и забыть всё то, что произошло вчера, всё, что она натворила. Ведь она знала. Да-да, знала на каком листке написано «да», и выбрала его специально, чтобы посмотреть, как поведёт себя Матвей. Откуда ему было знать, что в тот миг, когда Калина увидела Матвея, он ей понравился, и она была рада, что он заговорил с ней? Ради него она предложила эту вечеринку и была рада, что он согласился. Она была счастлива, когда они остались одни, но, подумав, что их отношения разворачиваются слишком быстро, позвала друзей. Как она могла предположить, что Матвей станет соперничать с Владом? И это соперничество могло означать только одно – она ему нравится. И вот, желая посмотреть, что он за человек, она взяла листок со словом «да». Хитрый и изворотливый Влад посмеялся бы и тут же перевёл разговор на другую тему. Откуда всё это мог узнать Матвей?
Матвей притянул её ближе, и она прижалась к его груди. Беспокойство отступило. Может, он простит её?
– Я Ольге сначала сказал правду, – произнёс Матвей, когда Калина успокоилась, – но она не поверила. Тогда я сказал, что генеральный вчера предложил мне перейти в отдел продаж, и я согласился. Так что можешь на вопросы Ольги ничего не отвечать.
– Так ты будешь работать в этой компании? Как здорово! – обрадовалась Калина.
– Конечно, мы сможем видеться хоть каждый день, – ответил Матвей, ещё крепче прижимая её к себе.
– А обратно нельзя отыграть ситуацию?
– Не понял. Зачем?
– Извини меня, – тихо пробормотала Калина. Нет, она не сможет построить отношения на лжи. Она обязана рассказать всю правду Матвею! Иначе… иначе это всё, все их отношения – это ложь.
– Да ладно. Всё в норме. Пробьёмся. Миллион не десять.
– Это я виновата во всём.
– О чём ты говоришь! Я же сказал: я давно хотел поменять свою жизнь. Что я здесь заработаю? Если и куплю автомобиль, то самый убогий и в кредит. Ты ведь не захочешь встречаться с молодым человеком на дешёвом автомобиле? – с хитрецой в голосе спросил Матвей.
– Ты не будешь сердиться на меня? – Калина коснулась лица Матвея.
– Нет, конечно. Я даже рад, что всё так случилось, – Матвей с нежностью смотрел на неё.
– Я знала, на каком листке написано «да», и специально взяла его, – выдохнула Калина.
– Что… Что ты сделала?! – Матвей пошатнулся и отпустил, нет, пожалуй, всё-таки оттолкнул Калину. Сильно оттолкнул. Калина сделала несколько шагов прежде, чем смогла остановиться. Она видела ярость на лице Матвея. Никто не смотрел на неё с такой яростью. Калина испугалась. Испугалась и пожалела. Всё кончено. Прощения ей нет. Ну и правильно. Если бы она вчера вместо того, чтобы смотреть в окно всю ночь и вспоминать снова и снова события прошедшей вечеринки, взяла и позвонила Матвею, если бы она сказала ему о своём жульничестве, то всё могло быть по-другому. Матвей имел бы полное право отказаться исполнять жребий, не потеряв своего лица. Но ей так хотелось узнать, как он поступит! Он поступил правильно, и она не могла жить, обманывая его. Все молодцы, все поступили правильно. Только вот теперь всё испорчено. Раз и навсегда.
– Зачем? – ошарашенно спросил Матвей, а потом тихо, но твердо добавил: – Уходи.
Калина поняла, что теперь всё кончено. Она не могла найти слов, чтобы объяснить своё поведение, и не знала, как можно продолжить этот разговор, поэтому быстро развернулась и зашла в кабинет, оставив Матвея у окна.
В тишине офиса, в которой были слышны только щелчки мышью, она собрала личные вещи, написала заявление об уходе, оставив его в пустом кабинете начальника, и вышла. Уже бывшим коллегам она не стала ничего объяснять. Да и что она могла бы им сказать? Что была влюблена ровно сутки. Вчера в это время она пришла в отдел, увидела Матвея и влюбилась как дура, потеряв голову. А сегодня, почти в тот же час, они простились навсегда.
Матвей по-прежнему стоял в коридоре, глядя в окно, и даже не обернулся. Калина надеялась, что теперь, когда её обман вскрылся, он вернётся в отдел и его жизнь вернётся на круги своя.
* * *
В половине девятого Матвей был на работе. Ещё никого не было, а кабинет, в котором ему предстояло работать, был закрыт. Он решил, что пройдёт этот путь, несмотря на то что Калина его обманула. Не для неё, не для кого-то другого, а для себя. Через минут пять пришёл сотрудник, открыл дверь кабинета и жестом пригласил войти.
– Доброе утро. Матвей, – сказал Матвей и протянул руку для знакомства с коллегой.
– Ок. Не жди любезностей. До конца испытательного срока никто не будет запоминать твоего имени, вы тут меняетесь как из пулемёта. Присядь пока здесь, Петрович сам покажет твоё место, – сказал коллега и, не оборачиваясь, пошёл к своему столу и включил компьютер.
– Ага, пришёл, молодец. Ты вчера какой-то потерянный был, – сказал Петрович. Он шёл по другому проходу между столами. Матвей хотел пожать руку Петровичу, но тот был слишком далеко.
– Здравствуйте, – сказал Матвей.
– Ты не ходишь на работу как на праздник? – усмехнулся Петрович.
– Как правило, нет. Не думаю, что работа – это праздник.
– Ладно, дело твоё. Можешь ходить как на каторгу. Зря, что ли, бог тебе дал свободу выбора.
Петрович повернулся к своему столу, включил компьютер и махнул Матвею, приглашая следовать за собой. Всё это время в кабинет входили всё новые и новые люди. «Интересно, сколько здесь сотрудников?» – подумал Матвей.
– Вот твой стол и твой телефон. Вот тетрадь для записей и календарь рабочего времени. Умеешь пользоваться?
– Нет, не приходилось.
– А ты вообще продавал когда-нибудь?
Матвей мотнул головой. Петрович с презрительной усмешкой осмотрел его с ног до головы и кивнул, будто не верил, что Матвей у них задержится.
– Так, время! Строиться! – скомандовал Петрович, и сотрудники отдела пришли в движение и собрались у свободной от рабочих столов стены.
Матвей взглянул на крупные часы на стене. Было ровно восемь сорок. Он встал в строй.
– Так, головорезы, сегодня мы должны закончить с «Зарей», текущее выполнение плана – 80 %. Вы хотите, чтобы дети показывали на меня своим сопливым пальцем и говорили: «Вот он, неудачник, который не может выполнить план по „Заре“»?
– Петрович, там больше, чем 80 %!
– Да?!
– Петрович, нос у детей сопливый, а не палец, – с усмешкой высказалась рыжая девушка.
– Думаешь, умная? А ты подумай получше, если палец сунуть в сопливый нос, то нос прочистится или палец испачкается? – Петрович вплотную подошёл к рыжей.
Казалось, что он сейчас придавит её не только харизмой, но и телом. Матвею всё меньше и меньше нравилось происходящее, но он предпочёл промолчать.
– Ну что, мамочка всех сопляков этой страны, дух перевела, слёзы высохли?
– Вообще-то…
– Слово. Когда слово дам, тогда будешь оправдываться. Это легко понять?!
– Да.
– Я тебе говорил, гони его в шею, он только тратит твоё время. Говорил?
– Да.
– Ты поняла хоть что-то?
– Да.
– Вот тебе новый объект, – Петрович неожиданно показал на Матвея, – будешь и с ним мямлить, уйдёшь на рынок труда ещё раньше, чем он. Понятно?
– Да.
– Я сейчас был добр с тобой, не давил?!
– Нет.
– Бери мальца и вперёд. Знаешь, что наличие подопечного не уменьшает личный план, а увеличивает?
– Да.
– Малец вообще никакой. Два дня твой план будет таким, будто парня вовсе нет, потом как обычно. Понятно?
– Да.
– Тебе понятно? – теперь вопрос был обращён к Матвею.
Матвей хотел возразить, задать вопросы, поставить Петровича на место. Он не понимал, что происходит. Но в горле неожиданно пересохло и ему удалось из себя выдавить только невнятное «Да, понятно».
Петрович наконец сделал шаг назад от рыжей сотрудницы, встал перед строем и, казалось, посмотрел каждому в глаза.
– Вы единственная надежда бизнеса в этой стране. Если вы не дадите бизнесу возможность заявить о себе публично, через наши газеты и журналы, то бизнес закроется и многие люди останутся без средств к существованию. Вы будете виновны в голодной смерти многих сотен людей. Идите, позвоните им и скажите: да, да, мы сделаем так, что ваша реклама будет напечатана в нашей газете. Никому не отказывайте в праве дать рекламу. Найдите слова, найдите образы. Все имеют право на жизнь. Вперёд!
Сотрудники стали шумно расходиться. Матвей не успел ничего предпринять, а перед ним уже стояла его рыжая наставница.
– Алёна.
– Матвей.
– Пошли.
Они вышли из кабинета, повернули пару раз по коридору, спустились на первый этаж и оказались в кафе бизнес-центра. Позавчера в этом кафе Матвей незабываемо провёл вечер.
– Два года назад я была такой же новенькой, как ты.
– Только девочкой…
– Заслужи право на юмор, – оборвала она его и серьёзно продолжила. – Первый месяц я и сейчас вспоминаю с ужасом. Пожалуй, второй раз я такое не переживу. Но когда не знаешь, что тебя ждёт, – легче.
– Спасибо.
– Просто заткнись и жди вопроса. Не нравится – иди. Если уйдёшь сейчас, я точно буду тебе благодарна. Ты сэкономишь моё время и силы. Если останешься, то ещё неизвестно.
Матвей счёл за лучшее промолчать.
– Через месяц я начала понимать, что здесь происходит. Через полгода я зарабатывала больше, чем оба мои родителя вместе взятые. Сейчас я работаю четыре дня в неделю и получаю в худший месяц три тысячи долларов. На руки. На этом можно было бы остановиться. Но есть ещё ступенька наверх. Между моим сегодняшним доходом и Петровичем есть промежуток, куда я могу встать. Для этого я должна сколотить бригаду продавцов. Из таких, как ты, новобранцев. Когда у меня это получится, то я сама буду определять длительность своей рабочей недели, а зарплата в худший месяц будет пять тысяч. Теперь ты понимаешь, что стоит на кону?
– Думаю, да.
– Тратил пять тысяч долларов?
– Нет.
– Видел пять тысяч?
– Нет.
