скачать книгу бесплатно
– И тем не менее он, по всей видимости, перенес их, потому что сейчас книг там нет. Можете дать мне ключ от дома?
– Нет… то есть этого не может быть. Это огромные старинные фолианты. Я увидела бы, если бы он принес их домой.
– Надо найти их, где бы они ни находились, и быстро. – Он заметил, что леди Дарстон и Джон Хэнкок смотрят на него. – Это важные юридические документы. Я сам займусь поисками. Скорее всего, книги у него в кабинете. Пожалуйста, дайте мне ключ.
– Я пойду с вами.
– Нет, вы нужны здесь.
– Нет, сэр, я должна тоже пойти. Роуз справится без меня.
Фэйрфакс всплеснул руками. Ему нравилось думать о себе как о человеке уравновешенном, но он уже начал терять терпение.
– Как пожелаете.
Кифер уже ждал их под навесом на крыльце. Втроем они почти бегом преодолели церковный двор, пересекли переулок и остановились перед дверью дома. Агнес вытащила из-за корсажа новенький железный ключ и отперла замок.
Дом казался странно опустевшим. Протяжное тиканье часов делало тишину еще более звенящей, будто после того, как вынесли тело старого священника, дом утратил связь с миром живых и лишился смысла существования.
– Миссис Бадд, почему бы вам не поискать наверху? Вы, мистер Кифер, возьмите на себя гостиную, а я посмотрю в кабинете.
Очутившись внутри, он закрыл дверь, прислонился к ней спиной и обвел помещение взглядом. Книг было столько, что приходские – большие, наподобие конторских книг у торговцев, как он знал по собственному опыту, – вполне могли скрываться среди остальных. Но тщательный осмотр полок ничего не дал. Он переместился к письменному столу. Ящики были не заперты и битком набиты всякой всячиной: в одном обнаружились ручки, перочинный нож, моток бечевки, линейки, булавки, писчая бумага, лупа, сургуч и карманная подзорная труба; в другом – окаменелости, обломки кремня, кусочки металла и стекла, крышки от бутылок и еще кучка разноцветных пластиковых соломинок; в третьем – всякая дребедень. Прямо-таки сорочье гнездо, с легкой дрожью отвращения подумал Фэйрфакс. Большие книги сюда бы не поместились, единственное, что он нашел, – это пожелтевшую стопку старых проповедей Лэйси, перевязанных черной лентой. Фэйрфакс заглянул под диван, под стеклянный шкафчик и маленький столик, потом за них. Он даже опустился на четвереньки и прощупал пол, на тот случай, если под одной из половиц скрывался тайник. Ничего.
Он снова сел на корточки, соображая, как быть дальше. Если он вернется в собор и признается, что, получив первое задание после рукоположения, не смог даже исполнить юридические формальности, это несмываемым пятном ляжет на его репутацию. Значит, хорошо бы задержаться здесь и докопаться до истины. С другой стороны, ему велели съездить и вернуться за один день. А пропажа приходской книги едва ли была его заботой, скорее – наряду с еретическими текстами, одержимостью древностями, явно странными проповедями и неизвестными святыми – одним из многих нарушений, которые случились задолго до его приезда и выходили далеко за пределы его полномочий как младшего священника. Следовало действовать в соответствии с изначальным планом и уезжать.
Он вернулся в коридор, где его с пустыми руками ждали Агнес и Кифер.
– Ничего?
Оба покачали головами.
– Что ж, это загадка, и серьезная. Придется доложить о ней епископу, и он, без сомнения, это так не оставит. – Он увидел на лицах обоих испуг и поспешил их ободрить. – Вашей вины тут нет, я сообщу об этом его преосвященству. Продолжайте поиски, но слишком сильно не переживайте. Скоро вам пришлют нового священника, старое забудется, и я уверен, что Господь будет милостив к своим верным детям в этой прекрасной долине. – Фэйрфакс сложил руки в жесте, который – он очень надеялся – был достаточно благочестивым, потом потер ладони друг о друга. – А теперь, миссис Бадд, мне нужно собрать свои вещи. Буду весьма признателен, если вы поручите Роуз привести мою лошадь.
Экономка наклонила голову:
– Хорошо, преподобный отец.
– Замечательно. Спасибо вам обоим за все, что вы сделали. Надеюсь, когда-нибудь нам доведется встретиться снова, при менее печальных обстоятельствах.
Он по очереди пожал обоим руки и благословил их.
Когда дверь за ними закрылась, он пошел в гостиную и принялся раздеваться. Верхние облачения вымокли до нитки, но сутана была достаточно сухой. Он аккуратно свернул стихарь, ризу и сто?лу, так, чтобы изнанка оказалась снаружи, и сложил их обратно в сумку вместе с Библией, молитвенником, трубкой и ручкой. Не успел он облачиться в дорожный плащ, как с улицы донесся стук копыт.
Стоя в коридоре перед дверью, положив руку на дверную ручку, он в последний раз огляделся по сторонам, прежде чем выйти из дома.
Роуз ждала у ворот, держа в руках поводья. Она стояла неподвижно, как часовой, словно не замечала дождя, который лил с такой силой, что промокшее черное платье облепило ее стройную фигурку, как вторая кожа. Пряди темных волос прилипли к лицу. Роуз убрала их свободной рукой и впервые за все то время, что Фэйрфакс говорил с ней, посмотрела ему прямо в глаза.
– Благодарю тебя, дитя мое. – Он забрал у девушки поводья и сжал ее руку, а потом, повинуясь внезапному порыву, при воспоминании о котором впоследствии краснел до корней волос и которому ни за что бы не поддался, не будучи уверен, что никогда больше ее не увидит, неожиданно для себя самого поднес бледные девичьи пальцы к губам и поцеловал их. – Благослови тебя Бог, Роуз!
С этими словами он вскочил на лошадь и, не оглядываясь, поехал по переулку.
Проезжая мимо церковной пивной, он различил отчетливые звуки скрипки. То, что не так давно было скорбной песнью, теперь поразительно напоминало джигу, и ему подумалось, что похороны превратились для деревни в праздник, который, судя по шуму, грозил затянуться до ночи. Уже доехав до конца деревни, он все еще слышал музыку, и лишь когда дорога, ведущая из долины, начала уходить вверх, ее наконец заглушил неумолчный шум дождя.
Косогор становился все круче, тропа раскисла и превратилась в ручей. По склону стекали потоки буро-желтой воды. Мэй продвигалась вперед так медленно, что он мог бы с тем же успехом идти пешком. Чуть ли не полчаса ушло только на то, чтобы добраться до точки, где тропка наконец сворачивала к вершине холма, и лишь оказавшись за поворотом, Фэйрфакс заметил над вершинами деревьев, справа и впереди от себя, коричневую поперечную проплешину – там, где часть крутого склона точно срезали ножом, вместе с деревьями и валунами. Все это словно высыпалось из мешка какого-нибудь великана – мешанина из грязи, камней, корней и искореженных древесных стволов, сползшая сверху, из леса, и перегородившая дорогу.
Фэйрфакс подъехал к ней вплотную и остановился. Препятствие было высотой с него самого, если не выше, и полностью преграждало путь. Он спешился и принялся карабкаться наверх, увязая по щиколотку в жидкой грязи. Цепляясь за торчащие ветви, раз за разом вытягивая себя из чавкающей жижи, он дюйм за дюймом продвигался к цели, пока не добрался до вершины, где распрямился в полный рост, положил руки на бедра и стал щуриться в даль сквозь пелену дождя, точно генерал, обозревающий поле боя. Завал был не очень широким – футов десять от силы, – и дорога за ним была до обидного свободной. До Фэйрфакса понемногу начала доходить вся суть его положения. Единственная дорога из долины оказалась перерезана. Проехать было невозможно. Он склонил голову, покоряясь судьбе.
Обратный путь в деревню оказался столь же затруднительным, как и подъем, только хуже, ибо он уже знал, что его ожидает. Он привязал свою кобылу к кладбищенской стене, перекинул сумку через плечо и понуро побрел к церковной пивной. Его появление было встречено понимающими взглядами. Эти люди прекрасно знали, во что превращается дорога в такую непогоду. Кто-то принес кресло и поставил его у огня, чтобы Фэйрфакс мог обсушиться. В руку ему сунули кружку с элем. Скрипач заиграл очередную разудалую мелодию, песню из старинных времен. Сельчане пустились в пляс. Фэйрфакс принялся оглядываться по сторонам в поисках Сары Дарстон и Джона Хэнкока, но оба уже ушли. Роуз старалась не смотреть ему в глаза. О Боже, подумал он, о Боже…
Кружка сама собой опустела, и ему тотчас же принесли вторую. До чего же радушны были здешние жители! Он съел еще кусок пирога. В какой-то момент Мерси Керн пригласила его на танец. Ее можно было даже назвать довольно хорошенькой, несмотря на волосатую родинку на подбородке. Фэйрфакс решил, что отказываться будет невежливо.
Выпьем за мир и за здравие Короля,
Чтоб всем распрям конец, и пусть родит земля.
Пей до дна, дружище, покуда мы живы,
Потом никто не нальет, как ляжем в могилу.
В его памяти сохранилось смутное воспоминание о том, как все выстроились кругом и принялись хлопать и притопывать ногами в такт музыке, а он закружил Мерси под все убыстряющееся пение скрипки.
А кто за здравие не пьет,
Тот все равно как не живет.
Он не живет, он не живет, он все равно как не живет,
Так пусть уж сам ложится в гроб!
Стены расступились, вращаясь все быстрее и быстрее. Что было дальше, он уже не помнил.
Глава 6
Рука из прошлого
Чиркнула спичка, и в темноте вспыхнул голубоватый огонек.
От его яркости у Фэйрфакса заслезились глаза. Он зажмурился. Затем дрожащими пальцами поднес спичку к фитильку свечи. Желтое пламя занялось неохотно, но потом весело вспыхнуло. В поле его зрения, качаясь, вплыла незнакомая тускло освещенная комната. В нос ударил запах хлорной извести, он понял, что находится в спальне старого священника – и не просто в спальне, а в кровати отца Лэйси – и лежит в чем мать родила. Догоревшая спичка обожгла пальцы. Он отбросил ее и рухнул обратно на подушки.
О Господи, о Господи…
Фэйрфакс попытался сесть, и в животе у него что-то зловеще заколыхалось, как будто он проглотил извивающуюся змею или жирного черного майского жука, сучащего лапками. Он бросился к окну на нетвердых ногах и успел распахнуть створки ровно за мгновение до того, как его вывернуло на траву в палисаднике. Рот был полон желчи и полупереваренных ошметков мясного пирога. Он откашлялся, отплевался и прижался горячей щекой к холодному стеклу.
Дождь наконец прекратился. В воздухе пахло боярышником, петрушкой и влажной травой. В небе над церковью висел яркий месяц, озарявший ее квадратную башню. По деревне перемещались огни. Где-то прогрохотала по ухабам телега. Видимо, он проснулся в тот странный зыбкий час между первым и вторым сном.
Почувствовав уверенность в том, что его больше не стошнит, Фэйрфакс осторожно вернулся в комнату. Теперь, когда в желудке ничего не осталось, он ощущал себя на удивление трезвым, если не считать невыносимой жажды и тупой боли, пульсировавшей в висках. Он ощупал себя: ни ушибов, ни ссадин. Как он тут очутился? Он напряг память, но вспомнить возвращение с поминок не удавалось. И где его одежда? В запоздалом приступе стыдливости он стащил с постели простыню и завернулся в нее, потом взял свечу и обошел комнату. Смотреть было практически не на что. Небольшой шкаф. Простой деревянный стул. Комод с тазом, кувшином и зеркалом. Сумка Фэйрфакса стояла у двери, и даже кошелек был на месте. Однако ни сутаны, ни исподнего нигде не было видно. Никогда еще Фэйрфакс не чувствовал себя таким униженным.
Он поднес кувшин с водой к губам, сделал несколько жадных глотков, потом склонился над тазом и вылил остатки себе на голову.
После этого он улегся в постель и уставился в расчерченный темными балками потолок. Фэйрфакс подозревал, что сельчане нарочно напоили его, чтобы выставить дураком, но винить, кроме себя, было некого. Отец мой небесный, прости меня за позор, который я навлек на Твой святой дом.
Несколько минут он лежал неподвижно, размышляя о том, как ему выбраться из Эддикотт-Сент-Джорджа. Как только он получит обратно свою одежду, можно пойти пешком – перебраться через оползень на дороге и добрести до Эксфорда; это займет четыре-пять часов. Но как добраться из Эксфорда до собора? И как он будет выглядеть, если вернется без Мэй? Может, ему удастся дойти лесом, ведя Мэй в поводу? Эта мысль казалась не слишком удачной. В конце концов он повернулся на бок, чтобы попытаться снова уснуть, но вместо этого уперся взглядом в прозрачные, без оправы, очки отца Лэйси. Они лежали поверх небольшой книги в светло-коричневом кожаном переплете, и их строгий, укоризненный вид немедленно напомнил ему о епископе. Фэйрфакс осторожно сдвинул очки в сторону, взял книгу и поднес ее к лицу. «Записки и протоколы заседаний Общества антикваров. Том XX» – тот самый недостающий том с нижней полки.
Поколебавшись, Фэйрфакс понюхал кожу, провел большими пальцами по исцарапанной поверхности, потом поиграл обложкой. Его так и подмывало совершить еще один грех: одним больше, одним меньше, отравленное змиево яблоко. Не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть[11 - Бытие, 3: 3.]. Но его терзало любопытство, и юношеская пытливость, несмотря на все внушения, на сей раз пересилила семинарскую выучку. Он уселся в постели, подложил под спину подушку и раскрыл книгу.
Поначалу та разочаровала его. Вскоре стало очевидно, что весь том состоит из протоколов заседаний Общества за четыре года, переплетенных в один том. Бумага была отвратительного качества, шрифт – мелким и кривым, точно ряд гнилых зубов, переплет – разболтанным; выглядело все это как дело рук непрофессионала. Члены Общества собирались раз в три месяца в лондонской таверне «Корона и подвязка», на Пэлл-Мэлл, и все заседания проходили по одному и тому же сценарию. Сначала обсуждались дела Общества: переписка, утверждение протоколов, принятие новых членов, приобретение предметов, выставленных на продажу, выставка древностей, принадлежащих обществу, целесообразность финансирования тех или иных археологических проектов. Затем заслушивался доклад, который читал один из членов. Все время повторялись одни и те же имена: мистер Шедуэлл (председатель), мистер Куик (секретарь), капитан Стюарт (казначей), мистер Ширли, полковник Денни, мистер Хоу, мистер Беркли, мистер Фокье… Человек сорок – сорок пять в общей сложности. В докладах сообщалось о найденных в ходе раскопок погребениях, домах и фабриках, об огромном прямом тракте к северу от Лондона, ширина которого составляла почти сто футов. Члены общества каталогизировали свои находки (фрагменты машин для передвижения, сделанных из металла, превратившегося в ржавую труху, устройств для общения на расстоянии, домашней утвари, статуй и других памятников, стоявших в общественных местах), высказывали теории («Как древние играли музыку?» «Что было безвозвратно утрачено в Облаке?», «Надписи на надгробиях эпохи позднего Предапокалипсиса», «Великий Исход из Лондона»).
Бо?льшая часть всего этого была слишком мудреной для Фэйрфакса, и он принялся быстро пролистывать страницы, пока – примерно за треть до конца – не наткнулся на полосатое перо куропатки, заложенное между страницами и выглядывавшее сверху. Оно выскользнуло и приземлилось Фэйрфаксу на грудь. Заседание, которое отметили закладкой, состоялось весной лет тринадцать назад. После утверждения протоколов, обсуждения текущих дел и корреспонденции шел четвертый пункт повестки дня: доклад председателя.
Фэйрфакс повернулся на бок и поднес текст поближе к пламени свечи.
Мистер Шедуэлл попросил разрешения уведомить Общество о крайне важной находке, сделанной при раскопках массового захоронения в Уинчестере.
Была обнаружена пластмассовая коробка с корреспонденцией, адресованной профессору Джеффри Чендлеру, сотруднику Тринити-колледжа в Кембридже. К несчастью, просочившаяся внутрь влага уничтожила или сделала нечитаемой бо?льшую часть материала. Но одно письмо было упаковано в отдельный пластиковый кармашек и сохранилось почти в идеальном состоянии. Мистер Шедуэлл снял с него копию и попросил разрешения зачитать письмо на собрании Общества. Предложение было одобрено единогласно.
Имперский колледж, Лондон, 22 марта 2022 года
Уважаемый коллега,
прошу простить меня за это обезличенное обращение. Дело настолько срочное, что я посылаю одно и то же письмо множеству высокопоставленных лиц – главным образом представителям научного сообщества, но также и некоторым из тех, кто занят в промышленности, медицине, сельском хозяйстве и искусстве – тем, чью деятельность я высоко ценю и с кем надеюсь позднее наладить личное общение. В силу причин, которые станут очевидны после прочтения, я был бы весьма признателен, если бы содержание письма осталось между нами.
Три месяца тому назад я и мои коллеги-единомышленники создали рабочую группу для разработки комплекса чрезвычайных мер на случай системного коллапса технической цивилизации. Если Вы не разделяете этого опасения и особенно если Вы считаете такие мысли алармистской чепухой, пожалуйста, не читайте дальше!
В целом мы выявили шесть возможных катастрофических сценариев, которые серьезнейшим образом угрожают нашему образу жизни, основанному на достижениях современной науки. Вот они:
1. Изменение климата.
2. Обмен ядерными ударами.
3. Извержение супервулкана, стремительно ускоряющее изменения климата.
4. Столкновение с астероидом, также ведущее к ускоренному изменению климата.
5. Полный выход из строя всех компьютерных систем вследствие кибервойны, неконтролируемого вируса или солнечной активности.
6. Пандемия заболевания, не поддающегося лечению антибиотиками.
Наша цель заключается не в том, чтобы предложить контрмеры, которые позволят противостоять всем этим потенциальным катастрофам – при реализации сценариев 3 и 4 это в любом случае невозможно, – но в том, чтобы разработать стратегии на дни, недели, месяцы и годы, следующие за бедствием подобного рода, стратегии, направленные на скорейшее восстановление технологической цивилизации.
Мы считаем, что наше общество достигло такого уровня развития, который делает его беспрецедентно уязвимым перед тотальным коллапсом. Серьезность угрозы неизмеримо возросла с 2000 года в силу переноса значительной части экономической деятельности и социальной жизни в цифровое пространство, и тем не менее на уровне правительств не принимается никаких шагов по разработке чрезвычайных мер.
К примеру, продолжительный глобальный сбой в компьютерных сетях на протяжении суток приведет к нехватке продовольствия и топлива – прежде всего, в городах, – резкому сокращению денежной массы, находящейся в обращении (по причине выхода из строя банкоматов, невозможности совершать платежи с помощью кредитных карт и осуществлять операции посредством интернет-банкинга), развалу систем связи и информирования, остановке транспорта, панической скупке товаров населением, появлению множества беженцев и общественным беспорядкам. Особенно серьезные последствия уже в первые часы вызовут перебои в снабжении продовольствием, подвоз которого осуществляется в круглосуточном режиме с использованием компьютерных информационных сетей. Тридцать лет назад среднестатистическая британская семья располагала достаточным запасом еды для того, чтобы продержаться восемь дней; сегодня его хватит на два дня. Не будет преувеличением сказать, что Лондон в любой момент времени отделяют от голода шесть приемов пищи.
Мы опасаемся, что масштаб изначального сбоя может увеличиваться по экспоненте со скоростью, и все возможности, имеющиеся у государства, быстро будут исчерпаны. Работники предприятий, деятельность которых жизненно важна, возможно, уйдут со своих мест либо не смогут до них добраться. Не исключено, что данные будут безвозвратно утрачены. Ключевые отрасли и технологии могут пострадать настолько, что наши шансы на возвращение к прежней ситуации станут таять с пугающей быстротой.
Я неоднократно поднимал этот вопрос в самых высоких правительственных кругах, но ответом мне каждый раз было, по сути, пожатие плечами. Общий уровень понимания того, как новые технологии влияют на нашу жизнь, в Вестминстере и Уайтхолле потрясающе низок. Поэтому вместо того, чтобы бездействовать, мы решили взять дело в свои руки и попытаться разработать план защиты наших высоких жизненных стандартов.
Все цивилизации считают себя неуязвимыми; история учит нас, что ни одна таковой не является.
Если Вы хотите внести свой вклад, приглашаю Вас связаться со мной, написав по вышеуказанному адресу, при первой же возможности. В целях безопасности вся переписка будет вестись на бумаге, а не в электронном виде. Еще раз напоминаю о необходимости строгой конфиденциальности. Мы не хотим привлекать внимание средств массовой информации и устраивать всеобщую панику.
С уважением,
Питер Моргенстерн
Мистер Шедуэлл заявил, что с тех самых пор, как документ был обнаружен, он пытался разузнать хоть что-нибудь про Моргенстерна и его группу, но безуспешно. Неизвестно, продолжали ли они собираться и зашло ли дело дальше разговоров. Сам Моргенстерн явно был видным деятелем поздней предапокалиптической эпохи, поскольку его имя фигурировало в списке лауреатов Нобелевской премии, который хранился в собрании одного из частных коллекционеров. (Мистер Шедуэлл пояснил, что эту награду присуждали раз в год наиболее выдающимся деятелям в области наук и литературы на протяжении ста с лишним лет). Моргенстерн получил вышеупомянутую премию за достижения в науке под названием «физика». Но, насколько удалось установить мистеру Шедуэллу, никаких его опубликованных трудов не сохранилось.
Мистер Шедуэлл заключил, что считает необходимым продолжить свои изыскания, и запросил сумму в сто фунтов стерлингов на покрытие расходов. После обсуждения просьба была удовлетворена, и казначею поручили выдать необходимые средства.
На этом повестка дня была исчерпана, и заседание завершилось в половине десятого.
Фэйрфакс медленно положил раскрытую книгу себе на грудь. Читать было сложно, приходилось продираться через множество слов, значение которых было неясным. Впервые в жизни он имел дело со странной, отрывистой, запретной ритмикой предапокалиптического стиля. И тем не менее, как ему казалось, он понял вполне достаточно, чтобы ухватить суть. У него закружилась голова, словно за то время, что он читал, массивная деревянная кровать под ним растворилась и теперь он камнем летел вниз.
С тех самых пор, как он стал достаточно разумным, чтобы учиться – с того момента, как выучился читать, – он беспрекословно принял учение Церкви: были времена, когда миром правил Сатана; Бог покарал древних, поставивших науку выше всего остального, и наслал на Землю четырех жутких всадников Апокалипсиса: Мор, Войну, Голод и Смерть – как и было предсказано в книге Откровения; благодаря возрождению Истинной Веры им повезло жить в эпоху Воскресшего Христа, когда в мире был восстановлен порядок. Фэйрфакс даже не задумывался о том, что могли существовать шесть возможных сценариев, приводящих к Апокалипсису, не говоря уже о том, что могли найтись люди, глубоко погрязшие в заблуждениях и желающие возвращения к той системе, которая навлекла на них Божью кару. В его руках было материальное воплощение смертного греха, которому твердо решила противостоять Церковь: то, что маскировалось под безобидный интерес к прошлому, в действительности было скрытой формой наукопоклонничества, направленного на возрождение этого прошлого. Содержимое книги было чистой воды ересью, и ее по праву следовало сжечь.
Тем не менее письмо Моргенстерна чем-то задело Фэйрфакса за живое, очень сильно, пусть даже бо?льшая часть была ему непонятна. Что значили все эти слова? К примеру, «цифровое пространство», или «банкоматы», или «антибиотики»? Он снова взял книгу, вернулся к началу абзаца и внимательно перечитал его, спотыкаясь на сложных словах и ломая язык в попытке справиться с этим шибболетом[12 - Шибболет – характерная речевая особенность, выдающая принадлежность человека к определенной группе (например, этнической или профессиональной).], точно один из плененных ефремлян, затем принялся листать дальше в поисках новых упоминаний о Моргенстерне.
Их не оказалось. Шедуэлл тоже исчез. Он приносил извинения за то, что пропустил следующие два заседания общества, посвященных труду об эрозии бетонных сооружений и раскопкам туннеля под Темзой в окрестностях Блэкуэлла, после чего записи обрывались. Этот том был последним в серии. Фэйрфакс предположил, что общество объявили вне закона.
Шедуэлл? Фэйрфакс покрутил это имя на языке. Интересно, что с ним стало? Если он еще жив, то наверняка уже сильно в годах – даже по этим записям тринадцатилетней давности он не производил впечатления человека молодого. Неожиданно промелькнула мысль: Шедуэлл мог быть тем самым пожилым возмутителем спокойствия, который своим возгласом прервал его речь в церкви. Это, разумеется, было абсурдом. Вероятность того, что бывший президент Общества антикваров оставался в живых, не говоря уже о том, что ему удалось добраться до Эддикотт-Сент-Джорджа под проливным дождем, была ничтожно мала. Фэйрфакс сказал себе, что у него слишком разыгралось воображение. И все же эта мысль не давала ему покоя.
Он вернул перо на место, закрыл томик и положил его обратно на прикроватный столик. Затем пристроил сверху очки отца Лэйси, в точности там, где они лежали раньше, – после этого можно было сделать вид, что их никто не трогал, – и задул свечу. На этот раз сон не спешил идти к нему. Было такое чувство, будто из далекого прошлого протянулась рука и провела кончиками пальцев по его лицу. Он был бы рад навсегда забыть прочитанное, но знание все изменяет, и он понимал, что это невозможно.
Глава 7
Четверг, 11 апреля. Свинарни
Перед самым рассветом он наконец уснул, но в скором времени был разбужен стуком в дверь – негромким, но непрекращающимся и все более настойчивым. Уже рассвело, и впервые с его приезда в долину за окном забрезжил намек на бледный солнечный свет.
– Отец Фэйрфакс? – послышался из-за двери женский голос.
– Да, миссис Бадд. Доброе утро. Все хорошо?
– Вы нужны, и быстро. Не могли бы вы подойти?
Он отбросил одеяло, потом вспомнил, что обнажен.
– Я бы с радостью, но, боюсь…
– Ваша одежда испачкалась, преподобный отец, когда вы упали. Я забрала ее, чтобы постирать. Возьмите что-нибудь из вещей отца Лэйси.
Он упал? Так это она его раздела? О Господи! О Господи!..
– Благодарю вас. Я сейчас спущусь.
– Пожалуйста, преподобный отец, поскорее!
В комоде он нашел тщательное отутюженное исподнее и пару длинных шерстяных носков, черного цвета и старомодного фасона. Перспектива облачиться в одежду старого священника была еще хуже спанья в его постели. При мысли об этом Фэйрфакса даже передернуло. Однако он сжал зубы и натянул ее. В шкафу обнаружилась простая черная сутана, пропахшая камфарой и обтрепавшаяся по подолу и обшлагам, которая пришлась Фэйрфаксу впору. Пусть она будет моей власяницей, подумал он. Моей епитимьей. Напоминанием о моем грехе.
Фэйрфакс вышел на лестницу, оборачивая вокруг шеи белый галстук отца Лэйси, и, пока спускался, завязал его.
Агнес ждала его в коридоре вместе с Роуз, одетой для выхода из дома – в длинное коричневое пальто, по всей видимости некогда принадлежавшее отцу Лэйси. Между ними стоял тощий молодой мужчина с непокрытой головой, теребивший в руках войлочную шапчонку. На нем были заношенный черный костюм из чесаной шерсти и штаны, подпоясанные веревкой. Лицо его выражало такую муку, что Фэйрфакс безотчетно протянул руку и сжал его плечо:
– Что случилось, сын мой?
