скачать книгу бесплатно
Гилмор: «Я хочу играть музыку и зарабатывать на этом деньги – не понимаю, за что тут извиняться. Это то, что мы делаем… И лично я считаю, что наша музыка создана для больших площадок». 1994 год
РАУНД 3: А как насчет The Division Bell 1994 года?
Гилмор: «Мне очень нравится The Division Bell, хотя я бы не назвал этот альбом простым. Нужно приложить усилия, чтобы извлечь то богатство, которое он в себе содержит». 1994 год
Уотерс: «Это уже какой-то Spinal Tap, честное слово. Слова песен сочиняла новая жена. [Полли Самсон, на которой Гилмор женился в 1994 году] Ну что тут скажешь. Нет, правда, это же бред! Серьезно! И еще иметь наглость называть это Pink Floyd. Кошмарный альбом». 2004 год
РАУНД 4: Кто лучший музыкант?
Гилмор: «Нам недостает драйва Роджера, его умения видеть цель, блестящего дара слова и многого другого. Но я бы не сказал, что сюда входит музыка… Роджер никогда не был хорошим музыкантом. Да хранит его Бог. Чего нет – того нет». 1994 год
Уотерс: «Полный бред. Никто не спорит, что Дэйв… отличный гитарист. Но когда он много лет пытается всех убедить, что играет на гитаре лучше меня – это чушь собачья». 2003 год
Дэйв и Роджер, 2005 год: «Хочешь еще?» – «Ни за что»
РАУНД 5: Так что, может, помиритесь наконец?
Гилмор: «Я думаю, у него есть мой телефон, а у меня есть его номер. Но мне нечего с ним обсуждать. Он слишком много лгал, и случилось слишком много плохого». 1990 год
Уотерс: «Если честно, не могу сказать, что скучаю по Дэйву. Мне кажется, у нас слишком мало общего, так что не стоит тратить силы, пытаясь возродить то, чего давно нет». 2003 год
РАУНД 6: Кто бы мог подумать – воссоединение на концерте Live 8, июль 2005 года
Уотерс: «Это было потрясающе. Мне очень понравилось. Надеюсь, мы это повторим. 2005 год
Гилмор: «Live 8 – это было отлично, но только в последний раз. Как переспать со своей бывшей женой. У Pink Floyd нет будущего». 2006 год
Чушь!
«Когда такие люди, как Боб Гелдоф, заявляют, что говорят от лица молодежи, меня тошнит». 1977 год
«Когда испортился панк? Когда The Clash превратились в обычную рок-группу, как все. Эти их фото в кожанках, руки в карманах, типа: «А может, у нас там пушка». Да, или водяной пистолет, вашу мать». 1995 год
«Я считаю, U2 просто строят из себя невесть что. Если бы они носили длинные волосы и банданы, на них бы никто второй раз и не глянул». 1983 год
«Не понимаю, что этот Боно – или как он там произносится? Боу-Ноу? – пытается мне сказать? Что все в мире ложь и дерьмо? Так я это знаю. Что он так щеки надувает? Откуда столько звездного высокомерия? В чем тут концепт? Почему нельзя быть просто рок-звездой, и все?» 1994 год
«У меня нет дома интернета… Я считаю, это Окно дьявола». 2008 год
«Это как мини-холодильник. Только, мать его, без пива». Про iPod, 2008 год
«Я лучше собственного дерьма наемся, чем стану выступать с Джеймсом Блантом». 2006 год
Пол Уэллер: нет, iPod он не купит
«Как я отношусь к тому, что меня называют Эриком Клэптоном 90-х? Чушь. Чушь собачья. В моей музыке есть смысл, и надеюсь, он всегда там будет – и если я стану играть такую слащавую музыку ни о чем, как Клэптон, я лучше на это забью. Или застрелюсь». 1995 год
«Я считаю, все они были мерзавцами, каких мало – особенно Тэтчер. Ее вообще надо расстрелять как врага народа. Я до сих пор так думаю, и моего мнения ничто не изменит». О правительстве консерваторов в 80-х и 90-х гг., 2008 год
«Терпеть не могу Q [журнал]. Интеллектуальная чушь». 1994 год
«Не люблю все эти идиотские лозунги Wham!: «Бери больше» или «То, что надо». Что надо-то? Загар круглый год?» 1985 год
«Записи Style Council звучат куда лучше, чем это чертово Wake Me Up Before You Go-Go. Я считаю, мы победили. Молодняк рулит». 1995 год
«Он просто ходячий кошмар какой-то. Терпеть его не могу. Полный бред. Ни вкуса, ни взгляда, ничего». О Стинге, 2007 год
«Нельзя меня винить за Новых романтиков. Я старый романтик. Вот ужас, да? Там, кажется, поучаствовало много старых панков. Они на время ушли в подполье, а потом вылезли наружу, все в рюшечках. Я никогда не жил в северном Лондоне, понимаете. Это важно». 1995 год
«Я вечно несу какую-то чушь, и об этом следует помнить». 1996 год
Дайте подумать…
Об утрате девственности
«Это было на пляже в Энджелси. Как раз дождь начался. Я и представить не мог, как будет мокро и как песок налипает. Неделю потом отчиститься не мог. А для нее, наверное, вообще был кошмар».
О грубой силе
«Я вообще драться не люблю. Я в последний раз подрался, кажется, на Портобелло-роуд, сто лет назад. А, да, еще у этого придурка пушку отнял, уже здесь [в Лос-Анджелесе]. Он мимо ехал в фургоне, а там мы с девчонкой стоим на светофоре, зеленый ждем. Он что-то закричал, она ему: «Пошел на фиг, урод», и тут он такой подъезжает ближе, выхватывает здоровенный серебристый револьвер 45-го калибра. Кажется, он хотел ее застрелить. И тогда я потянулся и забрал у него пушку. А вы бы что сделали? Смотрели, как в девчонку стреляют? Я его просто схватил. Он пьяный был. Вообще-то я тоже, иначе я бы так не сделал. Я подумал: сейчас мне конец. Черт возьми. Куда я дел пушку? Да выкинул за забор. Небось до сих пор там валяется. Но вы это не печатайте. Пиши: «Это было на Портобелло-роуд, десять лет назад».
О своем пребывании в легендарной группе Hawkwind
«Временами это было прямо как в «Сатириконе» Феллини. У нас была одна девица из подтанцовки, гибкая, как змея. Хорошенькая блондиночка, но сексуальная извращенка еще та. Скидывала свое белое платьице, потом выкручивалась вся в какую-то немыслимую позу. И все вокруг такие: «А-а-а!», потому что все же под кайфом».
О субботней детской телепередаче Tiswas
«Мне так и не удалось попасть к ним в ящик. Фил Тэйлор [барабанщик Mot?rhead] туда сходил и нашего менеджера потащил. А нас с Эдди [Кларк, гитарист] только водой из ведра облили. Отличная была передача. Салли Джеймс? Она там была. На экране смотрится ого-го, а по жизни… ну, ничего так, наверное. Два раза был у них на Tiswas».
О своей нашумевшей нацистской коллекции
«Правда ли, что я получил от Оззи Осборна автограф Гитлера? Ага. Он мне его подарил, потому что знал, что я собираю такие штуки. А ему этот автограф достался от Боба Дэйсли, который у него в группе играл на бас-гитаре. Сейчас он у меня дома на стене висит, прямо у входа. Там сказано: «С Новым годом и Рождеством, Адольф Гитлер». Сколько он стоит? Гроши. Он много всякого дерьма наподписывал в свое время».
И это еще не все…
«Самый ценный экземпляр в моей коллекции? Клинок люфтваффе из дамасской стали. Не буду говорить, во что он мне обошелся. Меня аж перекосило, когда я чек выписывал. Но очень красивая штука. Они их делали лучше всех. Я не виноват: если бы в израильской армии делали такие штуки, я бы их собирал. Но они же не делают».
Как он учил Сида Вишеса играть на бас-гитаре
«Я пытался, но все было бесполезно. Это было еще до того, как он вошел в состав Sex Pistols, он тогда жил у нас на диване, на хате, которую мы снимали в Холланд-парке. Отличный дом. Диван из леопардовой шкуры. Виш [т. е. Сид] его как увидел, сразу такой заказал для них с Вив из The Slits, он тогда с ней крутил. Хороший был парень Сид. Со мной всегда вел себя как джентльмен. Я очень огорчился, когда он умер. У него не было ни единого шанса. Пытался быть разом всеми теми людьми, которыми он восхищался, и не справился. Но эта Нэнси Спанджен, мать ее… Я бы ее придушил, если бы он ее ножом не пырнул. Она была как Кортни Лав в свое время».
О записи в 1980 году сингла Don’t Do That с созданной для этого группой Young & Moody Band, куда пригласили короля хард-рока, барабанщика Кози Пауэлла и сестер Нолан на бэк-вокал – и о слухах о том, что у него что-то было с одной из сестер…
«Два часа в студии звукозаписи – этого явно маловато, чтобы между людьми возникло доверие, так? А их там четверо. Четверых расколоть невозможно. Двоих еще куда ни шло, трех сложно, а четырех – никак. Слухи про Линду Нолан и оральный секс? Я вам скажу, как все было. Мы пришли на передачу Top Of The Pops, и наш менеджер стоял и с ней разговаривал. Он уронил на пол зажигалку и за ней наклонился, а она ему: «Займись делом, раз уж ты там, внизу». Кто бы мог такого ожидать от одной из сестер Нолан».
О Марке Ламарре, передаче Never Mind The Buzzcocks, и почему Лемми оттуда ушел
«Он же эстрадный комик? Так вот, он очень комичный. Для начала, я видел, как он репетирует экспромты, за час до начала шоу. Я не захотел в этом участвовать, я сказал: «Вашу мать, если это экспромт – его не репетируют, он должен быть экспромтом». Им это сразу не понравилось, они выточили зубы. А потом приходят эти четыре телки, одна из которых была из… как их там? Brotherhood Of Man? Нет, Bucks Fizz. И они их разделывают на фарш, девчонкам даже микрофона не дали, чтобы могли защищаться. «Не вас ли я видел в публичном доме?», и все в таком духе. Чисто неандертальцы. И тогда я сказал: «Блин, и это цвет британской комедии? Не хочу я сидеть на таком дрянном шоу». Встал и свалил к такой-то матери. Они обрезали концовку, типа меня там и не было. Но я был».
О наркотиках
«Сколько я мог не спать? Две недели. Это было в прежние времена, когда еще можно было найти хорошую дурь. Слыхали – «Спиды убивают»? Чушь. Никого они не убивают. Лично я предпочитаю спиды кокаину: от кокаина кажется, что вот-вот сблюешь, эффект слишком быстро заканчивается, а потом засыпаешь. И какой в этом смысл?»
О том, правда ли, что он больше не участвует в оргиях
«Да уже лет девять или десять. Лень, я так думаю. Вся эта суета, толкотня, позиции менять… чья-то нога непременно в нос упрется. Коленом в промежность – это так остужает задор. Я просто стал ленивым. Теперь мне нравится, чтобы меня баловали. Нравится ли это моим женщинам? Принцип простой: не нравится – уходи. Но я тоже стараюсь. В таких делах надо быть джентльменом».
Лемми: «Надо быть джентльменом»
О том, стоит ли убирать с лица его легендарные наросты
«Я об этом думал, а потом узнал цену. Есть ли у меня где-то еще бородавки? Было 19 штук на этой руке. А значит, все это просто родинки».
«Я делаю то, что нужно»
«Он считал, что я слишком требовательная, слишком хочу внимания. Он думал, я слишком назойливая. А мне из кожи вон лезть приходилось, чтобы произвести на него впечатление». О Курте Кобейне, 1992 год
«Я лежу в нашей постели, и мне так грустно, и я чувствую все то же, что и вы. Мне очень жаль, друзья. Не знаю, что я могла бы сделать. Жаль, меня там не было. Я жалею, что не послушала других людей. Но так получилось… Сейчас мне пора идти. Просто скажите ему, что он идиот, ага. Так и скажите: «Идиот. Ты идиот». И что вы любите его». Из записи, включенной на ночном бдении в Сиэтле, после самоубийства Кобейна, 1994 год
«Моя цель поддерживает меня в живых. И никакие личные вопросы тут ни при чем. Если кто-то хочет засунуть меня в психушку – «эта чертова психованная Кортни», – ради бога. Но если вы думаете, что вы мне помешаете дойти туда, куда я хочу, у вас не выйдет. Я пашу как проклятая. Я делаю то, что нужно. И буду делать дальше». Из первого интервью после смерти, 1994 год
«Она будет расти в Сиэтле, в очень хорошем районе. Питер Бак живет прямо за нами, и там еще кофейня поблизости… Да, это роскошный район, и богатые детишки могут быть сущим кошмаром, но я не дам ей задирать нос. Она ужасно вела себя в самолете, когда мы сюда летели, и я все для себя решила. Два года школы-интерната. Мне школа-интернат очень пошла на пользу. И тюрьма тоже». О своей дочери Фрэнсис Бин Кобейн, 1994 год
«В моей параллельной вселенной альбомом № 1 всегда будет Trout Mask Replica Капитана Бифхарта. Мы с Куртом трахались как-то раз на этой пластинке. Отличный был секс». 1994 год
«То, что меня считают сумасшедшей, иногда реально помогает. Пусть думают, что я чокнутая! Если в бизнесе тебя считают психом – быстрее выпишут чек». 2002 год
«Это правда, что я принимала героин в самом начале беременности. Да, принимала. Иначе я бы их засудила ко всем чертям. [Но журналистка Линн Хиршберг] все сказала неправильно. Она подала это так, словно я принимала наркотики во втором триместре». 1995 год, о статье, напечатанной в Vanity Fair в 1992 году, которая, по ее словам, «сломала ей жизнь»
Кортни: «слишком требовательная, слишком хочет внимания»? Конечно, нет
«Когда Мадонна снималась для обложки Rolling Stone вместе со мной и с Тиной Тернер, она привела меня к себе в офис и сказала: «Ты не имеешь права на утверждение фотографий?» – «Нет». – «Ты сама не подписываешь свои чеки?» – «Нет». – «Да ты просто дура набитая! Вот как надо делать». А у нее там такая книжка, и каждую неделю она садится и подписывает чеки, и у нее такая красная ручка, и она пишет «Нет!» или «Идите на фиг!». Вот так надо все держать под контролем». 2002 год
«Я была в Музее Виктории и Альберта и разговорилась там с Вивьен Вествуд, дамой Вивьен, и я ей сказала: «Я так рада с вами познакомиться, вы мой кумир», а она сказала: «Мы уже знакомы. Мы с вами однажды три часа говорили по телефону». Я об этом не помнила абсолютно. Я спросила: «Это было ужасно? Я была скучная?» – а она сказала: «Нет, иначе я бы повесила трубку. Вы были ужасно забавны». 2007 год
Джон Лайдон
«Америка – фантастическая страна. Новая, неоткрытая, неразвитая. Там все сумасшедшие, зато они очень открыты для всего нового, в Англии такого давно нет. Здесь все новое ненавидят и осуждают.
«Где я был 11 сентября? С моим любимым кузеном Беном Лайденом».
«Мои проступки тридцатилетней давности до сих пор еще не списали в архив. И из-за этого у меня проблемы с визами и много с чем еще. Но что я такого натворил по жизни, а? Сульфат амфетамина? Это же все равно что виагра, разве нет? А уж как они его сейчас в Лондоне разбодяживают, валиум и то крепче».
«Когда последний раз я гулял [в своем родном] Финсбери-парке? По Финсбери-парку гулять нельзя, там можно только бегать».
«Я сжег предсмертную записку Сида Вишеса на ТВ, потому что это то, чего хотел бы Сид. Неуважение тут ни при чем, Сид был моим другом, черт побери. Предсмертная записка – да он и сам бы понял, какой это бред. А уж то, что для кого-то это может стоить денег? Со стыда сгореть можно. Чтобы у какого-то коллекционера, который ни черта не знает ни о ком из нас, она хранилась где-то в коробке? Ужас. Мы все это делали не затем, чтобы богачи могли собирать наше грязное белье».
«Пол Маккартни: я пару раз с ним встречался за последние годы, и мне очень нравится этот чувак. Он по телику не слишком хорошо смотрится, слишком вялый какой-то. Но когда камеры выключены – совсем другое дело. Мы обмениваемся записями. Элтона Джона я тоже люблю. Потрясающий парень».
«Кто вообще придумал правила для музыки, черт возьми? Почему мы все подчиняемся этой рабской глупости? Кстати, в этом разница между мною и Гленом Мэтлоком. Он считал, музыка закончилась, когда Чак Берри объявил, что рок-н-ролл – это четыре такта. А для меня музыка – это толпа друзей, без всякого такта».
Марк Э. Смит
«Сейчас у всех один принцип: хватай деньги и беги, разве нет? Серьезно. Я не социалист, но они пытаются тут насаждать американскую систему, однако у них духу не хватает даже это до конца довести. Нет, серьезно, уже и в лифте курить нельзя».
«Я считаю, Nirvana – фигня, самое большое надувательство, что я видел. Детишки из колледжа, которым в жизни повезло: денег хватает, и можно просто сидеть целыми днями дома в потных клетчатых рубашках».
«В Британии на самом деле не так уж плохо. По последним нашим европейским гастролям могу сказать, у них там гораздо хуже. Серьезно, пусть эти кретины, которые все время про Европу болтают, разуют глаза. Когда Джон Мейджор заливает, как в Европе все круто, – вот проехался бы на автобусе, высадили бы его в какой-нибудь Валенсии и сказали: «Иди, мать твою, посмотри по сторонам как следует». Вы понимаете, о чем я, да? Он бы больше мусора увидел, чем тут у нас. Он прямо как Чемберлен в 30-х годах. Очень похоже, серьезно, в Европе вообще никакой стабильности, а он что делает? Разгоняет пол-армии и закрывает угольные шахты. Точно как Чемберлен. А потом приходят нацисты, и мы в полной заднице. У него такая же психология лавочника. Львов ведут чертовы ослы, это точно».
«Когда мне было 13 лет, у нас не было других концертов, кроме Emerson Lake & Palmer или этих чертовых Yes. Как ни включишь радио, там Боб Харрис. И меня временами пугает, потому что сейчас я прихожу в бар и включаю радио, а там Боб Харрис опять! Я революцию совершил, чтобы избавиться от таких, как он. Правда! В меня пепельницей как-то волосатики кинули. А теперь все эти группы играют музыку Led Zeppelin – и это то, против чего боролись такие группы, как The Fall».
Status Quo: история из уст в уста
В ролях: Фрэнсис Росси (вокал/гитара), Рик Парфитт (гитара/вокал), Алан Ланкастер (бас-гитара/вокал) и Джон Коглан (ударные)
ЛОНДОН, 1970 год
Великая британская группа, которая позже стала называться Status Quo, поначалу носила название The Spectres. Свой первый концептуально-психоделический сингл Pictures Of Matchstick Men группа выпустила в 1967 году, и он даже вошел в первую десятку. К концу 1969 года стиль поменялся: в моду входил буги-вуги, на который в значительной степени повлиял блюз, и у группы появился новый имидж, как это видно по обложке их альбома 1970 года Ma Kelly’s Greasy Spoon.
ФР: Когда пришла пора фотографироваться, мы знали об этом заранее. Поехали, отыграли концерт, не стали мыться. Отыграли еще концерт, не мылись и не брились, в ночь вернулись обратно в Лондон. Так оно и должно было выглядеть. И с этого времени я всегда стал бриться вечером, чтобы наутро уже была легкая щетина. [Пауза] Черт, а ведь так стильная щетина и появилась.
КЭСТЛ, ТУТИНГ, 1970 год
РП: Это был концерт для своих: тренч, кружка, альбомы под мышкой, все сидят на полу. Мы первый раз играли перед людьми, которые сидели, и мы подумали: «Вот же странно». Сцена была высотой дюйма три, но я помню, как смотрел на зал сверху вниз. Надо было спуститься к слушателям – вот отсюда и взялась эта поза: ноги расставлены, голова вниз. А еще они все кивали, и мы подумали: «Надо делать то же самое, подражать публике – не ошибешься». Мы поднимали взгляд только между песнями. Так и родилась поза Quo.
Росси (слева) и Коглан: «не мылись и не брились»
БИЛЕФЕЛЬД, ЗАПАДНАЯ ГЕРМАНИЯ, НАЧАЛО 1970-х годов
Во время продолжительных гастролей по Европе этот западногерманский городок стал чем-то вроде базы для Status Quo. И чего там только не происходило…
ФР: У одного из наших знакомых был 8-мм проектор, с теми самыми фильмами. Мы все заселялись в центральную гостиницу Билефельда, брали по полотенцу, собирались у кого-нибудь в номере. Проектор был так установлен, что показывал на занавески – но не только, еще и наружу тоже. Мы об этом не знали. Люди шли по улице и видели эти гигантские сиськи и члены прямо на стене.
ДОМ ФРЭНСИСА РОССИ, 1973 год
Их путь к славе начался с Paper Plane в январе 1973 года, за которым в том же году последовал альбом Hello! открывавшийся песней Roll Over Lay Down, которая – точно так же, как написанная в 1974 году песня Down Down – имела совершенно бытовые корни…
ФР: У меня были проблемы с женой. Она устраивалась на моей стороне кровати и ждала, когда я приду. А мне нужно спать со своей стороны, вот я и пытался ее подвинуть. Вот отсюда и взялось это: «Повернись, ляг, впусти меня» – ну, типа как «черт бы тебя побрал». А люди до сих пор думают, что это про секс. И то же самое про «Ниже, ниже». Это вовсе не в том смысле «ниже». Чтобы в 70-х кто-то такое делал – да ни за что. Я вам прямо скажу, гигиена в этой стране была не на той высоте. И туда бы соваться никто не стал.
РАЗЛИЧНЫЕ МЕСТА, 1974 год и далее
И для Quo настали сказочные времена – хит за хитом, гастроли за гастролями, прекрасные дома…
ДжК: Я, наверное, единственный, кто был в Венеции и даже воды не видел. Мы отыграли концерт в темноте, уехали в темноте, сразу из отеля в автобус. Полный бред.
ФР: Моя жена обожала заказывать турпоездки. Со странностями такая была. Помню, возвращаюсь я [с гастролей] как-то раз, ставлю сумки, а в коридоре уже чемоданы стоят. И на другой день нам выезжать на Канарские острова – с тургруппой. Я говорю: «С ума сошла, зачем ты групповой тур заказала?! Что, нельзя было просто билеты купить?» И потом две недели: «Ой, вы из Status Quo, да?» Без остановки. Я думал, сдохну.
РП: У меня была пара неплохих домов – один в Уэст-Байфлите, другой в Хэмблдоне [Хэмпшир]. Бильярдный стол, бассейн, студия звукозаписи на 24 канала, пять автомобилей, все дела. Дом рок-звезды. У меня был бар в гостиной и подъездная дорожка, мать ее, длиной в пять миль. Жизнь изменилась.
