скачать книгу бесплатно
– Естественно, – согласился я.
Ох, не морочил бы ты мне голову! – думал я. Честь, верность, порядочность, истинная вера – все это атрибуты Порядка. А мы, дети Хаоса, ни в чем таком не нуждаемся и ничего такого толком не признаем и не понимаем.
Но Один, словно прочитав мои мысли, сказал:
– Я вовсе не собираюсь брать с тебя клятву. Но мне все-таки нужен хоть какой-то знак, если угодно – знак того, что ты готов к союзничеству с нами.
Я пожал плечами и спросил:
– Какой еще знак?
– А хотя бы такой, – произнес Один, и я внезапно ощутил в руке странное жжение. И одновременно что-то с такой силой ударило меня, что я навзничь рухнул в снег. Странные яркие цвета буквально взорвались и заплясали вокруг меня. Позже я узнал, что это называется «боль». Зато мне сразу стало ясно, что я не испытываю ни малейшего удовольствия от этого ощущения.
– Клянусь Пандемониумом, что это было? – вскричал я.
Разумеется, в моем прежнем, свирепом воплощении я физической боли никогда не испытывал. В определенной степени я все еще был чрезвычайно наивен. Но я вполне сумел догадаться, что это некая разновидность нападения, и мгновенно сменил обличье, став прежним и готовясь незамедлительно вернуться в обитель демонов. Но Один, сразу догадавшись о моих намерениях, спокойно сказал:
– Я бы на твоем месте не стал туда спешить. Ведь я пометил тебя своим тавро, и эта метка волшебная. Так что отныне мы с тобой братья – нравится тебе это или нет.
Я мгновенно вернулся в человеческое обличье, и – черт побери! – снова оказалось, что я совершенно наг.
– Да ни фига я тебе не брат! – возмущенно заявил я.
– Мы с тобой только что стали братьями по крови, – возразил Один. – Или братьями по магии, если тебе так больше подходит.
Я коснулся своей руки там, где все еще чувствовалась боль. И увидел, что моя юная розовая кожа украшена чем-то вроде татуировки, от которой исходит слабый фиолетовый свет. Ощущение ожога постепенно проходило, но сам знак, похожий на сломанную ветку дерева, исчезать и не думал.
– Что это еще такое?! Что ты со мной сделал?!
Один устало опустился на камень. Что бы это ни было, оно явно отняло у него очень много сил. Цвета его ауры сильно померкли, а лицо почти совсем лишилось красок.
– Можешь назвать это символом верности, – сказал он. – Все мои люди помечены теперь таким же знаком. Ваны открыли нам истинные имена этих знаков и научили нас их использовать; это твоя руна Каен, что означает «греческий огонь». По-моему, тебе она вполне подходит, если учесть твою демоническую природу.
– Но мне никакие подобные символы не нужны! – заявил я. – А эти твои руны… – я ткнул пальцем в фиолетовую отметину, – вообще полная ерунда! Руны – это всего лишь несколько знаков из языка Хаоса. Мне, например, чтобы делать то, что я хочу, никакие руны вовсе не требуются. Я могу вызвать даже первозданный Хаос!
– Только не в этом мире и не в этом обличье. Твой нынешний облик определяет и твои нынешние возможности.
– Ах, даже так?! – Хотя, конечно, следовало подумать об этом заранее. Ведь волшебство в чистом виде существует, разумеется, только в царствах Хаоса и Сновидений. Здесь же мне еще придется создавать собственное волшебство. Мне придется трудиться. Трудиться… Как и в первом случае, с болью, я чувствовал, что этот новый опыт мне явно придется не по вкусу, а значит, я постараюсь как можно чаще избегать и боли, и необходимости трудиться.
– Послушай, мы так не договаривались, – сказал я, уже понимая, что этот старый лис взял меня тепленьким. Стоило ему присвоить мне этот рунический знак, и мое волшебство отчасти слилось с его волшебством. И если бы я сейчас вздумал вернуться в Хаос, там сразу поняли бы, что я – предатель. Так что выбора у меня не было – оставалось только смириться и принять предложение Одина стать богом. Я был возмущен: – Ах ты ублюдок! Ты же все знал заранее!
Один криво усмехнулся.
– В таком случае, мы с тобой сравнялись в хитрости. Настоящие братья-трюкачи. Впрочем, я сказал тебе чистую правду: я никогда не забуду того, чем буду тебе обязан. И никогда не сделаю ни глотка вина, не проверив, полон ли и твой кубок. И на какой бы дурной поступок твоя природа тебя ни подтолкнула, я обещаю, что не позволю никому из моих богов поднять на тебя руку, проявить по отношению к тебе злобу или насилие. Ты будешь мне ближе родного брата. Но, разумеется, до тех пор, пока будешь держать свое обещание служить мне.
Ну, и какой был у меня выбор? Естественно, я дал ему это обещание. Хотя для демона – как, впрочем, и для бога, – такое обещание значит не особенно много. Но я действительно служил ему. Я хорошо ему служил; хотя в половине случаев он и сам толком не знал, что же на самом деле ему требуется. И даже когда он первым нарушил условия нашей сделки…
Но об этом позже. А пока скажу одно: никогда не доверяйте брату.
Урок четвертый. Приветствие и гостеприимство
Никогда не доверяйте другу.
Локабренна
Вот как я попал в Асгард, где Один и представил меня моим новым друзьям – двадцати трем асам и ванам. Все они были в блестящих доспехах, отлично откормленные, лоснящиеся, в меховых и шелковых плащах с богатой вышивкой, золотых коронах, украшенных самоцветами; и вид у большинства был в высшей степени самодовольный.
Вы, возможно, уже слышали об Асгарде. В Девяти мирах ходило множество всяких сказок насчет его мощи и великолепия: рассказывали, что там двадцать четыре огромных чертога – по одному на каждого бога, – а также великолепные сады, богатые погреба и отличные стадионы. Рассказывали, что эта крепость построена на скалистом выступе так высоко над раскинувшейся внизу равниной, что скрывается в облаках; что там вечно светит солнце и играют радуги, а попасть туда можно только по Радужному мосту, который называется Биврёст и соединяет Асгард с Мидгардом. Во всяком случае, так Асгард описан в многочисленных легендах. И, надо признаться, он действительно выглядел впечатляюще, хотя в те времена еще не был столь велик и великолепен, а главной защитой ему служило то, что он был построен на отвесной скале. Собственно говоря, тогда Асгард представлял собой всего лишь несколько деревянных строений, окруженных частоколом. Впоследствии он, конечно, сильно разросся, но тогда был куда больше похож на крепость первопоселенцев во время осады – хотя, если честно, таковым он и являлся.
Знакомство состоялось в пиршественном зале Одина, весьма просторном и теплом помещении со сводчатым потолком и двадцатью тремя удобными сиденьями у длинного стола, уставленного яствами и напитками; во главе стола, разумеется, сидел на высоком троне сам Один. У всех за этим столом имелось свое место. Кроме меня.
В зале воняло дымом, пивом и потом. Но мне даже пива никто не предложил. Я смотрел в холодные лица богов и думал: похоже, в этом клубе новичков не жалуют.
– Это Локи, – провозгласил Один, – новый член нашей большой семьи, так что призываю всех проявить должное гостеприимство. И чтоб никаких подкалываний по поводу его не слишком удачной родословной.
– Какой еще неудачной родословной? – спросил Фрейр, главный среди ванов[26 - Фрейр (др. – исл. «господин») – бог плодородия, богатства и мира; сперва, во время войны с ванами, был заложником у асов, а затем был к ним причислен.].
Я сделал им всем ручкой и сообщил, что я родом из Хаоса.
И уже через секунду я лежал на спине, и в меня упирались острия по крайней мере двух дюжин мечей, готовых прежде всего отсечь те части моего тела, которые я всегда оберегал особенно тщательно.
В отличие от остальных, только что мною обретенных, физических ощущений, боль никакой радости мне не доставляла. Я, правда, предположил, что это, возможно, некий вариант инициации, то есть скорее игра, чем что бы то ни было другое, но, увидев эти лица, эти злобно прищуренные глаза, эти оскаленные зубы…
Нет, никаких сомнений тут быть не может, сказал я себе. Я этим ублюдкам действительно не нравлюсь.
– Ты что, спятил? Как ты мог притащить в Асгард демона? – возмутился Тюр, военачальник Одина[27 - Тюр – бог битвы; согласно «Старшей Эдде», Тюр «мудрый и самый смелый». Если Один, потеснивший Тюра, – бог военной магии, то Тюр сохранил функции, связанные с военным правовым обычаем.]. – По нему же сразу видно, что он шпион, а может, и убийца! По-моему, надо этому крысенку поскорей глотку перерезать!
Но Один одним взглядом охладил его пыл:
– Сейчас же отпусти его, капитан.
– Ты шутишь? – изумился Тюр.
– Я сказал: немедленно его отпусти. Он пользуется моим особым покровительством.
Очень неохотно, но они повиновались; убрали этот стальной частокол, и Ваш Покорный Слуга не только сел, но даже попытался победоносно улыбнуться. Впрочем, побежденным тут явно никто себя не чувствовал.
– Э-э-э… еще раз всем привет! – снова бодро поздоровался я. – Я понимаю: вам, должно быть, странно, что кому-то, имеющему столь высокое происхождение, вдруг захотелось валандаться с такими олухами, как вы. Но ничего, привыкнете. А я при первой же возможности докажу вам, что я не шпион. Могу даже поклясться. Я сжег свои корабли, явившись сюда; и отныне для Народа Огня я – предатель. Если вы отправите меня обратно, я буду тут же убит… если, конечно, со мной не сделают чего-нибудь похуже.
– Ну и что? – Это сказал Хеймдалль[28 - Бог из асов; обозначается как «светлейший из асов» и «предвидящий будущее подобно ванам». Его прозвища «златорогий», «златозубый» и «страж богов». Обитает близ моста Биврёст и сторожит его, обладая отменным зрением и слухом; его слух (он же рог Гьяллархорн) спрятан там же, где глаз Одина: под корнями ясеня Иггдрасиля.], плотный тип в золоченых доспехах и с золотыми зубами. – Нам помощь какого-то жалкого предателя тоже ни к чему. Предательство – руна кривая, ненадежная; она никогда не действует прямо и никогда не попадает точно в цель.
Самое что ни на есть типичное для Хеймдалля высказывание! Я в этом не раз убеждался впоследствии. Напыщенный, грубый и наглый тип! Его руной считалась Мадр, прямая, как игральная кость, и такая же гладкая и скучная. Я вспомнил о руне Каен, запечатленной на моем плече и похожей на сломанную ветку дерева, и сказал:
– Иной раз кривое бывает лучше прямого.
– Ты так думаешь? – напрягся Хеймдалль.
– А давай проверим, – предложил я. – Мое волшебство против твоего. И пусть Один объявит победителя.
Снаружи виднелись мишени для стрельбы из лука. Я заметил их, еще входя в чертоги Одина. Разумеется, здешние боги увлекались спортом – для популярных общественных деятелей это дело обычное. А я и лук-то до сих пор в руках не держал, хотя сам принцип стрельбы был мне, в общем, ясен.
– Ну, давай, Золоченый, – усмехнулся я. – Или ты передумал?
– Говори-говори, – откликнулся он. – Сейчас посмотрим, на что ты способен.
Асы и ваны вышли из дворца следом за нами. Последним шел Один, вид у него был заинтересованный.
– Между прочим, Хеймдалль – лучший стрелок в Асгарде, – тихо предупредил он меня. – Ваны называют его Соколиным Глазом.
– Ну и что? – пожал я плечами.
– А то, что хорошо бы тебе сейчас очень постараться.
Я снова усмехнулся.
– Я же Локи, – сказал я. – Понятие «хорошо» мне не свойственно.
Мишени виднелись прямо перед нами. Цвета ауры Хеймдалля явственно свидетельствовали о том, что он уверен в победе; да и золотые зубы он скалил весьма самоуверенно. Столпившиеся у него за спиной боги смотрели на меня с подозрительностью и презрением. Мне-то казалось, что это я отношусь к ним с предубеждением, однако в своей предвзятости они меня превзошли. Я прямо-таки видел, до чего им хочется пролить мою кровь, кровь демона, хотя такая же кровь течет в жилах по меньшей мере дюжины из них. Да и сам Хеймдалль тоже был полукровкой – побочным сыном первородного Огня, – но я прекрасно видел, что он отнюдь не в восторге от нашего с ним родства. Есть такие разновидности живых существ – а иногда даже целые народы, – которые настолько друг друга ненавидят, что сразу начинают драться; таковы, например, мангусты и змеи или кошки и собаки; и хотя мне было не так уж много известно о Девяти мирах, я догадывался, что такие прямолинейные, туповатые и весьма мускулистые типы, как Хеймдалль, самым естественным образом должны воспринимать как врагов тех, кто обладает гибким телом и изобретательным умом, кто вообще думает головой, а не кулаками.
– С какого расстояния? Сто шагов? Или больше? – спросил Хеймдалль.
Я пожал плечами.
– Выбирай ты. Мне абсолютно все равно. Я обещаю, что в любом случае стану победителем.
Хеймдалль самодовольно усмехнулся и, жестом подозвав двух слуг, велел им установить мишень на дальнем конце Радужного моста.
– Когда Локи проиграет, – язвительно заметил он, – ему оттуда домой будет ближе добираться.
Я лишь слегка улыбнулся в ответ.
Слуги потащились на тот конец моста и, надо сказать, не слишком спешили. А я между тем прилег на травку и сделал вид, что слегка задремал. Я, пожалуй, и впрямь заснул бы, да вот Браги, бог музыки и песни, начал заранее сочинять победную песнь в честь Хеймдалля. Буду справедлив, голос у него был неплохой, но содержание песни мне не очень понравилось. Кроме того, он аккомпанировал себе на лютне, а я лютни просто ненавижу.
Минут через десять я приоткрыл один глаз и увидел, что Хеймдалль стоит надо мной и смотрит мне прямо в лицо.
– Что-то я разоспался, даже руки-ноги затекли, – пожаловался я ему. – Давай, начинай первым. Но сколько бы очков ты ни выбил, обещаю: я выбью больше.
Хеймдалль снова оскалился, продемонстрировав золотые зубы, призвал на помощь свою руну Мадр, прицелился и выстрелил. Я не видел, куда он попал – у меня далеко не такое острое зрение, как у него, – но по тому, как победоносно блеснули его зубы, я догадался, что выстрел был, видимо, удачный.
Я лениво потянулся, зевнул, и он нетерпеливо напомнил мне:
– Ну, предатель, теперь твоя очередь.
– Хорошо-хорошо, только пусть мишень перенесут немного поближе.
Хеймдалль озадаченно посмотрел на меня:
– Что ты хочешь этим сказать?
– По-моему, я вполне ясно выразился: пусть мишень перенесут поближе. Я ее отсюда едва вижу. Вполне достаточно, чтобы она стояла на расстоянии трех дюжин шагов.
Хеймдалль был явно потрясен подобной наглостью.
– И ты еще смеешь утверждать, что непременно меня победишь? Меня! А сам требуешь перенести мишень поближе?
– Ты, главное, разбуди меня, когда они мишень-то переставят, – попросил я и снова улегся, делая вид, что сплю.
Через десять минут слуги переставили мишень туда, куда я просил, и теперь мне стало видно, что стрела Хеймдалля попала прямо в яблочко – там остался розово-красный след руны Мадр. Асы и ваны зааплодировали. Выстрел был действительно впечатляющий.
– Победит Хеймдалль Соколиный Глаз! – заявил Фрейр, еще один красавец атлетического сложения в сверкающих серебряных доспехах. Остальные, похоже, были с ним согласны. Видимо, Фрейр был слишком популярен[29 - Фрейру, олицетворявшему растительность, урожай, богатство и мир, сопутствовал фаллический культ, типичный для богов плодородия.], чтобы кто-то из богов стал ему перечить, а может, виной тому был его заколдованный меч, покрытый рунами и весьма выразительно покачивавшийся у него на бедре. В общем, все предпочитали оставаться на его стороне. Надо сказать, его меч и впрямь был весьма впечатляющим. И мне даже на столь ранней стадии нашего знакомства сразу пришла в голову мысль: а был бы Фрейр столь же популярен без этого меча?
Один, скосив свой единственный зрячий глаз на Вашего Покорного Слугу, вопросительно буркнул:
– Ну?
– Ну… неплохо. Этот тип по прозвищу Птичьи Мозги явно умеет стрелять, – сказал я. – Но я умею это делать лучше.
– Мое прозвище Соколиный Глаз! – прошипел Хеймдалль сквозь стиснутые зубы. – И если ты думаешь, что, уткнувшись носом в мишень, ты сможешь…
– Пусть теперь мишень перевернут обратной стороной, – сказал я.
И Хеймдалль не сумел скрыть смущения.
– Но ведь тогда… – начал он.
– Да. Совершенно верно, – подтвердил я.
Хеймдалль пожал плечами и жестом велел слугам перевернуть мишень, что они послушно и сделали. Теперь прицельный круг оказался с другой стороны.
– Ну-ка, попробуй попасть в яблочко теперь, – произнес я.
– Это же невозможно! – прорычал Хеймдалль.
– То есть ты этого сделать не сможешь?
– Никто не сможет!
Я усмехнулся и призвал на помощь руну Каен. Это руна свирепая, быстрая, умная, позволяющая мгновенно менять обличье и весьма зловредная. Я не стал использовать ее, чтобы стрелять прямо по мишени, как это сделал Хеймдалль; вместо этого я послал стрелу по широкой дуге, так что она, ударившись о мишень и изогнувшись в воздухе, рикошетом ударила с той стороны прямо в яблочко, отчего руна Мадр окуталась клубами фиолетового дыма. Это, конечно, был фокус, но до чего остроумный и замечательный!
Я победоносно глянул на старого Одина:
– Ну что?
Старик рассмеялся:
– Невероятный выстрел!
– Да это же просто колдовской трюк! – прорычал Хеймдалль.
