скачать книгу бесплатно
– Вы надели фартук. Обслуживаете столики?
– Вы правы. Пожалуй, не все слухи о вас правдивы. Вы умнее, чем кажетесь. – Чарли обменялась с ним взглядами, одновременно давая инструкции студентам-художникам, подрабатывавшим официантами. – Надеюсь, у вас есть чувство юмора. В противном случае – совсем плохо. Вы же видите, я не художественный критик. И никогда не была. Вероятно, никогда и не буду. Я повар, обслуживаю закусками этот вечер. – Прежде чем Роб смог вставить слово, Лотти взяла поднос с горячими закусками и показала ему. – Могу ли я заинтересовать вас одним из скромных пирожков? Думаю, именно это вам сейчас нужно.
Глава 3
– Не сейчас, спасибо.
Роб взял одну из визиток, которые Лотти положила рядом со специями, и, пока читал вслух, что там написано, на лбу пролегла глубокая морщина.
– Лотти Роузмаунт. Чайная-кондитерская? Там же и Ди Флинн.
Лотти почти видела, как работает мозг Роба, пока он переводил взгляд от визитки на закуски и на ее лицо. Правда, это длилось какие-то миллисекунды.
– Пожалуйста, скажите, что вы не Лотти Роузмаунт, – простонал он наконец.
Она затаила дыхание, улыбнулась и быстро кивнула.
Время вышло, игра окончена. Пора возвращаться к работе.
– Извините, не могу. Жизнь иногда очень несправедливая штука. Вам не кажется? Добро пожаловать в мой мир, мистер Бересфорд.
Стыд. Ей понравилось, что ее ненадолго приняли за эксперта по живописи. Теперь пора возвращаться к простушке Лотти, которая печет пироги. Любопытно наблюдать, как меняются ожидания людей, когда она говорит, что зарабатывает на жизнь изготовлением выпечки. Тем не менее она не ожидала увидеть такого удивления на лице Роба. В конце концов, он тоже в этом бизнесе. Пора вставить слово и взять контроль на себя, пока он все еще находился в стадии сомнений и раздумий.
– Я же говорила, меня зовут Шарлотта, у этого имени много сокращений, и забавно менять имена время от времени. Так, для разнообразия.
– Лотти Роузмаунт. – Он медленно кивал, даже слегка присвистнул. – Не верю. Значит, вам нравится играть с людьми, Лотти? Или существует еще одно имя для светских вечеринок?
Играть. Черт, нет. Не ему обвинять ее в обмане.
– О нет. Лотти вполне подходящее имя. А что касается игр, напротив, это не в моих правилах.
В ответ он закашлялся и жестом показал на скамью, которую уже заняли другие.
– Но вы только что, сейчас, обманули меня, прикинувшись критиком. Вам действительно понравилась картина или просто хотели произвести на меня впечатление?
Она услышала раздражение в его голосе и, к своему стыду, обрадовалась.
– Я и не говорила, что критик. А что касается желания произвести впечатление, скажу: кто-то слишком высокого мнения о себе. Так, на заметку, я всегда любила современное искусство, и мне очень понравились эти работы. Особенно та картина. Этого достаточно? Или вы из тех, кто думает, что люди из ресторанной обслуги должны помнить свое место? Не высовываться. Чтобы не смущать руководство.
Он напряг спину и, казалось, вырос еще на двадцать пять сантиметров.
– Нет. Я не из таких людей, Лотти. Правда.
Эти слова проникли в ее мозг, подавая смешанные сигналы. Он вел себя так, словно она оскорбила его. Ну и отлично.
– Хорошо. Мне очень понравилась картина, и я рада, что у меня была возможность ее увидеть. Значит, у нас есть общие интересы. Думаю, справедливо, что я поделилась с вами одним из своих предпочтений до того, как сюда нагрянули толпы голодных журналистов.
– У вас есть еще предпочтения? Пожалуйста, продолжайте. Не хотелось бы, чтобы вы нарушали свои принципы. Упаси господи.
Лотти с трудом проигнорировала сарказм, ей удалось это сделать, только сосредоточенно открывая коробку с выпечкой.
В следующий момент Роб обнаружил, что держит в руках десертную тарелку с куском пирога. Он принюхался:
– Лимонный бисквит?
– Надеюсь, вам понравится. Галерея дала мне строгие инструкции, сообщив, что Адель Форрестер требовала, чтобы было два вида десертов. Кусочки торта с темным шоколадом и лимонные бисквиты. Теперь я не могу идти на попятный. Пробуйте!
Он откусил пирожное, она не отрываясь следила за ним. Ни у одного мужчины она не видела столь чувственных губ. О боже, их так хотелось съесть. Кончик его языка соблазнительно высунулся и слизнул каплю лимонного соуса. Волна необузданных неподдельных чувств обрушилась на нее. Неожиданно и почти невыносимо. Странно, что при этом стало так хорошо.
Сделай это снова. Пожалуйста.
Лотти не понимала, что не дышит, пока очень громкий звонок не вывел ее из транса. Она автоматически выложила остальные пирожные на тарелки и красиво разложила их на буфетной стойке, чтобы гости могли брать сами. Звонок спас ее.
Роб опустил тарелку, небрежно вытащил телефон, проверил звонки. С щелчком закрыл крышку.
– Интересное пирожное. Но мне надо идти встречать милую даму. Я вас еще найду. – Он улыбнулся Лотти, подмигнул и добавил: – Можете спорить по этому поводу.
* * *
Найду вас? Конечно, найдет.
Его сводный брат Шон по уши влюблен в ее лучшую подругу и бизнес-партнера Ди, и, если она правильно понимает, скоро состоится помолвка, а свадьба намечается на конец года. И рядом с Шоном будет его лучший друг Роб.
Она собиралась терпеть Роба ради Ди. А теперь? Он пытается флиртовать с ней. Да-а-а. И почему он такой… такой…
А кто эта милая дама? Какая-нибудь знаменитость? Или эта его супермодель, о которой рассказывала Ди.
Лотти непринужденно повернула голову и увидела Роба. Он спешил к высокой элегантной и очень стройной пожилой женщине, которая входила в двери галереи. Она подняла руку в приветственном жесте. Как только она заметила Роба, громко вскрикнула, потянулась к нему, тепло и нежно обняла. Лотти догадалась, что они дороги друг другу. Он казался совершенно счастливым, взял ее под руку и повел в зал, освещая путь ослепительной улыбкой, которую следовало бы запатентовать в какой-нибудь энергетической компании. Когда они подошли ближе, Лотти поняла, что смотрит на саму Адель Форрестер. Узнала характерные скулы и профиль, которые видела на постерах и в каталоге выставки, который делал ее друг Йен.
Адель была мила, счастлива, смеялась и получала удовольствие от происходящего.
Ну вот еще одна иллюзия лопнула. Прощай, измученная художница, написавшая чудесный пейзаж с женщиной на берегу, высматривавшей свой последний шанс. Она явно в ударе в данный момент. Звезда шоу. Роб Бересфорд сопровождал ее, и они оба прекрасно проводили время.
Роб Бересфорд и Адель Форрестер.
Этот вечер явно полон сюрпризов. Неудивительно, что он эксперт по работам художницы, раз они такие большие друзья. Не любовники. Это видно. Нет. Никакой неловкости первого прикосновения. Они, казалось, очень близки друг другу, почти как лучшие друзья или семья.
Любопытно. Она не ожидала этого. Наверное, можно позвонить Ди и спросить, не говорил ли Шон о том, что Роб знает Адель Форрестер.
Владелец галереи и несколько гостей направились пожать руку Адель, улыбаясь, окружили ее, стремясь привлечь внимание. Лотти пыталась заглянуть за их головы, но напрасно, Адель окружили плотно.
Один из студентов-официантов вышел из кухни, неся поднос с горячими канапе, только что вынутыми из печи.
Шоу началось!
Он знал, что так и будет. Хуже того, это его собственная ошибка. Не следовало оставлять мать в отеле одну с шампанским, которое прислали из галереи, и несколькими упаковками лекарств.
Он отвлекся на милую блондинку, которая не оправдала его ожиданий. А теперь милейшая матушка парила в алкогольных парах. Она будто летала над головами гостей, время от времени опускаясь на землю, чтобы поддержать вежливую и довольно связную беседу с теми, кто мог сделать ее жизнь несчастной, если она сорвется. Он должен ее спасти. Иного пути нет. Самая важная выставка в карьере, а она описывает свой стиль художественному критику из самой крупной газеты Лондона как стиль калифорнийского дождя.
Проблема в том, что она обожала говорить о своем искусстве. Это был ее мир, и она удивительная. Не хватать же ее под руки и не тащить домой, это не только унизительно, но и трудновыполнимо. Не сработает.
Он включил план «Б», самую старую тактику в мире: отвлекать и отступать. Сейчас все будет зависеть от того, насколько долго он сможет очаровывать дам-искусствоведов, чтобы те не заметили, что художница несет полную чепуху. Время покажет.
– Лимонные бисквиты! О, как вы догадались. Самые мои любимые. Вы просто гений, а я даже не знаю вашего имени. Как неловко. Мой сын никогда не готовит лимонных бисквитов, как бы я ни просила.
Лотти улыбнулась и положила на тарелку три пирожных сразу:
– Лотти Роузмаунт. Мне сказали, что ваш агент сделал специальный заказ, мисс Форрестер.
– Вот еще одна причина моей любви к Салли. И пожалуйста, называйте меня Адель.
Художница полезла в сумку и вытащила красивый вышитый носовой платок, уже мокрый. Вытерла глаза, несколько раз поморгала.
– Поверите ли? Я ждала эту выставку восемь лет, а накануне простыла. Мне уже лучше, но голова болит! Словно ее набили ватой. Извините, дорогая. Пора принять таблетки от простуды, которую я подхватила утром. Они просто поставили меня на ноги.
Адель бросила таблетку в рот и запила огромным глотком шампанского, вытерла губы.
– Очень вкусно.
Лотти быстро взглянула на коробочку от лекарств, которую та оставила на столе:
– Э, Адель, таблетки. Вы уверены, что их можно принимать в таком количестве, да еще с алкоголем?
– Один раз в день? Да? Так они быстрее подействуют. – Адель положила руку с прекрасным маникюром на руку Лотти и сжала ее. – И поддержат меня в течение всего вечера, дорогуша. Я готова рискнуть. Я так долго ждала этого вечера и не хочу пропустить ни одного мгновения.
Она заулыбалась, осветив всю комнату:
– А… Это мой сын. И положите мне еще этих симпатичных кусочков. Пока он не утащил меня и не напомнил, что пора ложиться спать.
Адель с совершенно немыслимой гримасой подмигнула и быстро захлопала ресницами.
– Девушка всегда может позволить себе лишний кусок пиццы. Не так ли? А, Роб. Как всегда вовремя. Помоги своей старенькой мамочке, подержи бокал, пока я буду пробовать пирожные, хорошо, детка? Они так замечательно выглядят.
Лотти вздохнула и перевела взгляд с рук Адели на лицо Роба, мужчину, который сидел с ней на скамейке, слушал ее детский лепет по поводу картин и ничем не выдал своего близкого знакомства с Адель Форрестер. Эта милая женщина явно удивительно талантлива.
И доводится ему матерью.
Ну как назвать такого человека, как Роб? Уж конечно, не деткой.
И он еще обвинял ее в нечестности!
О, Адель. Где все пошло не так?
Змей-искуситель ждал, когда Адель заговорит с Йеном и пойдет к зоне обслуживания.
– Чарли… я имел в виду Лотти. Хорошо, что вы еще здесь. – Роб огляделся и перешел на шепот: – Мне нужен черный ход из галереи, и быстрее. Говорите, где он?
Он забарабанил пальцами по столу, весь его вид просто кричал о нетерпении и беспокойстве. Лотти посмотрела через его плечо на группу хихикающих журналисток в строгих черных костюмах, те, наклонившись, рассматривали фото на своих мобильных телефонах и бросали вполне определенные взгляды в его сторону, поправляли прически и обновляли слой блеска на губах, что, казалось, беспокоило их больше всего.
– Понимаю, – ответила Лотти с той же профессиональной улыбкой, которая была на ее лице весь вечер и от которой у нее уже болели челюсти. – Владелец сделал план помещений. Вы найдете его за головой бармена. – Она показала на большой плакат рядом со столиком с напитками. – В чем дело, Роб? Хотите улизнуть, пока девицы не набросились на вас?
Улыбка сошла с его лица, он слегка повернулся к ней и смерил испепеляющим презрительным взглядом, снискавшим ему известность на кулинарных шоу. Во взгляде не было гнева, как в тот день, когда он уволил ее, но Лотти отпрянула и попятилась:
– О боже, неужели эти страсти из-за меня? Надеюсь, вы не хотите, чтобы у вас навсегда осталось это выражение лица? – Она слегка наклонилась и подмигнула ему. – Я много лет проработала в банке, и меня не так просто напугать сердитыми взглядами. То же самое относится к громким крикам и хмурым бровям. Все это на меня не действует. Не стоит продолжать.
Брови Роба поползли вверх, он уставился на нее с подлинным изумлением.
К ее радости, его крепко сомкнутые губы изобразили легкое подобие улыбки.
– Ладно, будь по-вашему. Извините, мисс Роузмаунт, не могли бы вы мне показать, где находится боковой выход через кухню?
Она складывала освободившуюся посуду в пластиковый короб:
– Конечно, мистер Бересфорд. Если вы пройдете через те двери и пройдете примерно десять метров мимо посудомоечной, там будет пожарная дверь, ведущая к главной лестнице. Она выходит на задний двор.
Он выпалил «спасибо» и бегом устремился мимо нее.
– Пожалуйста, – пробормотала она ему в спину.
Что происходит? Точнее, из-за кого весь этот переполох?
Лотти упаковала последнюю тарелку и скатерти в ручной короб и оглядела зал.
Он явно не хотел встречаться здесь с кем-то сегодня вечером. Но с кем? Большинство искусствоведов уже ушли, когда закончились закуски, и Адель, наверное, в десятый раз за последние два часа обходила зал, рассказывая о каждой картине снова и снова, пока не вернулась к бару пополнить бокал. Вероятно, он встретил бывшую подружку и не хотел, чтобы их сфотографировали. Кто это мог быть? Ее внимание привлекла ослепительная вспышка перед одной из самых больших картин, раздался очень громкий и резкий женский смех.
У Лотти оборвалось сердце. Она внезапно поняла причину, по которой Роб хотел покинуть галерею через черный ход.
Адель Форрестер.
Она врезалась в одну из крупных инсталляций очень известного художника, только по счастливой случайности владелец галереи успел подхватить ее под руку, чтобы не случилось еще большего конфуза. И это в день открытия выставки.
Ой-ой-ой.
Хуже всего, что Адель отнеслась к этому как к шутке. Размахивала руками, а когда сделала шаг вперед, стало ясно, что она едва держится на ногах.
О, Адель! Таблетки от простуды и шампанское – плохое сочетание.
Еще минута, и она могла упасть, навлекая на себя стыд и позор, только этого ей сейчас и не хватало.
Да. Черный ход.
Лотти сорвала с себя фартук и бросила его в короб.
– Адель. – Она шла и улыбалась как можно непринужденнее великолепно одетой женщине, которая вцепилась в слегка пьяного и напуганного владельца галереи.
Адель повернулась к ней слишком быстро, но ноги едва не подвели, хорошо, что Лотти успела обхватить ее и дать возможность опереться на себя, так что никто ничего не заметил.
– Я чувствую себя виноватой. Я обещала лимонные бисквиты, которые вам так понравились, но осталось только три штучки. – Она улыбнулась и крепче обняла Адель, словно они были лучшими подругами. – Я приберегла их для вас на кухне.
