скачать книгу бесплатно
– Куда он, сломя голову? На улице пять утра!
Я посмотрел на водителя. Он был близок к обмороку.
– Успокойся, – проговорил я. – Ты ни в чём не виноват. Я всё видел. Вот что, побудь пока здесь, а я схожу вызову полицию. И не вздумай удрать – попадёшь под статью.
Подкрепив своё предупреждение демонстрацией служебного удостоверения, я направился к телефону-автомату.
Глава четвёртая
Как и следовало ожидать, на утренней планёрке наш шеф был мрачнее тучи, причиной чему, несомненно, являлись ночные события.
– Уж не знаю, ругать тебя или хвалить, – гневно выговаривал мне он. – С одной стороны ты, конечно, молодец. Не окажись ты ночью в квартире – этот субъект проскочил бы мимо нас, как вода сквозь пальцы. А с другой – что толку? Взять его живым ты всё равно не смог.
– Михаил Степанович, – развёл руками я, – да кабы не этот автомобиль…
– Отставить «кабы»! – рявкнул Орлов. – Расторопнее надо было быть, расторопнее. Почему ты не взял его прямо в доме? Почему ты позволил ему выбежать на улицу?
– Так получилось, – вздохнул я.
– Так получилось! – передразнил меня шеф. – Не раззявь ты свой рот – убийство, глядишь, было бы уже раскрыто. Ты уверен, что в этих книгах ничего нет?
– Ничего, Михаил Степанович, – клятвенно выпалил я. – Перерыл весь стеллаж.
– Но что-то же он там искал!
Я тяжело вздохнул и пожал плечами.
В стремлении выяснить, каким ветром занесло «верблюда» в квартиру Здановского, я провёл весть остаток ночи. Проводив карету «скорой помощи», увезшую труп незнакомца в морг, и запротоколировав с прибывшими на место аварии сотрудиками ГДС (Государственная дорожная служба) суть произошедшего, я вернулся обратно в дом и до самого рассвета рылся в стеллаже. Я перетряхнул каждую из стоявших в нём книг, но так ничего и не нашёл. Книги как книги, какие присутствуют в любой домашней библиотеке: Пушкин, Булгаков, Толстой. Все покрыты пылью: очевидно, к ним уже давно не прикасались. Внутри ни одной бумажки. Но Орлов прав: без причины «верблюд» бы в них не полез. Жаль, что с ним получилось именно так. Не исключено, что придётся ещё помучиться с установлением его личности, ведь никаких документов при нём не оказалось. Горстка мелочи, портативный фонарь, да связка ключей – вот и всё, что обнаружилось в его карманах. Впрочем, одна зацепка к незнакомцу всё же была – это Лиза. Уж она-то наверняка должна знать имя своего ухажёра. Но как к ней с этим подойти? Миссия, по понятным причинам, была не из приятных.
Полютовав ещё немного на мою неповоротливость, наш шеф обратил свой взор на «вещдоки».
– Так-так, – изрёк он, вертя в руках найденные у «пришельца» ключи. – Что ты можешь о них сказать?
– Один из ключей подходит к дверному замку. Я проверял, – доложил я. – Не исключено, что именно с его помощью убийцы и проникли позапрошлой ночью в квартиру. Назначение остальных пока не известно. Но тот, который самый маленький, скорее всего от машины.
– Ты нашёл эту машину?
– Когда было искать, Михаил Степанович? – вскинул брови я.
Лицо шефа побагровело. Я понял, что допустил какой-то ляп.
– Ты когда-нибудь научишься думать? – рявкнул он. – Третий год в сыске, а мозги – как у курицы!
На мою бедную голову вылился очередной ушат помоев…
Орлов как руководитель был не идеал. Он нередко повышал голос, мог откровенно оскорбить. Общение с ним порой становилось невыносимым. Но мы всё это ему прощали. Прощали за его профессионализм. Такие сыскари, как наш шеф, на дороге не валялись. У нас нередко называли его вторым Филипповым, вторым Кошко (Филиппов и Кошко – известные российские сыщики начала ХХ века). Он обладал воистину феноменальным чутьём. И это чутьё, помноженное на недюжинный опыт, всегда давало результат. По проценту раскрываемости преступлений наша следственная группа являлась в городе одной из лучших. Мы никогда не барахтались в расследовании, как слепые котята. Направляемые сыщицким нюхом Орлова, мы всегда двигались осознанным путём. Так что обижаться на Михаила Степановича было грешно. Тем более, что его замечания всегда были по делу…
– Ты осмотрел близлежащие дворы?
Я растерянно захлопал глазами, не улавливая смысла предъявленной мне претензии.
– Не на троллейбусе же он приехал среди ночи, чёрт тебя побери! – грохнул кулаком по столу наш шеф.
Меня осенило. Я досадливо воздел глаза к потолку. Ну конечно! «Верблюд» определённо был за рулём. Глубокой ночью общественный транспорт не ходит. Не исключён, конечно, вариант с приездом на такси. Но зачем всё так усложнять, если есть своя машина? И оставил он её, судя по всему, где-то невдалеке от дома Здановского.
Какой же я осёл! Как же я не догадался зафиксировать все стоявшие поблизости автомобили!
Я вскочил с места.
– Михаил Степанович, разрешите я съезжу исправлю свой недочёт.
– Сядь, – махнул рукой «батя». – После оперативки поедем вместе. Полчаса ничего не решат. Если машина там, никуда она оттуда не денется.
Я плюхнулся обратно на стул и смущённо потупил взор. Орлов, тем временем, переключил внимание на Лиду.
– По экспертизе что-нибудь есть?
– Да, – кивнула она и поднесла к глазам листок бумаги. – Анализ следов и коврового покрытия позволил составить примерные портреты преступников. Они сопоставимы с тем, что показал вчера ДЧК. Первый – выше среднего роста, где-то 180–185 сантиметров. Худощав…
– Ну, этот, который ночью…, – вставил я.
– …Микрочастицы набившегося в его подошвы грунта особо ни о чём не рассказали, – неодобрительно покосившись на меня (чего, мол, перебиваешь?), продолжала Лида. – Обычная дорожная пыль, песок, какой встречается на каждом шагу. Второй, судя по следам, менее подвижен. Степень сдавленности ворсинок паласа в местах, где он ступал, несколько выше. Толстым его не назовёшь, но про то, что упитан, сказать можно. Рост ориентировочно 170–175 сантиметров. Грунт с его подошв гораздо интереснее: бетон, цемент, извёстка. Очевидно, часто бывает на стройке. Оба преступника – брюнеты. Об этом говорят найденные на поверхности паласа волоски. У того, который толще, волосы потемнее. Не исключено, что он цыган. По дактилоскопии результат, увы, отрицательный. Все найденные в квартире отпечатки принадлежат либо хозяину, либо горничной. Никаких других отпечатков нет. Зато есть следы ММП (ММП – специальный крем, который втирают в ладони для предотвращения дактилоскопических отпечатков; используется в работе спецслужб).
Лицо нашего шефа вытянулось.
– Ого! Откуда он у них? Его ведь так просто не достать. Ладно, разберёмся. Что с тайником?
– Анализ собранной там пыли позволяет заключить, что в тайнике находилась обычная ситцевая ткань, – ответствовала эксперт. – Либо тряпка, либо мешочек. А вот то, что было в неё завёрнуто, установить не удалось. Могу только сказать, что это был небольшой предмет прямоугольной формы размером пять на восемь сантиметров. Контейнер, коробка, шкатулка – что-то типа этого. Причём, его не так давно доставали. Доставали и снова возвращали на место.
– Когда? Хоть примерно, – подался вперёд Орлов.
– От трёх до шести месяцев, – пояснила Лида. – Точнее сказать не могу. – Пыль в закрытом пространстве скапливается гораздо медленнее.
– Хоть так, – проворчал наш шеф; на лежащем перед ним листе бумаги появился очередной восклицательный знак. – Ладно, заканчиваем говорильню – и вперёд. Чурсин работает по Здановскому. Зильберман занимается сбитым. Дима, тебе задача ясна?
– Так точно, Михаил Степанович, – кивнул Зильберман; в то утро он был какой-то понурый; но мы не докучали его расспросами о причинах этой понурости; мы знали, что у Зильбермана была очень больная мать, и относили их на неё. – Дуть в морг, снять отпечатки, зафиксировать основные приметы, сфотографировать – и в картотеку.
– Всё правильно. Если у нас по нему ничего нет – пошлём запрос в МВД. Ну, а с тобой, герой, – Орлов повернулся ко мне, – мы поедем устранять твои ночные недоработки.
Глава пятая
Интуиция нашего шефа в очередной раз оказалась на высоте. Машина «верблюда» стояла в соседнем, по отношению к дому Здановского, дворе. Это была белая «Ливадия» – последнее «чудо отечественного машиностроения», как иронично передразнивали слоганы рекламных проспектов знающие автомобилисты. Повод для иронии у них, безусловно, был. Дело в том, что «Ливадия» являла собой точную копию американского «бьюика». А чтобы плагиат не просматривался уж очень явно, умельцы САКа (Симбирского автомобильного концерна – завода, где производилась эта модель) снабдили её иной формой фар. На этом их собственное конструкторское творчество исчерпывалось.
Лида затеяла свою обычную служебную возню с нигидриновым пульверизатором и дактилоскопической плёнкой. Мы же с Орловым вступили в беседу с дворником.
Я в очередной раз убедился в высочайшем профессионализме нашего шефа. Помимо глубочайшей проницательности, он обладал ещё и недюжинным умением сразу располагать к себе собеседника, безошибочно определяя присущий тому типаж и соответствующий к нему подход. Распознав в дворнике бывшего моряка, он притворился только что ступившим на палубу новичком-матросом, которому край как необходим совет бывалого служаки.
Почувствовав свою значимость, дворник зарделся от удовольствия. За отставными вояками такое водится. Его спина выпрямилась, подбородок приподнялся, глаза зажглись осознанием собственной цены. Разумеется, немалой. После небольшого вступления на тему недооценённости дворницкой профессии, он охотно поведал нам свои наблюдения.
– Я эту машину вижу уже второй раз. Но она не из местных. Ни у кого из наших жильцов такой нет. Залётная. Небось, какие-то мажоры-кренделя к своей бабёнке ездить повадились для получения известного рода услуг.
– А в первый раз вы её когда видели? – поинтересовался Орлов.
– Позапрошлой ночью. Приехала часа в два. Я как раз на кухню воды попить вышел. Слышу – шум мотора. Кого это, думаю, в такой поздний час угораздило? Гляжу, эта «Ливадия» подъехала. Вышли оттуда, значит, двое, и к соседнему дому направились.
– Вы их, случайно, не рассмотрели?
– Рассмотрел, но только потом, рано поутру, когда они уже уезжали. Я как раз из дома выходить собирался. Один такой высокий, худой, немного сутулится. Второй – поменьше, покруглее, с усами и бородой.
– А лица их описать можете?
– Вот чего не могу – того не могу. Далековато было. Я ведь на третьем этаже живу, а зрение, сам понимаешь, уже не молодецкое.
– В каком часу это было?
– Где-то около пяти. Я всегда в это время на улицу выхожу, чтобы тротуар промести.
– У них было что-нибудь в руках?
– В руках – ничего. А вот из-под курток что-то оттопыривалось. И у одного, и у другого, как будто они в подмышках что-то держали. Что они, хоть, натворили? Если, конечно, не секрет.
– Закон преступили. По-тяжкому, – вздохнул наш шеф.
Наш собеседник ахнул.
– Господи! Убили, что ль, кого?
Орлов утвердительно кивнул.
– Не деда, часом, из соседнего дома?
– Его самого.
– Вот те раз! За что ж они его так?
– Сами хотели бы это знать. Скорее всего, ограбление.
– Не зря он, значит, никого к себе не впускал. Видать, в квартире у него что-то было.
– Было – да сплыло. А вы этого старика хорошо знали?
– Нет, – помотал головой дворник. – Нелюдимый он какой-то был. Другие всегда остановятся, поговорят. А этот буркнет: «здрасьте» – и дальше чешет.
– А он всегда себя так вёл? – спросил я.
– Всегда, сколько себя ни помню.
– А как к нему люди-то относились?
– Как относились? Да по-разному. В основном, негативно. Кто ж таких дикарей любит? Мало ли что у них на уме. Некоторые откровенно побаивались. Верка Шапошникова, например, его стороной обходила.
– С чего бы это так?
– Да случай тут один был.
– Что за случай? Расскажите, пожалуйста.
Дворник крякнул и опёрся на метлу.
– Да блашь это всё, – нехотя проговорил он. – Вбила себе баба в голову ерунду, и никак обратно не выбьет. Зимой дело было. В феврале. Идёт, значит, Верка с магазина домой, а старик на лавке у подъезда сидит. Она поздоровалась, зашла в подъезд, и вдруг в обморок – хлоп. «Скорую» вызывали. Лишь на следующий день оклемалась. Прямо как летаргический сон нашёл. С тех пор она его за антихриста сочла.
– А он-то здесь причём? – удивился я. – На нём-то какая вина?
– Так Верка считает, что это именно он её с чувств свёл, – пояснил дворник. – Божится, что есть в нём что-то дьявольское.
– Вот как? Прямо, дьявольское, – рассмеялся я.
– Да ну её! Я ж говорю, это бабья блашь. Знаете, как иногда бывает? Обожжёшь руку об утюг, а затем какое-то время от него шарахаешься, даже если он и холодный. Рефлекс Павлова. Слыхали?
– Слыхали, – кивнул наш шеф и открыл блокнот. – А где живёт эта самая Верка?…
Закончив беседовать со словоохотливым дворником, мы вернулись к «Ливадии». Лида уже завершала свою экспертную возню и аккуратно стряхивала в полиэтиленовый пакет взятые с колёс машины пробы грунта.
– Ну что? – спросил её Орлов.
– По дактилоскопии кое-что есть, – сообщила она. – Информация по грунтовке будет позже. Осталось только запросить данные на владельца машины.
– Егоров, звони, – распорядился наш шеф. – А ты, Лида, вот что: сними-ка ещё картинку для ДЧК. Посмотрим ещё раз на этих «супчиков». В периоде поставь прошлую и позапрошлую ночь. Время – с половины второго до половины шестого.
– Хорошо, – кивнула Лида и принялась расчехлять прибор.
Я же включил рацию, связался с дежурным ГДС, продиктовал ему номер «Ливадии» и в ожидании ответа задумчиво уставился перед собой. Мне не давал покоя один момент. Правильно ли я сделал, что выискивал в книгах Здановского именно вкладку? А может дело вовсе и не в ней. Может требовавшаяся «верблюду» информация была записана прямо в книге на какой-то из страниц? На полях, между строк, или ещё как-нибудь, но информация эта была для него, безусловно, очень важной, иначе бы он за ней не приходил. Книги надо было не только перетряхнуть, но и перелистать.
Я закрыл лицо ладонями и досадливо помотал головой.
– О чём задумался? – раздался над моим ухом голос Орлова; он стоял рядом и вопросительно смотрел на меня.
– Михаил Степанович, мне нужно ещё раз пересмотреть стеллаж, – негромко произнёс я. – По-моему, я там кое-что прошляпил.
– Пересмотрим, – кивнул шеф. – Только сначала узнаем, кто хозяин машины, да заглянем к этой «жертве антихриста».
Он окинул меня пристальным взглядом. Его глаза подобрели.
– Да ты не переживай. Опыт – дело наживное. Без «косяков» не обходится никто. Я ведь тоже не сразу всё постиг. Знаешь, какие у меня в первые годы службы были проколы?…
Наш диалог перебило гудение рации. Я включил приём. Это был дежурный ГДС.
– Нашли мы ваше сокровище, – сообщил он. – Записывайте владельца.
