скачать книгу бесплатно
– Это всего-навсего дятел, – облегчённо произнёс я.
В другое время мы, может быть, от всей души бы и полюбовались этим забавным представителем лесной фауны, который своей красной шапочкой походил на ватиканского епископа, но сейчас нам было не до этого. У нас осталось слишком мало душевных сил, чтобы проявлять эмоции по поводу красоты природы. Кроме этого, нас беспокоило небо. Грозовые облака кучковались всё теснее и теснее, обещая обрушить на землю весь накопившийся в них заряд. В небольшом пространстве между ними, сквозь которое ещё проглядывала голубизна, показалась маленькая точка, которая двигалась и прочерчивала за собой длинную перистую полосу.
– Самолёт, – мечтательно протянула Патрушева. – Вот бы сейчас оказаться в нём и полететь домой.
После этого в её голосе проявились нотки истерики.
– Ведь мы же ему говорили, что не стоит лететь! А он: всё нормально, доставлю в целости и сохранности! Доставил!
Я ничего не ответил на эту относящуюся к Николаю тираду, давая понять, что не желаю заниматься поиском виноватых. Что случилось – то случилось. Нужно жить настоящим, а не возвращать свои мысли в прошлое, которое всё равно уже не изменить.
Так мы просидели ещё где-то час, изредка перебрасываясь короткими репликами. Наши спутники не появлялись. Стало потихоньку смеркаться. Небо полностью заволокло тучами. Ветер стал прохладнее и заметно усилился.
– Ну, где же они есть? – нервно проговорила Юля.
Я сложил ладони трубочкой у рта и громко крикнул:
– Сергей! Ребята!
Никто не отозвался.
– Может, пойдём к вертолёту? – предложил я. – Пока совсем не стемнело и дым ещё виден. Искать нас в любом случае начнут там.
– Пошли, – согласилась Патрушева.
Я взял её за руку и помог подняться. Лицо Юли исказила гримаса боли. Я подставил ей плечо, хотя мне и самому было нелегко идти. Она опёрлась об него, обхватила меня рукой, и мы медленно побрели к месту катастрофы. Ветер толкал нас в спину, словно пытаясь нам помочь.
Патрушева шла молча, но губы её при этом постоянно шевелились. Сначала мне показалось, что она молится. Меня это удивило, ибо религиозность была ей как-то не свойственна. Но затем, по выражению её губ, я понял, что она просто считает шаги.
Сделав пятнадцать шагов, Юля предложила отдохнуть.
– Такое чувство, будто меня посадили на кол, – мрачно пошутила она, потирая спину. – Может, это перелом позвоночника?
– Да нет, что ты, – постарался успокоить её я. – При переломе позвоночника ты бы вообще не смогла подняться. Скорее всего, это просто сильный ушиб.
Произнося ободряющие слова в адрес своей спутницы, я одновременно пытался успокоить и себя. Ведь мною тоже владело беспокойство. Оно касалось моей не прекращавшей ныть ноги.
«Нужно расслабиться, – мысленно внушал себе я, – и перестать думать об этой боли. Если на неё не обращать внимания, она утихнет сама собой».
Мы, не спеша, продолжили свой путь, попеременно делая краткие остановки. Во время одной из них я заметил, что Юля пристально вглядывается куда-то в сторону. Я повернул голову в том направлении, но ничего, кроме деревьев, не заметил.
– Что там? – поинтересовался я.
– По-моему, там что-то есть, – сказала Патрушева. – Видишь, вон, чёрное?
Я пригляделся повнимательнее. И точно. Вдали, метрах в пятидесяти от нас, действительно что-то чернело. Сначала я подумал, что это всего-навсего обычный валежник. Но потом до меня дошло, что валежник не может иметь такие правильные геометрические формы, какие имел замеченный нами объект. Не исключено, что это была какая-то искусственная постройка.
Меня охватила растерянность. С одной стороны, мне хотелось побыстрее дойти до вертолёта. А с другой, тянуло выяснить, что это там стоит? Я мысленно метался от первого ко второму, не зная, к чему прислушаться. В конце концов, верх одержало любопытство.
– Побудь пока здесь, – попросил я Юлю. – А я пойду взгляну, что там такое.
– А может не надо? – испуганно прошептала она, и я ощутил, как её пальцы крепко вцепились в меня. – Может, лучше давай подождём ребят?
– Я не буду близко подходить, – пообещал я. – Я просто посмотрю со стороны, и всё.
– Мне страшно, – призналась Патрушева.
– Да хватит тебе, – укоризненно бросил я. – Знаешь такую пословицу: «У страха глаза велики»?
Я помог своей спутнице сесть на землю, ибо стоять ей было тяжеловато, и, прихрамывая, зашагал навстречу неизвестности.
«Что это может быть? – мысленно строил догадки я. – Ещё один потерпевший крушение вертолёт? Гигантский муравейник? Какое-нибудь спящее или умершее животное?».
Но ни одно из моих предположений не оказалось верным. То, что предстало моему взору, когда я подошёл поближе, увидеть в этих глухих таёжных дебрях я никак не ожидал. До сего момента я искренне полагал, что в этих местах ещё не ступала нога человека. Оказывается, ступала.
Я увидел небольшую избушку, размером примерно три на четыре метра, явно построенную очень давно, ибо брёвна, из которых она была сооружена, сильно потемнели от времени. Избушка стояла в центре маленькой, невесть откуда взявшейся здесь рощицы. Крохотное оконце, просматривавшееся в её стене, было покрыто густым слоем грязи и паутины. Дверь, на которой вместо ручки красовался большой загнутый ржавый гвоздь, подпирало сильно высохшее и потрескавшееся бревно. Два последних наблюдения отчётливо свидетельствовали, что в избушке уже давно никто не жил, и она была заброшена.
Моё сердце учащенно забилось. Откуда в тайге взялся этот домишко? Кто его построил? Для чего? Кто здесь обитал?
Как меня ни тянуло зайти внутрь, я всё же не решился этого сделать. Мне было боязно. Бог его знает, что я там увижу.
– Ну, что там? – с беспокойством прокричала Юля.
– Какой-то дом, – ответил я.
Голос Патрушевой приобрёл нотки изумления.
– Дом? Какой дом? Чей дом?
– Да если бы я это знал, – процедил я, сжав губы, и нервно потёр их ладонью.
Я в растерянности стоял на месте, не двигаясь ни вперёд, ни назад. Не знаю, сколько бы я так ещё простоял, и решился бы я в конце концов исследовать избушку в одиночку, но тут издалека донеслось:
– Юля-я-я! Дима-а-а!
Это были наши сокурсники. У меня отлегло от сердца. Их появление вернуло в меня уверенность.
– Мы здесь! – крикнула в ответ Юля. – Идите сюда!
Вскоре из-за деревьев показалась Ширшова. На её лице ясно читалось воодушевление. То, что, по всей видимости, являлось его причиной, брело сзади, несколько поотстав от остальных. Алан был цел и невредим. Он даже не прихрамывал. Только его щеку уродовал ужасный порез, походивший на какой-то безобразный знак препинания, с уже успевшей засохнуть на нём кровью.
Непосредственно вслед за Лилей шёл Сергей. Он шагал уверенно, держа голову прямо, слегка размахивая руками в такт ходьбе. Рядом с ним, как бы рысцой, немного подгибая колени, семенил Ваня. Я поймал себя на мысли, что их походки очень точно соответствовали силе их духа. В руках каждого из ребят, за исключением Тагерова, было по рюкзаку. В том, который нёс Попов, я без труда опознал свой. Я зашагал им навстречу.
– Ну, как вы тут? – спросил Вишняков, подойдя к Патрушевой. – Очухались?
– Немного очухались, – ответил я, забирая у Вани свою поклажу.
– Знаете, где мы Алана нашли? – весело проговорила Лиля. – На верхушке кедра. Он туда приземлился и никак не мог слезть.
– Что ж ты не отзывался, когда мы тебя звали? – спросил я.
– Он стеснялся показаться нам в таком беспомощном положении, – ответила за Алана Лиля и картинно всплеснула руками. – Чего тут стесняться – не пойму.
– Я вижу, посадка на кедр прошла не слишком гладко, – улыбнулась Юля.
Тагеров потрогал порез на своём лице и улыбнулся в ответ.
– Ерунда. Заживёт.
– Все рюкзаки, которые удалось выбросить из вертолета, мы нашли, – гордо констатировал Сергей.
– Все? – переспросил я. – Здесь же только три. А мы, вроде, выбросили четыре.
– Эти три валялись на земле, – пояснил Вишняков. – А рюкзак Ванька зацепился за макушку ели. Лезть за ним высоко, и мы решили сегодня этого не делать. Всё-таки, уже темнеет. Достанем его завтра. Опытные верхолазы у нас, вроде, есть.
Алан и Лиля рассмеялись.
– Мы тоже не без находок, – интригующе произнесла Патрушева.
– Вот как? И что же вы нашли? – поинтересовалась Ширшова.
– Мы с Димой нашли дом.
Брови Лили взметнулись вверх.
– Дом?
Сергей, Ваня и Алан вопросительно посмотрели на меня. Я подтверждающе кивнул головой и указал пальцем в сторону, где располагалась наша находка.
Когда мы подошли к избушке, Вишняков изумлённо присвистнул:
– Вот те раз!
Он не спеша огляделся вокруг.
– Рощица явно искусственная, – заметил он. – Создавалась специально.
– Это как? – не понял я.
– Посмотри на эти гнилые пни, – пояснил Сергей. – На их месте раньше росли деревья. Затем их спилили, в результате чего вокруг избушки образовался простор.
Мы медленно прошлись вокруг дома.
– Конструкция стен простая, но надёжная, – со знанием дела заключил Вишняков. – Метод сдавливающих балок. На концах брёвен с обеих сторон делаются глубокие зарубки. В зарубки укладываются поперечные перекладины. Затем эти перекладины крепко-накрепко стягиваются проволокой и удерживают брёвна друг на друге. А щели между ними обрабатываются смолой.
– Откуда ты всё это знаешь? – восхищённо спросила Юля.
– Ну, я же бывалый путешественник, – улыбнулся Сергей.
– Так нам радоваться этой конструкции, или огорчаться? – ревностно спросил Тагеров, который явно был раздосадован, что Вишняков обладает этими знаниями, а он нет.
– Радоваться, – ответил Сергей. – Этот дом вполне пригоден для жилья. Так что, ночевать будем не под открытым небом. Иногда мне кажется, что Бог на свете действительно существует. Вот подфартило – так подфартило!
– Ты ещё помолись! – тихо проворчал Алан.
Вишняков оставил его колкость без ответа.
– Откуда ты знаешь, что там внутри? – возразила Ширшова. – Может, там и разместиться негде.
– А мы сейчас посмотрим, – сказал Сергей и направился к двери избушки. Отбросив в сторону подпиравшее её бревно, он распахнул дверь настежь. Изнутри ударило какой-то гнилью.
– Фу-у-у! – сморщилась Лиля. – Проветрить здесь явно не мешает.
Мы подошли поближе. Внутри избушки было темно. Грязное окошко совершенно не пропускало свет. Вишняков опустил свой рюкзак на землю.
– Где-то у меня был фонарь, – проговорил он.
– Ой, а у меня тоже есть фонарь, – спохватилась Ширшова.
Через минуту в темноту ударили два луча света. Мы осторожно переступили порог. То, что сюда уже давно никто не заходил, было ясно с первого взгляда. Внутреннее убранство помещения представляло собой царство пыли и паутины. Сергей, вошедший сюда первым, разразился таким немилосердным чиханием, что его на расстоянии, наверное, можно было бы спутать с пулемётной очередью. В моём носу угрожающе защекотало, и я поспешил прикрыть его рукой, чтобы избежать аналогичного приступа. Все остальные, не сговариваясь, проделали то же самое. Свет фонарей бегал по сторонам, и нашим глазам предстало следующее. Возле самого входа лежал длинный обугленный металлический прут. Слева от него, в углу, стояла самодельная кровать, сбитая из поленьев, на которой валялось какое-то истлевшее тряпьё. Напротив кровати, в другом углу, находился самодельный стол. На его поверхности мы увидели заплесневевшую металлическую миску, почерневшую ложку, измятую жестянку непонятного назначения, и керосиновую лампу.
– Ух ты! – выдохнул Тагеров. – Антиквариат!
Под столом виднелись пустая алюминиевая кастрюля и ржавое ведро.
– Однако! – изумлённо протянула Лиля.
– Судя по количеству пыли, этот дом не посещали уже лет сто, – проговорил, наконец-то отчихавшись, Вишняков.
– Интересно, кто здесь жил? – пробормотала Патрушева. – Может, какой-нибудь революционер, скрывавшийся от жандармов?
– Или каторжник, бежавший из заключения, – предположил Алан.
Ширшова громко рассмеялась. Похоже, любая острота Тагерова приводила её в неописуемый восторг.
– Друзья, давайте выяснение этого вопроса отложим на потом, – попросил Сергей. – Нужно побыстрее убрать всю эту грязь, чтобы было, где спрятаться от дождя, который, похоже, порадует нас очень скоро.
Приближение дождя, действительно, ощущалось. Ветер заметно усилился. В воздухе повеяло сыростью. Словно в подтверждение слов Вишнякова, в небе сверкнула молния, после чего до нас донёсся раскат грома.
– Гроза уже в полутора километрах от нас, – заметил Сергей.
– С чего ты взял? – спросил Алан.
– Пауза между молнией и громом была три секунды, – пояснил Вишняков. – Если бы она составила секунду, значит расстояние – четыреста метров. Если бы две секунды – восемьсот метров.
– Вот как! – пробурчал Алан.
В его голосе сквозила неприкрытая ревностная неприязнь.