скачать книгу бесплатно
«Думаю, мне придется посвятить весь следующий год тому, чтобы вновь вогнать вас в краску, миссис Джойс», – сказал он.
Он уехал на рассвете, до того, как все проснулись. Она услышала топот копыт на лужайке и с облегченным вздохом зажмурилась. Вероятно, было бы умнее проститься с ним, если бы он дал ей это сделать. Может быть, они вместе посмеялись бы над тем, что произошло в оранжерее. Может быть, он даже извинился бы…
А вместо этого она волновалась все три следующих дня и чуть с ума не сошла, когда в среду не получила известия о том, к какому решению он пришел во вторник. А в пятницу после обеда пришло это странное письмо.
Карета остановилась. Дафна отдернула занавески, нагнула голову и выглянула в окно. Ширина и высота дома Каслфорда впечатлили бы кого угодно. В нем не было ничего сдержанного, скромного или осмотрительного, зато украшения были ярче и пышнее, чем это принято в Англии, а окон больше, чем в любом особняке. Сам проект бесстыдно кричал о богатстве, привилегиях и отсутствии сдержанности.
Ну разумеется.
Целая толпа слуг в синих старомодных ливреях с галунами стояла, готовая ее обслужить. Протянулись руки в белых перчатках, помогая ей и Кэтрин выйти из экипажа. Два парика, увенчанные треуголками, проводили их до двери. Внушительный дворецкий, весь в золотых пуговицах и вышивке, взял ее карточку, положил на серебряный поднос, который держала чуть более тусклая версия его самого, и мгновенно повел их вверх по изогнутой лестнице, начинавшейся сразу за холлом. Кэтрин шла рядом, широко распахнув глаза, настолько переполненная впечатлениями, что забыла про страх. Дафна изо всех сил старалась не впадать в такое же благоговение при виде окружавшей их роскоши.
– Ты когда-нибудь видела что-нибудь настолько же красивое? – прошептала Кэтрин. – А что, Одрианна и Верити тоже так живут?
– Дома у них такие же большие, но эффект получается не такой показушный.
Конечно, их подруги не жили в герцогских домах, но ведь не все герцоги обитают в такой неумеренности. Бексбридж, к примеру, жил не так, но рассказывали, что среди его предков были пуритане.
– Там, наверху, совершенно неприличные картины. – Кэтрин показала на потолок, где среди буколических пейзажей резвились обнаженные боги и богини в позах, исполненных амурных намеков.
– Такие вещи не считаются неприличными, если ими занимаются римские боги.
– А какими же они считаются?
– Аллегорическими. Впрочем, я всегда думала, что это просто оправдание для мужчин, желающих любоваться непристойными изображениями.
Они добрались до жилых комнат, прошли через две огромные гостиные, и наконец сопровождающий привел их в сравнительно простую комнату в конце дома, с деревянными панелями умеренных оттенков. Окна в трех стенах этой комнаты выходили на реку и Гайд-парк. Приятный сквознячок колыхал занавески.
Дворецкий сообщил, что герцог к ним вскоре присоединится. Появились двое слуг с подносами, где были крохотные пирожные и чай. После некоторой суеты их обслужили и оставили одних.
Дафна села на кушетку и откусила кусочек пирожного со вкусом лимона. Как только они проехали парк, ее желудок начал сжиматься, и теперь она едва смогла проглотить пирожное. Возможно, все эти волнения безосновательны. Судя по слухам, Каслфорд все же не конченый негодяй. В свое время он был очень добр к Одрианне и к Верити. Может, он и проводит шесть дней в неделю в распутстве, может, ему плевать, что о нем говорят, может, он получает удовольствие от своей испорченности, но никто никогда не называл его злым и жестоким.
К несчастью, если он выставит ее с этой земли, его нельзя будет назвать ни жестоким, ни злым. Это будет всего лишь поступком человека, решившего с толком использовать свое наследство. Нет, не злым будет его поступок, а скорее ожидаемым, умным. Дафна вспомнила его взгляд в те несколько ужасных минут после того, как он перестал ее обнимать. Снова услышала она мрачный сардонический голос, каким он попрощался с ней у дверей оранжереи.
Сердце ее упало, и она перестала надеяться на положительный исход этой встречи. Наверное, следовало начать складывать вещи сразу после того, как она услышала на заре удаляющийся конский топот.
Вскоре из примыкающей комнаты послышались громкие шаги. Два лакея широко отворили двери в просторную гостиную, и в комнату вошли несколько мужчин во главе с Каслфордом.
«Сегодня он выглядит официальнее, жестче, неуловимым образом опрятнее и суровее», – подумала Дафна. Он шел как человек, шагающий по жизни с определенной целью, а строгий взгляд говорил о пристальном внимании к делу, которым он занят.
Дафне сразу стало понятно, что это дело – она сама.
Каслфорд внимательно посмотрел на нее, и в этом взгляде отразилось его высокое положение, чего она не замечала раньше. Герцог, привыкший всегда добиваться своего, изучал женщину, осмелившуюся отказать ему в этой привилегии.
Он представил ей и Кэтрин двух мужчин, вошедших вместе с ним. Юный блондин в очках, с неожиданно решительной челюстью и серьезным лицом, оказался его секретарем, мистером Эдвардсом. Второй, постарше, дородный лысеющий мужчина, был его юристом, мистером Гудейлом. Под мышкой мистер Гудейл держал большой бумажный свиток.
– Мистер Эдвардс, проводите, пожалуйста, мисс Джонсон вниз и покажите ей сад, – отрывисто произнес Каслфорд, завершив формальности. – Она большой специалист в садоводстве и покажет вам все, что наши садовники делают неправильно, а вы запишете ее рекомендации по улучшению.
Мистер Эдвардс вытащил из кармана сюртука небольшой блокнот для заметок и поклонился Кэтрин.
– Мисс Джонсон, не окажете ли мне честь?
Сильно смешавшись, Кэтрин позволила мистеру Эдвардсу увести себя из комнаты.
Каслфорд уселся в кресле лицом к кушетке. Дафна понадеялась, что его расслабленная поза поспособствует изменению сурового выражения лица.
Еще один мрачный изучающий взгляд. На этот раз она заметила дьявольские искорки в его глазах, но сегодня они придавали ему вид скорее опасный, чем лукавый. Нет, Каслфорд не стал другим человеком, но похоже, в дни полной трезвости его характер наряду с умом становится более резким.
– Миссис Джойс, извините меня за то, что я при помощи этой небольшой лжи удалил отсюда мисс Джонсон. Я подумал, что вы вряд ли захотите, чтобы ваша приятельница услышала наш разговор. Не знаю, насколько вы ей доверились.
– Я ей не доверялась. Хорошо, что ее тут нет. – Дафна с самого начала предполагала, что Каслфорд не будет в восторге от присутствия тут Кэтрин и не захочет при ней быть откровенным. Она вовсе не думала, что он примет ее со «свитой».
– В таком случае давайте обсудим наше дело. Гудейл обладает талантом быстро находить нужную информацию. Он намного умнее, чем выглядит, и очень любит рыться в документах и всяческих записях. Он навел кое-какие справки, чтобы я знал все необходимое для принятия решения в прошлый вторник.
Сердце забилось сильными, медленными толчками.
– Справки? – Это все, что Дафна сумела произнести спокойным голосом.
Она осторожно взглянула на мистера Гудейла. Тот, не обратив внимания на оскорбление, скрытое в похвале Каслфорда, просиял от удовольствия, решив, что его оценили очень высоко.
– Всегда полезно выяснить все про унаследованную собственность, чтобы знать, что к чему, – пояснил мистер Гудейл. – Его светлость склонялся к быстрому решению, но я убедил его все как следует взвесить и проверить, нет ли тут каких-либо неожиданных факторов, требующих тщательного осмысления.
Другими словами, этот юрист вмешался в принятые решения в прошлый вторник, только непонятно, хорошо это для нее или плохо.
– Как мудро, сэр.
Он склонил голову.
– Мне нравится думать, что я хорошо служу своему патрону и даю верные советы.
– Хватит себе льстить, Гудейл, – сказал Каслфорд. – Это становится утомительным. Вы здесь только по одной причине, так что приступайте к делу.
– Разумеется. – Гудейл встал так, чтобы она хорошо его видела, и приготовился к представлению. Он развернул принесенный с собой рулон бумаги и поднял его вверх так, что нос, глаза и лысеющая макушка торчали над верхним краем, а брюшко подперло нижний.
Это была карта.
– Я начертил ее специально к нашему разговору, миссис Джойс, – произнес он приглушенным из-за бумаги голосом. – Как вы сами можете заметить, тут все увеличено, поэтому видно гораздо лучше, чем на обычных картах.
Он кинул взгляд на герцога, ожидая похвалы, но не дождался, так что Дафна постаралась сама заполнить паузу.
– Очень умно, сэр. Должна признаться, что большинство карт настолько мелкие, что я на них почти ничего не различаю.
– Я тоже! И меня осенило – почему бы не упростить все для нас обоих? Я начертил ее сам и полагаю, что масштаб здесь сравнительно верный. В особенности я горжусь тем, как…
– К делу, мистер Гудейл!
– Разумеется, ваша светлость. Так, теперь посмотрите сюда, миссис Джойс. Это Камберуорт. – Он указал на скопление квадратиков и прямоугольников в нижнем левом углу карты. – А вот это – ваш дом. – Он указал на лужайку, дом и сад фермы «Редкие цветы» на северо-западе от города. – И, как я и предполагал, тут действительно имеется неожиданный фактор. Прямо… вот тут. – Он показал на большой кусок земли к северу от рощи, граничившей с ее собственностью.
– Это невозделанная земля, которую владелец не обрабатывает. Этот участок уже много лет необитаем, на нем растут только деревья и кустарники, больше ничего, – сказала Дафна.
– Вы ошибаетесь, миледи. Это не отдельное владение к северу от вас. Это часть собственности, на которой вы сейчас живете. Все эти земли отошли к лорду Бексбриджу после смерти его матери. Следовательно, он был волен распорядиться ими в своем завещании.
– Так это все одно владение? – Дафна протянула руки к карте. Мистер Гудейл подошел к ней и разложил карту у нее на коленях. Очень удивленная, она склонилась над линиями и пометками.
Бексбридж не давал ей карту. Он всего лишь распорядился насчет дома, в котором она сейчас жила. Земля перед домом и позади него, очевидно, относилась к нему. Земля севернее, за рощей, очевидно – нет.
– Если у вас возник какой-то интерес к тому участку, а он относится к арендованной мною земле, позвольте сказать, что мне он не нужен. Его можно сдать кому-нибудь другому.
– Не все так просто, – вмешался Каслфорд. – Покажите миссис Джойс остальное и поспешите. Вы и так отняли времени больше, чем я могу вам выделить.
Мистер Гудейл вновь склонился над картой и показал на участок, расположенный в отдалении от ее дома, но довольно близко к тому, северному за рощей.
– Миссис Джойс, вы видите вот эти отметки? Это условные значки маркшейдеров.
– Касательно чего?
– Минералов. Они под землей и пока по большей части не тронуты, но очень скоро тут начнут копать… небольшую шахту.
Дафна вгляделась в пятно под его пальцем, в нескольких милях от Камберуорта.
Мистер Гудейл сел в кресло слева от нее, пожирая глазами пирожные.
– Миссис Джойс, за то время, что вы живете в этом доме, проводились ли хоть когда-нибудь исследования земли? Возможно, приходили люди с картами, инструментами, механизмами для рытья и бурения?
– Никогда никто не приходил.
Губы мистера Гудейла поджались словно сами по себе. Он задумался.
– Вы можете идти, Гудейл. Этого довольно, – сказал Каслфорд.
Мистер Гудейл вскочил на ноги, словно кукольник дернул за веревочки. Он поклонился Дафне, еще ниже – герцогу, и исчез.
Она осталась наедине с Каслфордом.
Глава 5
Дафна и герцог некоторое время сидели и смотрели друг на друга. Похоже, он что-то обдумывал, но она представления не имела, что именно.
– Вы в самом деле можете просто сдать этот участок земли кому-нибудь другому. Нам он не нужен, – не выдержала Дафна.
– Там нет коттеджа. Доход от земли не окупит вложений в строительство.
А вот на всей собственности дом имелся, тот, в котором жила она.
– Вы вызвали меня сюда, чтобы сообщить, что из-за непредвиденных размеров владения не желаете предоставлять его женщинам, которые не в состоянии заплатить обычную арендную плату? И мистер Гудейл подготавливал сцену для того, чтобы вы смогли объявить решение, которое мне не понравится?
– Я вас не вызывал.
– Вы, безусловно, меня не приглашали прямо…
– Неужели моя записка оказалась чересчур короткой? Я вообще не люблю писать письма, может, поэтому? Никогда не понимал привычки тратить часы, дни на письма едва знакомым людям. Держу пари, вы пишете письма только тогда, когда это необходимо, потому что вы далеко не дура, и даже в этих случаях только потому, что у вас нет секретаря, как у меня.
– Ваша записка была исключительно короткой, и вы меня вызвали сюда только для того, чтобы…
– Повторяю – я вас не вызывал. Если мне когда-нибудь доведется приказывать вам, миссис Джойс, вы это сразу поймете.
Она закрыла глаза и взяла себя в руки. Это не человек, а тяжелое испытание.
– Вы позвали меня сюда только для того, чтобы сообщить, что не готовы выполнить последнюю волю Бексбриджа насчет этой собственности.
– Как вы славно все изложили. Предполагалось, что Гудейл объяснит почему, но мне кажется, он только все запутал. Он что-то болтает, болтает, причем в самой утомительной манере, и своей болтовней затемняет факты, которые должен осветить.
– Вы можете сделать это лучше?
Каслфорд поставил локоть на подлокотник кресла и пристроил подбородок на кулак.
– Я могу перечислить вам все те же скучные причины. В конечном итоге вот они все: у меня есть обязательства, миссис Джойс, перед моим положением в обществе, перед титулом и перед будущими Каслфордами. В них, помимо всего прочего, входит имущество, которое я передам наследникам. Сам я нахожу эти обязательства слишком требовательными и раздражающими и не позволяю им управлять моей жизнью, но при этом не могу относиться к ним пренебрежительно. Ваше владение теперь относится к этим обязательствам.
– А как же последняя воля Бексбриджа?
– Да к черту его волю! Теперь это моя собственность и требует такого же управления, как и все остальные мои владения.
Все, он собрался выгнать ее с этой земли, теперь Дафна знала точно. Лучшее, что она сейчас может сделать, это выторговать какое-то время, чтобы найти себе какую-нибудь лачугу.
– Во время своего визита вы вели себя более сочувственно. Собственно, вы были совсем другим человеком.
– Миссис Джойс, основная разница между тем днем и сегодняшним – единственная, но самая существенная! – это то, что сегодня вторник.
Она думала, что ко всему приготовилась, но даже не представляла, как это ужасно – по-настоящему столкнуться с неотвратимостью перемен. Она потеряет не только свой бизнес, единственное средство к существованию, но и все свои далеко идущие планы и отчаянные надежды на будущее.
В голове всплыла одна такая надежда, очень личная, больше похожая на фантом, и вызвала невыносимую тоску. Самообладание ее пошатнулось. Дафна уставилась в пол и стиснула зубы, чтобы не поддаться внезапному порыву заплакать.
– Похоже, по вторникам вы позволяете себе быть жестоким, ваша светлость. Надо полагать, именно поэтому вы откладываете все скучные решения на этот день?
Дафна почуяла какую-то реакцию, но не решилась поднять глаза и посмотреть. В воздухе ощущались изменения, причем настолько сильные, что она опасалась увидеть в его глазах сатанинские огни.
Потом все в основном прошло. Тем не менее она продолжала чувствовать, что он за ней наблюдает.
– Не все потеряно, – произнес он. – Верно, сегодня я не готов учитывать предпочтения Бексбриджа, но целиком эту идею не отверг.
– Нет? – Она вскинула глаза, не осмеливаясь снова надеяться, выискивая признаки того, что он просто дразнит ее, забавляясь.
Он выглядел безмятежным, равнодушным. Выглядел так, словно он утратил к ней всякий интерес и предпочел бы для разнообразия посмотреть в окно.
– Я еще не принял решение. И прежде чем я его приму, мне нужно выяснить еще кое-что, чтобы мое решение основывалось на безупречных фактах. Если я даже решу эти факты игнорировать, все равно сначала должен их узнать. К примеру, необходимо оценить доход, который я потеряю, если оставлю землю вам. – Он едва не зевнул. – Это не займет много времени.
– Это может занять год, если вы будете заниматься делами только раз в неделю!
– Вы преувеличиваете. В конце концов, вы сказали, что потребуется год вторников, чтобы я снова увидел, как вы краснеете, а не прошло и двух недель, как это случилось несколько раз за один-единственный сегодняшний день.
