скачать книгу бесплатно
Мальчики дарят ей те же духи, что и в прошлом году, и она целует их, а потом аккуратно складывает упаковочную бумагу, отрывает поздравления, которые написал сам Мэтти, и кладет все это в свою тумбочку так, чтобы мальчик это видел. Такие вещи очень важны для Мэтти.
Подарок Майкла лежит в маленькой коробочке. Серьги из серебра в форме кисточек. Несколько недель назад она увидела такие на одной актрисе и сказала, что они ей очень нравятся. А он запомнил. Запомнил и потратил бог знает сколько времени, чтобы найти их. Она поднимает глаза и видит, как муж улыбается ей. У него пока нет и намека на седые волосы, и он так же строен, как в тот день, когда они встретились впервые. На той вечеринке в Хэкни. Сэм даже не помнит, в чьем доме это было. Она всего пару месяцев назад окончила школу, а он был уже на полпути к званию доктора философии[34 - Ученая степень, примерно соответствующая степени кандидата наук в РФ; присваивается магистру как гуманитарных, так и естественных наук.]. Даже сейчас она иногда не верит, что он действительно выб- рал ее.
– Они прекрасны, – негромко говорит Саманта.
– Как и ты. – Он тянется и берет ее за руку. – Я подумал, что ты можешь быть в них сегодня в «Джи’з».
– Конечно. – Она улыбается. – Обязательно.
– Ладно, ребята. – Он оборачивается к детям. – Давайте оставим мамочку в покое, ладно? Ей надо отдохнуть.
* * *
В 12:30 профессор Джордан поднимается по ступеням административного здания университета. Здания, которое в этом городе архитектурных чудес ожидаемо должно быть чем-то действительно необычным, но в действительности является обыкновенной бетонной конструкцией, построенной в 70-е; в нем с одинаковым успехом могли бы разместиться и городская средняя школа, и офис городского совета, и Министерство обороны. На втором этаже, в переговорной, ее уже ждут три человека. Ректор колледжа, в котором работает Эсмонд, и Николас Грант из офиса проректора. Третью участницу, хорошо одетую в черный костюм с крупными украшениями из жемчуга молодую женщину, представляют ей как руководителя отдела по связям со средствами массовой информации, Эмили Макферсон. Анабелла никогда не встречала ее раньше и считает это плохим предзнаменованием.
– Итак, – начинает Грант, – спасибо, что нашли возможность так быстро откликнуться на наше приглашение. В создавшейся ситуации все мы должны быть уверены, что дудим в одну дуду.
Джордан мысленно ставит галочку в своей карточке подсчета произнесенных Грантом банальностей. Первая же фраза, и он открывает счет – отличная работа, даже для Гранта. Лиха беда начало.
Джордан тяжело кладет свою холщовую сумку на стол и садится напротив Гранта.
– Давайте, – предлагает тот, – вы кратко изложите содержание нашего телефонного разговора, чтобы ввести Эмили в курс дела.
– Конечно, Николас. – Профессор поворачивается к Макферсон. – В конце прошлого семестра Нед Тейт из Магдалины[35 - Имеется в виду знаменитый оксфордский колледж Магдалины.] пожаловался мне на случай сексуального харрасмента с участием Майкла Эсмонда и Лорен Камински, одной из наших аспиранток. Лорен – девушка Неда. Все это, очевидно, произошло на рождественской факультетской вечеринке. Лорен и Майкл одновременно вышли покурить. Он стал флиртовать с ней, и невинный флирт очень быстро превратился в нечто более серьезное. Так, по крайней мере, рассказывает девушка. По ее словам, в тот момент Майкл был сильно пьян.
– Это кто-то может подтвердить? – задает вопрос Макферсон. – Я имею в виду алкогольную интоксикацию.
– Боюсь, что да, – вздыхает Джордан. – Я сама видела его в тот вечер.
– Но свидетелей самого инцидента нет?
– Нет. Лорен утверждает, что он начал трогать ее за грудь, а она его оттолкнула.
– И это всё? – спрашивает Грант.
– А разве вам этого недостаточно? – отвечает Джордан вопросом на вопрос.
– Что он сказал, когда вы с ним разговаривали? – спрашивает Макферсон. У нее легкий шотландский акцент. И очень приятный голос.
– Он все отрицал. Яростно. Употреблял непечатную лексику. Сказал, что женщина тоже была пьяна, что, кстати, соответствует действительности. Ясно было, что он находится на взводе – не просто зол, а в состоянии, близком к параноидальному. Меня это насторожило. И я предложила ему все еще раз обдумать и встретиться после каникул.
– Лучше было бы, если бы он уволился к чертовой матери и дело закрылось бы само собой, – замечает Грант.
– Для вас – может быть. – Джордан бросает на него быстрый взгляд. – Но вы сами знаете, работа в университете на дороге не валяется. А у него семья. И потом, вдруг он говорит правду? В этом нет ничего невозможного.
– А что говорят в юридическом отделе? – спрашивает Макферсон.
– Я с ними еще не говорила. Как раз собиралась, когда мы все услышали про пожар.
– И все-таки это надо сделать, – говорит Макферсон с дружеской улыбкой. – Если в это дело вцепится пресса, нам надо знать, на чем мы стоим.
– А девочка что-то говорит? – Это Грант.
Джордан сдерживается, чтобы не указать ему на множество нарушений политкорректности, которые заключает в себя слово «девочка».
– Не в данный момент. Мне надо будет встретиться с ней после того, как она вернется из Штатов.
– И, как я понимаю, у вас была встреча с полицией? – подает голос ректор колледжа Эсмонда.
– Да, у меня были двое офицеров из криминального отдела. Я рассказала им об этом обвинении и, если вы не возражаете, назову им имя Лорен. Мне кажется, будет сложно отказать им в нынешних условиях.
Ректор согласно кивает.
– Ну, и каков же наш план на игру? – спрашивает Грант.
Джордан ставит еще одну галочку в своей карточке.
– Не думаю, что мы можем выработать правильный курс, – замечает Макферсон, – до тех пор, пока мы а) не будем знать, что произошло с доктором Эсмондом, и б) не будем уверены, что это действительно был поджог. Но если будет точно установлено, что загорелось не случайно…
– И тут мы подходим к главной причине, по которой собрались здесь, – прерывает ее Грант. – Полагаю, – тут он поворачивается к Джордан, – вам хватило ума не обсуждать с полицией это второе дело?
– Конечно, да, – огрызается профессор. – За кого вы меня принимаете?
– А с ним вы говорили?
– Он в панике позвонил мне, как только увидел новости. Я посоветовала ему сыграть на опережение, сделав добровольное заявление.
– И он последует вашему совету? – интересуется Макферсон.
– Сказал, что да. И, будем надеяться, этим все и закончится.
– Вы уверены? – не отстает от нее Грант. – А как со всем… остальным?
– Он клянется, что уничтожил все следы.
Грант смотрит ей прямо в глаза.
– Остается только надеяться, что вы не ошибаетесь, – произносит он со значением.
* * *
Сразу после трех часов дня детектив-констебль Асанти покидает станцию метро «Дамба» и выходит под набухшие влагой небеса, навстречу резким порывам ветра, дующего с реки. Кажется, что даже деревья съежились от холода. Он натягивает перчатки и направляется на север, в сторону Королевского колледжа. В Лондоне Асанти впервые после того, как перевелся в полицейское управление долины Темзы три месяца назад, и всю дорогу, пока ехал на поезде, он размышлял, что ощутит, вернувшись назад. Хотя это даже не его «околоток». Полицейский участок в Брикстоне находится отсюда в паре миль по прямой и в то же время гораздо дальше, если измерять расстояние любыми другими человеческими мерками. А что касается того места, где он вырос – еще пять миль на запад, – то оно находится вообще в параллельной вселенной. И его новые коллеги в участке Сент-Олдейт ничего об этом не знают. Они только слышали слово «Брикстон», а дальше могут домысливать что хотят. А он не позволит разным проявлениям бытового расизма выбивать его из колеи. Потому что, да, его участок находился именно в Южном Лондоне[36 - Неблагополучные районы Лондона.], но учился он в Харроу[37 - Одна из наиболее известных частных школ в Великобритании.], а его папа из Ганы – бывший дипломат, а английская мама – генеральный директор фармацевтической компании. И живут они в особняке с оштукатуренным фасадом на площади Холланд-Парк[38 - Район Кенсингтона, место проживания зажиточных го- рожан.]. И зовут они его Антони[39 - Антони (более разговорное – Энтони) ведет свое происхождение от римского имени Антоний. Асанти подчеркивает аристократические привычки своих родителей.], через «А». Родители все еще ошеломлены его выбором карьеры, но Энтони всегда рассматривал службу в полиции в качестве простого патрульного как ступеньку в достижении своей главной цели. Теперь все будет по-другому – теперь он в Оксфорде. Он умен и амбициозен, а это те качества, которые город, по его мнению, сумеет оценить. Вместе с сообразительностью, как в сфере интеллектуальной, так и в социальной. Ему хватает ума, чтобы понимать, о чем стоит молчать, а о чем кричать. Сейчас наступило время наблюдать и учиться. И он считает, что детектив-инспектор Адам Фаули будет ему лучшим наставником.
* * *
Я уже, наверное, в сотый раз проверяю свой телефон, когда в дверь стучится Гис.
– Этот мобильный в доме, – начинает он. – Тот, что был на зарядке в кухне…
Я продолжаю смотреть на экран своего телефона. От Алекс ничего нет. Все еще.
– Так вот, получается, что он принадлежит ей. – Он чуть повышает голос. – Жене.
Теперь я уже слушаю его. И очень внимательно.
– Значит, возможно…
– Думаю, что она все еще там. – Сержант кивает.
– Боже! – Я бросаю собственный телефон на стол.
Гислингхэм делает шаг вперед и кладет передо мной распечатку.
– Мы тут поработали с данными о звонках с мобильного Эсмонда. Последний раз он пользовался им во вторник в час пятнадцать дня, когда звонил в банк. В то время Эсмонд уже был в Лондоне. Потом телефон отключили, и вновь он заработал в десять тридцать пять вечера в среду.
– В среду? В тот вечер, когда произошел пожар?
– Правильно. И находился он где-то в районе Тоттенхэм-Корт-роуд[40 - Улица в центре Лондона, в районе Фицровия; пересекает Оксфорд-стрит и Чаринг-Кросс-роуд.].
Дальше ничего объяснять не нужно: Эсмонд находился на расстоянии пятидесяти миль от дома в то время, когда пожар уничтожил его жилище и его семью. И тот, кто устроил этот пожар, вполне мог об этом знать.
– Телефон работал где-то около часа, – продолжает Гислингхэм. – Эсимонд опять выключил его в одиннадцать сорок пять вечера. И за все время работы телефона никуда не звонил, и ему тоже никто не звонил.
– И это всё?
– С тех пор аппарат выключен. – Сержант кивает.
– А звонки за последние три месяца? Есть что-то необычное?
– Бакстер просмотрел журнал, но не смог обнаружить никаких закономерностей. – Гис листает пачку распечаток. – Обычно он по несколько раз в день звонил домой, но в этом нет ничего необычного. А так всё больше обычные звонки – например, в газовую компанию или в дом для престарелых, где содержится его мать.
– Больше?
– Ну, есть одна вещь, которая может показаться интересной. В последнее время он часто звонил на мобильный номер с предоплаченным тарифом, но выяснить, кому принадлежит номер, будет очень не- просто.
– И когда начались эти звонки?
– В июне прошлого года. – Гис сверяется с распечаткой. – Сначала по паре звонков в месяц, а потом он стал звонить чаще. По два-три раза в неделю. Последний был утром двадцать четвертого декабря.
– Но не в день пожара?
– Нет. – Гислингхэм качает головой и достает еще одну распечатку. – Хотя на этот номер несколько раз звонили и со стационарного номера в доме Эсмонда. Последние два раза перед Рождеством. А с мобильного его жены – ни разу. Это так, для сведения.
– Думаю, что ты уже попытался позвонить по этому таинственному номеру.
– К сожалению, на звонки никто не отвечает.
– А мы знаем, где был этот мобильный, когда на него звонил Эсмонд?
– Один раз – в Лондоне, а все остальные разы – только в Оксфорде. И в основном в районе Ботли-роуд. Но, не зная имени владельца, это будет все равно что искать черную кошку в темной комнате.
Ну, да, хорошо бы еще быть уверенным, что она там есть…
По-видимому, я вздохнул, поэтому Гислингхэм заторопился:
– Технари мониторят мобильный Эсмонда на тот случай, если он опять включит его. Но сейчас, где бы ни был Эсмонд, он не разговаривает.
Я смотрю сначала на Гиса, потом на часы. Ровно через двадцать пять минут Майкл Эсмонд должен заговорить – он будет стоять перед полным залом слушателей.
– Знаю, – говорит Гислингхэм, словно прочитав мои мысли. – Асанти звонил полчаса назад – пока Эсмонда нигде не видно. Но это не значит, что он не появится. Он вообще может быть одним из тех, кто все делает в последнюю минуту.
Но по его лицу я понимаю, что сам он в это не верит. И, честно говоря, я тоже.
* * *
На Саути-роуд стемнело, и пожарным дознавателям приходится зажечь дуговые лампы. Около часа назад начался снег, и несмотря на то что они натянули над местом поисков брезент, крупные белые хлопья вплывают под него, попадают в золотой свет ламп и медленно опускаются на горы почерневших обломков.
Пол Ригби разговаривает по телефону за пределами навеса, когда у него за спиной раздается крик. Он оборачивается и видит, как один из экспертов отчаянно машет ему рукой.
– Что-то нашел?
Мужчина кивает, и Ригби идет в его сторону, перебираясь через кучи мусора, черепицы и стекла, которое хрустит под его подошвами. Три человека из его команды смотрят на что-то у себя под ногами. Ригби слишком часто видит подобное выражение на лицах, чтобы ошибиться. Под перекрученной оконной рамой, кусками труб и искореженным листом пластика что-то виднеется.
Человеческая рука.
* * *
На этот раз, когда Гис заходит ко мне в кабинет, мне достаточно одного взгляда, чтобы понять: что-то случилось.
– В чем дело? Эсмонд нашелся?
– Нет, – отвечает сержант с гримасой. – Он так и не появился. Асанти разговаривал с организаторами, и они о нем ничего не знают. Он не позвонил, не прислал сообщения – вообще ничего.
Я тяжело вздыхаю. А потом вдруг понимаю, что совершенно не удивлен этим. Где-то я даже ожидал нечто подобное. Я что, уже подозреваю его? Не думаю – по крайней мере, неосознанно. Но внутренний голос ясно говорит мне об обратном.
Гис делает шаг в кабинет.
– Но, хотя мы так и не нашли его, зато нашли ее. Я за этим к вам и пришел. Звонил Ригби. На месте пожара найдено еще одно тело. Как мы и думали.
– Женское?
Гис кивает.
– И они уверены, что это она?
– Насколько в этом вообще можно быть уверенным. На ней какая-то пижама. Похоже, что она была в одной из спален на верхнем этаже. Очень надеюсь, что она спала и так ничего и не поняла.
В отличие от ее сына, который в ужасе проснулся и понял, что он совсем один.
