скачать книгу бесплатно
Следы преследователей глубокие, но формой похожи на следы, что оставила амазонка, вытянутые, чуть островатые носы, скошенные или стоптанные задники. Обуты не все, половина шествует босиком, надо думать, для тишины.
Засмотревшись на отпечаток босой ноги, в два раз больше следа Брестиды и почти в три – самой Аэлло, гарпия чуть не провалилась в земляной колодец. Когда нога соскочила в пустоту, испуганно захлопала крыльями, с пышных кустов в мелких розовых бутонах посыпались срезанные острыми перьями ветки.
Следы тянутся вверх по реке, словно хотят нарочно завести гарпию подальше от Цитадели.
Южная речка совсем сузилась, точно не желает попадаться в жадные лапы деревьев, подступившие с обеих сторон.
Когда на пути встречались выкорчеванные ураганом необъятные стволы, коряги, груды веток, крылья Аэлло распахивались. Приходилось каждый раз одергивать себя, напоминая, что вверх нельзя, могут заметить. В том, что намерения чужих людей по отношению к амазонке недобрые, Аэлло почему-то не сомневалась.
Впереди послышалось ржание и топот. Навстречу Аэлло выскочил конь Брестиды без седока. Гарпия опасливо отшатнулась от рыжей зверюги. Тот снова заржал, на этот раз грустно, заунывно, словно собака скулит. Аэлло осторожно протянула руку к рыжей морде.
Из лилового ока стекла одинокая слеза. Конь тыкнулся бархатным носом в руку гарпии, вздернул голову, закивал, словно хотел рассказать или попросить о чем-то. Нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
– Что, неприятности у твоей хозяйки? – нахмурившись, спросила гарпия у коня.
Тот снова заржал, подскочил на месте, подбив задом.
Гарпия отшатнулась, распахивая крылья.
– Нет, ты мне не помощник, – пробормотала Аэлло, складывая крылья. – Что ты? Хочешь, чтобы я на тебя села?
Конь ударил землю копытом и заржал.
– Нет уж, я тебя боюсь, – честно сообщила коню гарпия, радуясь в душе, что он никому не расскажет.
Взгляд рыжего стал таким грустным и осуждающим, что Аэлло стало стыдно. Она снова протянула руку, намереваясь успокоить животное.
Конь мотнул головой, взревев, встал на дыбы и замолотил копытами воздух. Грузно опустившись, снова подбил задом, и скрылся между деревьев, безошибочно определив путь к Цитадели.
Аэлло поспешила дальше, хмуря лоб и не сводя взгляд со следов.
Ветер донес голоса – в основном мужские. Сквозь их нестройный хор уверенно пробивается один женский, хорошо знакомый.
Присев, Аэлло продолжила путь наполовину ползком, наполовину на четвереньках, и когда приблизилась к небольшой опушке, где деревья отступили от реки, спряталась за гладким серым стволом.
Осторожно выглянув из-за дерева, поняла, как была права, решив не взлетать: четверо из окруживших амазонку мужчин оказались вооружены луками. Готовые сорваться стрелы смотрят вверх в четырех направлениях. Еще одним неприятным открытием оказалось количество окруживших Брестиду – не шесть, и не семь, как насчитала гарпия по следам, а целых восемь!
На лице стоящей в окружении бандитов амазонки отчетливо написано презрение: губы поджаты, щеки втянуты, что делает скулы еще более выпуклыми. Между изящных бровей складка, которая смотрится сердито и одновременно гармонично. Чуть прищуренные глаза – зеленее листвы.
Руки Брестиды спокойно висят вдоль тела, но наблюдающей из-за дерева Аэлло отчетливо видно, как ловкие пальцы медленно, незаметно приближаются к ножнам на широком кожаном поясе. Оказывается, попытку Брестиды завладеть саблей заметила не только юная гарпия.
– Ну-ка, гадина, руки подними! Так, чтоб я видел! – приказал, хмуря брови, чужеземец, что стоит напротив.
Остальные загомонили, торопя амазонку.
– А ну шевелись, амазонка!
– Не слышала, что атаман сказал?
– Уль, дозволь я с ней поговорю?
– У меня лучше выйдет!
Обращаясь к тому, кто сказал Брестиде поднять руки, почтительно склоняют головы.
Пристально следя за амазонкой, атаман важно скрестил ручищи на могучей груди. Высокий, хотя тот же Лотер его на полголовы выше, но какой-то широкий, с мощными длинными руками, перевитыми веревками мышц. Одет в черную кожаную жилетку и широкие алые портки, на ногах кожаная обувь с вытянутыми носами. Загорелое скуластое лицо сосредоточенно, недобрый взгляд черных, глубоко посаженых глаз так и буравит Брестиду.
Побледневшие губы амазонки, дрогнув, поползли в стороны, растягиваясь в издевательской улыбке. Зеленые глаза сощурились:
– Презренные ящероголовые… Только и годитесь, что ввосьмером на одну безоружную. Женщину!
Последнее слово Брестида выплюнула, презрительно кривя рот, и самодовольно усмехнулась. Судя по реакции воинов, амазонка только что нанесла им тягчайшее оскорбление. Даже лучники прекратили обозревать небесные горизонты и устремили свои стрелы на амазонку.
Оглядев наведенные на нее стрелы, Брестида, как стояла с поднятыми руками, так и расхохоталась. Приподнятая грудь заходила в кожаном лифе, а тот лучник, что стоит спереди, сглотнул.
– А ну заткнись! – скомандовал главный. – А вы все, не отвлекайтесь! Маг сказал, здесь водятся смертоносные птицы.
Одна точеная бровь Брестиды чуть приподнялась.
Стоило воинам вновь нацелиться в небо, как атаман снова заговорил:
– Думаешь, мне не понятны твои помыслы, амазонка? Ты специально дразнишь нас, пытаешься спровоцировать лучников в надежде на легкую смерть. Но ты не умрешь так легко. Я, Уль, атаман сагатских племен, обещаю тебе, что ты сполна ответишь за то, что совершила.
На этот раз обе брови Брестиды поползли вверх.
– И что же я совершила? Ты может, объяснишь, наконец, в чем меня обвиняешь? Прежде, чем наброситесь ввосьмером на безоружную женщину! И еще непонятно, кстати, чей верх будет! Но определенный шанс у вас есть… Один на тысячу. Нет, на миллион.
Окружающие Брестиду зарычали так, что Лотер бы позавидовал, а ей это только прибавило веселья.
Главный же остался невозмутим. Его губы под тонкой щеткой усов тоже нехорошо растянулись в улыбке, и от этой улыбки все внутри Аэлло похолодело. Судя по тому, что Брестида сглотнула, амазонка больше храбрилась, чем говорила всерьез.
– Смейся, смейся, – тихо проговорил атаман. – Скоро ты умоешься кровавыми слезами. Ты спрашиваешь, в чем тебя обвиняют? Я напомню, если память тебе отказала. Если вдруг ты забыла, как убила Краса! Ты убила сагата, чтобы завладеть Золотым Талисманом! И теперь, мы, сагаты, пришли за тобой.
По лицу амазонки пробежала тень.
Она хотела что-то сказать, но атаман не дал ей такой возможности. Властно подняв руку и повысив голос, он продолжил:
– Ты убила Краса, гадина! Подло ударила в спину того, кто открылся тебе! Ты с самого начала затеяла весь этот цирк с кражей Энем-шамана, и с вашим побегом из Лесостепья! Ты подло пустила в ход свои женские чары, чтобы самой завладеть Талисманом!
Аэлло увидела, как Брестида сжала челюсти, еще выше поднимая подбородок, смотря перед собой из-под полуприкрытых век. Сначала, когда Уль только начинал говорить, она собиралась что-то сказать, одна рука даже опустилась и коснулась груди, но стоило Улю продолжить, амазонка замолчала. Бледная, недвижимая, она внимала обвинительным речам, словно все это ее не касалось.
– За то, что ты лишила сагатов чести стать хранителями Талисмана, за подлое убийство нашего славного воина ты приговорена к самой страшной из смертей. Можешь не хвататься за свой жалкий осколок. Расправившись с тобой, мы получим весь Талисман.
Аэлло решила, что пришла пора вмешаться.
Осторожно кашлянув, бело-розовая фигурка вышла из-за дерева, предварительно постучав по стволу костяшками пальцев.
Глава 7
– Послушайте, – постаралась опередить воинов гарпия, – я не знаю, как там Брестида поступила с вашим воином… когда-то, но отнять Талисман невозможно.
Свирепого вида воины остолбенело уставились на девочку-подростка с розовыми волосами в длинном просторном платье.
Аэлло, в свою очередь, изучала сагатов вблизи. Опаленные солнцем лица, вздыбленные чубы на загорелых макушках, мощные, рельефные торсы. Все, как один, огромные и коренастые, в ножнах короткие, хищной формы сабли, мотки кнутовищ на поясах. Руки лучников, что все это время стоят, натянув тетиву, перевиты веревками мышц.
На юном лице гарпии не отразилось ни одной эмоции, словно вокруг не свирепые воины, а грибы. Скрестив на груди тонкие руки, она уставилась на атамана, чуть наклонив шею.
При виде гарпии амазонка скривилась так, словно лошадь лягнула ее всеми четырьмя копытами сразу. Реакция амазонки на ее появление не ускользнула от Аэлло, и гарпия невозмутимо пожала плечами, чуть закатив глаза.
– Это еще кто? – спросил главный, ни к кому конкретно не обращаясь.
На лицах воинов красноречиво проступил вопрос: «Кто отпустил в лес ребенка?»
Брестида шумно вздохнула и чуть повела руками, которые начали затекать в неудобном положении.
– Это мой враг, – с неохотой сказала она. – А, значит, ваш союзник. Не трогайте ее…
– Не хватало еще с бабами воевать, – скривился атаман. – Тем более, с детьми.
Брови амазонки чуть поднялись.
– А я кто?
– Ты – амазонка, – отрезал он сердито. – А значит, не женщина, а исчадие Пекельного Царства.
Видимо, с последним заявлением воина амазонка могла бы поспорить, и поспорила бы, если бы Аэлло снова не вмешалась:
– Вы извините, что я вам мешаю, но, во-первых, я совсем даже не ребенок, а во-вторых, отпустите Брестиду, пожалуйста. Не знаю, что она сделала с этим вашим Красом, но все же это не повод, чтобы нападать ввосьмером на одну безоружную женщину.
Брестида нагло усмехнулась.
– Вот видите, даже ребенок понимает, что вы трусы.
Стрелы, секунду назад направленные в небо, уставились в грудь Аэлло.
Брестида щелкнула пальцами, мол, что я говорила, и весело подмигнула, но не Аэлло, а атаману:
– А ты говоришь! А вы не только с бабами, но и с детьми воюете. Да и умом не особо крепки, все в мышцы ушло.
Главный нахмурился, и, прежде, чем глубокая морщина пролегла между бровями, все четыре стрелы оказались направлены в небо. Руки лучников даже не дрогнули, даром, что держат натянутые луки уже несколько минут.
Уль обернулся к Аэлло.
– Дитя! – начал было он, но гарпия гневно топнула.
– Я не дитя, я – хранитель!
Атаман уставился на золотую пластину на тонкой цепочке на шее Аэлло, только сейчас заметив ее.
Заставив себя оторвать взгляд от осколка, он продолжил, но говорил по-прежнему так, словно объяснял ребенку:
– Эта… Эта гадина обманула Краса! Она обольстила его! Выведала все наши секреты… а затем подло убила ударом в спину! Подумай, ди… сама, нужен ли Талисману такой хранитель, как эта… эта?
Аэлло, которая в силу последних событий втайне и сама считала, что без Брестиды всем зажилось бы лучше, тем не менее, упрямо сказала:
– Но она билась за Цитадель! И она доказала, что достойна! А вы, вместо того, чтобы явиться открыто, и говорить со всеми нами, выслеживаете женщин в лесу.
На щеках атамана заходили желваки, и он нарочито спокойным тоном, от которого у Аэлло внутри все похолодело, продолжил:
– Если бы она была повинна в чем-то, имеющем отношение к настоящему, мы, сагаты, которые славимся на все Лесостепье своей мудростью и справедливостью, так бы и сделали. Но на этот раз мы пришли судить ее за былое!
Гарпия нахмурила лоб, окинула Брестиду оценивающим взглядом. Амазонка сверкнула зелеными кошачьими глазами, но взгляда не отвела.
– Хорошо, – сказала Аэлло атаману. – Судите. Мне она не дорога. И я совсем не удивлена, что она крупно насолила кому-то в прошлом.
– Ничего другого я от тебя и не ждала! – не выдержала Брестида. – Давай уже, иди отсюда!
Слово «иди» амазонка выделила особым образом, и Аэлло, которая действительно намеревалась скрыться тем же способом, что и пришла, конечно же, воинственно распахнула крылья, заставив Уля крякнуть. Порыв ветра от крыльев гарпии растрепал чубы сагатов. Оттолкнувшись от земли, Аэлло взмыла в небо.
Брестида коротко выругалась.
Опомнившийся Уль заорал на лучников:
– Это она! Это о ней маг говорил! Когда говорил остерегаться смертоносных птиц! Он следил за Чужеземьем! Да стреляйте же! Дубины!
Те недоумевали:
– По ком стрелять-то?
– По девчонке, что ли?
Голоса их звучали немного обижено, от Брестиды не укрылось, что у одного, самого молодого, дрогнула рука.
Одновременно с Улем разразился грязной бранью еще один сагат, причем своей руганью очень мешал атаману. Он плевался, ругался и пытался что-то объяснить, размахивая руками, поэтому, кода Уль проорал:
– Придурки! Когда вас эта девчонка надвое разрубит, поздно будет!
Оказалось действительно поздно.
Стальные перья посыпались под ноги воинам, одно за другим, со скоростью молний. Двоим не повезло, упали с перекошенными от боли лицами, прижимая к животу покалеченные ноги. У одного в бедре, над коленом, у другого в стопе закачались стальные радуги.
Уль, что успел отскочить под спасительную сень дерева, выхватил из рук упавшего лук, и выстрелил.
Из-под соседнего дерева выстрелил уцелевший лучник.
Поток стальных перьев прервался.
Аэлло отпрянула – стрела вжикнула совсем рядом с лицом, едва не задев кончик носа. Гарпия захлопала крыльями, перевернулась в воздухе, беря выше. Раскинула ноги в стороны, пропуская между ними следующую стрелу. Замахав крыльями с удвоенной силой, она поднялась еще выше и, заходя на вираж, снова принялась метать перья, отрезая фигурку в кожаных доспехах от остальных.
