скачать книгу бесплатно
– Л-лошадки? – заикаясь, спросила я. – Вы здесь что ли, лошадей едите?
Когда вспомнила тонкие куски соленого мяса на утренних бутербродах, меня качнуло, а к горлу подкатил обед вместе с завтраком.
– Рома?! – добавила я возмущенно. – Как рома?
– Спокойно, дамочка, – осадил меня боцман, выдыхая густой дым. – Соленой лошадью, мы, моряки, солонину зовем, а насчет лошадей… Вообще нет, но всякое бывало. Когда каждая крошка на счету, а коняга занедужит и видно, что до берега не дотянет… А идти еще месяца три… Оно, знаете, не до сантиментов. Мы, моряки, народ грубый, чего уж там.
– Но ром, – пробормотала я. – Ром! Вы что же, птицу спаиваете?
Попугай, должно быть, услышав знакомое слово, лениво открыл глаза, и снова посмотрел на меня уничижительно.
Боцман добродушно пояснил:
– Да кто его спаивает, леди. В море, оно все наперечет, а ром особенно. Так, плеснут в блюдце, полакать, и всего делов.
Видимо так и не поняв причины моего возмущения, боцман с рулевым вернулись к прежде начатому разговору.
Я прошлась через весь корабль обратно к бизань мачте. Обнаружив, что Диларион даже не думает спускаться, вернулась в каюту, помня, что питомец найдет хозяина где и как угодно, по запаху и сиянию ауры.
Оказавшись в каюте с наслаждением сунула ноги в мягкие, обитые изнутри шерстью туфли. Затем аккуратно пристроила на крючок плащ.
Настроение почему-то поднялось. Я немного покружилась, раскинув руки в стороны, напевая под нос песенку, которую матросы пели на корме, дабы облегчить тяжелый труд.
Соленые ночи, соленые дни
Тянутся к сердцу
Лучи маяка
Сердце любимой
Заветный причал
Черная Пустошь
Манит моряка…
Не смотря на грубые, просоленные голоса, песня оказалась на редкость легкой и мелодичной, с бесчисленным количеством куплетов. Все я пока не запомнила, но этот повторялся чаще остальных и намертво въелся в память.
Мурлыча под нос и пританцовывая, я приблизилась к кровати и замерла, зажимая рот ладонью.
На моей кровати лежала лилия. Желтая.
В груди заворочалось беспокойство, я испуганно заозиралась по сторонам.
Показалось, что в углу что-то пошевелилось, я взвизгнула, а с пальцев сорвался магический мотылек.
Когда хлопающие крылья осветили пустой угол, я осторожно протянула руку и потрогала, словно не верила, что это не сон, кто-то действительно вошел сюда в мое отсутствие и оставил это.
Вспомнив об утреннем госте, что вошел без стука и приглашения, я нахмурилась. И еще больше напряглась, когда вспомнила, что уходя из каюты, закрыла дверь на ключ. А зная о разрешении во время пути пользоваться магией, еще и магическую печать поставила.
На языке цветов у желтой лилии два значения: первое – веселье и благодарность, а второе – ложь и легкомыслие.
– Если кто-то решил пошутить надо мной таким странным образом, то шутка очень дурного тона, – пробормотала я.
Снова подумала о магической печати, и в районе живота что-то тревожно екнуло.
Когда в дверь поскреблись, я взвизгнула, но, услышав возмущенный писк Дилариона, облегченно выдохнула.
Впустив питомца, принялась наблюдать, ожидая его реакции на цветок потому, что дракончик почует опасность, если она есть.
К моему разочарованию, Диларион никак на лилию не отреагировал. А когда я сунула ее ему под нос, вяло пожевал лепесток, выплюнул и удивленно уставился на меня, блеснув желтыми, как лилия, глазами.
– Значит, нет опасности, – пробормотала я. – Но цветок свежий… Совсем свежий. Срезан явно сегодня утром… Откуда ему взяться в море?
Диларион зевнул и смежил веки.
– Самое ужасное, что у него не спросишь, – сказала я, хмурясь. – У виконта… Потому, что если это он, а это совсем дико, то цветок явный намек на мое легкомыслие… Но виконт не выглядит утонченным знатоком языка цветов. Сомневаюсь, что он мальву от незабудки отличит. К тому же, магическая печать… То, что она сломана, а потом восстановлена, говорит только об одном. На корабле есть еще один маг. И, судя по двоякому значению послания, намерения его по отношению ко мне… Непонятные…
Глава 8
Когда солнце село, и даже в каюте воздух стал прохладнее, я замоталась в шерстяную шаль, которую Бенара положила вместе с платьями и корсетами. Потом проверила, спит ли дракончик, и вышла на палубу.
Соленый запах моря защекотал нос, от влажности волосы распушились и приподнялись, словно весь день их завивала. Сырость и холод моментально пробрались под шаль, я поежилась и огляделась.
С наступлением ночи судно погрузилось в покой. Лишь иногда с носа долетают короткие фразы и смешки. Паруса подняты, а волны в лунном блеске за бортами движутся равномерно, что значит идем на хорошей скорости. Небо чистое, хотя звезды видно плохо из-за сияния ночного светила.
Я потерла нос, который почему-то стал мокрым, и осторожно спустилась вниз. Взгляд упал на место, где совсем недавно сражался и погиб моряк с большими деснами. Меня передернуло. По спине пробежал озноб, совсем не похожий на тот, что бывает, когда замерзнешь. В глазах предательски защипало.
Я быстро заморгала, боясь, что чувства вылезут наружу и снова разрыдаюсь, как простолюдинка. А когда повернулась к правому борту, заметила виконта, который снова смотрит в небо, словно зачарованный. Но в этот раз он встал под козырьком, поэтому выходя из каюты, его не заметила.
Уверенная, что де Жерон не может видеть спиной, я стала рассматривать его.
С удивлением обнаружила, что, когда не пытается выглядеть грозным и суровым, его можно назвать красивым. Широкие плечи, могучий торс, узкая талия. А белые волосы в свете луны кажутся серебристыми, словно их посыпали мерцающей пылью. Мелькнула мысль, что если Черный принц так же хорош собой, то мне несказанно повезло.
– Долго будете там стоять? – вдруг спросил виконт не оборачиваясь.
Я вздрогнула.
– Вы… Вы все время знали, что я здесь?
Он ответил, все так же оставаясь ко мне спиной:
– С того момента, как спустились из каюты.
Щеки потеплели, когда представила, что виконт мог навоображать, заметив, как я молча и тайком его разглядываю. Сердце забилось чаще. Пришлось несколько секунд усиленно считать звезды, чтобы привести его в порядок.
Наконец, оно немного успокоилось, а я подошла к борту и спросила:
– Вы давно плаваете на корабле?
– Корабли не плавают, – отозвался де Жерон.
– Что? – переспросила я.
Виконт пояснил, глядя на проплывающие внизу волны с серебристыми макушками:
– Корабли не плавают, миледи. Они ходят по морю.
Я нахмурилась, недовольная его холодностью, но все равно сказала:
– Мне не известны премудрости морского дела или как это у вас называется. Но для меня лодки всегда будут плавать, потому, как ходить может лишь тот, у кого есть ноги. Или лапы. Так что наш корабль плывет.
Виконт резко обернулся. В глазах блеснули молнии, а на щеках заиграли желваки, будто я только что оскорбила его при всей команде.
– Миледи, – проговорил он сквозь зубы. – Вы будущая принцесса Черной Пустоши, жена, госпожа огромного замка, бывший маг и одна из красивейших женщин, каких мне доводилось встречать. Но если вы еще раз скажете, что наш корабль плывет, я лично выброшу вас за борт.
От такой резкости у меня пропал дар речи. Раскрыв рот, я вытаращилась на него, хлопая губами, как выброшенная на берег рыба. В груди сперло, воздух застрял где-то в горле и дыхание стало сбивчивым и тугим.
Лишь, когда де Жерон снова отвернулся к морю, ко мне вернулось самообладание. Шумно выдохнув, я проговорила:
– Как вы смеете! Как вы… В таком тоне! Я же не сказала ничего дурного! Я все расскажу принцу, он крепко накажет вас за угрозу его невесте.
– Он крепко накажет вас за угрозу его флоту, – бросил виконт.
– Это как же, позвольте узнать, я угрожаю его флоту?
Виконт несколько секунд смотрел в черные волны, потом перевел взгляд вперед, где ночное небо сливается с морем, и сказал:
– Вы с рождения жили в Авароне и никогда не покидали его пределов. Но поверьте, мир куда больше вашего дворца. А магия, которую используете, лишь капля в море неизвестного и опасного.
– И какое это имеет отношение к угрозам? – спросила я резко. – Мои рюши и банты нарушают ваше душевное спокойствие? Может, мне лучше замотаться в полотенце, тогда вам станет легче?
Виконт снова посмотрел на меня, на этот раз без злобы. На лице скользнула тень то ли сочувствия, то ли снисхождения, какое бывает к людям, неспособным чего-то понять.
Он спросил:
– Леди Элизабет, вы верите в богов?
Я немного помедлила, пытаясь найти подвох, но когда решила, что его нет, ответила:
– Верю. В Авароне много святилищ, где мы устраиваем… Устраивали празднества и чтили богов, которые даруют нам мир и процветание.
– Это хорошо, – сказал де Жерон. – Но боги не всегда бывают в хорошем настроении. Особенно если нарушать их покой.
Фыркнув, я спросила:
– Я нарушила покой богов?
– Нарушили, – ответил виконт, тревожно косясь то на море, то на небо, которое все так же чисто и спокойно. – У морей тоже есть бог. Очень могучий и своенравный. В него можно верить, а можно не верить, но, когда он гневится, молиться начинают даже самые закоренелые отступники.
Я стала сомневаться, правильно ли делаю, что спорю, но сил уступить не нашлось.
– Но вы так и не объяснили, – сказала я, – чем моя скромная персона могла прогневить морского бога.
Де Жерон зачем-то сунул палец в рот, потом выставил в сторону. Брови нахмурились, между ними пролегла морщина, какая бывала у дяди, когда он усиленно думал.
– На судне мы не говорим некоторых слов, – произнес он, вытирая палец. – Вы уже заметили, то, на чем стоите, называется палубой, а не полом. Ваша комната – каютой, а уборная гальюном. Но это все мелочи. Вы верно сказали, ходить может ли тот, у кого есть ноги. Это значит, оно на суше и утонуть не может. А тонет лишь то, что плавает. Понимаете?
Мысли спутались, я пыталась собрать воедино бред, который несет вменяемый с виду виконт, но получилось плохо.
Видя, как я кусаю губы и силюсь разобраться, де Жерон проговорил терпеливо:
– Если морской бог услышит, что по его водам плывет корабль, а настроение будет не очень – жди беды.
До меня с трудом стало доходить, о чем говорил виконт, а через пару мгновений уже сжимала губы, чтобы не расхохотаться ему в лицо. Некоторое время боролась со смехом, потом все же успокоилась и сказала:
– Виконт, вы ведь серьезный человек. Неужели вы верите в подобные сказки. Даже я, маг, понимаю, что боги слишком заняты, чтобы отвлекаться на какой-то кораблик, который плывет… О, простите, идет по огромному морю. Если бы боги обращали внимания на все слова, полмира уже ходило бы богатым.
– Почему? – не понял де Жерон.
– Потому, – стала пояснять я, – что люди обычно молят о золоте. Некоторые о здоровье. Но большинство, все же, о золоте.
Виконт выдохнул.
– Ах, вот вы о чем, – сказал он. – Ну это другой вопрос. Я уверен, боги слышат каждое слово, каждую мысль. Но выполняют лишь то, что считают нужным. Не все, что хочет получить человек, становится для него пользой.
– И давно вы стали философом? – спросила я, переводя разговор в другое русло.
Взгляд де Жерона переполз мне за спину и стал таким, будто увидел призрака в подвале. Хотела спросить, что случилось, но он просто кивнул, чтобы сама обернулась и посмотрела.
Медленно, опасаясь, что позади могут снова оказаться пираты или еще какие-нибудь монстры, я повернулась и застыла с открытым ртом.
На концах мачт мерцают голубоватые огни. Такие же освещают реи, грот-мачты и нос судна, по парусам прокатываются мерцающие всполохи. Даже борта корабля спустя несколько секунд стали светиться.
– Что это? – прошептала я.
Де Жерон шагнул вперед, задрав голову, и сказал:
– Сколько хожу по морям, такое вижу впервые.
Мы глазели на невиданное зрелище, которое даже для меня, мага из Аварона, стало удивительным и необъяснимым.
С носа выбежали два матроса, которые, видимо, остались там вместо капитана. Стали галдеть, тыкать пальцами и тревожно вертеть головами. Через минуту на крики прибежали другие, капитан Сэм тоже поднялся на палубу.
Мы все с восторгом и трепетом наблюдали, как голубые огни переливаются на фоне черного неба, и наш корабль кажется призраком, поднявшимся с морских глубин. Спустя минут пять, капитан Сэм обернулся к виконту и крикнул:
– Милорд! Это добрый знак!