Женщины в искусстве. Жены, любовницы, музы

Гай Ханов

Женщины в искусстве. Жены, любовницы, музы

© Ханов Г. Г., 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Всем, кто любит и любим, посвящается эта книга!

Предисловие

Книга Гая Ханова «Музы, жены, любовницы» посвящена проблеме, которая долгое время находилась вне поля зрения искусствоведов. Речь здесь идет не столько о разборе известных шедевров живописи, сколько о тех женщинах, которые вдохновляли великих художников. Всегда в тени гения-мужчины будет скрываться призрак любимой женщины. Да, конечно, феминистки в какой-то степени правы, когда утверждают, что мужчины «навязывали» своим возлюбленным некие образы либо ангелов, либо демонов, забывая, а чаще всего просто не понимая их природы. Получался какой-то психологический маскарад, в котором женщинам отводились определенные амплуа.

Ярким примером здесь может служить шедевр Веласкеса «Венера перед зеркалом». Это единственная из сохранившихся работ Диего Веласкеса, на которой изображена обнаженная женщина. Дело в том, что испанская церковь отрицательно относилась к написанию обнаженных фигур. Веласкес, придворный художник, награжденный орденом Святого Якова, вдруг осмелился пойти против священного запрета. Говорят также, что эту картину никогда не выставляли для публики. Это был, что называется, личный интимный заказ. На фоне холодных цветов ткани кожа богини выглядит нежной и бархатистой. Она подпирает голову правой рукой. Ее волосы заплетены в греческий узел. Стоит отметить, что раньше у полотна была черная рамка, за счет которой создавался эффект удвоения. Сексуальность здесь настолько откровенна, что вы так и ощущаете, как скользит по этой обнаженной натуре неравнодушный мужской взгляд. И когда картину выставили в Лондонской галерее, и она стала доступной для публики, феминистки – тогда их еще называли суфражистками – отреагировали весьма агрессивно. Так, в 1914 году суфражистка Мэри Ричардсон пронесла в галерею нож и испортила картину. Она считала, что полотно оскорбляет женщин, так как, по мнению Ричардсон, Веласкес написал Венеру как сексуальный объект. Мэри отсидела несколько лет в тюрьме и даже написала книгу об акте вандализма. «Венеру перед зеркалом» удалось отреставрировать.

Но эта скандальная картина обладала какой-то особой историей, которую хочется напомнить читателю перед тем, как он начнет погружаться в смыслы книги Гая Ханова. В конце XVIII века владелицей картины была герцогиня Каэтана Альба. Именно она была моделью для полотен «Обнаженная маха» и «Маха одетая» Франсиско Гойи. Интересно, какой диалог мог бы состояться между герцогиней Альбой, музой и вдохновительницей Гойи, и той самой суфражисткой, которая набросилась с ножом на шедевр Веласкеса? Две женщины, две эпохи и два принципиально разных подхода к одному и тому же шедевру. Как сказала одна литературная героиня, обращаясь к пошлой кокетке: «Не смотри, дура, в зеркало, смотри в глаза мужчин: в них вся твоя красота». Клеопатра не была небесно красивой (об этом свидетельствуют найденные при раскопках ее изображения), но в нее влюблялись и Юлий Цезарь, и Марк Антоний. Она является героиней великой трагедии Шекспира, и о ней пишет известный моралист Плутарх.

Хочется вспомнить замечательное стихотворение Николая Заболоцкого «Портрет». На наш взгляд, эти строки лучше всего передают то, ради чего Гай Ханов и написал свою книгу:

Любите живопись, поэты!Лишь ей, единственной, даноДуши изменчивой приметыПереносить на полотно.Ты помнишь, как из тьмы былого,Едва закутана в атлас,С портрета Рокотова сноваСмотрела Струйская на нас?Ее глаза – как два тумана,Полуулыбка, полуплач,Ее глаза – как два обмана,Покрытых мглою неудач.Соединенье двух загадок,Полувосторг, полуиспуг,Безумной нежности припадок,Предвосхищенье смертных мук.Когда потемки наступаютИ приближается гроза,Со дна души моей мерцаютЕе прекрасные глаза.

Восхищенный взгляд мужчины, взгляд гения на самом деле придает смысл всему существованию того, кто рядом. Лишь через взгляд гения обретается бессмертие, а самым большим страхом человека независимо от пола является безвестность, ибо «человек краткодневен и пресыщен печалями», а кто может спокойно согласиться с этим? Не случайно женщин еще сравнивают с цветком, который распускается и быстро вянет. А какой женщине не хочется как можно дольше сохранить свое цветение? Вот искусство и есть то волшебное средство, подобное алхимическому эликсиру молодости. Герцогиня Альба, муза Гойи, прожила всего 40 лет, но для XVIII века – это глубокая старость. Гойя запечатлел ее в самом расцвете молодости, как розу утром, украшенную росой, словно бриллиантами, – взбалмошную, красивую, инфернальную. В свои 40 перед смертью, интересно, продолжала ли герцогиня любоваться полотном Веласкеса и своего Гойи? А если продолжала, то зеркало чьего восхищенного мужского взгляда казалось ей более надежным проводником в Вечность? И какое утешение черпала эта женщина, глядя на свои портреты, на свою обнаженную фигуру? Ведь ее ждала лишь смерть и тлен, но роза на то и роза, чтобы дерзко бросать вызов самой своей мимолетностью всесильной Смерти и тлену. Вот художники всех времен и народов помогали своим возлюбленным навечно запечатлеть сам миг их расцвета, магию и силу их красоты.