скачать книгу бесплатно
– Кушать-ку-ку-кушать! Кушать-ку-ку-кушать! – объявила на всю квартиру типа мама.
Я вышел из комнаты с недовольным лицом. Пусть не думает, что я голодный. Великого воина нельзя никуда заманить вкусной едой. Только славной битвой. Славной битвой на поле брани. Я сел за стол и подумал, что эта кухонька будет для меня маленькой, когда я стану воином. А ведь в квартире живут еще типа брат Ахмед и типа мама. Зачем она вообще готовит еду в такой маленькой кухне? Почему мы не переезжаем в нормальную большую квартиру?
– Ку-ку-ку! А, ты тут, – сказала она, увидев меня.
Ходьба в стиле ниндзя под названием «шепот листьев» – моя новая техника, меня недавно научил Крутой Али.
– Шелест лучше, – сказал, сунувшись в окно, Крутой Али.
Я согласился.
– Итак, великий воин… ммм… ты определился с геройским именем? – спросила типа мама.
Я пожал плечами, прямо как Крутой Али. Я совсем недавно отказался от своего старого имени, потому что подумал, что если начинать с чистого листа, то нужно новое и суперкрутое имя.
– Не понимаю, почему тебе не нравится Артур. Очень даже геройское имя. Король Артур, круглый стол, все дела. Не круто? Это вполне себе крутой мужик. Артурчик?
Я промолчал. Нельзя отзываться на имя, от которого ты отказался.
Мы услышали барабанный стук в дверь.
– Вот тебе и вовремя! – обрадовалась типа мама. – Открой, пожалуйста.
Я открыл дверь, вошел Ахмед.
– Артуридзе, – поздоровался типа брат.
– Не называй его так, это не его геройское имя, – влезла типа мама.
– Ты еще не решил? – поднял бровь Ахмед.
Я не ответил и вернулся за стол.
– Руки мыть, за стол садиться, вкусно покушать, меня поцеловать, вопросы? – продолжала типа мама. Она все время улыбается и шутит. Бесит.
– Все понял. – Ахмед, помыв руки слишком быстро (за это время микробы не умирают, я уверен), прыгнул за стол, попутно чмокнув типа маму в щеку. Между нами десять лет, а он ведет себя как ребенок. Бесит. – Что у нас?
– Макарохи по-флотски. Безымянный воин заявил, что с этого дня не кушает ничего, кроме мясной еды. Бери с него пример.
– Серьезно? А что не так с овощами? – спросил он.
Я собирался ответить, но типа мама опять влезла:
– Ну, это еда для слабаков. Мясо рулит. Только не вареное – оно невкусное.
– А мощный бульон? – спросил типа брат.
– Не, – скривился я.
– Как это так? От немясной еды решил отказаться, а бульон тут при чем? Спроси у каждого серьезного мужика, бульон – это сила. И вареное мясо сила. О, у меня новый вариант! Арчибальд! Как тебе?
– Тупость, – буркнул я.
– Согласен. Артурио?
– Тупость.
– Артурян?
– Тупость.
Типа мама поставила на стол тарелки.
– Артуриан? Это не армянское, типа из «Властелина колец». Король эльфов Артуриан!
– Тупость.
– Артуроид? Это как робот. Робот-воин, не?
Типа мама села за стол.
– Тупость.
– Хватит, – влезла она. – Других тем, что ли, нет? Артурудин, как тебе?
Они оба засмеялись, но простым людям не понять. Пусть смеются, а я буду говорить только по делу и вообще буду вечно молчать. Мне понравилась мысль вечно молчать. Со всеми буду вечно молчать. Пусть вместо меня говорят мои кулаки.
– Ты не должен молчать со своим сенсеем, – заметил Крутой Али.
– Кроме тебя, – ответил я Крутому Али. А потом ответил типа маме: – Тупость.
– Я пыталась. Найти себе геройское имя – сложное дело, как оказалось. Прогугли, – она пожала плечами.
– Загугли, – поправил ее типа брат и спросил: – А как будешь учиться в школе, если ты отказался от имени?
– Они не узнают. Смысл секретного воина в том, чтобы никто не знал хода его мыслей, – ответил я суперскрытно.
Типа брат сложил губы дугой и молча согласился, переглянувшись с типа мамой.
Я решил было, что они что-то задумали против меня, какой-нибудь заговор, но потом оба вместе кивнули. Кажется, теперь Ахмед понял всю серьезность ситуации с именем.
– Ты крут, кумиж, – сказал он.
Я задумался над кумижем. Жумик. Умжик. Кимуж. Мужик… Он думает, что я совсем дурак и не понимаю его шифровки?
– Кумиж? – спросила типа мама.
– Женщина, тебе не понять мой секретный шифр, – Ахмед подмигнул мне. Это ему не понять, что я все понимаю. Ракуд. Дукар. Акдур.
После ужина я ушел от этих детей в свою комнату. Я решил, что надо хорошо продумать план побега из дома, когда судьба позовет великого воина. Подошел к окну и выглянул вниз. Второй этаж. Не так уж высоко, но и не так уж низко. Крутой Али стоял у окна, только с улицы. Мы как раз стали одного роста.
– Крутой Али, что будет, если я выпрыгну из окна?
Крутой Али посмотрел себе под ноги.
– Я думаю, что ты выживешь, но ходить не сможешь.
– Думаешь, лучше веревка из одежды или типа парашют?
– Ты хочешь круто или как лох?
– Как круто.
– Тогда тебе нужен правильный момент. Надо дождаться высокой машины. «Газель» дяди Махмуда пойдет. Он проезжает четыре раза в день у тебя под окном. Или мужик, который продает соленья во дворе, или который молочник, или который привозит хлеб в магазин рано утром. Не забудь выкрикнуть что-нибудь крутое.
– Что, например? «В бесконечность и даль»? «Банзай»? Или «Ээ-хе-хей»?
– Оставь эти детские игры! – гаркнул он. – Ты живешь в Дагестане. Для таких случаев тут уже придумали свой крик. Все кричат: «Ииииууууу!»
Мне не очень нравится «Ииииууууу!». Я иногда слышу его из машин с громкой музыкой, которые едут по Махачкале. Вчера, когда я шел из школы домой, они крикнули «Ииииууууу!», проезжая рядом с нашей новой суперкрасивой учительницей английского языка. А еще «Ииииууууу!» постоянно кричат в наших дагестанских роликах на ютубе. Наверное, это круто. Я достал свой «Дневник воина» и записал туда: «Научиться ииииууууу».
– Шанс выжить? – спросил я, выглянув из окна еще раз. Здесь нужен серьезный подход.
– Писят на писят, – пожал плечами Крутой Али.
Он слишком крут, чтобы знать, что это значит. Поэтому он придумывает цифры, я уверен.
Остаток дня я потратил на то, чтобы сделать уроки, хотя я знаю, что если решил быть крутым, то должен перестать делать уроки. Все самые крутые в школе не делают уроки. И Анвар, и Мурад, и Гаджи, и Гасан-Вонючка, и Азиз, и другие. Хотя Азиз начал делать уроки, он больше не крутой. Нельзя учиться хорошо и быть крутым. Это несовместимые вещи.
Несовместимые вещи называются оксюморонами или исключениями. Никто не хочет быть тупым исключением. Вчера в крутом историческом фильме главный герой сказал: «Ради великой цели мы должны пойти на эту великую жертву!» – а потом их всех убили. Вот и я подумал: ради великой цели (стать крутым и по возможности злым воином) я должен пожертвовать школой. Надо пожертвовать всей обычной жизнью. Я уже начал жертвовать. Я дал обет безбрачия. Это значит, я никогда не женюсь на Амине. Но мне себя не жалко. Жалко Амину, потому что у нее никогда не будет крутого мужа.
Вообще, делать уроки мне нравится, мне нравится делать вещи, которые мне нравятся. Я люблю гулять, люблю учить новые боевые стили (вчера я изучил кунг-фу, стиль змеи), люблю делать уроки (но скоро должен перестать), люблю говорить крутые слова. Типа «типа». Когда говоришь «типа» в каждом предложении, это уже круто, но типа мама и типа брат не поэтому. Они «типа», потому что они по-настоящему мне не мама и не брат. Мою маму убили, так что я должен готовиться к великой судьбе воина. Может, когда-нибудь я смогу отомстить за нее.
– Когда плачешь, отворачивайся, чтобы никто не увидел, – подсказал Крутой Али.
– Хорошо, – сказал я и отвернулся.
– И платок носи, чтобы вытирать сопли.
– Хорошо.
Я заканчивал домашнюю работу, когда в комнату вошла типа мама. Я даже ее не услышал. Мне надо тренировать свой слух. Я не уверен, но есть вероятность, что секретная техника «шелест листьев» передается по генам. Хоть она мне и не мама.
– Что делаешь, зайчик? – спросила она и села рядышком.
Я успел закрыть «Дневник воина» и спрятать его.
– Не называй меня так, – ответил я.
– Извини, я все еще не привыкла, что ты уже вырос.
«Ты и не видела, как я рос! Не притворяйся, мы с тобой знакомы только два года, ведешь себя, как будто ты меня родила!» – подумал я, но сказал… ничего не сказал.
– Можно, пока ты не определился с новым именем, называть тебя просто Артур? Временно.
Я кивнул. Воин должен иногда проявлять милосердие.
– Ну и что у тебя? Математика?
– Уже закончил.
– Молодец.
Мы немного помолчали. Я делал вид, что занят чем-то важным. Она смотрела то в окно, то на меня. У нее грустный взгляд всегда, когда она не улыбается. Я не люблю такие моменты. Лучше бы она была обычной. Не шутила и не грустила.
– Слушай, зайчик, ой, то есть Артур, мне неудобно, но я хочу спросить у тебя кое-что.
– Да, я подрался. Я заступился за девочку и выиграл, – сказал я спокойно, как будто делаю так каждый день. Я и так делаю так каждый день. Ну, дерусь. А за девочек я вообще не заступаюсь.
Крутой Али показал мне из окна «класс».
– Ух ты, за девочку? – усмехнулась типа мама, как будто это великое дело и уже надо выбирать галстук для свадьбы.
– Да, но я дал обет безбрачия, – жестко отрезал я.
– Да-да, помню. Этого я не забуду, мой маленький безымянный воин, который в восемь лет дал обет безбрачия, – сказала она и чмокнула меня так быстро, что я не успел применить защиту. – Извини, не удержалась. Но, как гласит великая мудрость, перед любым великим делом надо закончить школу и сдать ЕГЭ на пять. Я пошла, спокойной ночи. – Она пулей вылетела из моей комнаты.
– Крутой Али!
– Чё?
– Есть такая великая мудрость?
– Не-а, она все врет.
Я всегда знал, что взрослые врут. Они думают, что мы не знаем, когда они врут. Когда я вырасту, не буду врать детям. К черту Деда Мороза, Гарри Поттера, аистов и капусту. Я сразу расскажу, откуда все берется. И дети, и подарки.
Суббота.
Я люблю ходить в школу – и это проблема
На следующий день я опять пошел в школу. По дороге вспомнил свои вчерашние мысли про крутые слова и решил дальше их обдумывать. Есть много крутых слов, которые пока у меня не получается говорить, но это дело привычки. Чем больше говоришь, тем легче. Это как с матом. Если хочешь говорить плохие слова, надо их часто говорить. Но Крутой Али сказал, чтобы я не учился говорить плохие слова, потому что «тебе за это дадут по башке, а еще ты мусульманин. Мусульмане не ругаются матом». Я ответил: «А крутые пацаны в классе тоже мусульмане, но говорят плохие слова». А он: «Они олени. Ты не олень». Я сказал: «Понятно». Я не матерюсь. Я не олень.
– Эй, Крутой Али, какое слово самое крутое из всех?
– Из вообще всех или которые тут говорят, в этой яме?
Ямой он называет «это место». А «этим местом» он иногда называет место, где мы стоим, а иногда Махачкалу, а иногда Дагестан. Это правило для любого, кто хочет быть крутым и злым: мы должны называть место, где живем, ямой.