скачать книгу бесплатно
– Я все слышу!
– Коне-ечно, уши-то целыми оста-авила.
М-да, с ним будет не скучно.
Воцаряется тишина, и я добираюсь до косметического столика. Беру первую попавшуюся тряпку – ею оказываются бабушкины труселя – и тщательно стираю пыль с зеркальной глади.
Сажусь на пуфик. Медленно поднимаю голову, встречаясь взглядом с девушкой в отражении.
Она красивая.
Можно было бы сказать – идеальная, если б не заметная худоба.
Аккуратный ротик с пухлыми губами, чуть вздернутый нос, длинные ресницы и брови вразлет. Кожа без единого изъяна, с легким румянцем на щеках.
Как и в случае с Селестой, сложно определить возраст. На лице ни одной морщинки, зато в глубоких серых омутах глаз таится нечто такое, чего у молодых девушек не встретишь. Тяжесть совершенных ошибок и мудрость прожитых лет.
Удивительно: ведь Кассандры здесь больше нет, а ощущение, что именно она смотрит на меня из зеркала, а не я сама. От этого бежит холодная дрожь по позвоночнику и кажется, что в комнате есть еще кто-то. Даже оборачиваюсь, дабы убедиться, что я одна.
Возвращаюсь к отражению и беру со столика деревянный гребень. Медленно расчесываю влажные волосы, задевая плечи и оставляя на коже красноватые следы.
Я бы все отдала, чтоб оказаться такой же красивой там, в другой своей жизни. Но лесной ведьме красота не принесла счастья. Стоит ли радоваться такому наследству?
Глава 3
Налюбовавшись на себя в зеркало, я рву один из самых стареньких сарафанов и одеваюсь для уборки. Подол выше колена, удобные широкие бретели, пояс, регулирующий ширину талии, из оторванных полос лишней длины.
Панталоны тоже наскоро переделываю под себя. Прорезаю ножом отверстие, вытягиваю резинку и связываю ее узлом. Теперь не спадают при движении. На первое время сойдет, по красоте все потом делать буду.
Волосы еще влажные, потому отправляюсь на кухню с распущенными. Там на разделочном столике у печки обнаруживаю бутылку молока, бумажный пакет с маковыми булками и баночку консервированной земляники. Видно, Селеста принесла из погреба перед тем, как отправиться к себе.
Кстати, как-то быстро она меня покинула…
Пока ем, честно разделив с фамильяром молоко, волосы становятся практически сухими. Теперь могу сплести косу и завязать на конце найденной в спальне голубой ленточкой.
Уборка – не мой конек, но здесь это даже интересно. Прежде чем искать метлу, решаю выйти в центр самого большого помещения и громко проговорить:
– Дом, уберись!
Ноль реакции. Внимательно осматриваю комнату на предмет хоть каких-нибудь изменений. Может, нужно конкретизировать?
– Пыль, исчезни!
Ага, так она и сделала… Потом вернулась и еще раз исчезла.
Но я так быстро не сдаюсь. У меня ведьмино жилище без инструкции пользования, все нужно узнавать методом научного тыка! Вдруг тут уборка – как и самозаполняющаяся бочка с водой – в заводские настройки заложена. А я начну веником да тряпкой орудовать, причем зря.
Подхожу к самому заросшему углу, осторожно касаюсь кончиком пальца грязно-серых нитей и громко приказываю:
– Паутина, растворись!
Со стороны кресла слышится истеричное фырканье. Бросаю строгий взгляд на кота. Он на протяжении всего рейда следует за мной по пятам и издевательски хихикает. Даже миска молока, любезно предложенная ему на завтрак, не смогла растопить кошачье сердце.
– Не глумись, усатик. Лучше расскажи, как тут все работает.
Кот устраивается поудобнее на старой, проеденной молью обивке и смотрит желтыми огнями глаз. Вступать в диалог, похоже, не собирается. У меня такое чувство, что он прекрасно знает, кто я на самом деле. Но почему-то не торопится исчезать.
Вздыхаю и возвращаю взгляд на узоры паутины. Значит, по старинке. Да здравствует веник, тряпка и ведро!
Прохожусь по дому, визуально оценивая объем работы, и решаю разделить пространство на секции. Сначала – зона отдыха, то бишь спальня. Затем уголок кухни и ванная. Потом вся гостиная целиком, пустая комната, прихожая. Напоследок остаются погреб с чердаком, но их мысленно задвигаю подальше – не люблю темные помещения с нестандартными выходами.
Встает еще одна проблема: я не знаю, где бытовка. Заглядываю в баньку-ванную, исследую нижние шкафчики в кухонном уголке, даже в пустующую комнату зачем-то захожу.
– В пр-рихожей, – подсказывает фамильяр.
– Спасибо!
В узком коридорчике обнаруживается не замеченная мной дверь. За ней скрывается небольшое пространство, заставленное ведрами, тазами, метлами и всем необходимым для уборки. Последние крохи надежды оказаться владелицей самоочищающегося дома разбиваются вдребезги. С таким арсеналом Кассандра точно не филонила.
Помимо тряпок и швабры, нахожу полочку со всякого рода бутылочками и банками. В них различные вещества. Сыпучие и жидкие, скорее всего предназначенные для мойки. Только как угадать, что для чего?
Набрав пару ведер воды, выставляю содержимое полки в ровный ряд перед собой и принимаюсь гадать. Надписей на емкостях нет. На запах-цвет – все разное и приятно пахнущее чем-то незнакомым. Хоть бы что-то стиральным порошком или жидкостью для мытья окон повеяло!
– Огонек! – сдаюсь и вызываю помощь.
Как ни странно, фамильяр является.
– Покажи, что я обычно использую в уборке?
Кот неторопливо проходится вдоль ассортимента. Садится и толкает лапой одну из бутылок.
– И все? – удивляюсь. – А остальное?
– Моя память не предназна-а-ачена для сто-ольких дета-а-алей. Вот этим одним можно все-е мыть. Кроме посу-уды, воло-ос и те-е-ела.
– И на том спасибо…
Беру указанную бутыль, откупориваю. Розоватая густая жидкость напоминает гель для душа и сладко-приторно пахнет.
– А количество? – вопросительно поднимаю бровь, замерев над ведром.
– Чем бо-о-ольше, тем лучше.
Жму плечами и щедро вливаю чудо-средство в воду.
Реакция происходит мгновенно! Едва две жидкости соприкасаются, начинает появляться ядовито-розовая пена. Она растет, увеличивается в объеме и совсем скоро выползает за пределы ведра! Застилает полы в прихожей и ползет по стенам.
– Ты что мне насоветовал?!
Огонек прыжками двигает к выходу и скребется в дверь. Делать нечего – открываю и выбегаю вместе с ним. Оборачиваюсь на пороге, замечая, как пена стремительно продвигается в гостиную.
Волком смотрю на кота.
Кот меланхолично смотрит на меня.
– А ты хотела швабр-рой ору-у-удовать весь день?
Непонимающе хмурюсь, и фамильяр поясняет:
– Пена сейчас все де-ело сде-е-елает и развеется.
– Х-ха… – Перевожу взгляд обратно на дом. – Удобно, однако.
Интересно, а в этом мире все хозяйки такой пенкой пользуются? Или это исключительно ведьмовской лайфхак? Разузнать в срочном порядке! Может, у меня тут золотая жила в волшебных бутылочках таится.
Пока жду снаружи, решаю осмотреть свое жилище при свете дня. Ночью строение казалось мне совсем стареньким, но сейчас выглядит значительно лучше. И на чердачном этаже, оказывается, есть окошко – значит, не так уж там темно. Можно смело забираться, не опасаясь привидений.
Кстати, об окнах.
Обхожу дом и открываю все ставни. Замечаю, как сильно облезла голубая краска, и задерживаюсь, чтобы отколупать несколько длинных чешуек. Наверное, нужно составить список дел. В моей голове столько всего важного точно не уместится.
В прошлой жизни я вела ежедневник, который был скорее увлечением, нежели практичным планером. Наклейки, рисунки от руки, куча разных цветов, которыми пестрели страницы. Но свою техническую часть он тоже выполнял. Я занимала себя вечерами, планируя следующий день, и таким образом почти избавилась от привычки смотреть сериалы перед сном. Увы, запланированное практически никогда не исполнялось в полной мере, но я старалась.
Если в вещах Кассандры отыщутся тетрадь и карандаш, можно повторить опыт ведения планера и здесь тоже. Тем более он мне будет очень даже полезен.
– Гото-ово, можно заходить, – доносится со стороны фасада манерный голос фамильяра.
Любопытство прибавляет мне скорости, и я оказываюсь внутри дома за считанные секунды. Прохожу в центр большой комнаты, пораженно осматриваясь. Очень хочется присвистнуть. Я бы это сделала, если б умела.
– Вот это да!
Ни пылинки, ни паутинки! Стекла блестят, пропуская солнечный свет, и тот играет на всех вымытых до идеальной чистоты поверхностях.
Быстренько пробегаюсь по комнатам, задерживаюсь в спальне. Кажется, или занавески с брошенной на кровати простыней тоже выстираны? Нет, это было бы слишком хорошо. По ткани чудо-пенка только пыль собрала. Ну ничего, наверняка среди тех бутылочек имеется замечательный аналог стирального порошка, который достаточно насыпать в таз с водой, дабы белье моментально посвежело.
Если это так, то я самая счастливая хозяйка на планете!
Кстати, от приторно-сладкого запаха розовой жидкости не остается и следа. В воздухе витает исключительно свежесть убранного помещения. Из-за этого кажется, что чего-то не хватает. Хочется добавить акцентов. Аромата свежеиспеченного хлеба, например, или душистой свечи. Но над уютом поработаю позже. Сначала – основное.
Придерживаясь своего изначального плана, решаю довести до ума спальню. Подумав немного, принимаюсь двигать кровать. У другой стены она гораздо лучше смотрится. И удобнее – свет от окна теперь падает в изножье, постепенно пробираясь вверх, к подушке.
Нахожу в комоде неиспользованное постельное белье и застилаю постель. Затем передвигаю столик с зеркалом и кресло. Кошусь на шкаф. Нет уж, этому товарищу тут самое место.
Перебираю косметику и прочие женские штучки. То, чего не знаю – в основном бутылочки с незнакомыми веществами – складываю в отдельный ящичек. Потом буду разбираться.
Осталась одежда.
Оказывается, практически все вещи мне велики. Но это из-за нездоровой худобы, которую я планирую в скором времени исправить. Так что ничего из нарядов не выкидываю. Только отсортировываю в две стороны: то, что могу носить сейчас, и то, в чем сильно «тону».
Отдельную боль причиняет нижнее белье. Ну не привыкла я в таком ходить! Буду надеяться, что скоро освою ведьмовские фокусы и смогу поколдовать над отдельными атрибутами одежды. Можно попытаться перешить, но в моем случае лучше этого не делать. Получится только хуже, ведь мой максимум общения с иглой и ниткой – штопанье дырок на носках.
Когда вид спальни более-менее меня устраивает, снимаю занавески, подбираю грязную простыню с пола и отношу в ванную. Пока что складываю на лавку, планируя допросить фамильяра о свойствах остальных средств из бытовки.
Теперь – кухня.
Тук-тук.
Замираю на середине пути. Мне кажется, или из-под пола действительно стучат?.. Пока стою, напряженно вслушиваясь в тишину, ничего не происходит. Лишь кот медленно вытягивает голову над подлокотником кресла.
Жму плечами – видимо, почудилось. Делаю шаг к кухне, и вдруг: бам!
Вскрикиваю, тут же зажимая рот ладонью. Это что еще за чертовщина?! Внизу будто случился маленький взрыв.
– Оюшки, – выдает кот без малейшего намека на манерность.
– Что значит «оюшки»?! – шепотом восклицаю я, пятой точкой чувствуя неладное.
– Кажется, зверь проснулся.
Бабах! – соглашается с ним нарушитель спокойствия из подполья.
– К-какой еще зверь?
Кот прячется за подлокотник, оставляя на обозрение лишь рыжие кончики ушей.
– Тебе лучше знать, ты же его сюда притащила. А он сопротивлялся, между прочим.
– Я?!
Божечки, ну за что мне это?..
– Ну, допустим… И я спрятала его в погребе?
– В подземелье.
Ах, тут еще и подземелье имеется. Замечательно! Осталось найти вход и набраться смелости войти. А Кассандра могла бы питомца на свободу выпустить, прежде чем топиться!
Глава 4
Стою над откинутой в сторону дверцей погреба и смотрю в черную квадратную дыру. Кот жмется к моей лодыжке, шевеля усами и нюхая воздух. Защита и опора из него так себе. Я в этом мире неполные сутки, а уже задаюсь вопросом важности фамильяра для ведьмы. Так ли без него плохо?
– Мог бы сразу сказать, что внизу заперто животное, – с упреком произношу я, отпихивая шерстяную тушку подальше.
Нечего ко мне подлизываться.
– Я же са-ам верну-у-улся только у-утром!
Морщусь, скрещивая руки на груди.
