скачать книгу бесплатно
Я и подумать не могла, что кто-то может порвать с Конрадом. Мне стало интересно, какой она была, и я тут же представила себе неотразимую красотку.
– Как ее звали?
– Какое это имеет значение? – спросил он грубо. А потом ответил: – Обри. Ее зовут Обри.
– Почему она с тобой порвала? – Я ничего не могла поделать с собой, я была слишком любопытна. Какой же была эта девушка? Я представляла ее бледной блондинкой с бирюзовыми глазами, из тех, у кого всегда идеальные кутикулы и аккуратные ногти овальной формы. Мне приходилось коротко стричь свои для того, чтобы играть на пианино, и даже когда я бросила, все равно обрезала ногти под корень, потому что привыкла к такой длине.
Конрад положил гитару и угрюмо уставился в пространство.
– Она сказала, что я изменился.
– Это правда?
– Не знаю. Все меняются. И ты изменилась.
– Как я изменилась?
Он пожал плечами и снова взялся за гитару.
– Я же сказал, все меняются.
Конрад начал играть на гитаре еще в средней школе. Я терпеть не могла, когда он играет. Он сидел и бренчал, практически не обращая ни на что внимания, и вид у него был отсутствующий. Он напевал себе под нос, и его мысли витали где-то далеко. Мы смотрели телевизор или резались в карты, а он бренчал на гитаре. Или запирался в своей комнате и бренчал там. Я не знаю, для чего, но из-за этого он проводил с нами гораздо меньше времени.
– Послушай, – сказал он однажды, протягивая мне наушник. Другой оставался у него, и мы касались друг друга головами. – Потрясающе, правда?
Это были Pearl Jam. Конрад был так счастлив, так восхищен ими, будто сам их открыл. Я ничего не знала об этой группе, но в тот момент я слышала лучшую песню из всех, когда-либо мною услышанных. Позже я купила их альбом Ten и слушала его на репите. И когда начинался трек Black, мне казалось, что этот момент повторяется снова и снова.
Когда лето закончилось и я вернулась домой, я сразу же отправилась в магазин, купила ноты и стала разучивать эту песню на пианино. Я думала, что когда-нибудь смогу аккомпанировать Конраду, и у нас будет что-то типа группы. Это было так глупо: в доме на берегу даже не было пианино. Конечно, Сюзанна купила бы его для меня, но мама такого ей никогда не позволила бы.
Глава 9
Ночью, когда я не могла заснуть, я прокрадывалась вниз по лестнице и шла к бассейну. Там я плавала по кругу до тех пор, пока не начинала чувствовать усталость. Когда я возвращалась в спальню, мускулы приятно побаливали и дрожали, но были расслаблены. Мне нравилось укутываться в васильковые купальные простыни Сюзанны, которая, собственно, и открыла для меня эту дивную вещь. Затем я, уже сонная, с влажными волосами, на цыпочках возвращалась в спальню. После купания я всегда крепко спала и прекрасно себя чувствовала.
Два года назад Сюзанна застала меня в бассейне, и несколько ночей мы плавали вместе. Наворачивая на глубине круги, я чувствовала, как она ныряет в воду и плывет мне навстречу. Мы даже не разговаривали, просто плавали, но было так приятно, что она рядом. Именно тогда, ночью в бассейне, я впервые увидела ее без парика.
Из-за химиотерапии она всегда носила парик. Без него ее никто не видел, даже моя мама. У Сюзанны были очень красивые волосы: каштановые, длинные, мягкие, как хлопок. Они не шли ни в какое сравнение с париком, даже несмотря на то, что он был из натуральных волос и очень дорого стоил. После химиотерапии, когда ее собственные волосы немного отросли, она стала делать короткую стрижку. Ей это шло, но ее шевелюра уже была не той, что прежде. Глядя на нее сейчас, сложно представить, что раньше у нее были длинные локоны, как у молодой девушки, прямо как у меня.
В ту первую ночь я не могла заснуть. Я всегда с трудом привыкала к своей постели, даже несмотря на то, что каждое лето проводила в ней много времени. Я крутилась и вертелась под одеялом и в итоге не смогла больше терпеть. Я надела свой старый спортивный купальник с золотистыми полосками, который жал мне со всех сторон. Это было первое мое ночное купание этим летом.
Когда я плавала ночью в одиночестве, все ощущалось иначе – четче. Я слышала свое дыхание, вдохи и выдохи, и благодаря этому становилась спокойнее, сильнее и увереннее, как будто могла плыть вечно.
Я несколько раз проплыла из одного конца в другой, но, когда заходила на четвертый круг, натолкнулась на что-то твердое. Я вынырнула и поняла, что это нога Конрада. Он сидел на краю бассейна, болтая ногами в воде.
Все это время он наблюдал за мной. А еще я обнаружила, что он курит.
Я стояла в воде до подбородка и очень жалела о том, что мой купальник был слишком тесным. Я никак не могла выйти из воды, пока он здесь.
– С каких пор ты куришь? – спросила я осуждающе. – И что ты вообще здесь делаешь?
– На какой вопрос мне ответить сперва?
Он смотрел на меня с той снисходительной улыбкой, которая сводила меня с ума.
Я подплыла к стенке бассейна и положила руки на край.
– На второй.
– Не мог уснуть и решил пройтись, – сказал он, пожимая плечами. Он лгал. Он вышел покурить.
– Как ты узнал, что я здесь? – спросила я.
– Ну же, Белли, ты каждую ночь здесь плаваешь. – И он затянулся сигаретой.
Неужели он знал о том, что я плаваю по ночам? Я всегда считала, что это мой секрет, о котором знает только Сюзанна. Мне стало интересно, как долго он знает об этом и в курсе ли кто-нибудь еще. Не могу сказать, какое это имело значение, но это было важно для меня.
– Ладно, а когда ты начал курить?
– Даже не помню. В прошлом году, наверное.
Он специально говорил неопределенно, и это раздражало меня.
– Тебе надо немедленно бросить. Зависимость уже развилась?
Он рассмеялся.
– Нет.
– Тогда брось. Я думаю, у тебя получится, если ты на этом сосредоточишься.
Я знаю, что стоит ему только захотеть, и он сможет все.
– А я, может, не хочу.
– Курение тебе только навредит. Ты должен бросить, Конрад.
– А что мне за это будет? – поддразнил он меня, держа сигарету над пивной банкой.
В воздухе вдруг что-то изменилось, он стал тяжелым, наэлектризованным, меня как будто поразило молнией. Я оттолкнулась от края бассейна и поплыла. Казалось, что прошла вечность, перед тем как я ответила.
– Ничего. Ты должен бросить сам для себя.
– Ты права, – сказал он и встал, потушив сигарету о край банки. – Спокойной ночи, Белли. Не задерживайся здесь слишком долго. Ты даже представить себе не можешь, какие монстры рыщут в темноте.
Все снова стало на свои места. Я брызнула в его сторону водой.
– Заткнись, – сказала я ему в спину. Давным-давно Конрад, Джереми и Стивен убеждали меня, что в этих краях бродит на свободе убийца, охотящийся на маленьких пухленьких девочек с темными волосами и серо-голубыми глазами.
– Постой! Так ты бросишь курить или нет? – крикнула я.
Вместо того чтобы ответить, он рассмеялся. Я видела это по тому, как затряслись его плечи, когда он закрывал ворота.
После того как он ушел, я перевернулась и поплыла на спине. Стук сердца отдавался в ушах. Оно билось очень быстро и громко. Конрад действительно изменился. Я почувствовала это еще во время завтрака, до того, как он рассказал мне об Обри. Да, он изменился, но то, что меня в нем восхищало, осталось. Все было как раньше, и мои чувства к нему тоже не изменились. Но я ощущала себя так, будто лечу вниз на американских горках.
Глава 10
– Белли, ты уже позвонила отцу? – спросила мама.
– Нет еще.
– Я думаю, что ты должна позвонить ему и сказать, что у тебе все хорошо.
Я закатила глаза.
– Сомневаюсь, что он сидит дома и думает обо мне.
– Тем не менее ты должна позвонить.
– А Стивена ты просила звонить? – воспротивилась я.
– Нет, – сказала она, повышая голос. – Стивен проведет с отцом две недели перед поездкой в колледж. А ты его не увидишь до конца лета.
Ну почему она такая рассудительная? Она всегда была такой. Даже развод с отцом у нее был взвешенным и обоснованным.
Мама встала и протянула мне телефон.
– Позвони папе, – сказала она, выходя из комнаты. Она всегда уходила, когда я звонила отцу, будто не хотела мне мешать. Будто я могла говорить с ним о чем-то таком, о чем она не должна была знать.
Я не стала ему звонить. Это он должен позвонить мне, а не я ему. Он отец, а я просто ребенок. И к тому же отцы не имели никакого отношения к нашему лету. Ни мой папа, ни мистер Фишер. Конечно, они могли приехать, но это место было не для них. Для них этот дом не значил столько, сколько значил для нас.
Глава 11
Мы играли в карты на веранде, мама и Сюзанна пили «маргариту» и играли в какую-то свою карточную игру. Солнце уже садилось, и скоро наши мамы должны были пойти в дом, чтобы варить кукурузу и готовить хот-доги. Но сначала они должны были доиграть.
– Лорел, почему ты зовешь маму Бек, хотя все остальные зовут ее Сюзанна? – поинтересовался Джереми. Они со Стивеном играли в одной команде и проигрывали. Джереми скучал во время карточных игр и поэтому искал другие занятия, например начинал болтать.
– Потому что ее девичья фамилия Бек, – объяснила мама, вынимая сигарету изо рта. Они с Сюзанной курили, только когда встречались летом, у них это был ритуал. Мама говорила, что так она чувствует себя моложе. Однажды я сказала ей, что курение убивает, но она просто отмахнулась и назвала меня паникершей.
– А что такое девичья фамилия? – спросил Джереми. Стивен шлепнул Джереми по руке, в которой были карты, чтобы вернуть его в игру, но тот проигнорировал.
– Это фамилия девушки, которую она носит до того, как выйдет замуж, придурок, – сказал Конрад.
– Следи за языком, Конрад, – автоматически сказала Сюзанна, сбрасывая карту.
– Но зачем девушки вообще должны менять свою фамилию? – поинтересовался Джереми.
– Вообще-то это не обязательно. Я, например, не поменяла. Мое имя Лорел Данн с самого рождения. Неплохо, правда? – Маме нравилось чувствовать это превосходство над Сюзанной. – Почему это я должна менять свою фамилию из-за какого-то мужчины? Тем более, что это не обязательно.
– Лорел, пожалуйста, замолчи. – Сюзанна бросила на стол несколько карт. – Джин.
Мама вздохнула и тоже бросила карты на стол.
– Я больше не хочу играть в «Джин». Давай поиграем во что-нибудь другое, ну хотя бы в «Рыбалку» с ребятами.
– Неудачница, – сказала Сюзанна.
– Мам, мы не играем в «Рыбалку», это «Червы», и ты не можешь играть, потому что ты всегда мухлюешь, – сказала я.
Я была в одной команде с Конрадом и была почти уверена, что мы выиграем. Я специально выбрала его себе в пару: он умел побеждать. Он быстрее всех плавал, лучше всех танцевал и всегда выигрывал в карты.
Сюзанна захлопала в ладоши и засмеялась.
– Лорел, эта девочка вся в тебя.
Мама ответила:
– Нет, Белли – папина дочка. – И они обменялись какими-то странными взглядами, а я спросила:
– Почему?
Но я заранее знала, что мама не ответит, уж она-то умела хранить секреты. Я и сама знала, что похожа на отца: у меня были его глаза, девчачья миниатюрная версия его носа, такой же выступающий подбородок. Все, что я взяла от мамы, – это руки.
Буквально через мгновение Сюзанна улыбнулась мне.
– Да, Белли, ты абсолютно права. Твоя мама любит мухлевать, особенно когда играет в «Червы». А тому, кто мухлюет, удача не сопутствует, дети.
Она всегда называет нас «дети», но делает это так, что я даже не возражаю. Я не люблю, когда меня называют ребенком, но слова Сюзанны не заставляют тебя чувствовать себя маленьким и несмышленым. Наоборот, когда она так говорит, я чувствую, что у нас впереди еще целая жизнь.
Глава 12
Мистер Фишер всегда появлялся неожиданно, когда у него была такая возможность. На день-другой в середине лета, чаще – в первую неделю августа. Он банкир, и, по его словам, вырваться к нам даже на короткое время почти невозможно. К тому же нам лучше без него. С приездом мистера Фишера я хожу по дому настороженно, и не только я. Кроме, конечно, Сюзанны и мамы. Примечательно, что мама знает его столько же, сколько и Сюзанна, – они вместе учились в колледже.
Сюзанна говорит, чтобы я звала его просто Адам, но я не могу. Это звучит как-то неправильно. Мне проще сказать мистер Фишер. Стивен так же его зовет. Я думаю, что-то в его внешности заставляет людей, и не только детей, так к нему обращаться. Мне кажется, что и ему так больше нравится.
В этот раз он должен приехать в пятницу вечером, прямо к ужину, и мы его ждем. Сюзанна приготовит его любимый напиток – виски «Мэйкерс Марк» с имбирем. Мама всегда смеется над тем, как она готовится к его приезду, но Сюзанна не обращает на это внимания. Кстати, она и мистера Фишера дразнит. А он дразнит ее в ответ. Наверное, слово «дразнит» здесь неуместно, скорее, это похоже на препирания. Они много спорят, но при этом всегда улыбаются. На них весело смотреть: мама и папа часто ссорились и никогда так много не улыбались.
Мне кажется, что для отца мистер Фишер слишком хорошо выглядит. По крайней мере, лучше, чем мой отец. Но зато он и тщеславнее. Возможно, он такой же привлекательный, как и Сюзанна, но я не могу никого с ней сравнивать, потому что люблю ее больше всех.
Мне иногда кажется, что в душе мы представляем себе какого-нибудь человека в тысячу раз красивее, чем он есть на самом деле, будто смотрим на него через особые линзы. Но, может быть, только так мы видим его по-настоящему.
Мистер Фишер всегда давал нам двадцатку, куда бы мы ни пошли. Конрад, как самый старший, отвечал за наличные.
– На мороженое, – говорил он. – Купите что-нибудь вкусненькое.
Конрад был от этого в восторге. Он просто обожал отца. Тот был для него героем. Во всяком случае, какое-то продолжительное время. Значительно дольше, чем это удается другим людям. Мой отец перестал быть моим героем тогда, когда я увидела его с одной из его аспиранток после того, как они с мамой разъехались. Она даже не была симпатичной.
Конечно, легко винить во всем отца, но я считаю, что в их разводе виновата именно мама. Не понимаю, как она могла оставаться такой спокойной и безмятежной. Папа плакал, страдал, а она даже ничего не говорила. Наша семья распалась, и она просто смирилась с этим. Это было неправильно.
Когда мы тем летом вернулись домой, папа уже переехал, забрав свои шахматы, записи Билли Джоэла[2 - Джоэл, Билли (р. 1949) – американский автор-исполнитель песен и пианист, один из шести наиболее продаваемых артистов за всю историю США.] и Клода.
