Покорённый дух

скачать книгу бесплатно


Вас понял, мисс Донамси. Есть пожелания?

Фина:

На твой вкус. Но и что-то нормальное.

Лукас:

Скоро буду.

Остается придумать, как все сделать так, чтобы не вызвать сильных подозрений. Фина не может прямо сейчас всё рассказать, он ведь с ней едва знаком и сочтёт за бред сумасшедшей или больной.

Больной.

Неуклюже поднявшись с пола и не останавливаясь при потемнении в глазах, девушка дошла, шатаясь и держась за стены, до кухни. Она точно помнила, что в шкафу над раковиной стоит ее маленькая аптечка, которая годится разве что для таких случаев.

Дверца тихо открылась; Фина достала чёрную коробочку, размером не больше упаковки маленького торта, поставила на кухонный стол и открыла. Почти закончившееся таблетки, какие-то капли и спреи. Откуда всё могло взяться здесь – не известно. Видимо, собиралось и копилось из разных мест пребывания, потому как Фина не помнила, чтобы болела так сильно, чтобы приходилось приобретать лекарства. А она вообще болела?

Думать было сложно, поэтому пришлось оставить это занятие людям в более приемлемом состоянии. Мелкие буквы, которые составляли тексты инструкций, расплывались перед глазами, однако всё же удалось найти пару лекарств, которые могут пригодиться человеку с простудой. Какие-то таблетки, которых осталось четыре штуки, и спрей для горла – вот и вся маскировка для маленькой, но пока что важной лжи.

В прозрачном бокале на тумбе стоит тёплая вода, рядом полупустая упаковка таблеток от температуры, градусник – еще ртутный, которых уже нет – и сухие салфетки. Пожалуй, этого хватит для иллюзии лечения.

От движения тело приходило в себя, будто энергия распространялась в каждую клетку и заставляла наконец-то работать. Девушка опустилась на край кровати и снова взяла телефон: новых сообщений нет, только последнее десять минут назад. Может, оно и к лучшему, однако чувство странного, неловко диалога, который предстоит по приходу парня, никак не покидало. Возможно, ей просто нужно спокойно отнестись к этому и солгать, как лгала и ранее. Ничего сложного, верно?

Ничего, действительно, особенно, когда твоя жизнь – сплошная ложь.

Фина:

Входная дверь открыта, просто войдёшь и повернешь ключ в замке.

***

Пустая коробка от горячей пиццы осталась на барной стойке. Признаться, Лукас был поражён тому, что у кого-то нет обычного кухонного стола. Ему крайне не хотелось тащить большую картонку в зону гостиной на кофейный столик, поэтому решил оставить на кухне.

Он тщательно мыл большие, черные кружки, в которые налил свежезаваренный кофе, водой из-под крана. Мягкая пена моющего средства пахла лимоном и химозной свежестью, руки пересыхали от неё, как от чего-то очень вредного. Однако аромат кофе и пиццы перебивал даже такие не самые приятные запахи, да и судя по умиротворенному выражению лица Фины всё было хорошо.

Девушка рассматривала скрипку. Лукас принес ее с собой, вместе с прочитанной книгой, чтобы хоть чуть-чуть поднять настроение своей знакомой. Краска в некоторых местах облезла, обнажив благородную древесину прекрасного инструмента. Где-то в себе Фина вернулась к своим мыслям о снах и ее состоянии, о лжи, такой горькой на вкус, как мыло, когда попадает на губы во время приёма душа.

Нет, не время. Не стоит пока забивать голову тем, что не произошло. Всему своё время, свой миг и свой шанс, не стоит спешить. Сейчас всё хорошо, ничего не тревожит, так почему бы не насладиться таким прекрасным мгновением спокойствия и отчужденности от проблем внутреннего и внешнего мира.

Пальцы пробежали по струнам, ощутив холод металла на подушечках. Какой удивительный инструмент – скрипка: она выглядит, как какой-то магический предмет в реальном, сером мире без доли фантазии, завораживает одним только видом, что уж говорить про звучание. Под стать своему хозяину.

Вода смолкла как-то резко, оборвано. Лукас закрыл коробку на стойке и, решив пока ее не трогать, медленно и осторожно подошел к Фине. Заботливый взгляд изучал ее излишне бледное лицо, немного впалые щеки и взгляд. Изумрудный океан едва-едва блестел, искрился новыми силами, но всё еще был тусклым, не тем, который помнил парень. Болезнь отнимала всё и не давала ничего взамен. А что может дать Лукас? Уже рассказанные впечатления о романе, пожалуй.

– Это невероятная история, – он едва не вылил кофе на стойку.

– Да, я знаю.

– Героиня такая… сильная. Не верится, что она смогла в одиночку вынести всё это и принять столько решений, которые буквально перевернули ее мир.

– Лукас… мне сложно думать, – Фина тихо и неловко усмехнулась.

– Тогда оставлю это на потом, – понимающе улыбнулся парень.

Подогнув ногу, брюнет опустился рядом с девушкой на диван и положил руку за ее плечи на спинку. Свободной рукой взял инструмент и осторожно перетянул к себе на колени. Фина перевела на него безэмоциональный взгляд, пытаясь задать немой вопрос.

– Попробуй, – почти не слышно сказал скрипач, осторожно кладя инструмент на плечо девушки.

Смычок лежал рядом; она взяла его и чуть приподняла в знак готовности. Фридеральд заключил ее в подобие объятий, взяв обе руки так, чтобы ими управлять во время игры. Пальцы легли на пальцы, зажали струны; ладонь обхватила ладонь, управляла смычком. Что-то волшебное повисло в воздухе, проскочило между ними, как солнечный зайчик по стене в последний момент перед тем, как солнце зашло за облака.

– Может быть немного больно пальцы.

Мелодия, такая несовершенная, медленно извлекалась управляемыми руками, создавая что-то новое. Но не в себе, а в людях, что ее извлекали.

Фина вспоминала момент, когда Лукас зашёл в квартиру. На вопрос, почему она не отвечала, сказала: «– Была слишком слаба, да и не хотела напрягать». На вопрос, что случилось – «– Заболела, но уже лучше». На вопрос, чем лечишься, ответила: «– Всё в спальне». И, наконец, когда он спросил, что с ней было, уже отрепетировано: «–Температура поднялась высокая, горло болело, знобило. Но уже всё хорошо».

Что-то в мелодии надломило ее воспоминания о встрече. Они рассыпались в сознании, как осколки стекла в разбитом окне. Новые, тяжёлые образы обрушились на еще не окрепшее тело и разум, заставляя захлебнуться, утонуть в себе, как в бездонном соленом океане.

«– Скрипка?»

«– Да.»

«– Ты купил на последние деньги скрипку?»

«– Она мне безумно понравилась.»

«– Почему же?»

«– Она напоминает голоса далёких звёзд, голоса недосягаемого мира. Твой голос.»

«– Вот как. Хочешь сказать, я говорю, как мелодия скрипки?»

«– Нет, многим лучше. Но это то, что может хотя бы мельчайшей частицей стать похожим на тебя.»

Руки дрожали, как ночью во время кошмаров. По щекам скатывались слёзы, такие холодные, как льдинки, что иногда выпадают вместо снега зимой. Только вот зима закончилась чуть меньше месяца назад, а лед остался. И сейчас капал на ноги, как расплавленная сталь – тяжело, крупными каплями-слезинками.

– Фина? – Лукас остановил игру и опустил инструмент.

Она молчала; в горле застрял ком несказанных слов, таких важных.

– Фина!

Он повернул ее к себе, взял лицо в руки и вглядывался в глаза. Кажется, от такого парень сам готов был заплакать.

– Не время, – шёпотом вымолвила Донамси, дрожащими руками обхватывая мужской торс.

Лукас притянул ее к себе, заключая в крепкие, успокаивающие объятия, которые, наверное, могли бы защитить от всего мира и гнева Вселенной.

Голоса Вселенной, далёких звёзд были в сердце каждого. Ведь каждый – частица звезды. А кто-то не только частица. Кто-то состоит из звёздной пыли, а кто-то не просто пыль. И какие-то два человека были некогда близкими звёздами. А может, только один был простой маленькой звёздочкой в бескрайних просторах Вселенной, в то время как второй – чем-то большим.

Глава 5

За такое могли бы и посадить. Подделывание документов, пусть даже не таких значимых, было достаточно рискованным делом, однако, что еще можно предпринять, если иного выхода нет.

Вся барная стойка была устлана пробниками необходимого документа, и все с помарками: то буква не так написана, то линия кривая, то подпись не правдоподобная, а бывало, что печать не отпечаталась полностью. В общем, всё шло отнюдь не так гладко, как предполагалось, хотя бумажка – формальность, которую никто и проверять не догадается.

За окном щебетали птицы, так звонко и по-весеннему весело, будто общались между собой. Удивительно, что за какую-то неделю, которую Фина провела в стенах квартиры, погода так изменилась. Стало заметно теплее, судя по одежде людей, проходящих где-то внизу, под окнами, да и по виду города было ясно, что погода явно улучшилась. Солнце поднималось из-за крыш домов, которые оставались отголосками эпох, ушедших куда-то в историю. И, глядя на них, как на что-то очень знакомое, Фина помнила всё, что могла помнить, и только вздыхала.