скачать книгу бесплатно
Она щелкнула выключателем, и первый экран засветился, залив своим свечением второй.
– Теперь посмотрим, верна ли наша замечательная теория.
Арчи подсоединил вольтметр к электродам второй панели и нажал черную кнопочку внизу прибора. Стрелка прыгнула к двум вольтам.
Мэри Лу взволнованно заглянула через его плечо:
– Ну как?
– Работает! Вне всякого сомнения. Эти панели работают в обе стороны. Подай на них ток – и получишь свет. Подай на них свет – и получишь электричество.
– Каковы потери энергии, Арчи?
– Одну минуту. – Он подключил амперметр, изучил показания и взял логарифмическую линейку. – Посмотрим… потери около тридцати процентов. Бо?льшая часть – наверняка из-за утечки света по краям панелей.
– Солнце взошло, Арчи. Давай вынесем панель номер два на крышу и попробуем при солнечном свете.
Несколько минут спустя они установили вторую панель и электроизмерительные приборы на крыше. Прислонив панель к световому люку так, чтобы на него падали лучи восходящего солнца, Дуглас подсоединил к электродам вольтметр и считал показания. Стрелка тут же скакнула к двум вольтам. Мэри Лу радостно подпрыгнула:
– Работает!
– Должно работать, – заметил Арчи. – Если свет от другой панели заставляет этот отдавать ток, то солнечный свет просто обязан делать то же самое. Подсоедини амперметр, посмотрим, какую мощность мы получаем.
Амперметр показал восемнадцать целых и семь десятых ампера.
Мэри Лу посчитала на логарифмической линейке:
– Восемнадцать и семь десятых умножить на два… выходит тридцать семь целых и четыре десятых ватта, или около пяти сотых лошадиной силы. Не так уж много – я надеялась на большее.
– Так и должно быть, детка. Мы используем только видимый свет. Эффективность солнца как источника света составляет около пятнадцати процентов; остальные восемьдесят пять – инфракрасное и ультрафиолетовое излучение. Дай-ка мне бегунок. – (Она протянула ему логарифмическую линейку.) – Солнце испускает порядка полутора лошадиных сил, или одной целой и одной восьмой киловатта на каждый квадратный ярд поверхности земли, обращенной прямо к солнцу. Из-за поглощения в атмосфере теряется около трети, даже в ясный полдень в пустыне Сахара. Выходит одна лошадиная сила на квадратный ярд. Здесь, при восходящем солнце, мы можем получить не больше одной трети лошадиной силы на квадратный ярд. При пятнадцатипроцентной эффективности имеем около пяти сотых лошадиной силы. Все сходится – что и требовалось доказать. Почему у тебя такой мрачный вид?
– Ну… я надеялась, что нам хватит солнечной энергии с крыши, чтобы приводить в действие фабрику. Но если для того, чтобы получить одну лошадиную силу, нужно двадцать квадратных ярдов, этого явно недостаточно.
– Выше голову, малышка. Мы создали панель, которая вибрирует только в диапазоне видимого света; полагаю, сумеем создать и другую, атоническую, которая будет вибрировать при любой длине волны. Тогда она станет поглощать любую попадающую на нее лучистую энергию и отдавать ее назад в виде электричества. В полдень мы сможем получать с этой крыши примерно тысячу лошадиных сил. Потом нам потребуется установить аккумуляторные батареи, чтобы накапливать энергию в пасмурные дни и по ночам.
Мэри Лу заморгала, глядя на него огромными голубыми глазами:
– Арчи, у тебя когда-нибудь болит голова?
Двадцать минут спустя он снова сидел за столом, погруженный в предварительные расчеты, пока Мэри Лу сооружала на скорую руку завтрак. От работы его оторвал ее вопрос:
– Куда ты подевал ту бутылку, громила?
– Маленьким девочкам не положено пить средь бела дня, – ответил он, подняв взгляд.
– Да ты просто дикарь, приятель. Я всего лишь хочу сделать соус для блинчиков, заменив бренди кукурузным виски.
– Высокая кухня мне ни к чему, доктор Мартин. Свои блинчики я съем и просто так. Мне нужна трезвая голова, чтобы закончить работу.
Повернувшись, она замахнулась на него сковородкой:
– Слушаю и повинуюсь, мой повелитель. И все-таки, Арчи: ты всего лишь чрезмерно образованный неандерталец, который не стремится к чему-то высшему.
– Не стану спорить, моя блондиночка, – но взгляни-ка на это. Я получил ответ – панель, которая колеблется во всех диапазонах.
– Без шуток, Арчи?
– Без шуток, детка. Подобное уже следовало из наших предыдущих экспериментов, но мы были настолько заняты, пытаясь создать панель, которая не стала бы колебаться случайным образом, что попросту это упустили. И я наткнулся на кое-что еще.
– Расскажи мамочке!
– Мы можем сделать панели, излучающие в инфракрасном диапазоне с той же легкостью, что и панели холодного света. Понимаешь? Нагревательные устройства любых удобных размеров или формы, без мощных источников питания или высоких температур, что безопасно для детей и не приведет к пожарам. Насколько я понял, мы можем разработать панели для, во-первых, – он начал загибать пальцы, – получения солнечной энергии почти со стопроцентной эффективностью; во-вторых, для превращения ее в холодный свет, или, в-третьих, в тепло, или, в-четвертых, в электроэнергию. Мы можем соединять их последовательно, получая любое требуемое напряжение или параллельно получая любой требуемый ток, и энергия эта абсолютно бесплатна, не считая стоимости оборудования.
Несколько секунд она стояла, молча глядя на него.
– И все это потому, что мы пытались получить свет подешевле. Давай ешь свой завтрак, Штейнмец[28 - Чарлз Протеус Штейнмец (1865–1923) – американский инженер-электрик германского происхождения.]. Вас, мужчин, нужно хорошенько кормить, чтобы работали получше.
Они ели молча, занятые новыми мыслями. Наконец Дуглас заговорил:
– Мэри Лу, ты хоть понимаешь, насколько это великое открытие?
– Я как раз об этом думала.
– Оно просто выдающееся. Можно получать энергию в невероятных количествах. Солнце постоянно излучает на Землю свыше двухсот тридцати триллионов лошадиных сил, а мы их почти не используем.
– Что, вправду так много, Арчи?
– Я сам не поверил собственным расчетам, так что заглянул в «Астрономию» Ричардсона. Мы могли бы получать двадцать с лишним тысяч лошадиных сил в любом городском квартале. Понимаешь, что это означает? Бесплатную энергию! Богатство для всех! Величайшее открытие со времен парового двигателя! – Внезапно он замолчал, заметив мрачное выражение ее лица. – Что такое, детка? Я в чем-то не прав?
Она повертела в руках вилку:
– Нет, Арчи, ты прав. Об этом я тоже думала. Децентрализованные города, избавляющая от труда техника для всех, предметы роскоши – все это в самом деле возможно, но у меня такое ощущение, что впереди нас ждет куча проблем. Слышал когда-нибудь про «Ремонтный трест»?
– Это что, компания по сбору утильсырья?
– Нет, черт побери. Тебе стоило бы читать что-нибудь еще помимо «Трудов Американского общества физиков-инженеров» – например, Джорджа Бернарда Шоу. Это из предисловия к «Назад к Мафусаилу», где в саркастическом тоне описывается, как объединенная власть корпораций сопротивляется любым переменам, которые могли бы угрожать их доходам[29 - Мэри немножко путает. На самом деле «Ремонтный трест» описан Шоу в пьесе «Тележка с яблоками». – Примеч. С. В. Голд.]. Ты угрожаешь всему индустриальному укладу, сынок, и тебе прямо здесь и сейчас грозит опасность. Что, по-твоему, случилось с атомной энергией?
Он отодвинул стул.
– Все это напрасные страхи. Ты просто устала и нервничаешь. Индустрия встречает новые изобретения с распростертыми объятиями. Собственно, во всех крупных корпорациях есть исследовательские отделы, где работают лучшие умы страны. И они по горло заняты атомными делами.
– Конечно – и любой достаточно умный молодой изобретатель может найти у них работу. А потом он оказывается у них на содержании – изобретения принадлежат корпорации, и только те, которые вписываются в образ действий властей предержащих, могут увидеть свет. Остальные лежат на полках. Ты в самом деле думаешь, будто кто-то позволит свободному художнику вроде тебя поставить под угрозу их миллиардные вложения?
Дуглас нахмурился, а потом расслабился и рассмеялся:
– Да брось, детка. Не настолько все серьезно.
– Это ты так думаешь. Слышал когда-нибудь про селанскую вуаль? Вряд ли. Это синтетическая ткань, которую использовали вместо шифона. Но она лучше носилась и стиралась и стоила всего около сорока центов за ярд, в то время как шифон стоит вчетверо дороже. Теперь ее уже не купишь. Или взять, к примеру, бритвенные лезвия. Лет пять назад мой брат купил лезвие, которое до сих пор остается острым. Он и теперь им пользуется, но если он его потеряет, ему придется вернуться к старой марке. В продаже их больше нет. Слышал когда-нибудь про парней, которые нашли топливо лучше и дешевле, чем бензин? Один такой появился года четыре назад и заявил свои права на изобретение, но утонул через пару недель во время купания. Не стану утверждать, что его убили, но чертовски странно, что его формулу так и не удалось найти. Кстати, вспомнила: я как-то раз видела вырезку из «Лос-Анджелес дейли ньюс». Кто-то купил мощный автомобиль стандартной модели в Сан-Диего, заправил полный бак и поехал в Лос-Анджелес. На это он потратил всего два галлона. Потом он отправился в Агуа-Кальенте и обратно в Сан-Диего, израсходовав только три галлона. Примерно через неделю его отыскала торговая компания и дала ему взятку, чтобы он поменял машину. По ошибке они продали ему автомобиль, который был не для продажи, с доработанным карбюратором. Знаешь хоть одну большую мощную машину, которой хватало бы галлона на семьдесят миль? Вряд ли – по крайней мере, пока всем правит «Ремонтный трест». Но история вполне кошерная – можешь сам ее поискать. И естественно, всем известно, что автомобили делают для того, чтобы они со временем изнашивались, так что приходится покупать новый. Их делают настолько некачественными, насколько может выдержать рынок. Нагрузка на пароходы куда выше, чем на автомобили, а они работают по тридцать лет и больше.
– Хватит все видеть в мрачном свете, красавица, – рассмеялся Дуглас. – У тебя мания преследования. Давай поговорим о чем-нибудь более веселом – например, о нас с тобой. Ты отлично готовишь кофе. Как насчет того, чтобы получить лицензию на совместную жизнь? – (Она проигнорировала его слова.) – Почему бы и нет? Я молод и здоров. Тебе мог бы попасться и кто-нибудь похуже.
– Арчи, я не рассказывала тебе про туземного вождя, который приударял за мной в Южной Америке?
– Вряд ли. И что насчет него?
– Он хотел, чтобы я вышла за него замуж. Даже намекал, что готов убить всех своих семнадцать жен и подать их к столу на свадебном пиршестве.
– И какое это имеет отношение к тому, что я предлагаю?
– Мне следовало согласиться. В наши дни девушка не может себе позволить отказываться от хороших предложений.
Арчи расхаживал по лаборатории, яростно дымя сигаретой. Мэри Лу с тревогой наблюдала за ним, примостившись на верстаке. Когда он сделал перерыв, чтобы прикурить очередную сигарету от окурка предыдущей, она привлекла его внимание:
– Ну, великий ум, что теперь скажешь?
Он закончил прикуривать и, обжегшись, односложно выругался.
– Знаешь, ты была права, Кассандра. У нас больше проблем, чем я когда-либо предполагал. Первым делом, когда мы построили электромобиль, который получает энергию от солнца, пока стоит припаркованный у тротуара, кто-то обливает его керосином и поджигает. Впрочем, для меня это был второстепенный вопрос, на который я не обратил особого внимания. Но если я откажусь продаться им на корню, они завалят нас сфабрикованными судебными процессами, и мы станем беспомощны, словно страдающий коликами младенец.
– У них нет никаких законных оснований.
– Знаю, но у них есть неограниченные финансовые ресурсы, которых нет у нас. Они могут тянуть эти процессы месяцами, может, даже годами – вот только мы сами столько не протянем.
– И что дальше? Будешь с ними встречаться?
– Не хочу. Меня снова попытаются купить с потрохами и станут угрожать мне каким-то изысканным способом. Я бы послал их ко всем чертям, если бы не папа. Кто-то уже дважды вламывался в его дом, а он слишком стар, чтобы вынести подобное.
– Полагаю, проблемы с персоналом на заводе беспокоят его не меньше.
– Естественно. А поскольку они начались с тех пор, как мы стали производить панели в промышленных масштабах, я нисколько не сомневаюсь, что все это часть некоего заговора. До этого у папы никогда не бывало проблем с рабочими – он всегда учитывал мнение профсоюза и относился к своим сотрудникам как к членам семьи. Он весь на нервах, и я не могу его за это винить. Я сам устал – оттого, что они постоянно таскаются за мной. Меня это сводит с ума.
Мэри Лу выпустила облачко дыма.
– За мной тоже ходят хвостом последнюю пару недель.
– Черт бы их побрал! Мэри Лу, с меня хватит. Я намерен сегодня же решить все раз и навсегда.
– Все-таки собираешься им продаться?
– Нет. – Подойдя к столу, он открыл боковой ящик, достал пистолет тридцать восьмого калибра и сунул его в карман. Мэри Лу спрыгнула с верстака и бросилась к Дугласу. Положив руки ему на плечи, она взглянула на него полными ужаса глазами:
– Арчи!
– Да, детка, – мягко ответил он.
– Арчи, не делай глупостей. Если с тобой что-то случится, ты прекрасно знаешь, что с нормальным мужчиной мне ни за что не поладить.
Он погладил ее по волосам:
– Лучшие слова, которые я слышал за много недель, детка.
* * *
Дуглас вернулся около часа дня. Мэри Лу ждала его у лифта.
– Ну как?
– Все та же старая песня. Никакого толку, несмотря на все мои смелые обещания.
– Они тебе угрожали?
– Не совсем. Меня спросили, на какую сумму застрахована моя жизнь.
– И что ты им сказал?
– Ничего. Просто полез за носовым платком и показал, что у меня в кармане пистолет. Я думал, это вынудит их пересмотреть все ближайшие планы. Но после этого разговор как-то увял, и я ушел. И как обычно, за мной до самого дома следовал «барашек Мэри».
– Тот же бандит, что следил за тобой вчера?
– Или он, или его близнец. Хотя, если подумать, вряд ли у него мог быть близнец – они оба умерли бы от страха еще при родах.
– И то верно. Ты обедал?
– Еще нет. Давай спустимся в столовую и чего-нибудь поедим. О наших тревогах можно поговорить и позже.
В столовой было пусто, и они почти не разговаривали. Взгляд голубых глаз Мэри Лу был устремлен куда-то в пространство над его головой. После второй чашки кофе она коснулась его руки:
– Арчи, знаешь древний китайский совет, что делать молодым женщинам, когда на них нападает преступник?
– Нет, и в чем его суть?
– Всего в одном слове: «Расслабься». Именно это нам и надо сделать.
– Говори по-английски.
– Сейчас изложу план. Почему нас атакуют?
– У нас есть нечто такое, что нужно им.
– Вовсе нет. У нас есть нечто такое, что им хочется скрыть от общества, чтобы никто другой не мог им обладать. Именно потому они пытаются купить тебя или запугать, чтобы ты забросил свой проект. Если это не поможет, они попробуют что-нибудь более радикальное. Сейчас ты опасен для них, а они опасны для тебя, потому что у тебя есть некий секрет. Что, если он перестанет быть секретом? Предположим, о нем узнают все?
– Они чертовски обозлятся.
– Да, но что они смогут сделать? Ничего. Эти крупные шишки – практичные люди, и они не станут тратить на тебя ни цента, если это никак не отразится на их собственных кошельках.
– И что ты предлагаешь?
– Раскрыть секрет. Рассказать миру, как это делается. Пусть каждый, кто хочет, производит панели для света и панели для получения энергии. Тепловая обработка смеси столь проста, что ее способен осуществить любой промышленный химик, если объяснить ему принцип, и наверняка существуют тысячи фабрик, которые могли бы производить их с помощью имеющейся техники и подручных материалов.
