скачать книгу бесплатно
Но вот дышать стало тяжело, будто на грудь навалили кучу камней. Хелен, недовольно застонав, попыталась освободиться.
Знакомый голос с американским акцентом мягко попросил:
– Тише, тише, мой ангел, не вырывайся! Я этого не вынесу!
Это так резко диссонировало с ее чудным сном, что Хелен распахнула полусонные глаза и обомлела от удивления. Сверху на ее освобожденном от песка теле лежал Майкл Брукс и страстно целовал обнаженную грудь. Сам он очень уютно устроился между ее ног и она почувствовала, как его напряженная плоть упирается в ее живот.
Взвизгнув, Хелен резко села, заставив его перевернуться на спину.
Он угрюмо молчал, глядя, как она поспешно кидает в пляжную сумку свои вещи. Хелен ждала какую-нибудь непристойность и лихорадочно подбирала слова для достойного ответа, но он ничего не говорил, лишь проводил ее уход обездоленным взглядом.
Придя в номер, Хелен забралась в ванну и принялась ожесточенно намыливать гелем для душа пахнувшее мужчиной тело. Запах пропал, но возбуждение было слишком велико, чтобы исчезнуть по ее желанию, и она еще долго металась по комнате, пытаясь совладать со своим не к месту разгулявшимся темпераментом.
На обед не пошла – после перенесенного стресса есть ей вовсе не хотелось. Но к ужину спустилась, попросив метрдотеля найти ей местечко поукромнее. Ее усадили в самый угол зала за большой ширмой с изображением пестрых тропических бабочек и цветов, откуда ее никому не было видно. Сама же Хелен украдкой оглядела зал и, к своему удивлению, была разочарована, не увидев Майкла Брукса.
Поужинав и немного передохнув, она пустилась в свой привычный ежевечерний променад. Для прогулок постояльцев отель организовал так называемый оздоровительный маршрут, проходивший вдоль кромки прибоя и состоявший из нескольких видов дорожек: одна – из обкатанной водой гладкой морской гальки, другая – из мелкого песка, третья же – из обычного булыжника. Асфальт даже с различными техническими присадками в жарком климате сильно плавился и отвратительно вонял, поэтому в дорогих отелях не использовался.
Хелен медленно шла босиком по остывающей гальке, с удовольствием ощущая ступнями ее твердость и тепло. Вокруг неспешно прогуливались такие же отдыхающие, и Хелен приказала себе забыть все, что случилось с ней днем. Да и что, в сущности, произошло? Ничего особенного. Можно подумать, что до сей поры она ни с кем не целовалась. И хотя подсознание усердно нашептывало ей, что так она никогда и ни с кем не целовалось, она разумно решила: нужно думать об этом просто как об еще одном сексуальном сне, коих она в своей одинокой жизни видела немало.
Хелен прошла довольно далеко, почти до конца маршрута, когда внезапно поняла, что уже не одна. Повернув голову, увидела, что рядом небрежно вышагивает Майкл. Она поразилась – когда он появился? И почему она не ощутила его приближение? Ведь она так хорошо чувствует присутствие чужих?
Брукс шел к ней близко, почти вплотную, внедряясь в ее личное пространство, а она и не думала отодвигаться. Почему? Она не воспринимает его как чужака? Возможно, ее телу так понравился дневной экзерсис, что оно само требует продолжения?
Эта неприятная мысль выбила ее из колеи, и Хелен агрессивно спросила:
– Что вам нужно?
Брукс посмотрел на нее призывным взглядом и ответил вопросом на вопрос:
– А ты как думаешь? И бросай говорить мне «вы», после происшедшего это просто смешно.
Хелен взвилась.
– После происшедшего? Да я просто спала и не понимала, что делаю!
Он недоверчиво хмыкнул.
– Все ты понимала. А иначе зачем шептала мое имя?
Хелен остолбенела. Вот это да! Неужели она до такой степени ждала его появления, что во сне повторяла его имя?! Покраснев, она решительно заявила:
– Этого не может быть!
Майкл с насмешкой заглянул в ее глаза.
– Может. Еще как может. Или ты хочешь сказать, что я тебя вовсе не интересую?
– Конечно. Ты меня совершенно не интересуешь!
Майкл агрессивно выпятил вперед нижнюю челюсть.
– А вот это мы сейчас проверим!
И непонятно как Хелен оказалась в его объятиях. Она протестующее пискнула, но Майкл держал ее крепко, будто не собирался никогда отпускать, и она вдруг поняла, что ей это нравится. Даже больше чем нравится – она жаждет его сильных рук и настойчивых губ. И едва его рот накрыл ее, у нее перед глазами все поплыло, и она, не сознавая, что делает, сама вцепилась в его крепкие плечи.
Он ласково гладил ее спину, все углубляя и углубляя поцелуй. Через некоторое время, почувствовав, что ноги ее не держат, Хелен с покорным вздохом прислонилась к нему.
Оторвавшись от ее губ, Майкл требовательно спросил:
– Ну что, совсем-совсем ничего не чувствуешь?
Спасая остатки своей гордости, Хелен своенравно заявила:
– Это просто похоть, и ничего больше. Это с любым может случиться.
Нежности, с которой Майкл смотрел на нее, как не бывало.
– Ты что, с любым в постель лечь можешь?
Не понимая, почему его это взволновало, Хелен сердито высвободилась из его рук.
– Я ни с кем в постель ложиться не хочу, тем более с тобой!
Майкл внезапно повеселел и заинтересованно спросил:
– А почему? Потому что ты из приличной семьи, а я нет?
Она сердито отрезала, слегка покривив душой:
– Семья у меня самая обыкновенная, а вот ты просто невоспитанный хам!
Почему-то это насмешило его еще больше.
– Ну, если хочешь, я вполне могу вести себя так же церемонно, как чопорный английский джентльмен. Только вот какая мне за это будет награда?
Хелен сердито поджала уголки губ.
– Глубокое моральное удовлетворение, и ничего больше!
Отсмеявшись, он уточнил:
– Я хочу глубокого физического удовлетворения, но если для этого нужно изображать из себя хорошо воспитанного господина, то я готов!
Решив больше не соревноваться с ним в остроумии весьма сомнительного свойства, Хелен повернулась и быстрым шагом пошла обратно к отелю. Майкл не отставал от нее, делая на два ее шага один свой.
Дойдя до отеля, Хелен молча поднялась к себе, даже не соизволив сказать ему «до свидания».
Как ни странно, но спала она хорошо, слушая далекий гул прибоя и видя во сне что-то удивительно хорошее.
2
На следующее утро, как подросток перед первым свиданием, Хелен долго крутилась перед зеркалом, выискивая недостатки. Все казалось неправильным – рот слишком пухлым, нос – слишком большим, глаза – невыразительными. Вот если бы они были фиалковыми, как у героинь любовных романов, было бы куда лучше. А уж на ужасные волосы, проволокой торчащие во все стороны и не поддающиеся никакой расческе, смотреть и вовсе не хотелось.
Уверившись, что до супермодели ей далеко, Хелен пошла на завтрак, чему-то посмеиваясь и тайком оглядываясь по сторонам в поисках Майкла. Его нигде не было видно, и она с тайным сожалением вздохнула в полной уверенности, что отпугнула его своими грозными речами.
Едва она устроилась за своим новым столиком, как к ней подошел джентльмен в идеально сидевшем легком светлом костюме и попросил разрешения к ней присоединиться. Не поднимая глаз, Хелен равнодушно пожала плечами – мол, вольному воля, – и он сел, предпочтя принять этот не слишком приветливый жест за разрешение.
Они сидели в непринужденном молчании, когда официант принес им заказанную еду. Сосед наклонился к ней.
– Вам соку или минеральной воды?
Голос показался Хелен знакомым, и она подняла наконец-то взгляд. И пораженно застыла – перед ней сидел Майкл в дорогом модном костюме и тонкой батистовой рубашке. Единственной данью жаре была расстегнутая верхняя пуговица и отсутствие галстука.
Заметив ее удивление, он доверительно сказал:
– Знаете, как мне надоел деловой наряд? До чертиков! Так хотелось расслабиться на отдыхе, но не получилось – приходится выполнять ваши прихоти.
Немного придя в себя от изумления, Хелен возразила:
– Это вовсе не мои прихоти, а ваши! Вы же хотите от меня только одного, вот и выдумываете для этого всякие предлоги!
Он согласно кивнул.
– Ну что ж делать, если вы до безумия мне понравились, а других путей, как видно, нет! Буду париться на жаре в этом дурацком костюме, как денди прошлого века!
Хелен сердито поставила стакан на стол.
– Ну так не парьтесь, кто ж вам велит?!
– Вы велели! Вы мне сказали, что не будете со мной знаться, если я не буду вести себя как джентльмен.
– Вот именно – вести, а не одеваться. Кстати, замечу, одежда не произвела ощутимых перемен в вашем характере, и уж тем более в поведении. Так что на джентльмена вы по-прежнему не тянете.
Майкл небрежно пожал плечами.
– Ну и не надо! Мне больше нравится говорить то, что хочется, а не то, чего от меня ждут! Кстати, не желаете съездить в Кингстон? Обещают весьма занятную экскурсию. Или вы уже там были?
Хелен в столице Ямайки не была, но и ехать с Бруксом никуда не хотела. Пошла было в номер, но неожиданно для себя оказалась на стоянке перед отелем, где отдыхающие уже садились в комфортабельный автобус, поданный для экскурсии по Кингстону.
К ней подошел Майкл. Она хотела было запротестовать, но вокруг стояли почтенные семейные пары, с интересом глядящие на них, и Хелен закрыла рот, не решившись скандалить прилюдно.
До Кингстона они доехали за полтора часа, и все это время Хелен была вынуждена терпеть ласки Майкла. Пользуясь тем, что высокие спинки кресел закрывали обзор, он прижался своим плечом к ее обнаженной руке и то и дело целовал ее и нежно гладил. Ласкал взглядом видневшуюся в глубоком вырезе сарафана высокую грудь, и этот взгляд был так осязаем, что от него по всему ее телу разбегались острые иголочки, собираясь где-то внизу живота.
Хелен несколько раз хотела прекратить это изощренное соблазнение, но на него не действовали ни ее холодный взгляды, ни чувствительные удары по руке, ни даже ее сердитый шепот – он с упоением продолжал играть с ней как кошка с мышонком. Когда же они наконец стали выходить из автобуса в Кингстоне, Хелен почувствовала, как у нее дрожат не только колени, но и что-то мелко пульсирует в солнечном сплетении.
Майкл же был откровенно доволен собой. Подхватив ее под руку, как вполне имеющий на это право близкий друг, он повлек ее в кафе, где экскурсантам предложили прохладительные напитки.
Выпив коктейль из экзотических фруктов и ягод, Хелен несколько пришла в себя и предприняла решительную попытку избавиться от надоедливого кавалера, строго заявив, чтобы он к ней больше не прикасался. И ей это удалось. Почти. Потому что, выпустив ее локоть, он встал за ней и всю экскурсию дышал ей в затылок, иногда неощутимо целуя ее оголенную шею. От этих поцелуев у нее по телу пробегал настоящий мороз, и под конец она вся покрылась гусиной кожей.
Сделав вид, что не понимает, в чем дело, Майкл невинно предположил:
– Ты замерзла? – Температура воздуха превышала сорок градусов по Цельсию. – Может, на тебя накинуть мой пиджак?
И, как она ни сопротивлялась, он с мстительным удовлетворением водрузил на нее свой пиджак, от которого пахло так же, как и от него: чем-то мускусным с добавлением тонкого соснового аромата.
В пиджаке было жарко, и она оставила его в автобусе, вызвав этим его саркастическое замечание:
– Интересно, и чем тебе не понравился мой пиджак? В нем слишком жарко? Но ты же сама хотела, чтоб я красовался в нем в такую жару!
Задрав нос, Хелен оставила без комментариев это высказывание, признав, однако, его правоту. Пройдя пешком несколько часов по центральным улицам города, выстроенного в типично колониальном стиле, она ни слова не слышала из объяснений экскурсовода.
До ее сознания не доходили красоты этого тропического рая – настолько ее внимание было приковано к сопровождавшему ее потрясающему мужчине. Майкл был столь великолепен в облегавшей тело полупрозрачной батистовой рубашке, светлых, прекрасно сидевших на нем брюках и тонкой кожи ботинках, что она с трудом отрывала от него взгляд.
Это было вовсе не в ее характере, и Хелен несколько раз пыталась сосредоточиться на рассказе экскурсовода, но в этот момент Майкл снова нежно пожимал ее руку, привлекая к себе ее внимание, и все начиналось сначала.
Изрядно проголодавшись, они пообедали в центральном городском ресторане с говорящим названием «Генри Морган», где были накрыты столы для всей группы.
Увидев в меню акки, Майкл сказал:
– Не хочешь попробовать? Очень вкусная штука, между прочим.
Хелен невольно заинтересовалась:
– А что это?
– Вообще-то это фрукт, но похож на овощ и по вкусу напоминает яйцо всмятку. Самое забавное, что он ядовит, пока не созреет. Затем он как бы взрывается, и его можно готовить.
Немного подумав, Хелен согласилась, и им принесли акки. Попробовав кусочек, она нашла, что он восхитителен. Вообще все блюда, что они ели – фаршированные крабы, свинина, поджаренная на древесном угле, бататы, жареные зеленые бананы и великолепный фруктовый пудинг, называемым местными жителями марьяж, – были удивительно вкусны. Каждое блюдо запивалось лагером, этим местным сортом пива. Завершилось это пиршество ромом и кофе, после чего Хелен неудержимо потянуло в сон.
Обратно в «Сан-Антонио» они отправились уже глубоким вечером. Всю дорогу Хелен продремала в удобном кресле, не в состоянии воспротивиться все более и более откровенным ласкам Майкла. Под конец дороги она уже не понимала, чего же хочет, и хотя и нерешительно, но отвечала на его страстные поцелуи.
Приехав в отель, отказалась от ужина и ушла в номер, отчаянно желая одного – оказаться подальше от соблазнителя. В свои слабые силы она уже не верила.
Посредине ночи проснулась, словно от толчка.
– Кто здесь? – Она была совершенно уверена, что в номере кто-то есть. И даже не кто-то, а конкретно Майкл Брукс. С его нахальством это казалось вполне вероятным.
Кругом царила первозданная тишина, и постепенно ее неровно бившееся сердце успокоилось. Но вот спать больше не хотелось. Проворочавшись в измятой постели больше часа, Хелен решительно встала и вышла в холл. Там была абсолютная пустота, даже за стойкой не было дежурного портье, и она, никем не замеченная, вышла на улицу.
Прошла до кромки моря и остановилась, разглядывая убегавшую за горизонт лунную дорожку из жидкого серебра.
Вдруг рядом раздался знакомый голос, заставивший ее нервно вздрогнуть:
– Что, не спится? – И, не дожидаясь ответа, признание: – Мне тоже. Думаю, что не спим мы по одной и той же причине. Я с вечера сижу здесь и думаю о тебе. Наверняка и ты пришла сюда, разбуженная моим неистовым желанием.
Хелен хотела возразить, но не успела. Майкл прижал ее к своему гибкому телу и голодным поцелуем накрыл губы. Внутри у нее будто что-то взорвалось, и она, не в состоянии бороться сразу и с предавшим ее телом, и с настойчивым мужчиной, сдалась на милость победителя.
Скоро они уже оба дышали часто и надрывно, желая одного.
