скачать книгу бесплатно
Физика у нас началась с первого курса, лекции читал отличный преподаватель, а практические занятия вела совершенно другая учительница, фамилию уже не помню, но очень строгая. Каждый урок все решали по 2–3 задачи по темам, по которым нам уже начитали лекции. Она холодно спрашивала у меня, поправляя очки безымянным пальцем:
– Таня, вы уже решили задачу?
– Да, – отвечала я честно.
И она давала мне еще задачу, а потом еще и еще, и за урок я решала штук пять.
Так мой будущий муж Юрий, отец моих детей, и обратил на меня внимание. Сидит тут, понимаешь, какая-то девчонка из бог знает какого города на и краткое и щелкает сложные задачи как семечки.
Вот и выходит, что выстроились в одну цепочку и Сергей Степанович Леухин, научивший меня физике, и год, в который не принимали никого на ту специальность, на которую я нацелилась, и декан Гидротехнического факультета, удачно притормозивший возле безутешно рыдающих абитуриентов.
Смотрины
Почти за год до свадьбы Юра позвал меня в театр (а в БДТ имени Георгия Товстоногова мы ходили почти каждую неделю), но почему-то по пути мы завернули в «Дом ткани» на Невском проспекте. Он объяснил, что ему срочно требуется присмотреть маме на день рождения материал на платье, а меня попросил быть экспертом. Мы долго изучали разные ткани – и легкие, и плотные, в итоге что-то всё-таки подобрали, и поспешили в театр.
И только через год, на свадьбе, я от его школьных друзей узнала, что мы в «Доме ткани» не столько смотрели ткань, сколько показывали меня. Я-то видела его друзей в первый раз, а они смеялись и возражали: «Ого-го, а в „Тканях“ на Невском?» И продали за три копейки всю его шпионскую затею. Сказали тогда мужу, что стройная, симпатичная, надо брать. Мой боевой характер они, конечно, тогда оценить не могли, но жизнь дала мне шанс его проявить.
Поход в военкомат
Стоял месяц март, Косте исполнилось год и два месяца, мужа на 40 дней военкомат отправил на учения под Мурманск на остров Кильдин, и я осталась с детьми одна. Холодно, ветер – Наташа заболеет ОРЗ, только поправится, Костя заболевает. Вот так они чередовались – простужались по очереди, то один, то второй. И как работать? Приходилось частенько сидеть на больничном (а тогда больничный оплачивали только три дня), но в конце концов мне предложили забрать кульман, чтобы дома выполнять работу и не подводить отдел. В основном, конечно, получалось ночами. Это было тяжеловато, и мама решила мне помочь и прислала на подмогу свою родную сестру (которой на тот момент было 70 лет), чтобы она сидела с детьми, когда кто-то из них болеет, а я бы могла в это время чертить.
Звали мою тетю Елена Ивановна, она всю жизнь проработала учительницей начальных классов и примерно неделю мне хорошо помогала, а потом ее парализовало. Я совершенно растерялась. Вызвала врача, он назначил лечение. К нам стали приходить медсестры, чтобы делать ей уколы, но ничего не помогало. Тогда врач нам посоветовал положить ее в больницу. Но как это сделать, если у нее нет ленинградской прописки? Давление у всех скачет по весне, особенно при такой погоде, как в Ленинграде. Я всё равно пошла в поликлинику, но мне там отказались выдать направление. И я решила пойти в детскую поликлинику. И сразу к главврачу. Объяснила ему ситуацию – приехал человек, чтобы помочь и случилась беда, помогите госпитализировать. Но он тоже сказал, что помочь не может. В общем, все отвернулись, но я-то понимаю, что сама не смогу ее вытащить. И я даже выйти в магазин иногда боялась – мало ли что случится, а дома только двое маленьких детей.
И кто-то мне посоветовал пойти в военкомат – в те времена там могли решить любые проблемы. Военкомат так военкомат. Отвела Наташу в сад, Костю нарядила в кроличью черную шубу, пуховую шапку, посадила в коляску, узнала, что военкомат находится на улице Алтайской, и поехала.
Приехала, захожу, стоят двое дежурных. Спрашиваю у них:
– Где я могу найти военкома?
– В этом кабинете, – показывают, – но у него там сейчас идет совещание.
С Костей на руках открываю дверь. Страшно, но чувствую, что просто нет никакого выбора уже. Отчаяние охватывает, как только подумаю, что тетя может умереть, и понимаю ведь, что это будет на моей совести.
И вот я открыла дверь, военком сразу меня увидел и спрашивает строго:
– Вы к кому?
– Извините, к вам, – говорю, а сама не знаю, войти мне к нему в кабинет или тут остаться.
Он сам ко мне вышел.
– По какому вопросу?
Я ему быстро-быстро всё выпалила:
– У меня муж на полуострове Кильдин у вас на военных сборах, а ко мне приехала мама (я уже не стала говорить, что тетя) из другого города, и ее парализовало. И ни одна больница ее не берет, а она при смерти. Я не знаю, что делать.
– А мы тут ни при чем, – говорит и холодно так смотрит на меня, оценивающе. – Сейчас позвоним в часть и вернем вашего мужа.
– Он не врач и не сможет помочь, – а у самой уже слезы наворачиваются. – Пусть дослужит, сколько ему нужно. Я вас очень прошу – помогите госпитализировать маму.
– Не могу, – развернулся на каблуках, зашел в кабинет и продолжил там свое совещание. Дверь закрыл прямо у меня перед носом, а я осталась стоять вся в слезах. И тут сообразила, что мы сейчас вернемся домой, а в холодильнике – шаром покати. Ладно, думаю, сделаю-ка я вот что. Посадила Костю на стойку, куда всякие карточки выкладывают. Говорю охранникам: «Придержите его одной рукой». Они придержали. Я проверила в сумке, сколько у меня с собой денег, и ушла.
Мне кажется, они не сразу сообразили, что вот сидит ребенок, а мамы и след простыл. Костя еще не говорил, поэтому никто не знал, ни как его зовут, ни за кого я пришла просить – ничего не было известно. А я в слезах побежала через дорогу в большой гастроном, чтобы быстро купить продукты и хоть что-то дома приготовить. В итоге я проходила где-то час или минут сорок, потому что в каждый отдел были очереди.
Возвращаюсь, и что вы думаете? Меня встречают, как самого дорогого гостя. Видимо, там уже никто и не ожидал, что я приду. Решили, что какая-то сумасшедшая мамаша привела ребенка и бросила.
– Не уходите-не уходите! – говорят, так вежливо, даже с подобострастием. – Сейчас мы все ваши вопросы решим! А довольный Костя с измазанной в шоколаде мордашкой увлеченно перебирает карточки в длинном деревянном ящике «шоколадными» ручками.
И они тут же организовали скорую помощь, нас с Костей в нее поместили, мы на ней торжественно приехали домой, носильщики взяли мою («маму» в кавычках) тетю и повезли ее в больницу, где за месяц поставили на ноги. А потом мы купили билеты и вместе уехали к моей маме. Я и не предполагала, что моя вынужденно экстравагантная вылазка в магазин поможет делу, как и Костя не ведал, что с его участием всё же спасли человеку жизнь.
Инспекция из военкомата
И вечером этого же дня, когда мы с Костей только вернулись домой – скорая помощь любезно нас подвезла – звонок в дверь. Смотрю в глазок – стоит военный. Странно, думаю.
– Кто там? – спрашиваю.
– Я из военкомата с инспекцией, – ну в смысле не обманула ли я, описывая наши жизненные обстоятельства.
– Пожалуйста, – говорю, – проходите. Вот одна комната, вот двое детей, вот больничный лист (Костя как раз болел), а вот мой кульман – я работаю на дому. Военный составил какой-то акт (то, что бабушка с инсультом, они уже видели, и это больница подтвердила), я расписалась, и он ушел. Легла спать, дети при мне. Примерно в час ночи – снова звонок в дверь. Я вскочила, смотрю в глазок – опять стоит мужчина в форме. Господи, это-то ещё кто пришел? Всё же уже вроде бы записали. Открываю осторожно. А там мой муж.
– Таня, что же ты не открываешь? – спрашивает. Зашел, раздевается. – Что тут случилось?
– Вот, положила бабушку в больницу, – скромно говорю я.
– А мне сказали, что жена устроила скандал в военкомате, давай срочно на вертолете лети разбирайся и решай сам свои проблемы.
Вот так нам аукнулся мой поход в военкомат
А спустя несколько лет, когда мы встали в очередь на кооператив и нам было нужно подзаработать на него денег, у этой истории было легкое эхо. Муж прочитал в газете, что военкомат организует стройку где-то за границей – может быть, в Германии или Венгрии, точно уже не вспомню. Строительство причалов – как раз по нашей специальности. И нужны желающие завербоваться на два-три года. Можно с детьми.
– Как тебе такая идея? – спрашивает.
– Отлично! – озвучиваю я наши общие мысли. – Поедем, заработаем деньги на кооператив.
Он пришел в военкомат. Назвал свою фамилию… Возникла неловкая пауза, а потом у него осторожно спросили:
– А вы один собираетесь или как?
– Нет, не один, – отвечает, – с женой и детьми.
– Вы знаете, жена тут такой концерт устроила несколько лет назад, мы помним, и ваша фамилия у нас в черном списке. Так что, увы, не получится.
Вот так нам аукнулся мой поход в военкомат.
Путь до Нижневартовска
Как я сказала, мы собирались купить трехкомнатную квартиру и встали, как тогда говорили, «на очередь». Время шло, очередь потихоньку двигалась, а денег у молодых специалистов не было. От военкомата нас никто не взял на заработки, но мы решили не отчаиваться и поехали не в какую-то там Германию или Венгрию, а в город Нижневартовск.
Вот как об этом писал мой муж Юрий в так называемых «стихах на случай»:
Тюменский север —
Прекрасный край,
Большая зарплата,
Дефицитный тулуп.
Загнал сюда нас
Кооперативный пай,
И вот уже год прошел,
К столу, друзья, к столу!
Или еще о том же в стихотворении на мой день рождения:
Желаем мы без лишних слов,
Чтоб дом твой в Питере был готов
Для счастья в доме трех котов —
В твой день рожденья.
А я потом переделала вторую строчку:
До пенсионных чтоб годов он был готов.
Нижневартовск недалеко от Сургута, там тоже была работа по нашим специальностям – строился огромный причал.
Папа наш уехал на Север еще в декабре, а я полетела вместе с детьми, с Костей и Наташей, уже в каникулы, где-то 2–3 января. Мы везли с собой и лыжи, и постельное белье, и детские книжки, и учебники, и рюкзаки, и кастрюли – в общем, всё по минимуму уложилось в одиннадцать мест. В Питере наше хозяйство помогли доставить в аэропорт на нескольких машинах друзья, а муж планировал нас встретить уже в аэропорту места прибытия. Летели через Москву – всего один рейс был в столицу, попали на него по знакомству, а, еще везли с собой телевизор. Тогда телевизоры были не очень большие.
В Москве мы должны были из одного аэропорта перебраться в другой. И никак я не могла поймать такси – время позднее, часов двенадцать. Тем более нам необходимо было минимум две машины – в одной я с детьми, в другой – всё остальное. И доедет ли за нами следом та другая – непонятно. Но никто из таксистов нас так и не брал, так что это просто мои домыслы. Костя уже плачет: «Мама, зачем мы куда-то с тобой едем, давай лучше вернемся домой».
Но мир не без добрых людей – останавливается старенький небольшой УАЗик, или как их там называют, выглядывает оттуда парень и спрашивает: «Вам куда?» – Я объяснила, что в аэропорт. – «Вот эти все вещи – ваши?» – «Да, – говорю, – к сожалению, это всё мое». – «А куда летите?» – «В Нижневартовск». – «А зачем?» – «Чтобы денег подзаработать».
А все предыдущие меня спрашивали только об одном – сколько я заплачу, и просили такие деньги, которых у меня с собой просто не было. А этот парень бесплатно загрузил нас со всем скарбом.
Привез в аэропорт, помог закинуть вещи на движущуюся ленту, и я все последние деньги, за перевес багажа, там и оставила. Может быть, этот добрый человек, который встретился нам на пути, когда-нибудь прочитает мою книгу. Я очень благодарна этому парню, дай Бог ему здоровья.
Тюменский Север
Летели мы очень долго, но в конце концов прилетели. Мужу, который нас встречал на машине, пришлось с нашими одиннадцатью тюками делать несколько рейсов из аэропорта и обратно, пока он всё перевез.
«Мостоотряд-69», где мы теперь жили и работали, находился не в самом Нижневартовске, а приходилось еще от города пилить несколько километров. Это был такой барачный поселок. Климат в Нижневартовске условно пригоден для проживания – там не хватает кислорода. Он окружен болотами и особенно летом от них идут страшные испарения. Становится совершенно нечем дышать, поэтому детей стараются оттуда вывезти. И ещё всё время донимает маленькая вот эта мошка, комарье, москиты. А вообще там очень холодно: в сентябре уже снег, в мае – ещё снег. Мы на демонстрацию ходили в тулупах!
Папа Кости, мой муж, работал заместителем главного инженера, начальником ПТО (производственно-технического отдела), а я была заведующей строительной лаборатории качества. В 80-м году везде по городу были растянуты лозунги «Качество в период перестройки решает всё». Работа была ответственная, и я, честно говоря, очень волновалась, потому что была с ней не особенно знакома. Поэтому мне пришлось уехать на два месяца в Екатеринбург, который в те времена назывался Свердловском, для того чтобы закончить в Политехническом институте курсы заведующих лабораторией качества, получить документы и полной знаний вернуться на свою работу.
А поселили нас в Нижневартовске в небольшую двухкомнатную квартиру, в которой раньше жил другой хозяин. Хозяин уехал, а собака осталась.
Квартира с наследством
Так она у нас и прижилась, эта собака. Звали ее Лиза. Сначала мы очень ее боялись, но потом постепенно привыкли и подружились. Она была здесь старожилом – переходила от одного хозяина к другому. Первоклассник Костя учился в третью смену с трех часов дня, а дочка – в первую, поэтому они не могли составить друг другу компанию. Но Костя был под присмотром лайки Лизы – она провожала его в школу, ждала и приводила обратно домой. Первое время мы тоже его встречали, а потом поняли, что он же может запросто прийти домой с собакой.
В нашем поселке был маленький клуб, в котором проводили разные встречи, но в основном крутили фильмы. И Костя, как правило, первый ходил разведать со своими одноклассниками и Лизой, что там дают интересного. Они всё подряд смотрели, а если одобряли, то уже мы с мужем в воскресенье шли на проверенный.
Спасибо котятам и щенятам!
Оказывается, не только в сказах всякие коты в сапогах добывают своему хозяину принцессу и замок, в жизни тоже запросто случаются подобные чудеса.
Надо сказать, у нас всегда жили собаки и кошки. Доставшаяся нам по наследству вместе с квартирой в Нижневартовске лайка Лиза за год, наверное, раза три приносила щенят, причем все они были разной породы и обитали у нас дома, потому что на улице же – лютый холод. Кошку Анфису Косте подарили ребята во дворе. И в какой-то момент так совпало, что и у собаки щенята, штук пять, и у кошки котята – ну, может, чуть поменьше. Жили они в специальных уютных гнездах, которые я им сшила.
Заглянула к нам как-то комиссия из Мостоотряда, ахнула и громко подумала: «Это же какой-то кошмар! Две маленькие комнатки, да еще кошки с собаками гнездятся и ползают по коридору, некуда ногу поставить. Надо им жилплощадь побольше дать». А на наше счастье, как раз главбух уезжала на Большую землю по окончании контракта. Профсоюзный комитет и говорит: «А давайте тогда Хабенских сюда переселим, а в их квартиру – тех, кто заново приедет». Так мы и получили благодаря кошкам и собакам трехкомнатную квартиру.
Костя вообще страшный кошатник – очень любит кошек. А собак особенно.
Константин Хабенский
Я не кошатник. Совсем не кошатник. Ну абсолютно не кошатник! Сердце мое отдано собакам!
Контейнер прибыл, доставить невозможно
Не было в городе Нижневартовске ни железной дороги, ни причала – причал мы только строили. Летом-то суда ходили, но как только Обь замерзала, всякое снабжение города останавливалось.
Когда мы приехали, то наивно полагали, что вскоре подоспеют и все наши вещи. Но нет, наш контейнер с холодильником, диваном и всем прочим из квартиры добрался до города Новосибирска, и оттуда нам пришла телеграмма: «Ваш контейнер прибыл, но доставить его сейчас невозможно – Обь замерзла. Ждите начала судоходства».
И мы целый год жили без своих вещей. Кровати у нас были с панцирной сеткой, как когда-то в пионерских лагерях, на кухне вместо стола красовались строительные козлы, я их прикрыла клеенкой, которую отдали соседи, табуретки и два маленьких письменных стола, позаимствованные из Красного уголка, – вот вся наша мебель. Кто-то из отъезжающих подарил нам еще маленький холодильник. Вот так мы и жили целый год до прибытия долгожданного контейнера.
Первая покупка на Севере
Одной из самых первых вещей, которую мы купили на севере, было пианино. Кто-то уезжал из поселка и дал объявление в газете: «Продается подержанное пианино». Наверное, оно так вот от одних к другим и гуляло. И мы купили это пианино и везли его на черной грузовой огромной машине, а Валера Козинцер, наш большой друг, сидел в кузове и играл Рахманинова. Так они и ехали к нам через весь город – грузовик, в нем фортепиано и звуки музыки. Мне кажется, это очень кинематографично.
Но надо сказать, что иногда поездка в грузовике – это красота и искусство, а иногда – риск.
Не садись в машину к незнакомцам
Строили мы причал на реке Обь, а на работу, с работы и на обед нас возили вахтовым методом. Однажды освободилась я с работы чуть раньше обычного и решила отправиться домой самостоятельно. Вышла на трассу и проголосовала, чтобы меня подбросили на попутке хотя бы до Нижневартовска. Затормозил огромный КрАЗ, залезла я с божьей помощью на такую высоту, поехали и разговорились с водителем. Я рассказала, что мы здесь совсем недавно, работаем в Мостоотряде. Водитель меня спрашивает: «А когда вы собираетесь уезжать?» Я ответила, что года через три, потому что у нас подписан контракт. И я интересуюсь: «А вы когда собираетесь?» И слышу радостный ответ: «Через месяц. Всего ничего отсидеть осталось». Я, конечно, испугалась, но виду не подала и, слава Богу, добралась домой без приключений.
Зато дома уже мне от мужа попало, потому что кто его знает, какой мог остановиться водитель и куда бы решил меня отвезти. Действительно, в наших краях жили и работали в основном заключенные.
«Вот дом, в котором живет предместком»
Вообще, народ в нашем Мостоотряде был прекрасный. Приехали молодые ребята с семьями, были среди них и москвичи, и ленинградцы, и киевляне, и краснодарцы, и калининградцы. Жили мы, что называется, большой дружной семьей. Договаривались, к примеру, что в понедельник ужинаем у Козинцера. Он всё готовил, а мы приходили. А на следующий день ужинаем у нас, и тогда я на весь большой коллектив должна была сварить постные щи, драники какие-нибудь поджарить и всех пригласить. Вот так мы всю неделю ходили в гости от одних к другим. Было весело – конечно, была гитара и песни Визбора, Клячкина, Городницкого, Окуджавы. И всегда с нами были все дети.
А на праздники мой муж писал стихи. Мы год прожили на Севере, и меня избрали председателем местного комитета (предместкомом), а день рождения у меня перед Новым годом, и вот такое забавное стихотворение посвятил мне Юра:
Вот дом,
В котором живет предместком.
А это собака Лизка,
Которая дружит с кошкой Анфиской,
В доме,
В котором живет предместком.
А вот ее дочь
Активистка-артистка,
Которая любит собаку Лизку,
