скачать книгу бесплатно
– Да положила, положила, угомонись уже! – фыркаю я, засовывая зарядки для телефона, планшета, ноутбука, фотоаппарата и зубной щетки в дорожный рюкзак.
– А покажи? – хитро щурится Лея.
Закатываю глаза.
– Оленька, может, все-таки возьмешь полотенца? – начинает мама. Вот в чем был ее хитрый план. – Мало ли какие они там, в Москве? И белье постельное. Я соберу!
– Мамуль, ну ты с ума сошла, за три тыщи километров полотенца тащить! Может… и макароны взять на всякий случай, вдруг в Москве дефицит!
– Ма-а-а-а-а, а достань красное платье, я в нем поеду! – подпрыгивает Лея, дергая меня за рукав.
– Лея, сядь уже смирно, не мельтеши! – взрываюсь я. – Мамуль, перевес багажа стоит намного дороже твоих полотенец с наволочками!
– Ну ма-а-а-а! – заливается слезами дочь.
– Оленька, не ругайся, я же как лучше хочу… – расстраивается мама.
Я хватаюсь за голову. Как ни стараешься подготовить все заранее, а основные сборы все равно приходятся на последний день. Таков закон дедлайна.
Дочь носится из комнаты в комнату, создавая хаос в и так заваленной вещами квартире. Мама решила помочь мне собраться, вывалив из шкафов вообще все, что можно, включая вышитые скатерти, которые ей еще покойная прабабка в приданое собирала. И все норовит подсунуть мне в багаж то второй шарф, то альбом с фотографиями, то папину пеньковую трубку. «Чтобы ты там о нем помнила».
– Я и так о нем помню! Без хлама! А вот свитер мне бы пригодился. Не помню, чтобы я его выкидывала.
– Может, конечно, и я выкинула… – виновато опускает голову мама.
– Ма-а-а-а, красное платье! – требует дочь.
– Далось тебе это платье!
– Мне его подарил олень! Настоящий олень! Я хочу платье! Достань платье! Достань!
Этого ребенка проще придушить, чем переупрямить. Но слишком жалко четыре года усилий по воспитанию. Тяжело вздыхаю, открываю Лейкин голубой чемодан с Эльзой из «Холодного сердца» и демонстрирую, что ее любимое красное платье лежит аккуратно упакованным на самом дне.
– Смотри, я его положила в самый красивый пакетик и обернула со всех сторон, чтобы оно доехало в безопасности. А в дороге ты его испачкаешь или порвешь. Жалко ведь будет?
– Жалко… – соглашается дочь. – Тогда не надо!
И правда ведь олень подарил. На самом деле, конечно, пришлось покупать самой, носиться по всему городу первого января в поисках заказанного платья и куклы. Про планшет я сказала, что олени в тонкой технике не разбираются, они на северном полюсе университетов не кончали.
Влад, как представился мой случайный новогодний любовник, порывался дать мне денег, чтобы я купила Лее планшет, но это выглядело так… мерзко. Вот он уйдет сейчас в залитой коктейлем рубашке, до стирки которой так и не дошло дело, и оставит на тумбочке несколько купюр.
«Я сама в состоянии купить дочери планшет!» – отрезала я. Нефиг было раздавать обещания, которые не собираешься выполнять. Деньгами чудо не заменишь.
Кукла куда-то потерялась, а вот платье стало любимым, как только у детей бывают любимыми вещи, без которых они не согласны сдвинуться с места. И конечно, переезжать в Москву можно без чего угодно: уложить медведя Саню в спячку под кровать, припарковать велосипед в подвальной кладовке, раздарить коллекцию пони детсадовским подружкам, но без платья – нет, ни за что.
– Тогда я полечу в платье снежинки! – заявляет дочь. – Ма-а-а-а! Ма-а-а-а! Хочу снежинкой!
– Давай я его поглажу? – предлагает мама, втыкая утюг.
Платье снежинки? В автобус? В самолет? В метро? Почему бы и нет, в самом деле! Может… еще и…
– И корону! – подпрыгивает обрадованная Лея. – Хочу корону принцессы тоже! Ма-а-а-а!
А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Июль. Влад
Иногда Влад завидовал сам себе.
Как сейчас, когда, вернувшись в гостиничный номер, он замер в дверях, любуясь двумя красотками, развалившимися на широченной кровати в скомканных простынях.
Одна – загорелая блондинка с большой грудью и крутыми бедрами – полулежала в подушках, задумчиво глядя в панорамное окно, за которым на фоне московских небоскребов догорал закат. Пухлые губы ее были приоткрыты, придавая красотке одновременно невинный и возбуждающий вид. Она как будто впервые видела индустриальный пейзаж в глубоких темно-синих тонах. Тупая как пробка – но при ее внешности это уже совершенно не важно.
Другая – белокожая брюнетка с татуировкой дракона во всю спину, гибкая и гладкая – валялась на животе, копаясь в телефоне. Узкие лодыжки были скрещены в воздухе, и все ее стройное тело казалось высеченным из мрамора. Эта была поумнее, да и умела побольше, но Влада вставлял именно контраст, и без второй все было бы не то.
Как их там…
Катя и… Он нахмурился. Лена? Леся? Лера? Лара? Лина? Лия?
Забыл.
Выглядели они как сбывшаяся мечта. Очень горячая, очень завлекательная мечта любого мужчины от пятнадцати до ста пятнадцати. И всю предыдущую ночь, утро и день они доказывали, что мечтой не только выглядят. Когда Влад просил пощады и собирался некоторое время отдохнуть, они переглядывались и устраивали ему такое острое шоу на двоих, что и пятнадцати минут не проходило, как он присоединялся третьим.
Одна за другой, одна над другой, одна рядом с другой.
Пока он вжимал пальцы в податливые бедра блондинки Кати, брюнетка Лена то целовала ее, то терлась всем телом о него сзади, то опускалась на колени, глядя снизу вверх, и ждала с высунутым языком, когда он закончит.
Влад, конечно, не мог оставить ее неудовлетворенной и пускал в ход пальцы, губы и язык, доводя Лену – Леру? Лию? – до стонов и криков. Лежащая рядом Катя, все еще подрагивающая от удовольствия, прикрывала затуманенные глаза и занималась сама собой, предоставляя Владу зрелище, которое не было сил терпеть.
Он сходил продлить номер еще на сутки, потому что потенциал этих двух прекрасных богинь был израсходован не весь.
Если бы они были жрицами любви, он бы заплатил втрое, не торгуясь. Но особую прелесть их играм придавало то, что им это нравилось не меньше, чем ему.
Да и началось все с того, что в клубе он никак не мог выбрать, с какой из них подняться в номер, а они не стали сражаться за это право, не стали ныть и кукситься, устраивая разборки, а быстро перемигнулись между собой и прижались к нему с двух сторон, предлагая взять обеих.
И он взял… Не один раз.
Завидев его, брюнетка встрепенулась, а блондинка перевела томный взгляд от окна и так изогнулась жаркой волной, что в джинсах вновь стало тесно.
Влад прошел, не отрывая взгляда от ее бесовских глаз, бросил походя телефон куда придется и наклонился, присасываясь к пухлым влажным губам глубоким поцелуем.
– М-м-м… – раздалось сзади.
Брюнетка выгнула спину по-кошачьи и продемонстрировала, что ее изгибы тоже могут поучаствовать в этом конкурсе. И занять не последнее место.
– Девочки… вы меня заездите, – с удовольствием проговорил Влад, шлепая по бедру сначала одну, потом другую. – А я уже старенький, мне уже тридцать два. Наследственность у меня, конечно, хорошая, но…
Продолжить он не успел.
Телефон, приземлившийся на тумбочку одним лишь краем, завибрировал, пополз и свалился бы на пол, если бы Влад не подхватил его, мгновенно выбросив в сторону руку.
«Мама», – было написано на экране.
Мама…
– Ша! – Он поднял ладонь, утихомиривая красоток, которые уже призывно постанывали. – Слушаю.
– Не говори мне, что ты забыл о встрече с Никольским. – Голос матери, как обычно, сочился ядом.
– Нет, конечно, не забыл! – заверил Влад, судорожно соображая, что за Никольский, который сейчас час и не забыл ли он что-то на самом деле. Тут немудрено имя собственное забыть.
– С Юрием Никольским, главой «IT-Life», сегодня в их офисе в два тридцать, что… – Мама усмехнулась, не скрывая своего отношения: – …примерно через час десять. Как раз успеешь приехать. Если, конечно, я не отрываю тебя ни от чего важного.
– Мам, давай без твоего ехидства? – усталым голосом простонал в трубку Влад, спрыгивая с кровати и застегивая обратно ширинку, которую уже успели проверить шаловливые пальчики Лены. Или Леры.
Он оглянулся по сторонам, ища, где осталась его рубашка, беззвучно чертыхнулся, увидев на воротничке следы губной помады двух разных цветов, выудил из-под кровати носки – все это время прижимая трубку к уху плечом.
Блондинка с брюнеткой, как две любопытные кошки, поглядывали на него с кровати, медленно и задумчиво лаская друг друга. На секунду или две Влад задумался, так ли важна встреча с этим Никольским, но тут в трубке снова ожил голос матери:
– Можно и без ехидства, конечно, но ведь это ты мне на днях жаловался, что тебе неинтересно на детсадовском уровне бизнеса, ты хочешь коллаборации с серьезными людьми. Серьезные люди, Влад, не будут ждать, пока ты закончишь со своими развлечениями и соизволишь…
– Мам! – рявкнул он, дернулся и выронил-таки телефон, пытаясь надеть часы.
Перезванивать не стал, запихнул его в карман, застегнул рубашку через пуговицу – сейчас где-нибудь по пути надо купить новую – и присел, завязывая ботинок.
– Так, девочки, – деловито сказал Влад, взлохмачивая волосы перед зеркалом и придирчиво рассматривая ногти. Ему все еще чудилось, что под ними навсегда осталась жирная грязь и гарь сибирской тайги. Несмотря на регулярные визиты в салоны с момента возвращения в столицу. – Номер оплачен еще на сутки, развлекайтесь, спите, ешьте. Омаров и шампанское не заказывайте, но в остальном можете не стесняться. Если успею – вернусь. Если нет…
Он завязал второй шнурок, поднялся и посмотрел на то, как увлеченно целуются две красотки на разоренной кровати, и вздохнул:
– А если нет, вам, я вижу, и без меня будет нескучно.
В холле гостиницы он направился к стойке, чтобы заказать такси, но был остановлен окликом:
– Владимир Юлианович!
К нему спешил высокий грузный мужчина в дешевом черном костюме. Мать предпочитала не тратиться на водителей сверх необходимого и одевала их, кажется, на распродажах массмаркета. В руках у того были вешалка с белоснежной рубашкой и папка с бумагами.
– Андрей, и ты туда же… – простонал Влад, закатывая глаза к зеркальному потолку.
– В машине переоденетесь и почитаете документы, как раз ко времени доедем.
– Откуда она узнала, где я? – процедил Влад сквозь зубы, направляясь к выходу.
– Ну так кредитка же к ее счету привязана, – извиняющимся тоном пробормотал водитель, мелко семеня за ним. – Вы как номер оплатили, ваша матушка сразу сказала сюда ехать. Чтоб не опоздали.
Иногда Влад завидовал сам себе. А иногда – люто ненавидел свою жизнь.
За два года, проведенные в Сибири волонтером, ему показалось: он так сильно изменился, что уже никогда не вернется к старому. К унизительному контролю в бизнесе отца, к удушающей опеке матери. К своей никчемности.
Но вот лишь несколько месяцев – и все как прежде. Куда девалась его решимость начать все сначала?
Сентябрь. Ольга
Спустя еще два месяца
5.30
Просыпаюсь, как всегда, за три минуты до будильника. И пусть чертова рань – в Москве иначе ничего не успеешь. Но я просыпаюсь сама! Не будет мной управлять какой-то набор железячек и пластмассок.
Сначала – почистить зубы и зарядка. Чуть-чуть йоги, чуть-чуть разогрева для суставов, чуть-чуть на пресс. Стоит начать лениться – на фигуре мгновенно сказываются и плохой сон, и ненормированный рабочий день и круассаны между делом вместо обеда.
6.30
Ставлю вариться кашу и включаю везде свет. За окном еле разгораются осенние утренние сумерки. Впереди зима, лучше уже не будет…
– Лея, подъем! – И чмок сонного медвежонка прямо в пузико!
Заодно подальше убираю одеяло. И подушку. Без них медвежонок пока не может снова уснуть, но скоро придется придумывать что-то позаковыристей.
– Ну ма-а-а-а-ам… – Она садится, но глаза не открывает, досыпает как есть.
– Чистить зубы и завтракать. Мы сегодня к врачу!
– К тете Наде! – Только что крепко зажмуренные глаза распахиваются как у анимешной куколки. – В гости к Мяхле! Ура!
Мяхля – это кот. Тетя Надя – это логопед. И у них на троих с Леей изумительные отношения – мое несносное чудо-чудовище уже натягивает колготки со скоростью звука и мчится в ванную. В детский сад она так не собирается!
7.30
Пока Лейка болтает обо всем на свете, а Надя учит ее по-разному вытягивать язычок, я выдыхаю и позволяю себе ма-а-а-аленький кусочек безделья.
Мое немножко стыдное удовольствие – аккаунты в социальных сетях с роскошными интерьерами для домов за миллионы долларов. Утопленные в землю камины и диваны вокруг них на зеленых лужайках, спальни со стеклянным потолком и широченными кроватями на подиумах, ванные комнаты из натурального камня с «тропическим» душем, двусветные гостиные, отделанные белоснежным мрамором и светлым деревом… Последние – вообще мечта. Правда, воображение подсказывает, во что они превратятся после визита кучки четырехлеток на день рождения моей принцессы…
Но я не для себя! Я немножко скучаю по старой работе – 3D-моделлером, когда все делала вот этими самыми ручками. Да, звучит странно – все равно что адмирал флота вздыхает, что не будет уже драить медяшки в долгих морских переходах.
Глупости, глупости! Я теперь проект-менеджер, мне бы совсем другие вещи читать и смотреть, но так тянет…
8.30
Закидываю Лею в детский сад. Вот тут нам повезло несказанно – прямо в том же здании, где снимает лофт наша компания, на первом этаже есть частный садик, который дает солидную скидку родителям, работающим неподалеку. Все равно дорого.
Но когда я в первый раз зашла туда и не почуяла обычного детсадовского запаха горохового супа и прелых тряпок, запаха тоски и безнадежности, который я ненавидела даже в детстве, я была согласна на любые условия. А то, что дети там мастерят поделки, рисуют картины, выращивают цветы на подоконнике и играют в маленьком театре, я узнала уже потом. Стоит своих денег. Стоило того, чтобы лететь через всю страну.
У меня ныли зубы и сводило мышцы, когда приходилось оставлять плачущую дочь в обычном муниципальном садике, где дети даже на горшок ходили по команде. Но после развода я уже не могла сидеть с ней дома, нужно было выходить на работу.
Зато Лея каждый вечер хвастается тем, что нарисовала, и взахлеб болтает о своих друзьях и «самой лучшей в мире Марусе» – воспитательнице, которая на вид младше меня, но любит этих обормотов до неба. И еще она рядом. Две минуты на лифте, и я могу обнять мое темноглазое счастье.
10.00
