скачать книгу бесплатно
– Оочень! – Протягиваю я. Только после выходки Асма мне тогда пришлось согласиться на другую его дурацкую затею.
– Все! Не отвлекайся от дороги. Просто прокатимся до главной площади Манхэттена и вернемся домой.
– Я тоже буду скучать, Хеймсон. – Обнимает меня мужчина.
Наши объятия длятся недолго. Вскоре я встаю у плиты и готовлю нам какао. Еще несколько часов мы тратим на болтовню за столом, пока весь Нью-Йорк спит. Лишь под утро каждый уходит в свою комнату, чтобы немного прийти в себя перед тем, как начинать новый день. Новый и непростой день. Тот, с которого жизнь в очередной раз сделает крюк и расставит все по местам.
Глава 7
Демиен
Знакомая лестница и запах в подъезде. Наша квартира находится на третьем этаже. Всего сорок ступенек, но сколько же моей боли они содержат. Возвращаться к Катрине сложно, пролеты кажутся сущим адом. С грохотом в сердце я вспоминаю, как оставил ее одну. Слезы, которые она пролила в день моего ухода… Никогда не прощу себя за это!
– Демиен, давай поговорим.
– Мне не о чем с тобой говорить. Все, что было между нами – грандиознейшая ошибка, – ухмыляюсь, словами сбрасывая любимую с обрыва.
Я наношу ей удар за ударом. Хочу, чтобы ей было как можно больнее. Так, чтобы она никогда не вздумала ко мне возвращаться. Чтобы в ее светлой головке даже не промелькнула мысль обо мне. О Демиене Каррасе.
Не даю ей опомниться, хлопаю дверью, оставляя умирать в одиночестве. Единственный способ жить для Катрины – не быть со мной. Все тело гудит, будто я при смерти. В глазах еще сильнее темнеет. Я слышу звуки разбивающегося стекла и держу себя в руках. Мне нельзя возвращаться. Нельзя. Нельзя. Нельзя.
Прижать ее к себе, успокоить, обнять. Нельзя!
Я сажусь на пол, устало облокачиваюсь о дверь. Выдыхаю весь воздух из легких, когда Хеймсон взрывается в паре метров от меня, за стенкой. Она кричит, как ненавидит меня, себя и всю свою жизнь.
– Демиен скоро приедет.
Мое тело начинает дрожать, когда я слышу ее веселый смех за дверью. Она болтает с кем-то по телефону. Если не ошибаюсь, то это Лайла с ней на громкой связи.
– Ты спятила? Я уверена, что он приедет. – Доказывает Хеймсон подруге.
Я так давно не слышал ее голос, что вот-вот сойду с ума. Нас разделяют несчастные метры, а я все также стою перед дверью и не решаюсь войти. Мне так не хватало ее смеха. Этого нежного тембра, которым она обычно разговаривает с людьми. В подъезде стоит такая тишина, что я слышу лишь обрывистый ветер за окном и радостный голос сахарка.
Если сегодня я войду в эту дверь, то клянусь, что мы – это навсегда. В кармане кофты где-то завалялась коробочка с кольцом. Перед тем, как меня посадили, я отдал ее Асмодею. Сегодня он возрастил мне ее.
Предложение стать моей женой – признак моих серьезных намерений. Для кого-то колено и кольцо на пальце любимой – сущие пустяки. Многие делают предложение, а после изменяют своему выбору. Кто-то делает предложение, потому что девчонка затрахала их мозг.
В первый раз я жутко обжегся, под влиянием отца предложив Алисии Хьюз выйти за меня. Таков был наш уговор: я делаю предложение, а взамен получаю свободу. Правда тюрьма все же дождалась меня, через несколько месяцев я пришел к тому, от чего бежал в прошлый раз. Карма.
Как сейчас помню: ресторан отца, ужин в кругу семьи, мое предложение, наигранные эмоции Алис (я уверен, что отец разболтал ей все заранее). Салют, которым мы пошли любоваться после кольца, подаренного Хьюз. Фальш.
– Какой еще Дон? – Спрашивает Катрина. – А, тот с которым ты ходила на свидание на прошлой неделе? Нет, не бросай меня. И что, что он пришел? Лайла, меня итак трясет от мысли о Каррасе.
Я ухмыляюсь, слыша ее слова, и прячу кольцо в карман.
«Она ждет тебя, Дем. Сделай это наконец!», – с этими суждениями костяшки пальцев встречаются с дверью и издают звук, похожий на стук. Я зажмуриваюсь, секунды кажутся мне вечностью. А, когда дверь с легким скрипом открывается, я и вовсе готовлюсь отбросить коньки.
– Демиен…
От переполняющих внутри эмоций по коже пробегают мурашки. Я слышу ее голос. Чувствую, как она становится ближе ко мне, и не могу сдержать улыбку. Катрина касается моих плеч в то время, как я продолжаю стоять с закрытыми глазами.
– Демиен. – Она прикасается к моей шее и прижимается губами к моим. Я чувствую, как Хеймсон дрожит от волнения. Не могу скрыть и я своей тревоги в ее объятиях. – Я ненавижу тебя.
Меня как током бьют ее слова.
– Вот так значит ты встречаешь того, кто ждал тебя все эти шесть месяцев? – Мои глаза непроизвольно открываются после фразы Катрины. – Наверное, каждый мужчина мечтает услышать это от любимой женщины. Правда?
Она облечена в кружевное короткое платье с V-образным вырезом, моментально привлекающим внимание. Красная помада на пухлых губах Катрины бросает мне вызов. Я хочу тотчас размазать ее по нашим лицам в порыве страсти. От запаха Хеймсон у меня перехватывает дыхание. Она сменила парфюм? Я держу себя в руках, несмотря на дикое желание касаться девушки, и позволяю себе на данном этапе лишь пожирать сладкую глазами.
– Только так я заставила тебя взглянуть на меня.
Катрина виснет на моей шее и весело улыбается. От этой лучезарной и жизнерадостной улыбки разряд по коже. Она была так разбита, когда я видел ее в последний раз. Снова проклинаю себя за то, как с ней обошелся.
В желанных карих теперь так ярко горит огонек, я никогда прежде не видел его. Хеймсон не сводит с меня свой искушенный взгляд, молча забирает из моих рук букет бардовых роз и кладет на стол в прихожей.
– Сегодня мне уже привозили цветы, Каррас. – С кухни кричит мне она, набирая воду в вазу.
– Значит доставка не подвела. – Отвечаю я. Шесть месяцев подряд ежедневно курьер должен был привозить Катрине букеты от моего имени.
Разуваясь в прихожей, прохожу на кухню и сажусь на барный стул.
– Ты заметил что-нибудь новое в квартире? – спрашивает Хеймсон.
Как я могу что-то заметить, если не могу взгляд оторвать от тебя, детка?
– Нет. – В моем голосе нет волнения, чему я приятно удивлен.
– Мы с Асмом купили диван, – счастливо смеется она, как будто мебель досталась им с большим трудом. – Правда хорошо выглядит обстановка здесь?
Катрина Хеймсон – женщина. Мне никогда не понять ее. Я бросил ее, как последний ублюдок, оставил одну без гроша. По словам Асма, три месяца она вообще почти не выходила из дома и медленно сходила с ума. Ей пришлось продать свою любимую машину, чтобы были хоть какие-то деньги. Катрина устроилась на работу на окраину Нью-Йорка, учится и работает, так еще и находит время, чтобы просто жить, заниматься своими делами и посещать какие-то мастер-классы по танцам. Я поражен.
Какую силу внутри надо иметь, чтобы стоять со счастливой улыбкой перед тем, кто тебя разрушил? Какой женщиной нужно быть, чтобы вновь собрать себя по частям и продолжить жить, несмотря на невзгоды и то, что пришлось пережить? Кем необходимо быть чтобы выглядеть настолько охуенно и в очередной раз сводить меня с ума своей харизмой и всем, что заложено внутри?
– Ты меня слушаешь? Как тебе диван? – Кивает она позади меня, сверкая своими белоснежными зубами.
Только ты, Хеймсон, можешь говорить со мной о диванах, когда я вышел на свободу.
– Отличный диван! Мне нравится. – Чувствую себя полным дурачком.
Возможно, Катрина пытается хоть как-то разрядить обстановку. И все же, мы оба знаем, что речь должна идти сейчас не о мебели, которую они приобрели вместе с моим лучшим другом.
– Какие планы на жизнь? – Я решаю взять ответственность и начать диалог в правильное русло первым. Иначе мы обсудим всю мебель в квартире, но так и не доберемся до главного: что будет с нами.
– Планы на жизнь, значит? Ааа…
Сахарок задумчиво глядит в потолок, поправляет кудрявые волосы и закусывает нижнюю губу. Я поджимаю в ответ свои и не знаю, куда деть от возникшего напряжения руки. По привычке сцепливаю их в замок.
– А чего хочешь ты? – Она больше, чем просто умная. Всегда знает, что сказать, как посмотреть и дотронуться до меня.
Катрина провожает взглядом движения моих рук под столом и удаляется в спальню, которая когда-то принадлежала нам двоим. Сейчас я на ее территории.
Зачарованно смотрю ей вслед, прекрасно понимая намек. Поднимаюсь со стула и, входя в комнату, произношу:
– Все, что захочешь ты, захочу и я.
Я размещаюсь на кровати и смотрю на ее красивый силуэт возле окна. Катрина разворачивается и подходит ко мне. Она скрещивает наши ладони и взбирается сверху. Теперь, когда Хеймсон возвышается надо мной, садится на мои колени и упоено начинает двигаться бедрами, я понимаю, что все в прошлом. Наши ссоры, недопонимания, скандалы. Катрина дает мне шанс все исправить. Сладкие ягодицы вырисовывают круги, сидя на мне верхом. Я зачарованно смотрю на нее и не могу поверить, что она на расстоянии ладони.
– Демиен, – склонившись шепчет на ухо Хеймсон, – я соскучилась.
Я сглатываю, слыша бархатный голос любимой девочки. Когда солнце заходило за горизонт в моей одиночной камере, я молился об этой ночи. Кажется, Бог услышат все мои прошения, обращенные к нему. Руки Катрины ложатся на мои плечи, она неспеша начинает делать мне массаж и вместе с тем не прекращает поступательные движения задом. Моя голова отключается, я не могу вымолвить из себя и слова.
– Не потеряй меня в этот раз. Я даю тебе последний шанс, Каррас. – Озвучивает Хеймсон то, о чем я думал минуту назад.
«Я не облажаюсь, детка», – мысленно отвечаю я.
– Скажи хоть что-нибудь, Каррас. Тебе не нравится то, что я делаю?
Черт!
– Я не прикасался к любимой женщине шесть месяцев, полгода, сто восемьдесят два дня. Мне трудно говорить и мне нравится все, что ты делаешь. – Робею перед ней я.
К чертям собачьим летит моя самоуверенность, наглость и желание быть главным. Сказать, что я уязвим в данную секунду – это ничего не сказать. Потерять остатки мозга рядом с этой женщиной – плевое дело.
– Пообещай мне вернуть того наглеца, в которого я влюбилась. – Светло-карие глаза сахарка смотрят в мои, а за ее улыбкой скрывается смешок, который она так и пытается сдержать.
– Робкие мальчишки тебя не заводят?
Я грубо притягиваю ее к себе и шлепаю по упругому заду. От такой неожиданности Катрина ахает и запрокидывает голову назад в то время, как мой язык начинает скользить по шее, пахнущей цветочным сбором.
– Меня не заводят мальчишки. Меня заводит лишь мужчина. – Она делает паузу, а затем продолжает свой монолог. – Меня заводит мой мужчина – Демиен Каррас. А робкий он, наглый, самоуверенный, в плохом настроении или хорошем – это неважно.
На моем лице красуется ухмылка.
– Чего ты хочешь сегодня, детка? – хрипло произношу я, едва касаясь ее пухлых губ.
– Тебя. Я хочу тебя, Демиен.
Моя ладонь опускается на колено Хеймсон и движется вверх, проскальзывая под белоснежное платье из кружева. Пальцы Катрины ныряют в мои волосы, а красные губы утопают в моем требовательном поцелуе. Ухмылка девушки во время поцелуя дает понять, что что-то здесь нечисто. Я останавливаюсь, когда замечаю, что на ней нет трусиков.
– Кто-то готовился к нашей встречи. – Констатирую я очевидный факт. – Да, сахарок? Ты была уверена, что меня выпустят?
Она подмигивает мне и с улыбкой произносит:
– Женщине стоит лишь захотеть.
– И, что это значит?
– Может займешь мной, а не разговорами, Каррас? Я ведь могу и расхотеть…
Я касаюсь бретелек на ее платье и спускаю тряпку немного вниз. Хеймсон откидывается назад и проводит рукой по кудрявым волосам, настойчиво прижимаясь к моему паху. Одной рукой я удерживаю ее за талию, а другой трогаю набухшую грудь. Она идеальна.
– Демиен, – вскрикивает Катрина, когда я прошу ее слезть с меня и ставлю раком.
– Обещаю, – шепчу я, обхватывая ее запястья, – тебе понравится. Но сначала нам нужно кое-что обсудить.
Ее поцелуи с привкусом головокружащей любви отравляюще действуют на меня. Я не смогу долго сопротивляться ее чарам, но нам нужно кое-что прояснить. Хеймсон поворачивается ко мне лицом, не желая стоять в такой позе.
– Демиен, я прошу тебя, – прерывисто шепчет на ухо девушка.
– До меня дошли слухи, детка…
Хеймсон смотрит на меня сквозь дымку тотального непонимания. Она скучала. Я скучал. Но это не повод набрасывать на Асма в мое отсутствие и позволять себе распущенность.
Я собираю копну кудрявых волос и наматываю тьму на свой кулак. Затем широко раздвигаю ноги Катрины коленями и обездвиживаю крошку, прижимая запястьями к кровати. Она тихо стонет от боли, ноющей внизу. Придется потерпеть.
– Прежде, чем я трахну тебя, мне придется провести допрос. – С зловещей улыбкой произношу я.
Злюсь ли я на то, что они с Асмом вытворяли в мое отсутствие? Ни капли, но думаю Хеймсон стоит немного проучить. Катрина хихикает и извивается, когда я наваливаюсь на нее сверху.
– Кажется, вернулся тот хулиган, который привлек мое внимание три года назад на светском рауте.
– Ты изменяла мне, сахарок? – С козырей начинаю я, не желая с ней церемониться.
– Если только с вибратором, детка.
Широкая улыбка так и просится наружу, но я стараюсь держать образ рассерженного любовника. Катрина знает, как вывести меня на эмоции. Иногда в мою голову даже закрадываются подозрения, что в нее заложен чип, связанный со мной. Звучит глупо, но может каждому человеку на этой планете принадлежит другой человек? И ты заведомо с рождения знаешь приемы, которые работают с твоей половинкой? Фу, я стал чертовски чувственным и в каком-то смысле романтичным, милым. Шесть месяцев без нее заставили задуматься о многом.
– У нас с Асмом ничего не было. Иногда мы прикасались друг к другу и… – Она делает длинные, мучительные паузы, играя со мной. Недосказанность сидящей внутри нее сучки выводит из себя.
– И? – Я сильнее сжимаю запястья над головой Хеймсон и вижу, как она морщится от боли.
– Демиен. Отпусти.
Я смеюсь ей в лицо и ослабляю хватку, не желая устраивать пытки. А затем она серьезным тоном выдает то, чего я никак не ожидаю:
– Трахни меня. Назло Асму, Каррас. На твоем месте всегда мог быть он.
Поджимаю губы, вспоминая, как лучший друг проявлял интерес к Хеймсон на том приеме. Асмодей поставил условия, что Катрина поедет в одной тачке с ним, расспрашивал меня о ней в клубе. Он всегда первый заводил разговоры о моей девочке. И да, на моем месте всегда мог быть Сатклифф.
От этой мысли теряю самообладание. Я до боли впиваюсь пальцами в бедра сахарка и часто дышу. Моя грудная клетка вздымается от одной мысли о том, что Хеймсон могла принадлежать кому-то, помимо меня.
– А ты была бы с ним? – Без шуток, на полном серьезе рычу ей в губы и сжимаю свои руки в кулаки.
Я ужасно взбешен, целую ее так, словно мне мало всего мира. Словно ее поцелуй спасет меня от распаляющей тело злости. И он спасает. Катрина всегда спасает.
– Конечно. Я бы определенно была с Асмодеем, если бы не одно «но». – Прерывая мои настойчивые поцелуи, шепчет она с размазанной помадой на губах.
Я отхожу назад и качаю головой. На прикроватном столике замечаю салфетки. Хеймсон нужно поправить помаду. Я достаю из тумбы салфетку и касаюсь красных губ Катрины. Она улыбается и, наверное, думает о том, какой джентльмен ей достался. Только это слово совсем не подходит под описание Дема Карраса.
