у кошечки – не боли. у собачки – тоже. Рифма

у кошечки – не боли. у собачки – тоже

Рифма

Мария Кевальджот

Иллюстратор #kevaljot

© Мария Кевальджот, 2022

© #kevaljot, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0059-0269-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Div. in p. aeq

|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||

|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||

|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||

Div. in p.aeq = divide in partes aequales (лат.) = «раздели на равные части».

Как? Если компоненты изначально – смешаны? Если природа не задумывала симметрию априори. Если диффузия между гневом и мудростью, страхом и жизнью – уже случилась? И «всё смешалось» не в текстах классиков..

Никак. Разделить на равные части – это не о возвращении к первоначальному состоянию. Это – про умение посмотреть на ситуацию с разных сторон.

Когда хочешь увидеть, что у тьмы тоже есть свой фонарик – ныряй именно в эту главу.

Quantum satis. Сколько потребуется.

|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||

|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||

|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||

«и нам не придётся больше себя спасать…»

и нам не придётся больше себя спасать:свобода – в картошке, ласковом «free» на кассе.смотри, наша юность – докторская колбаса:по-модному бледная и не содержит мяса.смотри, наша дерзость – чизбургер и биг мак,обилие крыльев под соусом терияки —хрустящий полёт за сотню рублей с ума,изящная форма косточки для собаки./помилуй, спаси и вечно свети во мраке.смотри, наша нежность – лайки, репост и мем.они собирают стаю и лают в голос.пока мы едим, пока мы «я глух и нем»,в тарелку с экрана падает чей-то волос.горячий эспрессо привычно утробу сбрызнет,и мы напечатаем мир на бумажной коже.оставь мне хотя бы Боль – как сигнал о Жизни..будильник, где нет варианта «включить попозже»./у кошечки – не боли. у собачки – тоже.

«а что делать той, которая – без депрессий?..»

а что делать той, которая – без депрессий?девочке, что не прижата гранитным прессом,клеймом «из плохой семьи»?под дверью тебе – ни свиньи,ни желторотой прессы.откуда взять право быть душной, уставшей, пресной?ведь нет оправданий весомых а-ля «сорен,это какой-то сбой в головной коре,вина пра~пра~обезьяны,общественные изъяны,глюк в мировой игре»... мне некому сбрасывать мячики во дворе.откуда взять право рычать, убегать и выть?хлещет обрывками лопнувшей тетивыкороткий вопрос: «где дети?!»..и – выбросят ли на ветерменя, если я, увы,не в силах зачать ни сада, ни трын-травы?апостол Андрей покинул давно причал:любить, плодить, рыбачить не завещал.лисички забрали спички —бесхозные истерички.гавань теперь – ничья.мой Маленький Принц, не бойся.не приручай.____________________это не жалоба. жизнь моя – сок, конфетка:ни окр, ни тоненькой сигаретки.я – стоик. я – барабан,звон гулких утробных ран,где уже четверть века —рваную четверть века,вкусную четверть века,чуть прикрывая веки —мой внутренний зверьвыгуливаетчеловека.

«Под корягой, схожей с извилиной в голове…»

Все животные – стайные. У одиночек стая внутри. (с) «Метод»

Под корягой, схожей с извилиной в голове,ты учила меня быть первым, кусать – до жил.Ты учила, что мир рождается – на войне:если не умирал – никогда не жил.Ты учила не приближаться к лихим флажками двуногим, в которых солёный азарт течёт.Я приблизился, мама!.. Первым. И я – Вожак.Позади – флажки, да побрал бы уже их чёрт.Я хранил наш лес, наше логово у ручья.Я узнал вкус жизни /каждой, что встретил там.. и когда на сопку заката легла печаль,на другом краю в лучах показалась – Та.Я следил за ней, ступая в её следы.И не знаю, что именно так за собой влекло,но когда она села попить у ручья воды,я увидел кожу – гладкую, как стекло.И под кожей – сотни сетей незаживших ран:от когтей, клыков, ржавеющих лап капкана.Представляешь, она не боится нас больше, мам!Я не знаю, как быть с ней, что делать, мама?Каждый день она подходила немного ближе,пела песни, смотрела в мои глаза.Моё сердце давно её руки тихонько лижет..и не может об этом осмелиться рассказать.И я рвусь на части – воистину рвусь на части:когда зверь внутри отвечает на нежный зов,моя стая где-то медленно скалит пасти.... и я вижу на ней следы от своих зубов..Одиночество – так себе средство от боли, отпервородного страха довериться снова людям.Каждый раз я боюсь, что завтра она придёт... ещё больше боюсь, что завтра её не будет.

тем, кто терял

думаешь: будет как в детстве. цветной секретик —бусинка с маленьким сколом, люпин, «love is»;взрослые – просто смешные огромные дети;страхи – лишь ветви чуть ниже твоей головы.думаешь: будет так прочно. узлы на ниткедраный носок сшивают. и дружбу – так же:«ну же, прости меня! всё забирай: улитку,палку-рогатину, кепку, кусочек сажи..»думаешь: будет вечность. ведь солнце – вечно.вечны деревья, Сашка и баба Катя..но наступает однажды особый вечер.кстати, он вечно приходит совсем не кстати.и понимаешь: панцирь улитки – крепчедружбы иных, обиды и многих слов;хрупкого вдоха, шеи, стальных предплечий..крепче момента, ведущего нас на слом.____________________«ветви» всегда будут ниже удобных акций.вечность секретиком детским промчится мимо.всё, что мы можем – дышать, перестать бояться.и – наконец – успевать обнимать Любимых.

«Это срочно? – Да, это срочно…»

Это срочно? – Да, это срочно.Междурёберно, междустрочнообрывается ровный почеркмноготочием.…Это важно? – Да, это важно.Я храню в себе взгляд твой влажный,проникающий поэтажно,по обочине.Это с нами? – Да, это с нами.Каждый выдох – волна цунами,превращающая оригамив корабли.Это сложно? – Да, это сложно.Невозможную нежность – в ножны:она копится, ждёт подкожно..и болит.

женщина среднего роста

Я скажу тебе всё очень просто, подбирая слова простые: вижу женщину среднего роста, у которой глаза остыли. И причина тому – простая: эта женщина – полупустая.

Она тщательно прорастает сквозь любимых, друзей, родных; социальные связи, души – всем готова помочь, всех слушать. Пустота в это время душит. Раздирает. Даёт под дых.

Не спасает работа, книги, «любопытнейшие интриги первосортных из высшей лиги», лакирующих свой оскал.. Она носит под сердцем стаю материнских тревог, скитаний, повторяющих: «По-лу-пус-та-я»..

и глядит

на меня

из зеркал.

«ночь вызывает психолога-консультанта…»

ночь вызывает психолога-консультанта:«здравствуйте, док. меня проиграли в карты;выменяли на лампочку ильича,ловкость «висеть онлайн, но не отвечать».«травма отвергнутого» варит мне утром кофе.солнце – яичница с привкусом катастрофы —снова «сотрудник месяца».. всё серьёзно:люди меня меняют на слово «поздно».люди боятся времени: поздно – poison.улицы превращаются в шумный поезд,жаркий плацкарт, где каждому жмёт кровать…всё, док.. пора мне – укутывать, обнимать..»ночь накрывает телом гудящий город —глушит собой разрывы людских снарядов. __________________дай мне как-то знак.. хоть малейший поводлечь и спокойно спать, пока ты – не рядом.

прощаюсь у края дороги

наше лето бросает кости,ставит нежность на кон и слабость:«во мне больше не будет злости.и, похоже, не будет радости».остановка, троллейбус, маски —дребезжащий побег от мыслей…лето смотрит глазами хаски,добродушно ведëт на выстрел.это будет дуэль. без правил,секундантов, врачей и боли…отстранëнность надëжно ранит:эти раны меняют роли.все любимые нынче – братья.каждый любящий – сын. теперь ия приравниваюсь к объятьям,стенам дома и ручке двери.пропускаю любимых мимои шепчу поцелуям в губы:«мама любит тебя, мой Мио..мама.тебя.любит».

рисунки для папы

– Папочка, что если утром опять грозастанет шалить и смоет мои рисунки?– Выйдем на улицу, глянем грозе в глазаи унесём её лужицы в нашей сумке.– Папа, что делать, если слеза случайно —больше зрачков.. в ресницах дрожит барашком?– Имя придумай слезе. Предложи ей чаю,пересели́ в кармашек моей рубашки.– Пап, а мы сходим к старинному маяку?Единорог скучает по крикам чаек!– Да, моя бусинка… Море спит на боку,пенной ладошкой подушку твою качая.В шторах плутает месяц. Закат сочится.Книжка с картинками тихо сопит на стуле.Мир превращает время в её страницы.Нежность – в ладони. Любовь нашу – в грудь под пулей.__________________– Пап, а ты будешь рядом со мной всегда?Будешь нести меня – маленькой, навесу —там, где теперь по швам расходятся города?– Буду, родная…просто нас – нарисуй.

кельтское

Хочешь, я расскажу тебе сказку?Про скальный оскал, окружённый лесом;ламбушку, где разводили краскии размывали черту небесья.Скальды камням здесь снимают скальпы,скользские мхи заменяя вязью.Руна – как самый надёжный скальпель —мягко проходит в озёр межглазьеи пробуждает древнейших пульсы:«Снорри, проснись! Набирайся сил.Время слова переплавить в бусы,в кольца древесные Иггдрасиль.Только единожды во столетьегрань междумирия столь тонка —каждый творец может лично встретитьТу, что ведёт его за рукав.Лес этот – мох под Её ногами,ягель свящённый Отца~Оленя.Снорри, покуда спишь с полубогами,ты просыпаешься на коленях».Солнце встаёт раскалённой чашей,утро струится огнём в глаза.«Снорри, проснись! Уходи по чащеи не смотри, не смотри назад».…Год високосный целует берег,мягко снимая тумана маску.Снорри вернулся.Ему не верят.Хочешь,я расскажу тебе.. сказку?

«Ты меняешь меня на страхи. Меня – на страхи…»

Ты меняешь меня на страхи. Меня – на страхи.Говоришь, у них больше стаж, что они – привычны.Отдаёшь им на вырост свои рубахи;позволяешь «Люблю» заключать в кавычки.Ты меняешь меня на горечь. Меня – на горечь.Говоришь, пустоту легче смазать такой горчицей.С пустотой интересно поехать к морюи впустить в эту клетку морскую птицу.Ты меняешь меня на многих. Меня – на многих.Говоришь, что с другими легко быть счастливым, сильным..