скачать книгу бесплатно
В графе «причина перевода» она написала «личные обстоятельства». Что может быть более личным, чем ссора с дочерью мэра?.. Нажимая на кнопку «отправить заявление на приём», Алекса ничуть не колебалась. Ей не было жаль в этом городке ничего, ну разве что Делию, но ведь мама сама выбрала свой путь – и перед ней открывались возможности для изменений, которые она не использовала.
Уже готовясь ко сну, Алекса спустилась в подсобку, чтобы взглянуть, нет ли почты, и с удивлением увидела в своём почтовом ящике, в который никогда ничего не приходило, непрочитанное сообщение. Неужели ответ пришёл так быстро? Девушка открыла письмо. Нет, оно было вовсе не из новой школы.
«В ответ на автоматический запрос, поступивший из школы Лонли-Рок относительно характеристики нашей ученицы Алексы Милтон, сообщаю, что вышеуказанная Алекса Милтон не обладает выраженными магическими способностями и не была избрана ни одной из стихий. Способности к магии ниже средних. Кроме того, вышеуказанная Алекса Милтон не участвует в общественных мероприятиях, является некоммуникабельной и сложной во взаимодействии ученицей, проявляет своеволие, упрямство, непослушание, обладает конфликтным характером и часто получает предупреждения с занесением в личное дело, документированное подтверждение чего может быть предоставлено по требованию заинтересованной стороны.
Директор школы города Колмар,
Нора Горго».
Прочитав эту характеристику, Алекса побелела от ярости. Больше всего ей хотелось сейчас стукнуть громоздким системным блоком прямо по голове директрисы.
– Вот ведь гадина, – поделилась она с не менее возмущённой Радугой. – Решила мне жизнь испортить. Сама с руки у мэра ест, поэтому его интересы и отстаивает. Ну ладно, не возьмут меня в магическую школу, тем хуже. Буду учиться сама, нелегально, и тогда они сами пожалеют…
В этот момент почта тренькнула, сообщая о поступлении второго за последние полчаса письма. Это было что-то из разряда мистики.
– Должно быть, отказ из школы Лонли-Рок. Решили быть вежливыми и отказать лично, – усмехнулась Алекса.
Она открыла письмо, но для того, чтобы понять его содержание, три короткие фразы пришлось перечитать не менее четырёх раз. На белом экране чёрными буквами было написано:
«Поздравляю, вы приняты в школу Лонли-Рок. Ваши билеты приложены к письму, на месте вас встретят. Удачного путешествия.
Директор школы Лонли-Рок».
Ниже стояла магическая подпись без всякой расшифровки.
Алекса посмотрела приложенные билеты: на поезд от ближайшего к Колмару обычного человеческого города, затем на самолёт. Поезд отходил уже завтра вечером. То есть на сборы у неё оставалось менее полусуток.
– Вот это я понимаю, Башня, – пробормотала девушка. И не сказать, чтобы эта стремительность ей не нравилась.
Однако сборы не заняли много времени. Брать Алексе было особо нечего: две пары джинсов, футболка, свитшот, бельё, любимые духи, в которых аромат ладана мешался с холодом осеннего леса, да несколько книг по магии и мифологии, доставшихся ещё от бабушки, небольшой скетчбук с набором пастельных карандашей, масляной пастели и маркеров для рисования. Всё это поместилось в чёрный дорожный саквояж, очень старый, тоже бабушкин, приятно пахнувший грубой кожей и, несмотря на почтенный возраст, сохранивший некую респектабельность. Пожалуй, дорожный саквояж был одной из самых респектабельных и дорогих вещей, которые имелись в их доме. Незадолго до смерти бабушка подарила его десятилетней внучке, сказав что-то вроде того, что он непременно пригодится, но тогда Алекса даже не могла подумать, что так и случится на самом деле.
Алекса оглядела скудную обстановку своей комнаты: жёсткую узкую кровать, застеленную тёмно-серым, почти чёрным покрывалом, прикроватную тумбочку, на которой стоял текстильный домик для Радуги (причём подушка, на которой спала крыса, была гораздо мягче постели самой девушки), деревянный рабочий стол с растрескавшейся от времени столешницей, шкаф с немногочисленными вещами, неровные белёные стены. В этой комнате Алекса жила с самого детства. Раньше стены были увешаны её первыми рисунками, однако уже два года как девушка сняла их и новые вешать не стала. Ей нравилась аскетичность собственного жилья, где всё лежало на своих местах и только на столе громоздились альбомы, отдельные листы ватмана и всякие рисовальные принадлежности. Алекса любила рисовать, но даже Делия называла её рисунки странными и уж точно не оптимистичными: горящие в темноте глаза, изломанные силуэты, искажённые тени и замысловатое плетение узоров, лапы и пасти чудовищ, перевёрнутые и закручивающиеся в спирали полотна домов… Тащить их в новую школу точно не стоило, да и Алекса ценила их не слишком высоко. Она рисовала обычно тогда, когда что-либо обдумывала, и никогда не относилась к этому серьёзно.
– Похоже, твои вещи займут больше места, чем мои, – заметила девушка, обращаясь к крысе.
Радуга возмущённо засопела. Она очень ценила и дом, и спальную подушечку, и ещё одну подушечку на подоконнике, и укромную коробочку в шкафу. Всё это было для Радуги жизненно необходимыми вещами, и идти на какие-либо компромиссы она не собиралась. Пришлось заталкивать в саквояж и всё Радугино приданое.
Упаковав сумку, Алекса почувствовала удовлетворение. И вправду – любые перемены сейчас окажутся только к лучшему.
– Ну что, пришло время волноваться? Ты волнуешься? – спросила она широко зевнувшую крысу. – Вот и я.
Девушка тоже зевнула, скользнула под тонкое шерстяное одеяло и моментально заснула.
* * *
– Помоги мне.
Тихий, едва слышный голос, но от него по позвоночнику пробежал холодок.
– Помоги.
Парень стоял в изножье кровати, едва различимый в темноте комнаты. Можно было понять только то, что он щуплый и, кажется, невысокий.
– Помоги!
Голос начал звенеть, терзая барабанные перепонки, словно скрип железа по стеклу.
Темнота очень густая, неестественная. Наверное, сейчас самый тёмный час, и даже луна не заглядывает в окно.
– Ты должна мне помочь!
Становилось ощутимо холоднее. Алексе показалось, что по стеклу пополз морозный узор, а её пальцы свело.
– Я ничего тебе не должна, – отвечала она твёрдо. – Кто ты? Назовись.
Если будет названо имя – это уже половина дела. Нечеловеческая природа существа уже не вызывала сомнения, но кто перед ней, Алекса ещё не понимала.
– Ты должна! Помоги! ПОМОГИ!
Голос усиливался, заполняя собой всё пространство, но, прежде чем обжигающая ледяная волна ударила в грудь, Алекса успела выставить руку в нехитром защитном жесте. Ладонь обожгло болью, и девушке едва удалось устоять на ногах.
Парень заметно увеличивался в размерах – его силуэт поплыл, растягиваясь, словно жвачка, и вот уже голова оказалась где-то под потолком, а за плечами развевался то ли плащ, то ли огромные крылья.
Дело плохо. Кем бы ни было это существо, оно смертельно опасно.
– Я помогу тебе, если ты скажешь, кто ты, – произнесла Алекса твёрдо, попутно вспоминая защитные заклинания. Знать бы, с чем имеешь дело, стало бы легче.
Однако вместо ответа незваный гость издал протяжный ужасающий вопль, Алекса почувствовала надвигающуюся на неё волну и… резкую боль в области щеки. Эта боль заставила её дёрнуться и…
Проснуться.
Девушка рывком поднялась на кровати. Щека горела от боли, и, когда Алекса поднесла к ней руку, на пальцах осталась кровь. Девушка посмотрела на отпрянувшую Радугу.
Уже начинало светать, и бледный предрассветный свет вполне себе позволял видеть, как Радуга виновато закрывает морду лапкой.
– Ты меня укусила, – заметила девушка словно бы с удивлением. Крыса быстро запищала. – Что? Я была в опасности, и тебе нужно было меня вытащить? Прекрасно. Очень хорошо с твоей стороны, но ты и вправду думаешь, что шрамы украшают? Молчишь?
Крыса демонстративно принялась чиститься, игнорируя неудобный вопрос.
– Ты знаешь, кто к нам приходил? – Крыса тихо пискнула. – Нет? Вот и я не знаю, но интересно. И любопытно, почему именно сейчас. Какая-то тварь из Разлома? Давненько о них ничего не было слышно. Даже уезжать жалко. Здесь может стать… весело.
Крыса фыркнула, выражая своё отношение к такому веселью, и Алекса усмехнулась.
– Это может быть слуа, – продолжала размышлять девушка, – хотя обычно они охотятся стаями и предпочитают слабые души умирающих… Думаю, мы в любом случае имели дело с неупокоенным голодным духом. Вот только откуда он взялся и почему просил меня о помощи – это вопрос.
Видя, что хозяйка больше не сердится, Радуга ловко поднырнула под руку Алексы, и девушка принялась поглаживать курчавую спинку.
– Ладно, – решила Алекса, – если он придёт снова, попытаемся разобраться. Только не буди меня так быстро. Ты перестраховщица. Может быть, мне удалось бы узнать что-то ещё.
Крыса потёрлась о её ладонь, уже не принимая упрёки всерьёз. Алекса, поставив на тумбочку около кровати ловушку для всякого рода сущностей, способную подать сигнал, если защитный контур хоть как-либо нарушен, вернулась на подушку, чтобы доспать ещё несколько часов.
Ещё в пятилетнем возрасте, только начав понимать, что отличается от других детей, она начала работать со своими страхами. Алекса точно знала, что только человек питает свой страх и чем больше вкладывать в него энергии, тем более пышным цветом он расцветёт. Чтобы перестать бояться, нужно начать анализировать. Разложить свой страх на хирургическом столе и изучить его, отсекая от него кусочки, не бояться препарировать и искать закономерности. Сталкиваясь с чем-то ужасным, ты получаешь ровно две возможности. Первая – когда ты можешь справиться с ситуацией и противопоставить ей что-то. Тогда нужно не бояться, а действовать. Вторая – когда не можешь. В этом случае бояться тем более бессмысленно – что тут бояться? Лучше хотя бы поискать выход. Когда-то Алекса сама ходила к Разлому, чтобы проверить свою смелость. Разлом был должным образом защищён и скован магическим щитом, но всё равно пользовался дурной славой. Алекса провела возле него несколько ночей и убедилась, что ничего особо ужасного там нет. Несколько раз ей мерещились смутные тени и слышался отдалённый голос, звавший её по имени, однако никто тогда так и не появился. Может, помешал защитный контур, но, чтобы обходиться без него, нужно быть совсем отмороженной, как те ненормальные, что изредка уходили в Разлом в поисках то ли силы, то ли власти. И никогда не возвращались, кстати. Ни один.
Либо то существо, являвшееся к ней, почувствовало ловушку и решило не рисковать, либо оно вообще сразу же убралось туда, откуда и пришло, но остаток ночи прошёл абсолютно спокойно. Алекса даже почувствовала лёгкое разочарование. Лёгкое как раз потому, что она не искала сейчас приключений. Решение переехать в новую школу было чётким, а отступать от своих планов девушка не любила.
– У тебя рана на щеке, – сказала утром Делия, когда Алекса спустилась в маленькую кухоньку, уже наполненную ароматом свежеприготовленного кофе и блинчиков. Мама прекрасно готовила, уж этого у неё точно не отнять.
И кухня у них была, пожалуй, самая уютная. Небольшая, наполненная запахом сушёных трав, подвешенных здесь же в простенке, с милыми занавесочками, деревянным столом, удобными стульями и шкафом, полным посуды на все случаи жизни. Иногда Алексе даже казалось, что истинное призвание её матери не магия, а кулинария.
– Пустяки. – Алекса уже обработала укус и была уверена, что никакого шрама на самом деле не останется. – Поранилась случайно. – Рассказывать о сне она не собиралась, а поэтому переключила внимание матери на насущную проблему. – Меня приняли в новую школу.
– Что? – Делия как раз ставила перед ней кружку кофе, и горячая тёмно-коричневая жидкость, выплеснувшаяся из чашки, растеклась по деревянной столешнице.
– Школа в Лонли-Рок. Ты знаешь.
– Да. – Мама вздохнула и потянулась за тряпкой, чтобы вытереть лужицу. – Я сама думала перевестись туда когда-то… Но потом решила остаться. Так ты смогла открыть их сайт?
– Конечно. Что там сложного? – Алекса пожала плечами и принялась кормить Радугу. У той никогда не было проблем с аппетитом.
– Ну не скажи. – Делия вдруг улыбнулась и села на стул напротив дочери. – Вот наш нынешний мэр когда-то не справился с этой задачей.
– Неужели?
– Да. Ты знаешь, что мы учились вместе. Он даже ухаживал за мной тогда, но мне не нравился. Зато нравился дочери тогдашнего мэра, Триде, матери Розин. Она потом и женила его на себе… Ну, в общем, какое-то время я думала уехать, и нынешний мэр тоже, но не смог пройти магическую защиту и открыть сайт. Он вообще был не очень сильным… до тех пор, пока не женился и не переехал поближе к источнику.
– Понятно. – Алекса хмыкнула. Они никогда не затрагивали эту тему, и внезапная откровенность матери удивила девушку. Что это? Вероятно, запоздалая попытка Делии наладить отношения и так удержать дочь подле себя. – Не жалеешь, что не вышла за мэра?
– Нет.
Мать ещё помолчала, пока Алекса, не притрагиваясь к еде, выпила кофе. У девушки создалось впечатление, что Делия ждёт от неё новых вопросов, но задавать их не стала. Зачем спрашивать об отце, если это дела давно минувших дней? И так очевидно, что мать его любила, с тех самых пор у неё никого не было. Алекса лишь приблизительно представила себе, что значило для матери каждый день видеть знакомые глаза, смотрящие на неё с лица дочери. Вот ведь угораздило родиться настолько похожей на этого залётного сладкоголосого ворона!
– Ты твёрдо решила переехать? – наконец спросила Делия после долгого молчания.
– Да. Через два часа нужно выезжать. – Алекса, не глядя на мать, вымыла чашку. Радуга к этому времени успела позавтракать и теперь довольно умывалась.
– Я знаю, что тебя не переубедить, спорить с тобой абсолютно бесполезно. – Делия грустно улыбнулась. – Я вызову Тони. Он как раз должен был ехать в город за заготовками для магических шаров и амулетов. Подбросит тебя до вокзала… Лонли-Рок, говорят, неплохое место. У меня был там знакомый, попрошу его помочь тебе на первых порах, ты же не против? И пообещай, Алекса, что будешь держать меня в курсе и, если что-то пойдёт не так, сразу вернёшься.
– Посмотрим, – неохотно ответила Алекса. Она не любила разбрасываться обещаниями.
– Я буду очень по тебе скучать. – Делия на миг прижала к себе дочь, хотя знала, что Алекса избегает лишних прикосновений и лет с семи строго-настрого запретила матери то, что называла телячьими нежностями. – Я люблю тебя.
– Ага.
Алекса подставила руку, чтобы Радуга взобралась ей на плечо. На сердце было как-то… неуютно, что ли. Но нельзя было показать слабину. Если Делия заметит это, то расчувствуется, расплачется ещё, чего доброго, а от слёз и долгих прощаний никакой пользы, одни проблемы. Нужно просто следовать своему выбору и не поддаваться эмоциям. Если бы Алекса могла, она бы избавилась от эмоций вообще. Эмоции всегда мешают магу. Они оттягивают на себя часть силы, мешают сосредоточиться и идти к своей цели, а ещё частенько подталкивают к неверному решению, заставляют действовать сгоряча. Нет ничего более ценного, чем холодная голова, и Алекса старалась сохранять свою голову холодной. Не сказать, чтобы ей удавалось это всегда, но она честно работала над этим.
Последние часы дома Алекса потратила на то, чтобы ещё раз пересмотреть свои записи и полезные книги, в результате чего в саквояж перекочевали ещё две тетрадки.
Когда она уже была готова к выходу, в дверь постучали и появилась Делия, держащая в руках небольшой бумажный свёрток.
– Вот, это тебе, я думаю, окажется как раз. – Она протянула пакет дочери.
– Что там? – Алекса без любопытства посмотрела на свёрток.
– Это моё платье. Я надевала его один раз, на выпускной… Теперь оно мне мало, а тебе будет как раз, – сказала мама.
– Платье? Зачем мне платье? – Девушка нахмурилась.
– Ну мало ли. Вдруг пригодится. Возьми, оно совсем лёгкое. Это настоящий дорогой шёлк, ему ничего не сделается от времени.
Алекса заколебалась. Тёмно-синее шёлковое платье она как раз видела в маминой памятной коробке. Выходит, оно хранилось там чёрт знает сколько времени, и вот Делия неожиданно решила с ним расстаться.
– Пожалуйста!
У матери было такое умоляющее выражение лица, что Алекса решила не спорить. В конце концов, взять платье не то же самое, что его надеть. Ничего страшного, если она просто сунет свёрток в саквояж и забудет о нём – невелика тяжесть, неудобства не доставит.
Она приняла подарок, и Делия благодарно улыбнулась, хотя в глубине глаз её по-прежнему таилась грусть, словно ей было тяжело расставаться с дорогой и памятной вещью. От свёртка едва уловимо пахло пряными травами, приятно пахло.
В это время с улицы послышался гудок. Мамин помощник и поставщик приехал.
– Лёгкой тебе дороги. Я буду ждать тебя, – тихо сказала Делия, снова на миг обнимая дочь. Она, конечно, с удовольствием проводила бы её на вокзал, но Алекса возражала: ни к чему продлевать прощание.
Девушка кивнула, подхватила тяжёлый саквояж и переноску с Радугой, любившей путешествовать с комфортом, и направилась к лестнице, ведущей на первый этаж.
С прошлой жизнью было покончено, а сожалеть и оглядываться она не любила.
Глава третья. Тёплый приём
За окном пробегала бесконечная полоса лесов, тянущихся по обе стороны дороги. Алекса смотрела в окно. Не так уж часто ей приходилось бывать в городе. Ехать до него было около двух часов, и последний раз она приезжала туда с Делией за одеждой и кое-какими канцелярскими принадлежностями – всё это привозили в Колмар совсем в небольших количествах, и, конечно, гораздо дешевле было ездить за покупками в нормальный человеческий город. Шоппинг не доставлял Алексе особого удовольствия, её выбор был прост: несколько футболок и свитшотов, джинсы, удобная обувь. Главное, чтобы одежда была комфортной и немаркой, большего от неё и не требовалось, поэтому мамин помощник обычно довозил их до ближайшего крупного торгового центра, где Алекса разбиралась с покупками примерно за полчаса, а потом шла в небольшую лавку, торговавшую художественными принадлежностями. Тут уж она проводила гораздо больше времени, тщательно отбирая бумагу, карандаши, краски, подолгу нюхала тушь, запах которой любила и умела лишь по нему найти лучшую, ту, которая будет ровно ложиться на бумагу, оставляя чёткий след цвета воронова крыла. Такие поездки обычно случались не чаще одного-двух раз в год.
Но впервые Алекса ехала куда-то дальше ближайшего магазина. Впервые ей предстояло уехать так далеко от дома, и хотя она, как всегда, сохраняла на лице спокойное и равнодушное выражение, где-то в самой глубине души занозой притаилась и покалывала тревога. Что-то теперь будет. Её привычная жизнь уже изменилась и с каждой минувшей милей менялась всё неотвратимее. Радуга тоже слегка нервничала и, вместо того чтобы, удобно устроившись в переноске, спать, то и дело просовывала сквозь прутья свой розовый нос. «Ещё не поздно вернуться», – как будто говорила она.
– Поздно, – ответила ей хозяйка.
По мере удаления от Колмара таяла интенсивность магической ауры, и это доставляло заметный дискомфорт. Что же будет дальше?
Вот Тони въехал в город. Слева осталась серая громада знакомого торгового центра. Они двигались дальше. К этому времени дороги оказались загружены автомобилями, приходилось едва ползти по улицам, да к тому же притормаживать на светофорах, и Алексе стало даже любопытно, как здесь вообще можно жить. Душно, пыльно, дышать нечем, но людям, похоже, нравилось. Вернее, они даже не задумывались о том, что бывает другая жизнь, и спешили по своим делам. Среди машин мелькали юркие мотоциклы и скутеры, по дорожкам неслись самокаты и велосипеды… Столько людей, даже не представляющих, что существует другая жизнь, что буквально у них под носом существует магия!
– Приехали. – Тони затормозил у какого-то огромного здания. – Это вокзал. Я провожу тебя.
Пожалуй, Алекса даже обрадовалась этому. Вокруг вокзала суета была особенно заметной и неприятной. Девушка вцепилась в переноску, доверив Тони нести свой саквояж, и они направились к большим дверям. Чувствуя себя слегка не в своей тарелке, Алекса, словно в холодную воду, вступила в толпу. Маневрируя среди других людей, выполняя какие-то странные и ничем не объяснимые требования вроде прохода через пищащую арку, она наконец добралась до нужной платформы, чувствуя, что ужасно устала.
– Ну вот, твой поезд. – Мамин поставщик проводил её в купе, где уже сидели две пожилые дамы. – Остановка через два часа. Там пересядешь на самолёт. Поезд придёт прямо к аэровокзалу. Хорошей тебе дороги.
Не успел он выйти, как Алекса подверглась нападению попутчиц.
– Ой, что это у тебя, девочка?
– Какая хорошенькая!
Они потянули пальцы к Радуге, которой пришлось зловеще щёлкнуть зубами, отстаивая своё священное право на неприкосновенность.
