скачать книгу бесплатно
Ясно, не высокосветское это дело – столь обыденное времяпрепровождение…
– К Дарену никто ни разу за пять лет не приезжал, – просветила меня ее гламурная подружка. – Как и к Марисе и к Кеннету.
Они ушли, а я сделала то, что умела. Лучший, годами испытанный прием! Заперлась в кабинке, опустила крышку магического горшка и уселась разглядывать дверцу. Теперь праздник до боли напоминает школьные дискотеки… Осталось разве что начать врать Кеннету, как маме, что я замечательно с несуществующими друзьями время провела.
Спустя добрых полчаса меня выманили наружу мысли о торте. Будет жаль его пропустить. Да и подруга у меня все-таки есть, и не стоит доводить до того, чтобы она меня хватилась.
Народ успел разбрестись по залу, участвуя в квесте на поиск зачарованного воздушного шарика и каком-то еще конкурсе. Со столов исчезла еда, появились чашки с чаем и блюдца. Мэй сидела на прежнем месте и сторожила мое.
– Ты пропустила речь ректора, – поведала она, – Арон был так хорош… а голос у него… ох…
– Гипнотический, как и у многих менталистов, – отметила я, – это у них профессиональное.
От сокурсников тут же донеслось:
– Да.
– Пожалуй.
– Тебе виднее.
Я стиснула зубы и стойко дождалась, пока начнут раздавать торт. Лицо Мэй сделалось нестерпимо печальным, в глазах застыла тоска. Она опять на диете, а я буду сидеть рядом и лопать при ней? И речи быть не может. От предложенного куска я отказалась – из солидарности – и отправилась с ребятами зачарованный шарик вычислять. Хотя вычислять пытались его они, а я плелась позади и старалась не думать о том, насколько сильно мне хочется обратно в кабинке спрятаться.
В итоге шарик распознали четверокурсники – даже целую связку, зачарованную целиком в знак праздника семейных уз. Победители получили призы, сокурсники влились в следующий конкурс, а я вернулась за стол. Мэй присоединилась через минуту – с набитым ртом, смачно жуя. Опустив глаза, она вытерла с губ крем и покаялась:
– На соседнем столе ничейный кусок торта лежал. Я просто шла мимо и не удержалась, чтобы не куснуть три-четыре раза, а может, и пять.
– Правильно. – Я подвинула к ней чашку. – Зачем отказывать себе в удовольствии?
– Затем. – Мэй осушила чай и уныло огладила свои бока под бесформенным платьем. – Худеть надо, необходимо, иначе ни шанса на…
Она запнулась, искоса посматривая на преподавательский стол, за которым лучезарно улыбался ректор.
– Если тебя полюбят, – сказала я ей, – то за то, какая ты есть.
– Если ты стройная, то противоположному полу проще разглядеть твой внутренний мир, – возразила Мэй, – наверное, он лучше проглядывается.
– У всех разные вкусы!
– Да, – легко согласилась она, – это кусок клубничного торта был, а где-то должен быть банановый и ванильный.
Я налила еще чаю – и ей, и себе – и отправилась на поиски других ничейных кусков. Нашла, угостилась – первым, вторым и третьим.
Дарена я высмотрела к концу праздника – за дальним столом в компании менталистов с выпускного курса. Хотя не то чтобы я его высматривала, скорее наоборот. Целью-то было не с именитыми друзьями время провести, а со своими обычными ровесниками. Провела, блин… Судя по мало что выражающей, медиативно-спокойной физиономии моего куратора, у него обед немногим лучше прошел. Но раз уж Дарен мне на глаза попался и нам в одну лабораторию нужно было, я приблизилась к его столику в своей фирменной манере – нагло и нерешительно. Замерла в паре метров, задумчиво расправила складку на юбке. Он сделал знак, что сейчас подойдет.
Народ начинал потихоньку расходиться, однако самая веселая группа студентов на вокзал не торопилась, устроив в центре холла танцы. Девушки красиво кружились с кавалерами и воздушными шарами, поскольку кавалеры были в дефиците. Прекрасная половина не унывала, даже не будучи половиной на импровизированном танцполе. Особенно зажигали Лавэн с подружками и женское сообщество полным составом. Жизнерадостность в них плескалась через край, хоть ведро подставляй. Ну, ясно все с этими поклонницами фейской пыльцы. Мариса воздушным заклинанием отфутболила прилипший к ней шар, Лавэн приобняла ее и что-то шепнула на ухо, та заливисто рассмеялась. Хм… Не припоминаю, чтобы они общались. Впрочем, я ни за кем слежу, да и трудновато это делать, сидя безвылазно на лекциях, в библиотеках и лабораториях.
– Уходим? – вырвал из раздумий вопрос Дарена.
– Да, – ответила я неуверенно. Вдруг у него другие планы были? Мы через полчаса встретиться должны, праздник еще не кончился. – Или тебе удобнее позже?..
– Нет, – он окинул центр холла беглым взглядом, – пойдем сейчас.
Мариса запулила в нашем направлении ярко-красный шар. Не долетел – звучно лопнул по дороге. Вопрос: «У вас все в порядке?» – вертелся на языке, но я его благоразумно прикусила. Что тут может быть в порядке, когда она так накидалась, а ему вообще к жене ехать надо бы.
Занять лабораторию удалось раньше срока, все равно она прочно была за Дареном закреплена. Персональная практически. Кругом – кристаллы для замеров и развешенные графики с диаграммами. О, да это обещанное исследование моего вдохновения! Видно влияние на силу заряда, которая у созданных вещей получается. Чем сильнее вдохновение, тем больше заряженность, что логично. Но циферки и их разброс впечатляли – от жалкой единицы до нескольких сотен варьировались. А выводы печалили: каждый раз, стоило мне увлечься творчеством, заряд был тут как тут. Попытки заменить внутренний запал ремесленной выверенностью с треском провалились. Вдохновение не обманешь и специально шедевр не сотворишь. По крайней мере, в моем случае.
Пока я жадно рассматривала данные, Дарен жестом волшебника извлек из пространственного кармана стопку листов и плюхнул их на стол. Надпись на верхнем гласила: «Работа законов подобия и соприкосновения в легендарных артефактах». Тот самый диплом, упомянутый Далиндой! Конечно, я о нем сразу рассказала. Раздумывала, где взять текст, а Дарен его уже добыл!
– И о чем же написал, – я подсмотрела имя под названием диплома, – замечательный Фредерик Ровейн?
– Я не успел зачитать, достал текст незадолго до обеда. Вместе глянем, он вдвое меньше стандартного дипломного объема. – Дарен разделил кипу листов, в которой два экземпляра оказалось, и приглашающе мне кивнул. – Но меня гложут сомнения по поводу замечательности Ровейна, вряд ли что-то полезное найдем. Он защитил диплом со скрипом на минимальный балл, и тот поставили из жалости. Даже Далинда, как научный руководитель, открестилась и вписала в заключение, что студент не прислушался к ее настойчивым советам сменить тему.
– Неважно! – Я зашуршала листами. – На краткий пересказ талмуда он небось сподобился. А отметки – не главное, гении зачастую остаются непонятыми.
– Гениальность – не про Фредерика. Пятнадцать лет, как веники в Ладосе заряжает, мечтая создать легендарный артефакт. Судя по всему, это должен быть легендарный веник.
– Что за дискриминация веников? – осуждающе цокнула я языком. – Будет шокирующий прорыв в сфере магической уборки!
Дарен взял первые листы, посмеиваясь. Зато неестественно-умиротворенное выражение лица делать перестал. Ох, непонятная ситуация… Как друг, я должна расспросить его о проблемах или, наоборот, не лезть, раз сам не говорит? Поразмыслив, выбрала второе. Во-первых, неловко личные вопросы задавать, во-вторых, вряд ли ему нужна поддержка первокурсницы, которая в себе-то разобраться не состоянии. Лучшее, что я могу, – отвлечь его любимым делом, исследованием создательского дара, и самой тоже отвлечься. Я погрузилась в чтение.
Слава Фредерику, шел он по учебнику, никуда не сворачивая. Переводил с талмудского на человеческий. «Следствие похоже на свою причину» означало, что маг может произвести любое магическое действие с предметом путем простого подражания. Таков принцип симпатической магии. Делаешь и представляешь, безо всяких заклинаний, и оно получается. Как это работает? Благодаря высокому энергетическому заряду! «Связь, возникшая путем духовной имитации, является сильной». То, что однажды взаимодействовало друг с другом при мощном выплеске эмоций мага, становится чуть ли не единым. Сохраняет связь и на расстоянии, уже после завершения прямого контакта. Поэтому легендарные артефакты привязаны к хозяевам и всегда возвращаются к ним, наплевав на правила. Когда вы едины, то пространственные рамки побоку. К тому же предмет хранит отпечаток личности мага, который побывал с ним в эдаком духовном соприкосновении. Этот отпечаток, по сути, и есть энергетический заряд. Чем выше был выплеск эмоций при создании, тем выше заряд. Господи, боже! Само собой, Фредерик про артефакты пишет, но с моими творениями все один в один!..
Теперь мое любимое: «Принципы, находящие практическое применение в искусстве, управляют не только им». Еще они управляют живой и неживой природой. Грубо говоря, законы подобия и соприкосновения не распространяются исключительно на действия мага, а имеют всеобщее применение. Из чего следовал вывод… Симпатической магией способны пользоваться не одни лишь маги, но и обычные люди. При должном умении визуализировать. С сильно развитым воображением, в общем.
Я нахмурилась, в глубине сознания пульсировала мысль. Горькая, обжигающая. Которой все внутри противилось.
– Как я и говорил, ничего полезного. – Дарен сгреб у меня листы охапкой. Положил на свои и сдвинул в сторону. – Удивительно, что он вообще диплом защитил.
– Да брось, – мотнула я головой, – ты понял, к чему он клонит…
– Он некомпетентен.
– Помнишь, что ректор говорил? О незамутненных творческих личностях. Легковерных и без грамма рационализма.
– Ментальное сканирование-то здесь при чем? – спросил он, но как-то неубедительно.
– При том! Личные качества играют роль, делая «невинных дев» таковыми. Юв во мне это же увидел, и для создателей описание подходит. Оно же все перекликается! Творчество, воображение, умение представить и создать духовную связь сродни магической…
– Не забывай, что Фредерик об артефактах писал.
– Я игрушки с высоким зарядом шью, очень на артефакты похожие. Через выплеск эмоций, которые и превращаются в высокий заряд. Ты сам это по всей лаборатории развесил!
Дарен молча уставился на пришпиленные к стене графики. Да и что тут возразишь? Нечего…
– Вот откуда дар создателей берется, – озвучила я с ужасом то, что и между строк читалось, и прямо по тексту. – Это последствия творческой жилки, иррационального мышления и секундных эмоций. Я и через татуировку колдую благодаря эмоциональной связи с Кеннетом. Эмоции, как ты говорил… величина непостоянная? А таланта не существует?
– Именно ты делаешь то, что и Шелан, а не каждый творческий маг и не-маг подряд, – ответил он уклончиво, – значит, все не так просто.
Только это не меняет главного. Я – не избранная, никакой врожденной силы во мне нет!
Глава 5
Ночью я не спала и не уснула даже к утру. Разглядывала то тени на стене, то потолок, то темноту в окне. Кряхтела и ворочалась, накручивая на себя одеяло. Повезло Кеннету, что не пришел… То есть везения мало, конечно. Но выспаться я бы ему точно не дала – и вовсе не так, как это в любовных романах бывает. В любом случае нам обоим не до сна сейчас. Он сообщил мне вечером по ментальной связи, что Зинбер выдал то самое обещанное интересное задание. В баре «Дыхание дракона» пытаться уловить эманации от опасного заклинания, которое кто-то втихаря практикует на вечеринке для тех, у кого с семейными праздниками не сложилось. Нужно сидеть в засаде, образно говоря, ожидая, пока заклинание «обновят» и подставятся, потому что других доказательств нет. Хороша засада – зависать в баре ночь напролет… Разумеется, легионерам подобное делать как минимум странно, а Кеннет подозрений не вызовет. Мало кто в курсе, что у него практика в Легионе, ему совершенно не хотелось в таком признаваться. А что он постоянно ошивается у Зинбера – этим никого не удивишь, сначала главным фигурантом в деле по накопителям был, потом проходил испытательный срок. Кеннет предлагал мне пойти с ним, но я напомнила, что с утра у меня перенастройка источника. Зря отказалась: лучше бар, чем эта чертова бессонница.
Подушка жгла щеку, простыня нещадно сползала, не выдерживая моих метаний в постели. Сердце ухало, в гудящей голове роились мысли. Наследниками Зерана Шелана не рождаются, ими становятся… Случайно, когда творишь что попало и почему-то получается именно то, что надо. Мой статус создательницы миров казался не настоящим, а не более чем стечением обстоятельств, насмешкой судьбы. Сил мне никаких специально не выдали, и дар менять реальность – не дар вовсе. Всего лишь бесконтрольные творческие порывы. Как их изучать и анализировать? Чему учиться?.. Непонятно, что это вообще и откуда берется. Думала, я особенная, а у меня, если верить ректору, просто с головой проблемы.
Вот только в мире полно художественно одаренных и эмоциональных людей. Они тоже потенциальные создатели миров? Тогда Орден Равновесия должен всех косить без разбору, а то вдруг как начнут творить-создавать, включая и выключая магические источники. Однако уничтожить хотели меня, и Гатиус на выставке прицепился к моим ханикам. Талантливых ребят и их работ там было в избытке, а по всем шести мирам таких бесчисленное множество найдется. Но для отключения магии непременно понадобилась Аленка с далекой Земли. Значит, все же что-то во мне есть. Например, способность… м-м-м… создавать истинные шедевры? М-да, ну и самомнение! Шедевр – понятие относительное и зависит от восприятия масс. Сколько произведений искусства были недооценены и не замечены, а сколько опередили время или не вписались в современную моду… Но факт: мои творения с высоким энергетическим зарядом, а у других – нет. Выходит, я все-таки особенная? Хотя бы чуть-чуть?..
В окне забрезжил рассвет, пробились первые лучи солнца. Сквозь занавеску, в комнату. Внизу скрипнула входная дверь, по лестнице раздались осторожные шаги. Вошел Кеннет. Посмотрел на меня задумчиво и вздохнул:
– Видимо, над тихим возвращением нужно поработать…
– Нет-нет, ты меня не разбудил, – сказала я чистую правду и кивнула на часы над кроватью. – Мне вставать пора, перезапуск источника-то назначили ни свет ни заря…
Он одернул измятую простыню, устало прилег рядом на кровать, и это была совсем не та усталость, когда безудержно веселятся в баре до утра. Я придвинулась еще ближе, Кеннет заключил в объятия, зарывшись носом в мои волосы. Кожу приятно защекотало дыханием, донеслось ворчание:
– В бездну такие развлечения. Правильно поступила, что дома осталась.
– Плохо прошло?..
– Замечательно прошло, отловили этого затейника. Мало ему было бара и фейской пыльцы, навешал на свою компанию усиливающих восприимчивость ментальных чар. Эффект крышесносный! Одну девицу пришлось откачивать, что без светлой магии – так себе занятие. Хорошо, что темные проклятия, даже легкие и временные, приводят в чувство отменно, стопроцентно вытрезвляющее действие. Последствий от них ноль, чего не скажешь о запрещенной коррекции сознания. Потом на вечеринку легионеры подоспели, пока след ментального воздействия не рассеялся, а пострадавших не понесло в безудержные приключения. Парень из их компании полез с драконами петь, и те ему за столь варварски посредственное исполнение караоке едва голову не откусили. То ли у Зинбера весьма специфическое представление об интересных заданиях, то ли чувство юмора… отсутствует. Чтоб его демоны понадкусывали.
– Девушка в порядке?..
– Отдыхает у целителей. Вместе со своим другом менталистом-затейником.
– Ему тоже крышу снесло?
– Нет. Встретился наглой физиономией с барной стойкой при попытке улизнуть от легионеров. Самое приятное зрелище за вечер!
Да уж, натворил этот тип дел. Ментальная магия не шутки… Все могло закончиться плачевно! Тот любитель караоке в буквальном смысле рисковал безголовым стать… Рассказывать о вычитанном в дипломе Фредерика стало неловко, не то что жаловаться на жизнь. Эка невидаль – каша и разброд в моих мыслях. Поэтому я предпочла обнять Кеннета в ответ и лежать, глядя, как беспощадно щелкают минуты на часах. Время собираться.
Я неохотно поднялась с кровати. Бестолково походила по комнате и зависла перед шкафом с одеждой, кусая губы.
– Нервничаешь? – то ли спросил, то ли констатировал Кеннет.
– Ну да, – постаралась я изобразить будничный тон, – предстоит руну для магических потоков перерисовать и источник перезапустить.
– Ты уже это делала, легко повторишь. Особенно когда счет не идет на секунды, а легионеры не ломятся дружной толпой нас арестовывать за терроризм.
Делала, да… И тренировалась долгие месяцы. Импровизацией в этот раз и не пахнет, а она удается мне лучше всего. Я натянула первое, что вытащила с полки. Потертые джинсы и жизнерадостно оранжевую футболку с улыбающимся глазастым апельсином.
– О… – оценили тут же. – Горячая девушка с Земли возвращается?
– И идет спасать Междумирье от засилья гардских драчливых кустов! – отрапортовала я и добавила, пока не вздумал меня провожать: – Спи, я сама на магокате доеду, проветрюсь заодно.
Все равно Кеннету на перенастройку нельзя. Допустили лишь избранных, Дарена и то включили в список лишь после моего ультиматума.
– Как хочешь, – не то чтобы согласно сказал он, – но я встречу тебя в парке у прохода в зал Звезд, как все закончится.
На улице было пугающе пусто – ни души, почти апокалипсис. Не такой, как в прошлый раз, с запертыми здесь несчастными людьми, отключенной магией и разрушениями. А такой, словно все разом вымерли, оставив студенческий городок целым, нетронутым и необитаемым. Пробирало похлеще раскуроченных скамеек и вырванных с корнем фонарей. Безлюдные прибранные дороги, тихие дома с плотно зашторенными окнами, пустынные ухоженные дворы. Зато никто не норовил подрезать или вырасти на пути магоката неожиданным препятствием. Встреченные птички-навигаторы смотрели потухшими механическими глазками, цветы с клумб и кусты необычайно громко шуршали листьями, будто радовались, что жителей не стало и отныне они единственное живое в Междумирье. Захватили его и торжествуют…
Скорее всего, этим и кончится, если не избавиться от энергии Гарда. Места для нас не будет, тоннели нижнего уровня зарастут джунглями, и станет вовек к источнику не подобраться. Жуткая картина представилась столь отчетливо, что пальцы, сжимающие руль, начали подрагивать. Чуть не потеряла управление и не врезалась в клумбу. Задела ее по касательной, шатнулась и рухнула, благо не кувырком. Отделалась парой ссадин и ушибленным коленом. Молодец я, что джинсы надела… Они и без столкновений с клумбами потертые и частично ободранные.
Я немного успокоилась, увидав в парке патруль природных магов. Они смешно продвигались по тропинке – друг за дружкой, гуськом, колдуя усмиряющие растительность заклинания. Один из них простуженно шмыгал носом, другой украдкой жевал на ходу бутерброд. Сюрреалистичная атмосфера апокалипсиса рассеялась. Подумаешь, народа мало. По родным мирам разъехались, а кто не разъехался – тот отрывался в «Дыхании дракона» и теперь дрыхнет без задних ног.
Я доехала до калитки в конце парка. Оставила магокат у входа в тоннель, прошла внутрь. Там снова были люди и дотошная проверка пропуска-артефакта. Как обычно, я пробежала через зал Звезд, стараясь не думать о том, что в нем когда-то творилось и кого тут в дремучие века в жертву принесли. Спустилась на нижний уровень и на автопилоте, игнорируя указатели, добралась до сверхсекретного каменного мешка и лестницы в пещеру.
Меня ждали. Старичок Жонс – главный среди ученых магов, изучающих источник. Побрившийся в честь великого события Лэнсон. И мужчина, которого я раньше не видела. Точно не видела, даже мельком, иначе бы обязательно запомнила. Громила викинг, отшлифованный цивилизацией. Два метра ростом, широченные плечи, свирепое лицо. Светлые волосы собраны в хвост на затылке, волевой подбородок покрывала короткая ухоженная борода. Наши взгляды встретились, и я замерла. Дохнуло Арктикой, окатило северным сиянием, в голове загромыхал норвежский рок, захотелось трески и попятиться прочь. Неизвестный мне блондин криво усмехнулся. Хотя по сравнению с Дареном не особо он и блондин. Стоп!..
– А где Дарен Сатал?! – вырвалось, минуя перегородку между мозгом и языком. – То есть… Здравствуйте.
– Твой друг скоро будет, согласно твоим требованиям, – уверил Жонс, – мы их соблюли. Он на пропускном пункте задерживается, у временных допусков проверка тщательная.
Чертова бюрократия.
– Это и есть Алена, наша создательница, – без лишних церемоний представил меня Лэнсон и уставился на мою футболку, будто Аленой был изображенный на ней улыбающийся апельсин. – Знакомься – Густав Скард. Он пятый, кто будет на перенастройке источника присутствовать.
Викинг посмотрел на меня уничижительно, сверху вниз. То ли ему девушки с Земли не нравятся, то ли в принципе малявки вроде меня, даже если их называют создательницами. Кто он вообще такой? Раз тут собрались лидер умнейших магов с главой Легиона (и по совместительству членом Совета), то псевдовикинг Скард обязан быть важной шишкой.
– Густав возглавляет Альянс магических миров, – пояснил Лэнсон, – крупнейшую межмировую организацию.
Типа ООН или НАТО, что ли?.. В подробности не посвятили, оставляя мою необразованность всецело на моей совести. Ну да, не место для лекций… Позже у Дарена спрошу.
В тоннеле было зябко, Скард продолжал откровенно меня рассматривать, словно муху под микроскопом. Пожалуй, мухой я и была – учитывая разницу в наших габаритах. Спрятаться бы от этого взгляда, да некуда. Лэнсон с Жонсом принялись обсуждать магический протокол, которому мы строго должны следовать при перерисовке руны. Я уставилась себе под ноги и вдоволь поизучала каменистый пол, пока не объявился Дарен.
– Полагаю, мы можем начать? – голос Скарда был подобен раскату грома, резкий и зычный. Удивительно, как с потолка каменная крошка не посыпалась.
Нутро пещеры скалилось сталактитами, оттуда веяло холодом. Маячил свет источника, колени отчего-то подкосились. Крутую лестницу я преодолевала долго. Счастье, что пятой по счету, а то следующие за мной извелись бы. С последней перекладины меня бережно снял Дарен, поставил на ноги. На миг показалось, что здесь нет никого, кроме нас. Только я, он и сияющий первозданной магией источник. Как в тот первый раз, осенью, перед лицом неизвестности, напоминающим девственно чистый холст. Рисуй, что хочешь, и оно оживет, станет твоей новой, изменившейся реальностью. Сейчас было по-другому. Лишние глаза, заставленная магическим оборудованием пещера. У чаши с расходящимися в стороны шестью желобами-руслами лежал набор юного художника-оккультиста. Баночки с жидкостью по восстановленной формуле крови Зерана Шелана, куча кистей и кисточек, будто полагалось не руну, а кровавый натюрморт рисовать.
На стене неприятно затрещал следящий артефакт-самописец, ярко замерцали кристаллы для замеров. Магический протокол стартовал… Никогда не предполагала, что подумаю такое, но как же хорошо было тогда. Действовать без правил и исследований, по наитию. Конечно, я ведь не знала, в чем секрет моего успеха! Мне казалось, что я – нечто большее, чем глупая девочка, поверившая, что она может быть магом. Стоило лишь закрыть глаза и представить. Указать наобум и угадать нужное. Господи, как я умудрилась-то верно определить нужное русло и не вернуть магию на Землю вместо Ладоса?! Везение, банальное везение. А оно не бесконечное, оно не сила, не способности, не дар. Оно, как и дурацкое вдохновение, сегодня есть, а завтра ищи-свищи.
Скард выжидающе застыл у стены, сложив могучие руки на не менее могучей груди. Я глубоко вдохнула, приблизилась к источнику, села рядом. Он переливался прекрасным светом, плескались волны энергии. Выдох, протянутая рука. Чтобы оттеснить их по краям, обнажив руну. Ну а затем перерисовывать… Пальцы предательски дрогнули, податливая прежде энергия не отреагировала ровным счетом никак. Продолжила плескаться, не замечая меня.
Я обернулась. Поймала три вопросительных взгляда и один ледяной – прямиком из Арктики. Замеряющие кристаллы потускнели, самописный артефакт издал противный скрежет.
– Что-то не так? – поинтересовался у меня Лэнсон.
– Не знаю… Погодите.
Нависнув над источником, я сосредоточилась. На мягкой плавности его волн, волшебных искрах, славном сиянии. Повторила маневр. Чистейшая магия не отозвалась, сердце подпрыгнуло к горлу. Но я же делала это раньше, делала! Как?.. Вспомнилась присказка про сороконожку, которая чудесно танцевала. Не было ей в этом равных, и многие приходили на танец полюбоваться. Ровно до тех пор, пока некий гадский жук не рассыпался в похвалах ее мастерству. Сорок ног, и такая слаженность! Спросил, с какой ноги она танцевать начинает. Та задумалась: действительно, с какой? И ответила, что не знает. Танцует, и все, само получается. Жук не отцепился и допытывался, пока сороконожка не решила проверить. Начала танец, запуталась в ножках – и до свидания. Никогда больше не танцевала, разучилась.
– Отклик источника слабый? – осведомился Скард.
– Не слабый, – растерянно отозвался Жонсог, – его нет.
В глазах помутилось.
