скачать книгу бесплатно
Села я с самого дальнего краю, в теньке. Даже бармен не сразу заметил, а когда заметил – получил скороговоркой признание, что я «попаданка-застреванка» с Земли, ничего тут не понимаю, день у меня был нервный, и срочно нужно что-нибудь для поднятия настроения. Пальцем я ткнула наугад во что-то молочно-розовое с пенкой, получила категорический отказ и комментарий, что все не так уж плохо. Ха-ха, да он просто не в курсе… что я криворукая создательница миров, благодаря которой злодейские злодеи магию и умыкнули. Впрочем, спорить с профессионалом не стала, а ввела на протянутом устройстве код с визитки (со второго раза правильно). Те бесконечные секунды ожидания едва не стоили стулу дыры, протертой моим нетерпеливым ерзанием. Принято! Мне вручили голубенький коктейль, пахнущий молоком, черникой и чем-то еще, совершенно неопределимым. Я уткнулась в бокал, потягивая через соломинку тягуче-сладкую жижу, действительно отдаленно напоминающую мороженое.
Через пару свободных стульев напропалую флиртовала влюбленная парочка, сзади плескались в бассейне девицы в бикини, перебрасывая друг дружке надувной мяч. Гремела бодрая музыка, на сцене танцевал фламинго в компании обвешанных цветочными ожерельями парней. Вроде весело, и никому до меня никакого дела, но… Было ужасно неуютно, спина норовила сгорбиться от ложного ощущения, что в нее кто-то пялится да хихикает. Хихикали далеко и явно не надо мной, а все равно хотелось исчезнуть или хотя бы спрятаться под стол. Только знаю не понаслышке: это, наоборот, больше внимания привлекает…
Вечеринки, дискотеки, гулянки. Ноль положительных ассоциаций. Будь то школьные мероприятия, с чертовой обязательной явкой, от которой не отвертишься, праздники нашего небольшого городка, где одноклассников встретишь непременно, или пресловутый Лизкин день рождения. Косые взгляды, смешки, едкие шуточки и другие слова, не менее обидные. Полный набор, успевай отворачиваться. Когда ком в горле, слезы на глазах и отчаянно стараешься не моргать, чтобы никто не заметил. Любых знакомых ненавидишь уже за то, что они тебя знают, а от каждого незнакомца какой-то гадости ждешь. Вот сейчас опять… Комплексы налицо, ага! Но я ведь теперь не там. Говорила сотни раз себе: закончу школу, уеду и… Все начнется заново, с чистого листа, нормально. Будем считать, что началось. Даже не Москва, другой мир. Сейчас как повеселюсь… ух…
Трубочка подло сербнула, бокал опустел. Внезапно! Я грустно вздохнула, передо мной тут же оказался новый – фиолетовый, как шевелюра Дарва. Самого Дарва нигде не было видно, Кеннета тоже. Видимо, решают свои почти законные дела где-то подальше от посторонних. Криминальный он все-таки тип, ммм… Когда-нибудь темным властелином ста-а-анет… Фиолетовое мороженое было гораздо вкуснее, еще и с орешками. Хрустя ими, я собиралась с духом и прикидывала план действий. Сказано было веселиться – надо веселиться. Но как? В бассейн сигануть? Без купальника чревато, в неглиже – перебор, а прямо в одежде – сохнуть потом. Заболею еще, а с целительскими заклинаниями у нас туго. Присоединиться вон к тем ребятам, строящим в песочнице небоскреб? Выглядят они не по-снобски совсем. Вот прямо первой подойти и… Нет-нет, не смогу. Может, пойти к фламинго и потанцевать? При всех?.. Ой, кошмар, ни за что. Я выкинула мешающую трубочку и выпила залпом то, что оставалось в бокале. Вкуснятина. Бармен повторил заказ, поглядывая на меня с неким беспокойством. Боится, что я лопну! Пф-ф-ф… Да я дома могла целый килограмм мороженого съесть. Толком не оттаявшего, за один присест. А тут всего лишь коктейль, жиденький. Зато орешки прикольные, хрусть-хрусть. Хи-и-и… Я прикончила содержимое бокала и качнулась на стуле. Надо же, неустойчивый какой стал.
Парни в песочнице орудовали палочками, норовя вырезать в длинной башне вместо окон дыры от шара для сноса зданий. Ох… Они же все делают неправильно… Я подняла себя со стула, рассудив, что если не я, то никто бедному небоскребу не поможет стать небоскребом. Будут руины фундамента сарая. Такого допустить никак нельзя!
Компания горе-строителей к моему появлению отнеслась настороженно, но палочкой поделилась. Как сказал их главный – хуже не будет. Самокритичный. И симпатичный, с кубиками загорелого пресса. Превозмогая желание потыкать их палочкой, я сосредоточилась на башне. Моя хорошая… Моя красивая… Точнее, сейчас мы тебя сделаем красивой. Штрих, линия, углубление. Вниз, вбок, снова вверх, создавая выемки и округлости, вырисовывая узоры. Окошко, раму, створки. Шероховатость стены, выпуклость подоконника. Рядом ахнули, раздались «ух ты» и «во умеет». То-то же. Кто-то сунул нос чуть ли не в окно башни, получил тычок локтем. Намек уловил и он, и прочие любопытные! Все отошли подальше, я продолжила. Тут окошко, здесь окошко, там балкончиков немножко. Внутри наливалось приятное тепло, дышалось легко-легко. Будто я наполненный гелием воздушный шарик и вот-вот взлечу. Пальцы немного тряслись, от волнения небось, ювелирно вырисовывать не получалось. Да и ладно, песок ведь.
Пока одни парни комментировали и свистели, другие взялись оформлять фундамент, но башню оставили мне. Правильно. Моя башня. Моя! Черточка к черточке, десяток этажей. Любовно вылепленные детальки, электрический разряд на пальцах. Будто искорки света, и жар по коже. Эйфория, вдохновение, озарение или нечто столь же прекрасное. Хватит окон… Двери! Мощные, двустворчатые, посреди просторного крыльца. И лестница, со ступенями и перилами. Никто больше не «ухтыкал», если не считать музыки, тишина стояла гробовая. Разошлись? Медленно возвращаясь в реальность, я обернулась. Парни по-прежнему стояли за моей спиной, с круглыми как блюдца глазами и отвисшими челюстями. Ну да, что-то я увлеклась. Особенно с узорами. Но небоскреб как настоящий получился! Только ма-а-аленький. Главный отмер первым, разразился бурными аплодисментами. Спустя пару секунд к нему присоединились остальные, рукоплескания заглушили музыку. «Круто», «ого, дает», «спасибо»… Уф, да не за что. Я вытерла со лба пот и, воткнув палочку в песок, побрела обратно к бару. Срочно надо охладиться!
Новый фиолетовый коктейль был еще вкуснее, чем предыдущие, а взгляд бармена – куда настороженнее. Наверное, в Эсмире мало поклонников мороженого. Хотя это странно, оно здесь нереально вкусное! Один недостаток – слишком быстро кончается. Подув в трубочку, я вспенила сладкие остатки на дне. Бульк. Ой, что я творю… Совершенно неприличные вещи. Бульк-бульк. Я еле отцепилась от трубочки. Жар схлынул, беспокоила лишь затекшая от долгой кропотливой работы шея. Потянуться было приятно, а вот откидываться на спинку барного стула не стоило. Не оказалось у него никакой спинки! А-а-а!.. Не сразу сообразила, чего это я зависла в полете и не падаю. Мир забавно вращался, сзади заботливо придерживали чьи-то сильные руки.
Я извернулась и задрала голову, нависший сверху объект обрел четкость. О, тот самый главный из бригады строителей песочных небоскребов! Его губы двигались, а лучезарная улыбка грозила затмить собой свет прожекторов. Я тоже улыбнулась, он усадил меня на место и примостился на соседний стул. Кажется, что-то говорил о том, какая я талантливая, и даже представился, но имя мгновенно вылетело у меня из головы. В уши лилась музыка, тянуло раскачиваться ей в такт. Взгляд мазнул по барной стойке и упал на розовый коктейль, который мне в первый раз отказались давать. Стало обидно. Почему это мне его нельзя? Хочу! И точка!
Я указала пальцем на бокал и повторила ту же мысль вслух. Строитель из песочницы впечатленно раскрыл рот, бармен прищурился и спросил, уверена ли я в своих желаниях. На вопрос, в чем подвох, ответил, что это будет пятый по счету за вечер. Звучит как вызов! Я его стойко приняла, и коктейль оказался передо мной – розовый, пенисто-воздушный, умопомрачительно пахнущий ванилью. Я выкинула трубочку и сделала крупный глоток. Во рту разлилась восхитительная сладость, язык защекотали карамельные пузырьки. О-о-ох, намешали-то! Но объеденье. Прикончив розовое чудо, я облизала слипающиеся губы. Улыбчивый красавчик пробормотал пораженное: «Да ты крута-а-а», бармен со вздохом набрал что-то на устройстве для кодов. Опять оплата? От мелькнувшей догадки прошиб холодный пот. Вдруг это какое-то жутко дорогущее мороженое было, поэтому меня и отговаривали?.. Разорю Кеннета, вогнав в пучину долгов. Я же не специально, я не хотела! И он про розовые коктейли не предупреждал. Говорил только фламинго не пить. То есть не плавать… Брр… Слова превратились в кусочки пазлов, упорно не соединяющиеся вместе, мысли стали летучими и улетучились. Испарили-и-ись… Как и девицы из бассейна. Лишь одиноко покачивался на волнах брошенный надувной мяч.
Музыка загремела громче, бар в одночасье заполнил народ. Парни из песочницы, фламинго с охапкой цветов, красотки в бикини. Нашлись! Одна из них запрыгнула на стойку и, крутанув бедрами, принялась извиваться под музыку. К ней присоединилась другая, третья, к бурной радости парней. Бармен посторонился как ни в чем не бывало. Свист, аплодисменты, десятки поднятых вверх рук. Я тоже подняла, почти как в школе. На уроках-то стеснялась, даже если отлично знала, что отвечать. Хватит стесняться, теперь хочу – и поднимаю!
Повелитель песочницы разулыбался шире прежнего, ближайшая девица нагнулась, цапнув меня за ладонь, и втащила на стойку. Ой. В груди забился страх, но как-то притупленно. Лица смазались, все на мгновение исчезло, затем вернулось, уже не столь страшное. По поверхности барной стойки заметались лучи прожекторов, музыка замедлилась. Ммм… Прямо чувствую ритм! Я покосилась на извивающуюся сбоку девицу, повторила ее не самые затейливые движения. Плечи ровно, глубокий изгиб спины, волна. Похоже получилось?.. Отовсюду раздался свист, и вовсе не издевательский, а вполне довольный, подбадривающий. Ла-а-адно… На цыпочки, плавный поворот, еще волна. Девица по соседству легонько толкнула меня бедром, ну и я ее в ответ, строитель внизу громко проорал про «еще», рискуя сорвать голос. Кажется, ему нравится. Я не только талантливая! Я еще и привлекательная! Да!.. Как там в фильмах делалось? Шаг, вращение бедрами, волна за волной, медленно присесть. Свистом и криками оглушило, из толпы ко мне потянулись чьи-то руки. Сграбастали в охапку, ловко спустив на землю.
– Ну ничего себе, – выдохнул мне в ухо Кеннет, – оставил ненадолго, а…
Прежде чем сообразила что-либо, повел от бара прочь, протискиваясь сквозь облепивших стойку зрителей. Народ и музыка отдалились, сверху нависла полосатая шапка зонта. Рядом колыхалась гладь воды, от бассейна веяло прохладой.
– Я… это… – Слова отчего-то подбирались с трудом. – Веселилась… старалась…
– О, я заметил, – он сверкнул глазами, – издалека. Горячая девушка с Земли, да вы просто огонь!
– Понра-а-авилось? – вырвалось само. – Я могу еще!
– Не-не, я и так еле успел. Еще немного, и через твоих фанатов не протолкнуться было бы.
Это про кого? А-а-а… Про строителя из песочницы. Ревнует?..
– Ты мне гораздо больше нравишься, – призналась я, – ты такой… такой…
Мысль увязла в плотном, головокружительно свежем воздухе. Я глубоко вдохнула ртом, пробуя его на вкус. Увы, не мороженое. Кеннет провел перед моим лицом ладонью, туда-сюда, наклонился и поинтересовался:
– Какой-какой?
– М-м-м… – Я мотнула головой. – Забыла.
– Обидно, однако!
– Не-е-е… Слово забыла…
– Хороший коктейль попался? – заботливо осведомился он.
Ох… Точно. Много, непростительно много хороших коктейлей. Сплошное разорение. Я подергала Кеннета за рукав и выпалила:
– Надо срочно проверить… эту твою штуку…
Его бровь приподнялась очень вопросительно.
– Кодо-карточку, во! – Я икнула и покаялась: – Кажется, я неправильно тратила…
– Лёна, да без разницы.
– Не-е-ет, проверь, – проявила я настойчивость.
Он вздохнул и полез в карман. Видимо, решил, что проще уступить, чем объяснить, почему нет. Достал напоминающую пейджер коробочку, пощелкал кнопками. На строке-дисплее высветились символы и подло расплылись, глаза его тотчас округлились. Господи… Так и знала! Я транжира!.. Нет мне оправданий!
– М-да, – Кеннет задумчиво поскреб затылок, – действительно, ты как-то неправильно тратила. Стало больше, чем было.
– А?!
– Пять коктейлей?.. – пораженно переспросил он. – Там расшифровка есть? Черт! – Нехило… Особенно «Розовый Бриз» в конце. Тем, кто его осиливает, деньги возвращают в двойном размере. Премия за смелость, она же компенсация на всякий случай. И объявляют в баре танцевальную вечеринку.
– Пф-ф-ф! Подумаешь, мороженое.
– Мороженое? – Кеннет поперхнулся. – Боюсь представить, что ты еще, помимо танцев, после всего этого мороженого делала.
– Домик! Из песка! – вспомнилась моя понастроенная прелесть. – Покажу, он клевый, во-о-он!
Я ткнула пальцем в песочницу вдали. В которой топтались два типа в красной форме, мрачно переглядываясь. Э-э-эм… Откуда они взялись? Чего им надо от моего небоскреба?
– Домик… – простонал Кеннет, присмотревшись. – Ты прямо сама скромность. В этот раз всего на двести единиц.
– Хочешь сказать, – дошло до меня, – я опять что-то созданула, да?
– Идем-ка отсюда, – схватили за руку и потянули к выходу, – пока сюда весь магический отдел не приехал.
Что?! Я создала нечто энергозаряженное вроде ханика, только не ханика? Но как?.. Видимо, вдохновило не по-детски. Стоп! Озарение… Открываются двери… Свет… Обратится новым…
– Поняла, – ахнула я. – Поняла, о чем Шелан писал!..
– Молодец, – Кеннет прибавил шаг, – храни эту тайну еще пять минут, потом расскажешь.
– Ты мне не веришь?.. – закралось подозрение.
– Почему же, верю, – хмыкнул он. – Если и можно понять, что там имелось в виду, то только после пятого коктейля.
Отлично, значит, точно стоило их выпить!
Мои пальцы грела теплота его ладони, ноги на автопилоте несли вперед. Я обернулась на веселящуюся толпу у бара, над головой проплыла арка входа. Прощай, райский уголок… Музыка стихла, загудело многополосное шоссе. Монитор на зеленой остановке транслировал утренние новости, неведомые мне эксперты с умными лицами обсуждали возможные причины отключения магии. Чего-то там, говорили, не бывает. Спорим, я знаю, чего в их выпусках не бывает! Прогноза погоды-ы-ы… Кеннет открыл передо мной дверцу овального автомобиля с шашечками, ласково впихнул внутрь. Такси? Класс!.. На автобусах я уже каталась, и на трамваях, и даже на аэропортных троллейбусах, а на такси еще нет! Я радостно растянулась на кожаном заднем сиденье, пристроив странно тяжелую голову на оказавшемся рядом плече. Ах… Какой он все-таки…
– Потрясающий! – возникло в памяти нужное слово.
– О как, – весело улыбнулся Кеннет. – Но сегодня никаких тебе больше потрясений, так и знай.
Жадина.
Такси тронулось, в окне замелькали небоскребы, перечеркнутые слившимся в единую линию бортиком шоссе. Водитель впереди ехал молча, вместо руля накручивая штурвал. Мы лавировали в потоке машин с полосы на полосу, скорость нарастала, щекоча нервы. Мысли по-прежнему разбегались. Дышалось шумно, будто во мне поселился десяток пыхтящих ежиков, с губ не сползала дурацкая улыбка. Кеннет меня приобнял, осторожно взяв за подбородок и заглянув в глаза. Последовал вопрос:
– Как себя чувствуешь-то, гроза мороженого?
– По-о-отрясно. – Раз уж вспомнила слово, надо теперь его вовсю использовать.
– Не укачивает? – шепнул он недоверчиво. – Не кажется, что по трассе нас преследует фламинго на трехколесном велосипеде или вроде того? Мир не кружится?
– Кружится! Но мне нравится. – Я хихикнула, пытаясь высмотреть в окне сзади фламинго на велосипеде. Вроде не преследовал. Остался там, на вечеринке. А мы нет. Причем из-за меня. – Прости, что… ну… уйти пришлось. Ты с Дарвом того, успел?..
– Договорились. Завтра все будет.
Значит, у нас еще целый день в Эсмире! Почему-то это грело получше всех в мире шерстяных пледов, даже самых теплых. Потрясающее место, безо всякой магии волшебное! Правильно Августа смоталась сюда из Ладоса, умная женщина. Подруги у нее клевые, с кукольными театрами, и опыт межмирового переезда с Земли. Ох, как бы нам нашлось, что обсудить.
– А куда мы едем? – заинтересовалась я.
– Сюрприз…
– Любой сюрприз – это отчасти потрясение, – пустила в ход его же недавнее заявление, – а сегодня мы обойдемся без них, да-а-а?
– Смелые планы – половина дела, – поддался Кеннет. – Раз уж мы тут, заглянем ко мне домой.
О! О-о-о!..
Глава 7
Всю дорогу я изнывала от любопытства, предвкушения и желания запить вязкую сладость во рту. Такси планомерно двигалось вверх, преодолевая подъем за подъемом. Едва машина замедлила ход, взгляд впился в небоскреб напротив. Вдруг именно там Кеннет и живет? Или нет! Наверное, в одном из тех славных домишек старого города, островок которого расположился на подобии высокого холма. Или в башне, той стеклянной башне через дорогу… Сам он таинственно молчал, а спросить не выходило. Съеденное мороженое коварно мстило – язык будто к нёбу прилип. Воображение рисовало то темный, подсвеченный ритуальными свечами подвал, то утыканный техникой лофт под крышей, с которой можно, встав на цыпочки, дотронуться вытянутой рукой до неба-потолка.
Из такси я выпрыгнула, сгорая от нетерпения. Вокруг была площадь, опоясанная полукругом зеркально-голубого небоскреба с бурной растительностью на выпирающих платформах-балконах и деревьями, растущими между каскадами этажей. Настоящий вертикальный лес. Нам туда?.. Су-у-упер! Как же хорошо, что гадский Гатиус вынудил нас прыгнуть в междугородний троллейбус. Стоп… Предсказатели по-прежнему у Кеннета на хвосте, и они знают, что ближайший рейс шел в его родной город. Где им логичнее всего искать? У него дома. Здесь!
– А нас не… – прохрипела я, с перепугу сумев заворочать языком. – Не найдут?..
– Не-а, – беззаботно отозвался Кеннет, – никому и в голову не придет нас тут искать.
Что же это за «домой» такое? Жутко тайное логово?.. Что-нибудь оккультно-демоническое?! С пентаграммами, цепями на стенах и паролями на входе? В горле пересохло, фантазия разыгралась не на шутку. Даже сейфообразная дверь представилась, вся в рунах и почему-то копоти. Однако в светлом озелененном вестибюле с лифтами я поняла: нет, подобная дверь для конспирации не годится, не логово будет, а полный провал. Это должна быть самая обычная с виду дверь, а вот за ней… Потирая ладони, я вошла следом за Кеннетом в лифт. Замерев, позабыла разом обо всем. Боже, он целиком стеклянный! И едет вверх… Очень вверх! Открывшаяся под ногами панорама заставила ахнуть и расставить руки в стороны. Это не подъем! Это взлет!
– Ладно… – В холле этажа я решительно прильнула к Кеннету и уведомила со всей серьезностью: – Я готова!
– К чему?..
– Сбрасываться с небоскреба! Ты ж предлагал… Вчера, в Рибурге!
– Да без проблем… – Он поперхнулся. – Но позже.
Позже так позже. Я не привередливая. К тому же сначала хотелось увидеть живьем логово темного мага и осмотреться там как следует! На правах гостьи…
Нужная дверь была обычной и открылась по введенному коду. Я шагнула в темный коридор, зажегся свет. Хрустальной люстры… В лучах, похожих на солнечные, красиво витали пылинки, садясь на узорные обои с цветочками, доски паркета и бело-бежевую мебель. Э-э-э… Протерев для верности глаза, я прошла мимо колченогой вешалки и заглянула в комнату. Диван с подушками, плюшевый пуф, стол и комод из теплого дерева, шторы с ламбрекенами на окнах, вазы, лампы, ковры. Вот уж чего не ожидала увидеть… Эсмир находится во власти Икеи конца девяностых?! Выпуклый телевизор с видеомагнитофоном наверху практически проорали – ха, ну-ну. Что же это? Маленький музей имени Земли?..
– Осторожно, пыль залетит, – усмехнулся Кеннет.
Осознала, что стою с раскрытым ртом и отчаянно верчу головой. Аж закружилась! Или она и не переставала?..
– Твоей мамы квартира? – осенило меня.
– Была, – подтвердил он, запирая за нами дверь. – Результат острого приступа ностальгии.
Кажется, приступов ностальгии у нее не случалось давненько. Я смахнула с деревянной фигурки котика пыль и от души чихнула. В ушах зазвенело: дз-з-зинь, с полки съехал древний глянцевый журнал, подперев вазу, заполненную мутными стеклянными кругляшками. Тут явно несколько лет никто не живет. Ух ты, плюшевый совенок на подоконнике!
– Интересно у тебя дома, интересно, – цокнула я языком.
– А ну, не придирайся!
Кеннет запустил в меня подушкой с дивана, я мысленно увернулась. На самом деле нет – встретила ее плечом и сделала воинственное лицо с намеком на страшную мстю. Судя по ответному смешку, не особо получилось. Наверное, воинственные лица – совсем не мое…
– Если честно, – вдруг сказал он серьезно, – это в принципе единственное место, которое приходит в голову при слове «дом».
Оу. По мне мазнул отрешенный взгляд и уставился куда-то в окно. К груди подступила теплота, ужасно захотелось стиснуть его в объятиях. Вместо этого я подняла подушку и обняла ее. Оказалась мягкой, с пестро вышитым городом. Мюнхен! Так и было подписано. Августа Риттер немка, наверное. Круто ей, названия на местном языке вряд ли смущали!
Подушка оказалась очень обнимательной, и я немного увлеклась. Зарылась в нее носом, крупные стежки расплылись перед глазами цветными пятнами. Стойко тряхнув головой, я вспомнила, что не сказала кое-что важное. Очень-преочень, крайне важное.
– Теория рож-ж-ждения магии, – выговорила я. Шелан, кстати, мог бы свое творение и попроще назвать. – Я знаю, о чем она!
– Ну-ка, ну-ка, – отозвался Кеннет из-за комода, в котором самозабвенно рылся, – я весь внимание.
– Свет! – Я подняла палец вверх, подушка выпала. Ой. Пришлось сесть к ней на ковер, чтобы она не валялась одна. – Озарения, шторм… Это всё чувства его.
– Я всегда так и думал.
– Нет, ты не понимаешь… В чувствах вся суть! Во вдохновении, короче.
Я замолчала, силясь уловить собственную мысль за хвост. Близко, что-то было так близко… О, Кеннет. Возник передо мной, протягивая какую-то трубочку с дырочками, и сказал:
– Подуй, а?
Дудочка? Я подула и расстроилась – дудения не вышло, только щелчок какой-то. В электронном окошке сбоку высветилась циферка, от которой Кеннет недоверчиво хмыкнул.
– Лёна, а что ты в баре заказывала? – последовал странный вопрос, будто расшифровка того счета могла врать.
– Как что? Мороженое! Сначала голубое, потом три фиолетовых, затем розовое. Вку-у-усное.
– Угу. – Он стал еще озадаченнее. – То ли бармен халтурщик, то ли…
– Ты меня не слушаешь, – обиделась я. Делаю тут великие открытия, прямо вслух, а его всякая ерунда волнует. – Творчество…
