скачать книгу бесплатно
* * *
Храбрый голубь клевал у ног Нины многочисленные крошки, падавшие с круассана, после того как она откусила краешек. Нина очень гордилась собой: набралась смелости выйти и заказать кофе с круассаном в ближайшей пекарне, как и пообещала сделать матери перед окончанием их разговора. Нина, запрокинув голову, допила остатки кофе и встала с одной из зеленых скамеек, стоящих вдоль дорожки, ведущей к Эйфелевой башне. Солнечные лучи, согревавшие кожу, и выманили Нину из дома. Погода и вправду стояла слишком хорошая, чтобы сидеть дома, а разговор с матерью напомнил ей, зачем она вообще в Париже, бесчинствуют здесь карманные воры или нет. Поэтому Нина устроила себе выходной на сегодня. Она покончила с уборкой и раскладкой и осталась довольна своими аккуратными бирочками на полках, легко выдвигающимися ящиками, в которых все, насколько она это понимала, лежало на своих местах.
Нина шла пружинистым уверенным шагом, крепко держа ремень своей сумки и направляясь к громадной канонической башне. Время от времени она останавливалась, чтобы сделать фотографию и тут же отправить ее в семейный чат в «Ватсап». Нет, правда, хватит уже прятаться. Она покачала головой. Сегодняшний утренний звонок матери был только вершиной айсберга. Остальное семейство тоже ждало новостей и требовало регулярных апдейтов. Если Ник не отправлял ей эсэмэску с вопросом, как она там поживает, то на электронную почту приходило письмо от Дэна. Или же Тоби задавал ей вопросы на ее аккаунте в «Твиттере». Нина всерьез подумывала, не потерять ли ей телефон.
Нина спланировала свой маршрут, чтобы спокойно изучить город. Утром она, избегая оживленного движения, неспешно прогулялась по мосту, соединяющему Эйфелеву башню и Трокадеро. Что касается водителей, то для них пешеходы были лишь раздражителем, а если к тому же они ступали хотя бы одной ногой на проезжую часть, то и законной добычей. Никто, казалось, не обращал никакого внимания ни на разметку, ни на светофоры – водители машин и мопедов постоянно срывались с места, спеша заполнить освободившееся пространство впереди, как львы, бросающиеся на жертву.
Следуя карте, которую Нина нашла в квартире Себастьяна, она прошла по Левому берегу, а точнее сказать, по Rive Gauche[14 - Название известных женских духов Rive Gauche в переводе с французского означает «Левый берег», под которым подразумевается часть Парижа, ассоциирующаяся с Латинским кварталом, художниками, писателями.], который по-прежнему ассоциировался у нее только с парфюмом. Потом некоторое время она шла вдоль широкого пространства Сены, пока не свернула налево к Елисейским Полям, чтобы посмотреть на Триумфальную арку, которая оказалась гораздо больше, чем она предполагала, а движение машин вокруг нее здесь было еще более оживленным и непредсказуемым. Не случайно же это место имело репутацию самой безумной транспортной развязки в Европе.
Наслаждаясь чувством свободы и отсутствием необходимости задавать кому-то вопросы, Нина решила зайти на ланч в один из ресторанов близ Елисейских Полей просто потому, что у нее была такая возможность. Ее брат Ник непременно уперся бы и предложил избегать главных туристических маршрутов, потому что рестораны здесь самые дорогие.
Дэн и Гейл заранее отыскали бы рекомендации на TripAdvisor, а ее мать целую вечность провела бы у дверей, изучая меню, прежде чем позволить кому-нибудь из ее цыплят переступить порог этого заведения.
Ощущая свободу в принятии решений, Нина выбрала ресторан, который ей понравился, и зашла в него.
* * *
Мидии оказались чудесными, Нина наслаждалась каждой каплей роскошного вина, которым решила побаловать себя, увидев, что большинство французов, зашедших сюда на ланч, тоже заказывают вино. Хотя Нина и наслаждалась едой, ей мешала некоторая неловкость оттого, что она за столиком одна в ресторане, заполненном людьми. Ее усадили в углу неподалеку от туалетов. Чтобы не чувствовать себя уж совсем одиноко, Нина начала копаться в телефоне и чуть не выронила его, когда он вдруг зазвонил.
– Себастьян, привет.
– Нина, у нас проблема. Мне понадобилась срочная поставка товаров в другой мой ресторан, и я попросил моего поставщика срочно выполнить этот заказ. Новый шеф захотел опробовать некоторые рецепты. Но это значит, что сегодня они не смогут поставить свежие ингредиенты в кондитерскую. Ты должна съездить к ним и купить что надо.
– Сегодня? – Нина посмотрела на часы. – А завтра они не могут доставить?
– Сегодня будет лучше. Не люблю все откладывать на последнюю минуту. Если, конечно, для тебя это не слишком большая проблема.
Нина заскрежетала зубами. Этот тип прекрасно умел пользоваться уничижительным сарказмом.
– Я это понимаю, но… – Она понятия не имела, где делать закупки. Нельзя сказать, что Париж был напичкан супермаркетами «Теско»[15 - «Теско» – британская транснациональная корпорация, крупнейшая розничная сеть в Великобритании.]. Можно ли было купить эти ингредиенты где-нибудь близ кондитерской? Но Нина ни за что не стала бы спрашивать это у Себастьяна.
– Какая-то проблема?
– Нет, – сказала Нина. – Абсолютно никакой.
– Отлично, тогда увидимся завтра. Ты не забыла, что должна приехать за мной в отель? Я попросил швейцара вызвать такси на половину девятого. Трафик в Париже хуже некуда, так что смотри, не опаздывай.
Глава седьмая
Нина попросила электронный ключ от номера Себастьяна, и та же девушка-портье, что и в прошлый раз, посмотрела на нее, словно говоря: «Опять ты?»
Она постучала, чтобы не застать Себастьяна врасплох за какими-нибудь делами, но не успела провести ключом по щели, как дверь открылась. Нина отскочила от испуга.
– Вы не Себастьян, – сказала она, делая шаг назад и заглядывая в темно-карие глаза. – Ой, это вы!
Это был тот красивый и похожий на французского актера мужчина, которого Нина видела в вестибюле, когда ползала там на коленках.
– А, так вы та самая дама с капризным чемоданом и…
– Это были не мои, – сказала она. – Это все вещи Себастьяна. Я их просто привезла ему.
На его щеке появилась озорная ямочка – свидетельство того, что он пытается скрыть улыбку.
– Он наверняка нашел им применение в его нынешнем состоянии.
К счастью, его неожиданный шотландский акцент с перекатывающимся «р» позволил ей сменить тему.
– Так вы шотландец, – сказала Нина. Он ей казался французом с головы до пят.
– А мой килт я оставил сегодня дома, – шутливым голосом проговорил он; теплая, дружеская улыбка, расплывшаяся по его лицу, сделала его куда как более приземленным и менее кинозвездным.
Не улыбнуться ему в ответ было невозможно.
– Извините, я решила, что вы француз. Вы, вероятно, друг Себастьяна, менеджер.
Несмотря на формальный костюм-тройку, улыбающийся ей Алекс все равно не был похож на менеджера. С этой его шаловливой улыбкой он больше походил на проказливого школьника-переростка.
– Угадали. Да. Только не говорите моей матери, что вы подумали, будто я француз. Она будет в ярости. Плохо уже и то, что я работаю здесь, а не в каком-нибудь хорошем, утонченном городе вроде Эдинбурга, до которого ехать от ее дома пять минут.
– Вы словно описываете мою мать. Меня зовут Нина. Я у Себастьяна новая… правая рука.
– А, маленькая сестренка, – сказал он, и его глаза неожиданно заплясали. – Я много о вас слышал.
– И наверняка ничего хорошего, – сказала Нина, и ее рот искривился в горькой улыбке.
– Не волнуйтесь, – сказал Алекс, тут же подкрепляя свои слова утешительной улыбкой, и искорка сочувствия в его глазах согрела ее. – Все, что он говорит, я делю на десять.
– От этого мое настроение не улучшилось.
Улыбка исчезла с лица Алекса.
– Слушайте, в своем нынешнем состоянии он зол на весь мир. Я его довольно давно знаю, считаю его одним из своих лучших друзей, и при этом он настоящая заноза в заднице. Но запускать новое предприятие всегда дело очень нервное. Впрочем… – в его глазах загорелись озорные искорки, – если этот неловкий негодник не будет осторожен, то окажется в винном погребе вместе с крысами. – Нина еле сдержала смех. Ей нравились веселые приземленные манеры Алекса, он чем-то походил на ее братьев.
– Глупо спрашивать, но этот неловкий негодник на месте?
Алекс рассмеялся.
– Он на месте и сегодня крайне раздражителен. Вам бы потребовать с него надбавку за вредность. Себастьян вбил себе в голову, что должен помыть утром голову, и настоял на том, чтобы я ему помог, да еще и в такую рань. Пытаться помыть ему голову в ванной над раковиной все равно что помогать Бэмби устоять на льду. И вдруг этот глупый человек решает, что ему нужно принять душ. Я думаю, мы использовали на него весь промышленный ролл пищевой пленки.
Нина улыбнулась, видя, как вытянулось лицо Алекса, изображающего комическое удивление.
– Судя по тому, что вы говорите, это было достойное представление.
– Можно и так сказать, но с тех пор он лежит – отдыхает. Я заглянул посмотреть, не помер ли. – Лицо Алекса посерьезнело, он понизил голос, кинул взгляд через плечо, словно там в любое мгновение мог появиться Себастьян. – Между нами, я дума…
Рация, висящая на его ремне, с треском ожила.
– Алекс, у нас проблема.
– Эти слова будут включены в мою эпитафию. – По его лицу пробежало хмурое выражение, он взял в руку рацию. – Буду через пять минут. Ладно, хорошо, мне нужно бежать. На моих плечах отель. Рад был познакомиться с вами, Нина. Мы наверняка еще увидимся. – Потом он повернулся и прокричал: – Я ухожу, Бас. Проведаю инвалида завтра, но тут появилась Флорри Найтингейл[16 - Флоренс Найтингейл (1820–1910) – сестра милосердия и общественный деятель Великобритании.], она снимет с меня часть нагрузки.
Дружелюбно махнув, Алекс прошел мимо нее к двери.
Когда Нина вошла, Себастьян пытался подняться на ноги.
– Ты опоздала.
– Извини, я…
– Оставь это на потом, нам нужно шевелиться.
Тон Себастьяна свидетельствовал о том, что на него появление Нины впечатления не произвело.
Она изобразила самую приятную свою улыбку, до такой степени растягивающей губы, что это доставляло ей боль. Нина не позволит ему досадить ей. Она будет само спокойствие и легкость и научится у него всему, что он знает.
– Ты не могла бы принести мой ноутбук и бумаги?
Он сделал движение костылями, демонстрируя, что может управляться одновременно с двумя.
Прежде чем она успела ответить, он сорвался с места, как скаковая лошадь со старта. Выйдя из лифта на первом этаже, Себастьян стал двигаться с удивительной скоростью. Он совершал прыжок на костылях, потом быстро упирал их в пол для нового прыжка. Так он прошествовал по вестибюлю с целеустремленностью одержимого, а потом по пандусу спустился на тротуар.
Швейцар стоял у такси, ждал их, открыл заднюю дверь для Нины, и она собралась было уже сесть, когда Себастьян нетерпеливо и громко запротестовал.
– Тебе придется ехать на переднем сиденье.
Он сделал неловкий разворот и встал перед дверью спиной к машине.
– Извини. Да, конечно. Дай я тебе помогу. – Она быстренько положила ноутбук на переднее сиденье, чтобы взять у него костыли.
Себастьян уселся так, что теперь обе его ноги были вытянуты вдоль сиденья.
Таксист развернулся на водительском месте и «выстрелил» несколькими фразами на французском, сопровождая их экспрессивной жестикуляцией.
– Да-да, я пристегнусь, – сказал Себастьян, вертясь на месте в поисках ремня безопасности.
После нескольких неудачных попыток стало ясно, что в таком положении ему не дотянуться до ремня и не пристегнуться.
Водитель сложил руки на груди, давая понять, что они никуда не поедут, пока пассажир не пристегнется.
Себастьян раздраженно вздохнул, а Нина тем временем уложила костыли на пол рядом с ним и просунула голову в салон, чтобы попытаться ему помочь. К сожалению, дело оказалось не таким простым. Нине не оставалось ничего другого, как опереться коленом в сиденье между его ногами, что было бы вполне приемлемым, если бы она не потеряла равновесие и ее рука не вцепилась в его пах, чтобы предотвратить свое падение.
– Ой, извини, – пропищала она. Стараясь не смотреть на него, стараясь быть практичной и прозаичной, она протянула руку и ухватила ремень за его плечами, что стало еще большей ошибкой, поскольку получилось так, что она чуть не уткнулась носом ему в грудь. Он ухватил ее за предплечья, чтобы остановить ее дальнейшее падение, а она с испуга заглянула ему в лицо, что было самой большой ее ошибкой из всех. В его темно-карих глазах, которые теперь настороженно разглядывали ее, виднелись крохотные красновато-коричневые крапинки. Неожиданно ей стало трудно дышать. Она увидела почти незаметный S-образный шрам в верхней части его щеки и невероятно густые ресницы. Сердце колотилось как бешеное, и она зачем-то выпалила:
– Ты сегодня пахнешь гораздо лучше.
Себастьян поднял одну бровь, которая выглядела даже слишком изящно, и уставился на нее.
Нина сглотнула комок в горле и пожала плечами, не в силах отвернуться.
– Я хотела сказать…
Она не договорила. Несколько секунд Нина отвечала на его неподвижный взгляд, а в груди у нее нервно колотилось сердце.
Себастьян внимательно смотрел на нее, не моргая. По выражению его лица трудно было догадаться, что у него на уме, хотя Нина и заметила его сжавшуюся челюсть и бледную кожу. Но не нужно забывать, что он всегда такой. Себастьян вечно становился серьезным, когда Нина оказывалась поблизости. Может быть, его охватывал ужас, когда ему приходило в голову, что у нее опять могут возникнуть какие-нибудь дурацкие мысли.
Нина наклонила голову, все еще витая в воспоминаниях, которые до сих пор обладали способностью вогнать ее в краску, и посильнее дернула за ремень безопасности. Наконец ей удалось, обхватить им Себастьяна, но длины ремня все еще не хватало, чтобы вставить пряжку в защелку.
– Спасибо, теперь я смогу его дотянуть.
Ядовитый тон Себастьяна ножом вошел в ее мысли, когда он взял пряжку из ее руки. Лишь мимолетное движение ее моргнувших век могло выдать поток чувств, обжегших ее, заставивших ее нервные окончания заплясать от неожиданного восторга. Нина отдернула руку в ужасе от того, что почти неощутимое безличное касание до сих пор может иметь на нее такое воздействие.
Глава восьмая
Нина решила, что работа на Себастьяна будет безрадостной. Его рычание и ворчливый дурной юмор превращали его в настоящего больного на голову медведя. Неудивительно, что Марсель старался быть как можно менее заметным и к своей выгоде использовал труднодоступность главного входа для калек. Такси подвезло их к задней двери, ведущей в кухню, перед которой не было ступеней, а Себастьян, казалось, не имел ни малейшего желания идти дальше кухни, потому что для этого пришлось бы подняться по небольшому лестничному пролету в коридор кондитерской.
– Не туда, Нина, – поправил ее Себастьян, когда она стала двигать один из столов. – Вон туда, я хочу, чтобы они стояли буквой U. А потом можешь вытащить все весы.
Она твердо сжала губы и, стоя к Себастьяну спиной, приподняла угол тяжелого стола и с жутким скрежетом передвинула его в нужное место.
– Господи боже, неужели нельзя обойтись без этого?
Она проделала это еще раз только для того, чтобы досадить ему. Стол был дьявольски тяжел. Чего он ждал? Нина не подписывалась на полномасштабную перестановку мебели, но в конечном счете она поставила все так, как устраивало его.
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты приготовила рабочее пространство для каждого из участников. У нас их теперь четверо. Появился еще один желающий, без которого я вполне мог бы обойтись.
Нина опустила глаза, подумав о Маргерит.
– Мы подготовим всю утварь, которая им понадобится. Первым номером завтра заварное тесто, нам для этого понадобится… – Себастьян мгновенно автоматной очередью выдал целый список. Заставил ее носиться по кухне, брать сбивалки, сотейники, мерные емкости, сита, миски и деревянные ложки, сам он тем временем восседал на табурете, уложив свой голубой гипс на перекладину другого табурета, и, заглядывая в свой телефон, время от времени издавал восклицания, бормотал что-то себе под нос и хмуро посматривал на нее.
Гордясь собой за то, что ей удалось запомнить все, что он наговорил, и аккуратно разложить на столе, Нина сделала несколько шагов назад и окинула кухню взглядом.
Себастьян встал и прихромал к одному из рабочих мест.
– Не забудь, одно место нужно для нас, вернее для тебя. Я буду давать тебе указания в том, что касается азов, а когда дело дойдет до демонстрации всего процесса, показывать буду я.
Против этой части Нина не возражала, она надеялась многому у него научиться.
* * *
Нина почти закончила, когда Себастьян постучал ногтем по плоским стеклянным весам и нахмурился.
– Ты во всех батарейки проверила?
– Ммм… – Глаза Нины испуганно распахнулись. – Я…
– Да господи ты боже мой, ты же должна была убедиться, что они все работают.
Нина всплеснула руками.
