скачать книгу бесплатно
– Привет, – сказал Кэм, присаживаясь рядом.
Лилит притворилась, что не услышала его.
Через десять минут занятия, пока мистер Дэвидсон читал любовный сонет итальянского поэта Петрарки, Кэм наклонился вперед и кинул записку на ее парту.
Лилит посмотрела на записку, затем на Кэма, потом бросила взгляд вправо, уверенная, что она предназначалась кому-то другому. Но Пейдж не тянулась ее забрать, а Кэм улыбался, кивая на записку, на которой аккуратным черным шрифтом было написано «Лилит».
Она открыла записку и почувствовала странное волнение, подобное которому испытывала, когда погружалась в действительно хорошую книгу или слышала красивую песню в первый раз.
За десять минут урока препод смотрел на свою доску впечатляющие восемь минут и сорок восемь секунд. По моим подсчетам, мы с тобой точно могли бы сбежать в следующий раз, когда он отвернется, и наше отсутствие не заметят, пока мы не доберемся до ручья Гремучей Змеи. Моргни дважды, если ты согласна.
Лилит даже не знала, с чего начать. Моргни дважды? Скорее упади замертво три раза, хотела она ему сказать. Когда Лилит подняла взгляд, на его лице было странное спокойное выражение, словно они были друзьями, которые постоянно такое вытворяли. Словно они вообще были друзьями.
Странность была в том, что Лилит постоянно уходила с уроков – вчера она сделала это дважды, на классном занятии и биологии. Но она никогда не делала это веселья ради. Побег был ее единственным шансом, механизмом выживания. Кэм, казалось, думал, что знает, кто она и как проживает свою жизнь, – и это ее раздражало. Она не хотела, чтобы он вообще думал о ней.
«Нет», – написала она, прямо над словами в записке Кэма. Смяла ее и кинула в него, когда мистер Дэвидсон отвернулся в следующий раз.
Остаток дня был долгим и жутким, но по крайней мере Лилит могла отдохнуть от Кэма. Она не видела его за обедом, или в коридорах, или на любом другом уроке. Лилит решила, что, если у нее два урока с ним, лучше бы разобраться с этим сразу же с утра – и избавиться от дурацкого ощущения, которое приходило вместе с ним. Почему он вел себя с ней так обыденно? Он словно считал, что ей нравится его присутствие. Что-то в нем наполняло ее яростью.
Когда прозвенел последний звонок и Лилит больше всего хотела улизнуть в рожковые заросли, чтобы поиграть одной на гитаре у ручья Гремучей Змеи, ей пришлось пойти на занятия после уроков.
Комната для задержания после уроков была скудно обставлена – лишь несколько парт и на стене постер с котенком, цепляющимся за ветку дерева. Словно в трехтысячный раз, Лилит прочитала слова, напечатанные ниже пятнистого хвоста:
Ты живешь только один раз.
Но если сделаешь все правильно, одного раза достаточно.
Чтобы пережить задержание после уроков, нужно было погрузиться в транс. Лилит уставилась на постер с котенком, пока тот не стал напоминать что-то внеземное. Котенок, вися там и терзая когтями ветку, выглядел испуганным. И это должно было символизировать «правильную жизнь»? Даже обстановка этой школы не имела смысла.
– Проверка комнат! – объявил тренер Барроуз, ворвавшись в дверь. Он появлялся с проверкой каждые пятнадцать минут, как часы. Второй баскетбольный тренер зачесывал серебряные волосы в высокую прическу, словно стареющий подражатель Элвису. Ученики называли его Хренер Барроуз в честь его неприличных шорт.
Хотя Лилит одна сегодня была оставлена после уроков, Барроуз ходил так, словно комнату заполняли невидимые преступники. Когда он подошел к Лилит, то хлопнул по столу пачкой скрепленных листов.
– Ваш тест по биологии, ваше высочество. Он отличается от того, что вы пропустили вчера.
Такой же или другой – значения не имело, Лилит и этот завалит. Она гадала, почему ее не позвали в кабинет психолога, почему никто словно бы не интересовался тем, что ее ужасные оценки угрожали перспективам колледжа.
Когда дверь открылась и вошел Кэм, Лилит хлопнула себя по лбу.
– Ты издеваешься, – пробормотала она себе под нос, когда тот передал Барроузу записку о задержании.
Барроуз кивнул Кэму, отправляя его за парту на другой стороне комнаты, и сказал:
– У тебя есть задание, чтобы чем-то заняться?
– Не знаю даже, с чего начать, – сказал Кэм.
Барроуз закатил глаза:
– Детишки в наши дни думают, что им так сложно. Вы бы не узнали настоящую работу, укуси она вас. Я вернусь через пятнадцать минут. В это время динамик включен, поэтому в кабинете будет слышно все, что происходит в этой комнате. Понятно?
Со своей парты Кэм подмигнул Лилит. Та повернулась к стене. Они не были настолько друзьями, чтобы подмигивать друг другу.
Как только дверь за Барроузом закрылась, Кэм подошел к столу учителя, выключил динамик, а потом уселся на стуле перед Лилит. Сел, положил ноги на парту, толкая ее пальцы ботинками.
Лилит оттолкнула его ноги.
– Мне нужно сделать тест, – сказала она. – Не мешай.
– А у меня есть идея лучше. Где твоя гитара?
– Как ты умудрился получить задержание в первый же день в школе? Стремишься к новому рекорду? – спросила она, чтобы не сказать вслух то, о чем в действительности думала, а именно: «Ты первый новичок на моей памяти. Откуда ты? Где ты покупаешь вещи? Каков остальной мир?»
– Не волнуйся из-за этого, – сказал Кэм. – А теперь насчет твоей гитары. У нас немного времени.
– Странно такое говорить девушке, вечность сидящей после уроков.
– Это твое понятие вечности? – Кэм огляделся, и его зеленые глаза остановились на постере с котенком.
– Это не было бы моим первым вариантом, – наконец сказал он. – Кроме того, ты не замечаешь вечность, когда тебе весело. Время существует лишь в спорте и печали.
Кэм смотрел на нее, пока мурашки не побежали по ее коже. Лилит почувствовала, как вспыхнуло ее лицо, и не могла сказать, смущена она или рассержена. Она понимала, что делает Кэм, пытаясь смягчить ее разговорами о музыке. Он думал, с ней так легко играть?
Лилит ощутила еще одну необъяснимую волну ярости. Она ненавидела этого парня.
Он вытащил черный предмет размером с тарелку для хлопьев из сумки и поставил на столе Лилит.
– Что это? – спросила она.
Кэм покачал головой.
– Я притворюсь, что ты об этом не спрашивала. Это миниатюрный гитарный усилитель.
Она кивнула, вроде «ну конечно».
– Я никогда не видела его, так что, эм-м…
– Справедливо, – отозвался Кэм. – Нам нужна лишь гитара, чтобы подключить его.
– Барроуз вернется через пятнадцать минут, – сказала Лилит, глядя на часы. – Двенадцать. Не знаю, как работает задержание после уроков там, откуда ты, но здесь нельзя играть на гитаре.
Кэм был новичком, однако вошел сюда, словно владел этим местом. Лилит сидела здесь всю жизнь, она знала, как что работает и какой дерьмовой была эта школа, так что Кэму лучше было просто отступить.
– Двенадцать минут, да? – Он закинул мини-усилитель обратно в сумку: встал и протянул руку. – Нам лучше поспешить.
– Я не пойду с тобой… – запротестовала Лилит, позволяя ему вытащить себя за дверь. Они оказались в коридоре, где было тихо, поэтому она умолкла. И секунду смотрела на его руку в своей руке, прежде чем отдернуть ее.
– Видишь, как все легко? – спросил Кэм.
– Не прикасайся ко мне больше.
Эти слова словно ударили Кэма в живот. Он нахмурился: а потом сказал.
– Следуй за мной.
Лилит знала, что ей нужно вернуться в класс, но ей нравилась мысль о небольших проказах – даже если ей не нравился ее партнер по преступлению.
Ворча, она последовала за Кэмом, держась возле стены, словно могла слиться со студенческими постерами, поддерживающими ужасную баскетбольную команду Трамбулла. Кэм вытащил маркер «Шарпи» из сумки и в конце послания «Вперед, быки!» дописал «Быки-МУ-даки».
Лилит была удивлена.
– Что? – Он поднял бровь. – Однажды забыковал – на всю жизнь быком и останешься.
На втором этаже они подошли к двери, на которой было написано «Музыкальный класс». Для того, кто пробыл здесь всего один день, Кэм, казалось, неплохо ориентировался. Он потянулся к ручке двери.
– Что, если там кто-то есть? – спросила Лилит.
– Группы собираются на первом уроке. Я проверял.
Кто-то там был. Жан Ра был наполовину французом, наполовину корейцем – и, как и Лилит, социальным изгоем. Им бы стоило стать друзьями: как и она, он без ума от музыки, угрюмый и странный. Но они друзьями не были. Лилит хотела, чтобы Жан Ра навсегда исчез, и по его глазам она видела, что он желал и ей того же самого.
Жан поднял глаза от барабанной установки, где настраивал ударные. Он мог сыграть на любом инструменте здесь.
– Убирайтесь, – сказал он. – Или я напишу мистеру Мобли.
Кэм широко улыбнулся. Лилит увидела, что Кэму нравится этот хмурый парень в очках, как у Бадди Холли, из-за чего она возненавидела их обоих еще больше.
– Вы знаете друг друга? – спросил Кэм.
– Предпочитаю не знать, – сказала Лилит.
– Я нераспознаваем, – сказал Жан, – идиотами вроде тебя.
– Несешь дерьмо – значит, дерьмо выбьют из тебя, – сказала Лилит, радуясь, что у ее гнева есть цель. Ее тело напряглось, и в следующее мгновение она кинулась на Жана…
– Стой, стой, стой, – произнес Кэм, ловя ее за талию.
Она извивалась в сильных руках, удерживающих ее, не зная, кого из парней ударить первым. Кэм ее взбудоражил, прервав спокойный час наказания после уроков, привел сюда… и это подмигивание. Она снова разозлилась, подумав о том, как он ей подмигнул.
– Отпусти меня! – бушевала она.
– Лилит, – тихо сказал Кэм. – Все хорошо.
– Заткнись, – сказала она, вырываясь, – мне не нужна твоя помощь, или твоя жалость, или что там ты пытаешься сделать.
Кэм покачал головой.
– Я не…
– Ты – да, – ответила Лилит. – И тебе лучше остановиться.
Ее ладонь чесалась от желания дать Кэму пощечину. Даже его выражение, волнующая смесь смятения и обиды, не улучшила ее чувств. Она не стукнула его только потому, что Жан наблюдал за ними.
– Ух-х-х… – Жан поднял брови и взглянул сначала на Лилит, а потом на Кэма. – Вы двое меня типа достали. Я звоню Мобли.
– Давай, – рявкнула Лилит. – Сделай это.
Но тот был так поражен, что остался на месте.
Первым побуждением Лилит было покинуть музыкальный класс немедленно, однако, как ни странно, она поняла, что хочет остаться. Она не знала, почему никогда раньше сюда не приходила. Было приятно находиться в окружении музыкальных инструментов. И пусть они не были какими-то крутыми – трубы были помяты, кожа барабанов так истончилась, что стала почти прозрачной, металлические треугольники были покрыты ржавчиной, – ничто в школе не было и наполовину таким интригующим.
На лице Кэма промелькнула усмешка.
– У меня зарождается мысль.
– Скорее всего, твоя первая, – сказал Жан.
– Прости нас, если мы не впечатлены, – ответила Лилит, удивившись, что встала на сторону Жана.
– Вам, ребята, достаточно общего врага, – заметил Кэм.
Лилит фыркнула.
– Ты легко вызываешь ненависть людей. Сколько прошло, десять минут?
– Не я, – сказал Кэм. – Я имею в виду школу. Город.
Он сделал паузу.
– Мир.
Лилит не могла решить, был ли Кэм мудрым или просто говорил избитыми фразами.
– Что ты имеешь в виду?
– Почему бы вам не объединить силы и не направить вашу ярость в одно русло? – сказал Кэм. Он передал Лилит гитару с подставки и положил руку на плечо Жана. – Мы с Лилит организуем группу.
– Нет, – сказала Лилит. Да что такое с этим парнем?
– Да, организуем, – Кэм сказал Жану так, словно это было уже решено. – Выпускной через пятнадцать дней, и нам нужен барабанщик, если мы хотим выиграть Битву музыкальных групп.
– Как ваша группа называется? – скептически спросил Жан.
Кэм подмигнул Лилит. Опять.
– «Дело дьявола».
Лилит застонала.
