скачать книгу бесплатно
Опять эта фраза, ну почему все вокруг думают, что я хочу играть с этим оркестром? – подумала Септима.
– …А для этого тебе придется потерпеть. Я обещаю, потом все изменится. И ты скажешь нам с папой и мисс Эмери «спасибо», – продолжила наставлять девочку Лора Хадсон.
Септима поняла, что спорить с матерью просто бесполезно, и лучше делать все так, как она скажет.
* * *
На конкурсе в Шотландии девочка в красном платье должна была играть Баха. Что за произведение? Если вы спросите виновницу торжества, то она вам не ответит, потому что иной раз сама забывала все эти скучные названия, оканчивающиеся на «Си минор» или «Ля мажор». От Септимы требовалось просто стучать по клавишам определенным образом. Мисс Эмери говорила, что акцентирование придает эмоциональный оттенок произведению, а музыкальные формы и техники воссоздают чувства и переживания авторов. Это все звучало так странно.
Но если я не чувствую печали или радости, играя эти произведения, почему люди все равно верят? Только потому, что я в нужное время с нужным акцентом давлю на клавишу? – мысленно возмущалась Септима.
Но сказать такое Мисс Эмери означало подписать свой собственный смертный приговор. У них с Септимой были натянутые отношения, хотя нет, просто плохие, но родители девочки одобряли методы Виктории, потому что они давали результат. А результат слишком часто затмевает разум.
Когда Септима допускала ошибки в исполнении, мисс Эмери говорила: «Я не буду бить тебя по рукам линейкой, мы же не пещерные люди, ты просто будешь играть этот отрывок до тех пор, пока я не скажу „нормально“». А девочка наивно думала: «Вот уж испугала, мисс Злюка».
Однако добиться от мисс Эмери слова «нормально» было так же трудно, как покорить Эверест без снаряжения. Иногда Септима играла до самой ночи, чтобы удовлетворить чувство прекрасного своей учительницы. Это было пыткой. Надо ли говорить, что девочка постепенно отстранялась от рояля и теряла всякое желание играть музыку.
Жизнь Септимы Хадсон катилась в темную пропасть. Спасало одно – родители девочки все еще улыбались ее победам, словно теплое прошлое возвращалось на миг.
* * *
Септима и мисс Эмери стояли за кулисами, ожидая своей очереди. На сцене выступал мальчик, кажется, его звали Питер Олсгуд или Освальд. Это было не важно, потому что мир Септимы вертелся только вокруг большого белого рояля, иногда черного. Академическое сообщество признавало только два цвета. Речи о том, чтобы заговорить с этим мальчиком, не было, хотя он тоже выглядел марионеткой, которая должна была показывать в музыке чужие эмоции. Джон и Лора решили, что девочке лучше не общаться с конкурентами, потому что: «Мало ли что у них на уме? А еще хуже, что на уме у их родителей? Для некоторых все средства хороши, лишь бы устранить препятствие!».
Препятствие? Значит, вот кто мы для вас, мам, всего лишь маленькие препятствия? – думала Септима.
Девочке не нравилось то, во что превращались ее родители. Они становились бездушными монстрами, как мисс Эмери. Но Септима верила, что своей игрой и любовью к музыке сможет сделать их прежними.
Зал консерватории был полон, слушатели в красивых костюмах, под стать помпезности конкурса, расселись по своим местам. От мероприятия веяло высоким статусом. Все были такими серьезными и важными. Знали, когда можно и нужно хлопать, а когда – нет. Септима даже подумала, что это единственное различие между выступлениями в школах и консерваториях.
Костюмы у вас краше, хлопаете вовремя, но слушаете все так же.
Для девочки по большей части ничего не изменилось. Ее задача – выйти на сцену, сыграть произведение, которое она разучивала последние полгода по двенадцать часов в день, поклониться и, возможно, забрать почетную грамоту победителя или что там выдают? Виктория Эмери всегда выкидывала награды Септимы, аргументируя это тем, что обозначать ее успех она будет сама.
– Твоя очередь, малышка, – сказала мисс Эмери. – И помни, играй строго по нотам, учитывай все авторские замечания.
– Ладно, – сухо ответила девочка.
Септима не волновалась, просто вышла из-за кулис, бросила взгляд в зал, и поторопилась к роялю. Ей были абсолютно безразличны победа, зрители и конкуренты.
Какая неожиданность! Он опять черный! – подумала Септима. Без разницы, я просто сыграю так, чтобы мама с папой стали такими как прежде, и заставлю их улыбаться. Если для этого надо победить, то я это сделаю, так или иначе.
Маленькие пальчики опустились на клавиатуру рояля. Заиграла музыка. Музыка, которую хотели услышать в консерватории. Музыка, сыгранная для судей строго по нотам. Музыка, что исполняют победители. Это был Бах, может быть какой-то фрагмент из его сюиты, а может быть нет. Спросите у тех, кто был в зале в тот день, у тех, кто разбирается в академической музыке. В действительности имело значение только то, ради чего девочка в красном платье играла изо всех сил. Первый раз в своей жизни она захотела изменить что-то музыкой. Септима выкладывалась как никогда, словно от этого зависела чья-то жизнь. Со стороны казалось, что девочка прониклась произведением, что она чувствует все то, что переживал автор. Это была такая красивая ложь, в которую поверили все. И только Септима знала, что за краской, эмоциями и чувствами лежит хладнокровное исполнение по нотам. Она была спокойна как робот. Виктория Эмери не говорила этого Септиме, потому что, возможно, сама не знала, но главное на детском академическом конкурсе – умело обмануть зрителей и судей.
Однажды и андроиды вас одурачат, – подумала Септима, громко исполнив финальный аккорд.
Звук разнесся по залу и наступила гробовая тишина.
Три, два, один…давайте аплодируйте уже, и я пойду к родителям.
Концертный зал просто взорвался от оглушительных оваций и пустился в бесконечные аплодисменты. Казалось, на горизонте загорелась новая звезда. Пресса так и написала.
Септима наигранно улыбнулась, поклонилась зрителям и покинула сцену. Это была победа. Так уверенно девочка не выигрывала никогда, даже в день своего дебюта. Первое место ничего не значило для нее, Септима просто хотела заставить родителей улыбаться. Но улыбок она так и не увидела.
Ушастик
В девять лет Септима Хадсон победила в престижном музыкальном конкурсе в Глазго. Судьи были впечатлены. Зрители ликовали. Но родители и Виктория Эмери восприняли победу как должное – ничем не примечательное событие. Они сразу же принялись готовить девочку к новому конкурсу.
– Септима, сегодня ты сделала важный шаг на пути к успеху. Но это только начало. Если ты продолжишь побеждать, то… – не успела закончить Лора.
– Это сделает вас с папой счастливыми? – спросила Септима.
– Ну конечно, милая, ведь мы все об этом мечтали с того дня, когда ты впервые подошла к роялю.
– Ладно, мам. Я постараюсь.
Но почему ты не улыбаешься? Что мне сделать, чтобы исправить это? – мысли пролетали у девочки в голове. Сколько бы я ни побеждала, ничего не меняется! Становится только хуже. Вы с папой отдаляетесь от меня. Но кроме музыки я ничего не умею!
Шли мучительные дни, гнетущие недели и бесконечные месяцы, Септима постепенно превращалась в робота, играющего строго по нотам ради побед в конкурсах. И если бы это была «Апрельская ложь»[3 - «Твоя апрельская ложь» – манга о классической музыке.], то кто-то бы точно назвал девочку «Метрономом».
– Наша цель – конкурс имени королевы Елизаветы, – сказала Виктория Эмери.
– Ваша, – прошептала Септима.
– Что ты сказала, малышка?
– Ничего, мисс Эмери, какое произведение я должна играть?
– Не так быстро, милая. Сначала тебе нужно победить в конкурсах в Хамамацу и Хельсинки.
– Ладно.
– Думаешь, это будет так легко?
– Нет, но я это сделаю, так или иначе.
– Как уверенно. Хорошо, – Виктория ухмыльнулась. Девушка подумала, что Септима идет по ее стопам.
Дело не в уверенности, дорогая мисс Злюка, а в закономерностях, которые заметил бы даже Ушастик[4 - Ушастик – персонаж книг А. Милна «Винни-Пух», более известен как ослик Иа.]. Если у тебя достаточно врожденного таланта и ты строго соблюдаешь «пожелания» академического сообщества, то ты победишь. Это не просто, но порядок ясен. Никому не нужна твоя индивидуальность, – подумала Септима, но не высказала мысль.
Не без труда девочка с Мелоди-стрит победила в обоих конкурсах. Септима перестала отличать одно мероприятия от другого, хотя разница между Финляндией и Японией, где она успела побывать, просто огромная. Но когда у тебя нет возможности посмотреть страну, поговорить с людьми, а в аэропорту тебя заставляют повторять сыгранное на воображаемом рояле, то все превращается в серую массу.
Красные дьяволы
Наступило лето 2019 года. Септиме исполнилось одиннадцать. Как пианистка она чувствовала себя увереннее, чем когда-либо, поэтому говорить о ее готовности к конкурсу королевы Елизаветы не приходилось.
Родители девочки уехали по делам в центр города, но обещали вскоре вернуться и отправиться с ней на конкурс. Септима какое-то время играла на рояле, а потом вышла на улицу. Небо над Мелоди-стрит было хмурое, но кому-то казалось, что светит яркое солнце. Девочка стояла возле своего дома и ждала. Это было не одно из тех томительных ожиданий, которые настигают пунктуальных людей во время встреч с безответственными, отнюдь, Септима хотела чтобы момент продлился как можно дольше, потому что в эту минуту она была свободна. Никто не давил, не кричал и не заставлял играть на рояле. Можно было делать все что угодно.
Как хорошо вот так просто стоять на улице.
Вдруг из ниоткуда с бешеной скоростью вылетел футбольный мяч и попал девочке в голову. Звездочки. Нокдаун. Септима рухнула на землю. На секунду она потеряла сознание. Когда девочка очнулась, ее окружали соседские дети, которые, кажется, уже вынашивали план, где спрятать труп.
– О нет! Я не хочу в тюрьму, давайте выбросим ее в пруд к уткам! – кто-то запаниковал. – Вы знаете, что они там делают с гиками?
– Клюют? – засмеялся кто-то. – Ох уж эти утки.
– Не тупи, она жива, – ответил еще кто-то.
Их было трое.
Что случилось?Кто эти люди? Почему они сбили меня с ног? Может быть это и есть банда несовершеннолетних преступников, про которых рассказывали родители? Надо срочно звонить в полицию.
Мальчик в футбольной форме и красной бейсболке, скрывающей темные волосы, подал руку девочке.
Вот черт, это наверно главный у них. Руку тянет, наглец. Что же делать?
– Извини, тебе не больно? – сказал мальчик. – Меня зовут Тед МакРейн, и похоже, мы соседи по Мелоди-стрит.
Судя по надписи на футболке он даже название преступной организации не скрывает. Красные дьяволы[5 - Красные дьяволы – прозвище игроков футбольного клуба Манчестер Юнайтед.]. Звучит устрашающе.
Септима молчала, рука мальчика зависла в воздухе.
– А я Алан Шепард, – сказал мальчик в очках с короткой стрижкой как у Спока[6 - Спок – один из ключевых персонажей во вселенной «Звездный путь»]. Он сильно заикался. – Живу рядом – в четвертом доме.
– Мы его называем Киллер. Я Ральф Холт, – ухмыльнулся самый толстый из детей. На нем были черная футболка и черные шорты. Возможно, чтобы скрыть полноту, но получалось не очень. – Моя берлога в конце улицы, можешь заглянуть как-нибудь и мы с тобой…
Тед ударил Ральфа по затылку.
Вот и шестерки заговорили. Этот тип непрост, ходит с охраной. Убежать не выйдет, бояться поздно.
– Убери своих шестерок, я тебя не боюсь! – Септима нахмурилась.
– Да о чем ты?! – Тед сильно удивился, почти так же, как двумя годами ранее, когда Алан сказал ему, что «Терминатор 2» – это не документальный фильм.
– По вам тюрьма плачет, видно, что вы банда малолетних преступников.
– Я порешил своего первого, когда сидел в Алькатрасе за воровство зубочисток, – с серьезным видом сказал Алан и поправил очки. – Тед, откуда она об этом узнала?
– Хорошо, что она не знает, зачем тебе нужны были зубочистки, – подыграл Ральф. – Но скоро выяснит. Хи-хи-хи.
У Ральфа был дурацкий озабоченный смех, который пугал даже его маму.
– Да хватит, парни, – с улыбкой произнес Тед. – Они шутят, тебе не стоит бояться.
Странные ребята, и шутки у них дурацкие, но не похоже, что они хотят сделать что-то плохое, иначе бы уже сделали.
– Допустим, вы не банда, тогда зачем вы мне мячом в лоб запустили? – Септима все еще сидела на траве.
– Мы играли в футбол, Киллер хотел показать нам удар гарцующей лани, но получилось как всегда. Ты не первая его жертва.
– И не последняя, – сказал Алан и поправил очки.
– Давай лапу уже, – Тед добродушно посмотрел на девочку.
Септима протянула руку и, наконец, поднялась на ноги.
– Хочешь с нами поиграть в мяч? Смотрю, ты тут совсем одна.
Только руку подала, а он уже вербует меня в свою банду, вот наглец.
– Но я не умею.
– Мы научим, это весело, в большинстве случаев.
– Если мяч не прилетает в лоб, – заметила Септима и улыбнулась.
Ребята засмеялись.
– Меня, кстати, Септима зовут. Септима Хадсон.
А может, в банде не так уж и плохо? По крайней мере им весело.
Дети пошли во двор дома четыре, где жил помешанный на компьютерах Алан. Мальчик не любил уходить далеко от командного центра – своей комнаты. Но когда приходилось, он называл это вылазкой в другие миры.
– Играем двое на двое: Киллер и Ральф в одной команде, я и Септима – в другой. Ворота между деревьями, – сказал Тед.
– Эй, а почему не я с Септимой? – возразил Ральф.
– Потому что ты озабоченный фанат аниме, – аргументировал Алан. – Мы обещали твоей маме не подпускать тебя к девочкам.
– Ваши обидные намеки, мистер Киллер, мне непонятны! Я смотрю, но не трогаю. – Ральф гордо задрал голову. – Тед, это правда? Как вы могли?!
– Да, чувак, увы, у нас не было выбора, – Теду стало немного стыдно за друга и он тяжело вздохнул.
– А какие правила? – спросила Септима.
– Ты смотрела футбол? – ответил Алан.
– Нет.
– Как же так? В этой стране люди помешаны на футболе. Даже Пол Маккартни[7 - Пол Маккартни – один из основателей легендарной группы The Beatles.] пинал мяч, – удивился Ральф.
– Все помешаны, кроме тебя с твоими тупыми нарисованными невестами, – рассмеялся Алан.
– Меня оскорблять можешь, но не трогай Эрину-тян[8 - Эрина Накири – персонаж манги «Кулинарные поединки Сомы»]! – рассердился Ральф.
Тед прикрыл рукой лицо и покачал головой:
– Не обращай внимания.
