скачать книгу бесплатно
If you get me. Книга первая
Ирен Беннани
Роман «If you get me – 12.07.20» написан в жанре любовный роман. Это современная история россиянки, сюжет основан на реальных событиях начала двадцать первого века. В первой части – «If you get me. Книга первая» события пронизаны разновозрастными отношениями, в ходе столичной жизни героиня истории встречает немало препятствий, ведь совсем непросто заниматься любимым делом писателю…
If you get me
Книга первая
Ирен Беннани
Иллюстратор Людмила Александровна Ломака
© Ирен Беннани, 2022
© Людмила Александровна Ломака, иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-0059-0585-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Part one – Baggage
Глава первая
Синопсис
Романа «If you get me – 20.12.2020» – книга первая
Автор Ирен Беннани
Адрес электронной почты: iren-na-more@rambler.ru
Современная история женщины из России, сюжет основан на реальных событиях начала двадцать первого века. События романа затрагивают тему разновозрастной любви во времена свирепствующей пандемии, в ходе нелегкого пути героини, она встречается с немалым количеством препятствий на пути, к достижению заветной цели жизни; совсем не просто стать известным писателем без связей и денег.
В первой книге действия происходят как в столице России, так и на Черноморском побережье.
Человек, к которому героиня согласилась переехать из южного городка в столицу, несмотря на возрастную разницу с ним, пообещавший: помочь в решении её проблем, со временем не оправдывает надежд.
Обстоятельства жизни вынуждают героиню истории, Людмилу, оторванную от семьи – ее младшей дочери, выживать в чужом городе, работать в качестве гувернантки в семье, совмещая эти занятия с детьми с любимым делом – писательством; участием в столичных литературных мероприятиях, где она знакомится с Браниславом, но эти отношения не заходят дальше дружеских.
Постепенно происходят перемены в отношениях Людмилы с москвичом, Владимиром; теряется уважения к человеку, не брезгующим порочными связями с разными женщинами.
Людмила понимает, что живя с Владимиром, она ставит крест на личной жизни, в сексуальном контексте, в сложившейся ситуации Людмила предпринимает попытки изменить свою жизнь.
В отношении Людмилы к Владимиру возрастает холод. Однако, не желая расставаться с Людмилой, москвич устраивает за ней слежку, которую, она обнаружила перед приездом из Парижа её однокурсника.
Встреча с однокурсником – Мохаммедом, по сути, является поводом, заставляющим задуматься о происходящей ситуации в жизни и о дальнейших её перспективах.
В итоге Людмила расстаётся с Владимиром, сменив столичную жизнь на спокойное течение жизни, в родных пенатах…
Всемирный День поэзии
«Удачное расположение, покупаешь билет в десятый вагон и ты посередине перрона, – в эту минуту Людмиле, казалось всё решено, интуитивно ощутив какое – то секундное сомнение:
«Словно сырой ещё не завершённый эскиз – это осознанное решение или всего лишь долгая неутолимая жажда перемен обстановки, круга общения или крутой поворот жизни? – вопросом пронеслось в её голове но, все эти мысли вдруг улетели вместе с прохладой весеннего ветра, с приближением поезда. – Как – то особенно зябко…», вокруг беспорядочно сновал люд и тут голос по радио объявил о прибытии поезда.
«Почему она решила поехать в Москву и уже в пути, в поезде? Это не какая ни будь рокировка, не сиюминутный порыв, желание прибыть ко дню поэзии было ни каким – то, спонтанным».
2015 год, объявлен Годом литературы и это имело большое значение для современных авторов в среду, которых стремилась Людмила.
Наблюдая, за мелькавшими в витраже вагона огнями станций, снующими пассажирами во время поездки скорого поезда Адлер – Санкт- Петербург, не веря в происходящее: «Реальность, представлялась каким – то полётом фантазии, другой стороной монеты, сравнимой с призрачной жизнью. Что это – страстное стремление к творчеству? А вместе с тем, означает ли: Перечеркнуть всю личную жизнь и в тандеме свои сексуальные притязания и потребности – такое возможно, или… закрыть эту сторону жизни?»
Минули сутки, скорый поезд прибыл в Москву, на железнодорожную станцию Казанский вокзал. На перроне, она огляделась, не смолкающий голос диктора постоянно вещал, поезда, электрички в непрерывном движении прибывали к платформам и покидали перрон, жизнь столицы шла по чёткому расписанию. И тут к Людмиле подошёл зрелого вида интеллигентный мужчина и не просто зрелый, а на двадцать пять лет старше.
Ненадолго они остановились у касс, пока за спинами стояли вагоны поезда Адлер – Санкт- Петербург, впереди – длинный перрон, а в перспективе и вокзальный комплекс, поезд тронулся, исчезая вдали.
Пока что они о чём – то беседовали, обходя стороной рекламные стойки, киоски, временами Людмиле казалось: «Что все события происходят не с ней, а с кем – то ещё».
Вот они в салоне такси и она снова в дороге, на пути к его дому, точнее к квартире постороннего ей человека, к которому она «не питала» ничего, кроме симпатии. И не смотря на то, что они плечом к плечу в салоне такси, на заднем сидении, внутри каждого сохранялась дистанция, Людмила не ощущала его теплоты.
В салоне от нагретого воздуха Людмиле становилось удушливо, ощутившей себя в этой дышащей зловонием атмосфере от витавших после похмельных амбре, будто бы, не в своей тарелке, так бывало и прежде: «И всё – таки там на юге подруга скрашивала эти минуты с Сысоевым, когда находишься с ним, но в некотором роде и не совсем; не чувствуешь такого повисшего напряжения», – она обратилась к шофёру с просьбой приоткрыть в салоне окно.
– Володя, что случилось с машиной, что она на ремонте? Почему ты вызывал такси?
– Да, нет, вчера был «корпоративен» в НИИ[1 - НИИ – Научно исследовательский институт.], – язык заплетался, понемногу оправдываясь, он смотрел на Людмилу, тем временем лицо его багровело, – не рискнул с остатками алкоголя садиться за руль, «его слова не расходятся с делом», – ощутимая скверна спиртного растворялась в салоне авто.
– Do I have champagne and red caviar or would you like to dine in a restaurant? – Произнёс он на английском:
– Да, прости, немного мутит, совсем переклинило, вчера отвозил Камиллу с супругом в аэропорт, а потом этот вечер в НИИ, – он поправился, – да…, взял шампанское и красной икры или ты предпочтёшь поужинать в ресторане?
Внимательнее присмотревшись, заметив, как на лице его проявляются красноватые пятна, в тоже время, раздумывая: «как неприятно в таком виде с ним появляться, что это у него аллергия или не лучше, „давление“ – вот и думай, как быть?» – спросила, – А ты?
Длинно палой «клешнёй» он почесывал подбородок, понятно, что это аллергия его беспокоит, как видно сейчас он прикидывает, решая в эти минуты, что бы, сказать ей, как выкрутиться из положения, прекрасно зная, что никуда идти он не подумает.
Шофёр вырулил в сторону площади Комсомольская, проехав немногим более километра, свернув на съезде в сторону третьего кольца автострад, – «Вот и они – просторы, открытые творчеству и парящей мечте!» – восторгалась Людмила, трезвоня всеми колоколами и колокольчиками, что зазвенели в душе, отзываясь звуком незримых фанфар: Дзынь – дон, дзынь – дон, трубя нараспев, о чем грезилось ей». Тем временем она созерцала с дорожных высот линию МКАД, глядя из окон машины, мчащейся в направлении одной из дорожных полос, минуя кольца моста, устремляясь вперёд.
– Немного раскалывается голова, я предпочёл бы…, принять конька. И, кроме того, в квартире нас дожидается Мальта; дочь с зятем в Лондоне, но собаку на время оставили мне.
– Что ж, поужинаем в ресторане в другой раз, а этот вечер, после долгой дороги проведём дома, – поправив прядь волос, которую он прищемил, облокотившись, высвободив волосы, уточнила – дома вдвоём, – подумала: «Как видно он забывает о разнице в возрасте, а если и разыгрывать ловеласа то, следует не отклоняться от правил».
– Сверните к военному городку, будьте любезны, сначала притормозите там, да, на этом углу у аптеки – указывая таксисту направление, Владимир Арнольдович обхватил Людмилу за плечи, легонько прижимая к себе.
«Да, вот значит, как меня ждал, отрываясь на вечере с сослуживцами в баре, да так, что сегодня он, явно не в состоянии играть свою роль – разудалого мачо», – а в голове сложилась картинка…
Однако он ждал…, «судя по сервировке стола; бутылке с вином, бутербродам с икрой, фруктам на блюде и в центре стола – ваза с цветами, розы, скорее, голландские».
Услышав шаги, болонка соскочила с диванчика, загавкав, бросилась к ним, инстинктивно учуяв, свою благодетельницу, которая взяв кусок сыра, позволила им полакомиться собачонке, «сидевшей» на сухом корме.
– Ну, что будем знакомиться, Мальта?
– Располагайся и будь здесь хозяйкой, – указав широким жестом руки в сторону комнат, пристегнув к поводку, вилявшую хвостиком белую псинку, с пушистой вьющейся шерстью, между тем, белоснежный комок, проследовал мимо и скрылся за дверью, вместе с Сысоевым, выходя на прогулку.
Утром, стрелки часов приблизились к десяти, Владимир Арнольдович пребывал в приподнятом настроении в уютной обстановке квартиры, стиль интерьера гостиной, был близок к манере дизайна конца девятнадцатого и началу двадцатых веков; мебель под красное дерево, хорошо сочеталась с обоями бордовой расцветки с мелким вкраплением позолот.
Владимир сидел на мягком диване над его изголовьем картина, с сюжетом баталии.
Тем временем, Людмила стояла в прихожей у длинноного зеркала, старательно закрепляя в причёску длинные пряди волос, одновременно наблюдая за ним через проём межкомнатной арки:
Вот Владимир Арнольдович потянулся за трубкой до телефона, взял его с подоконника и стал набирать чей-то номер, слышно гудки…
– Привет, Володь, как дела? – поинтересовался он у приятеля, затем уточнил, – Ты в куре, события дня?
– Интересно, – потянул тот, – что за событие? – и нетерпеливо, – ну, говори.
И после недолгой паузы, сразу к делу, – так ты о том, что приехала Люда?
Владимир Арнольдович расплылся в широкой улыбке, засмеялся, откинувшись к спинке дивана, вытянув ноги, но поначалу, поинтересовался, чем занята Аля и только затем, перейдя к сути дела, поведал приятелю:
– Да, вот, приглашаю тебя с Алевтиной, на торжественную церемонию с вручением национальных премий «Поэт года» и «Писатель года» в Доме Правительства, по билетам участников, которые имеются у Людмилы.
Всемирный День поэзии – награждение лауреатов проводился 21 марта 2015 года, куда на Новый Арбат[2 - У?лица Но?вый Арба?т – улица в Центральном административном округе города Москвы на территории района Арбат.] устремилась Людмила в компании двух научных сотрудников и любовницы одного из приятелей.
У метро Баррикадная дуло холодом, порывы сильного ветра и весенняя сырость пронизывали насквозь, Людмила следовала за Владимиром, а он – позади коллеги с подругой, затем выйдя к проспекту, они направились вниз, пересекли перекрёсток, впереди показалось многоэтажное белое здание.
На площади у Дома Правительства, перед входом толпился народ; писатели и поэты и с ними гости. Как и все приглашённые, приехавшие со всех концов необъятной России; Сысоев, Людмила, Володя и Алевтина в длинной цепочке людей, в ожидании очереди, приближались к парадным дверям Дома Правительства.
В нетерпении Людмила с компанией миновали арку досмотра, поочерёдно демонстрируя приглашения регистратору, люд постепенно перетекал внутрь; в вестибюль Дома Правительства.
В фойе в ожидании торжества, перед входами в зал конференций, прохаживалась «разношёрстная» публика. Гости по лестницам поднимались с 1-го этажа на 2 -й, там проводится поэтический конкурс чтецов, Людмиле такое было в диковинку: «Как смело под микрофон, и так уверенно, свободно они декламируют», – она и представить себе не могла, что способна прочесть хоть пару фраз, перед такой многочисленной публикой.
Присутствующие нарезали круги, проходя мимо чтецов, они то, спускаясь то, поднимаясь по лестницам, останавливались у закрытых дверей в зал конференций.
Открытие «Дня поэзии» немного затягивали и вот, наконец…, двери конференц-зала распахнуты, приглашённые гости, писатели и поэты, все спешат в пространство полутёмного зала, торопясь на свободные без табличек места. Большой конференц-зал наполнялся, собравшийся люд, поэты, писатели номинанты, рассаживались на откидные сиденья, Людмила и её гости расположились в среднем ряду, на мягких креслах красной обивки, однако мест хватило не всем, наблюдался аншлаг.
Она посмотрела на сцену в бинокль, в надежде поближе увидеть, участников вечера. С минуту замерев в ожидании: «Вот, вот… и, поднимется занавес. И наконец – то…, на сцену взойдут знаменитости; поэты, драматурги, редакторы известных журналов, газет и все они…, будут как на ладони…», она затаила дыхание…
В то, самое время сослуживец Володи, задумал поразвлечь всю компанию. Достав телефон, стал демонстрировать свои грибные походы, с любовницей показывая на фотографиях, как они собирают грибы. Грибы в каждом кадре по основному, первостепенному признаку, все в виде фаллосов. «Да, кто бы подумал… изобретательный наш – нашёл же, время для этого?»
Не следя за движением Алиных пальцев, в ярко – красном лаке ногтей, смотрит не на грибы, что показывает Алевтина, наклонив слегка голову, в то же время, смотрит поверх этих рук. Украдкой рассматривая лицо коллеги Сысоева, его выразительные черты, «что выказывают не то, чтобы своё вольность, быть может, неординарность натуры»: нос с заметной горбинкой и эта его выпуклость губ. «Человек он живой но, в общении скажем, не прост, замысловатый, скорее с претензиями. Естественно, что и подобных выходок следует ждать».
Тут ей припомнился день, когда впервые их познакомили на теннисных кортах «Чемитки» и то, каким манером «Володя, представил её коллеге, отозвавшись о ней, как о какой – то племяннице, подобное представление, в тех обстоятельствах злило.
– Как обращаться мне к Вам?
– Да, так же, как и к нему.
– А…а…, Вовка – морковка? … Vovka is a small carrot? – с долей иронии, намекнув:
– How can I call you?
– Vovka, he’s not with a little markov…, How to contact me? – Уточнив у него, на английском, он улыбнулся, повторив игру слов и на русском.
– Можно и без морковки, – вникнув и продолжая словесные игры, тогда как другие игроки ждали подачи мяча, в глазах его проблеснула «некая» искорка и он, рассмеялся…
Рядом с тенистым парком, на открытой площади кортов находилось поле для игры в большой теннис, вблизи площадки для тенниса располагалось и другое поле для игр в бадминтон, где Людмила с приятельницей пасовали волан. Игроки соседнего поля, в числе которых и был тёзка Владимира, эпизодически замедляли темпы игры, стремясь подыгрывать женщинам в бадминтон, в попытке своевременно отбрасывать и теннисный мяч.
В полдень, на открытой площадке, усыпанной мелким песком, стало невыносимо палить, Людмила с подругой, заспешили с теннисных кортов домой, махнув рукой, в знак прощания, проследовав вверх, где в тени сосен находилась Алёна, сидя на лавочке, она читала газету.
Перекинувшись с Алевтиной поджидавшей коллегу Владимира общими фразами о погоде, природе и водопадах в окрестных местах, они задержались ненадолго на лавочке. А вскоре, поднялись по ступенькам наверх, к началу дорожки, примыкающей к санаторному корпусу. Там располагался длинный газон с растущими пальмами зимних садов с раскидистой жесткой короной, перистых листьев исходящих из вершины стволов. Спустя минуты они приблизились к клумбе с мексиканскими пальмами, где у старого корпуса, догнав, с ними поравнялся Сысоев.
– Ну и долго же, ты догонял, – он улыбался, так ничего не ответив, как обычно, он поначалу молчал.
Во всяком случае, после той мимолётной ничего не значащей встречи на спорткомплексе от тёзки Владимира последовало приглашение: на его дачу, на барбекю.
Уму непостижимо и как бы, то ни было странно но, именно здесь, в большом конференц-зале Правительства, Людмиле припомнился день, застолье во дворе дачи в Чемитке. Там, за длинным столом кроме Сысоева и Владимира с Алевтиной, присутствовала и супружеская чета – их партнёры по игре; в большой теннис.
И будто бы, ничего особенного в том и не было… Если только…, небольшая размолвка Людмилы и Али в отношении места, когда после произнесённых тостов с поднятием бокалов, с домашним вином и подрумяненных на костре шашлыков поступило нелепое предложение, «продолжить вечер ночными заплывами».
Ниже дачи, что возвышалась на склоне горы, сквозь кроны инжира, алычи, сливы с плодами, манящими спелостью, проглядывались синие островки; проблески моря. Вечерело, круг солнца неспешно тонул за линию горизонта, темнело, Людмила с подругой покидали гостеприимных хозяев …, и вновь окончание вечера всплыло в памяти: Вот, они уже распрощались хозяином, который пожелал проводить их до трассы. Минутное ожидание на остановке и они, замечают: Из-за ближайшего поворота выруливает маршрутка. Микроавтобус, на глазах сокращал расстояние и приближался всё ближе. А тут стоящий неподалёку коллега Владимира, вдруг не с того, ни с сего подскочил и на одном дыхании обхватил её торс, в попытке приблизиться губами к лицу.
Мгновенно выскользнув из объятий, Людмила устремилась к дверям, открывшимся по ходу маршрутки. Подъехав, микроавтобус тут же, притормозил у обочины, она ни минуты немедля вошла, подруга поспешила за ней.
– Он впился губами, как какой – то вампир, ты можешь представить такое? – пожаловалась подруга, – он так ко мне присосался, ты только на меня посмотри, мне кажется, на шее там пятна.
– И не только к твоей…»
И вот, сейчас в конференц-зале Правительства, где они вновь собрались, кроме Елены, оставшейся там, на юге в Чемитке, Людмиле почему-то, не к месту и в обстоятельствах неподходящих моменту, припомнился эпизод их знакомства.
Свет в зале всё блекнет, взгляд переместился с коллеги на Алю, сидящую через кресло, одетую в элегантное платье с воротничком стойкой, затем на тёмно-каштановые пряди волос собранные на восточный манер, в высокой причёске с напуском на затылочной части.
Значительная часть шеи Али, несмотря на воротник стойку, оголена, а круглый шар тёмных волос скреплён в прическе чёрными шпильками: Такую причёску, когда – то носили восточные гейши, недостаёт лишь длинной воткнутой шпильки с крохотным веерком на конце или бумажных цветов.
Мгновение и Людмила ловит себя на мысли, «что думает и представляет в деталях интимные подробности встреч Алевтины с коллегой Владимира. Задаваясь вопросом: «А, как она может совладать с ним в постели? Должно быть, она с ним чересчур терпелива; с таким не в меру требовательным к своей персоне внимания и с этой постоянной массой претензией.
Скорее всего, он и в постели так же, неутомим ну, как можно быть с ним такой терпеливой?» И в то же время, Людмилу смущала эта откровенная сексуально озабоченная философия; фотосессия грибников, хотя остальными эти кадры воспринимались как нечто нормальное, но к счастью в зале стемнело, слышны мелодии, оповещающие открытие вечера и нарастающие звуки фанфар и концерт – начался:
Сначала выступали лауреаты премий «Поэт года», «Народный поэт» и победители Всероссийского поэтического конкурса «Золотой микрофон».
На следующем этапе, объявлялись Лауреаты национальной литературной премии «Поэт года» за 2014 год, позднее…, вручались награды «Писателя года» в различных номинациях и областях, затем состоялась презентация книг.
По завершению вечера в доме Правительства, Людмила и вся компания решили отпраздновать Международный День счастья, поэзии и Год литературы, идя до метро обсуждая, где и в каком ресторане отмечать торжество. Людмила согласно кивает, почти не слушая, погружена в свои мысли, ей мнится: «Грядёт другая реальность, здесь и сейчас в столице оправдаются все ожидания, быть может, и с ним, с человеком, который проникнется, придаст большое значение её будущим планам. И непременно станет возможным погрузиться в литературу, в столичную духовную жизнь; встречаться с поэтами и писателями, отдавая своё время писательству».
Пахнуло свежестью, Людмила немного поёжилась, при выходе из метро, морозный воздух, казалось, проникал под одежду, меж тем, она огляделась: Частицы автомобильных выхлопов с примесью мелких моросящих снежинок повсюду на тротуарах, поблёскивали грязно-серым оттенком. Она закрыла плотнее полы пальто, представив себя, какой – то маленькой, перелётной птичкой в многолюдной толпе и вновь ощутив холод и то, как подбираясь, пронизывает насквозь: «Холод, холод собачий, промозглость, кажется, начинается дрожь, походу к такому никак не привыкнуть».
Владимир Арнольдович перехватил её руку, увлекая в сторону припаркованного «БМВ», затем минуя скользящую под ногами слякоть, в метрах семи от метро компания пересела в машину коллеги Сысоева, следующей по улицам Люберец до ресторана.
А на подходе к ресторану, без объяснений всем собравшимся, у них на глазах Сысоев вдруг выкрутил финт; скрылся, юркнув за угол, за лестницей в ресторан. Минут через несколько, исчезнувший, вновь появился в метрах пяти, стоя в своём длинном, обтягивающем его худую фигуру плаще, тотчас, повернувшись спиной, с видом человека погружённого в своё дело. И по мере приближенья к нему, всем становилось заметным, с какой быстротой он осушает коньяк.
– И давно он, вот так? – спросил коллега Владимира.
