скачать книгу бесплатно
Сатирески из жизни губернского города
Макар Казинкин
«Все родственники, знакомые, учителя, узнав о том, что Вася Пирожков собрался поступать в знаменитое театральное училище оценили это намерение по – разному: одни с восхищением и даже легкой завистью, другие – снисходительно, а третьи вообще презрительно, поскольку у него не было двух самых нужных вещей: знаменитых родственников, или их эквивалента – соответствующей суммы денег…»
Макар Казинкин
Сатирески из жизни губернского города
Абитуриент дяди Васи
Все родственники, знакомые, учителя, узнав о том, что Вася Пирожков собрался поступать в знаменитое театральное училище оценили это намерение по – разному: одни с восхищением и даже легкой завистью, другие – снисходительно, а третьи вообще презрительно, поскольку у него не было двух самых нужных вещей: знаменитых родственников, или их эквивалента – соответствующей суммы денег.
Москва встретила его так же, как и миллионы остальных приезжих – полным безразличием, толкотней и ценовой обдираловкой. Сдав документы, он внимательно изучил расписание и через день пришел покорять Парнас, где в свое время обитал сам Аполлон и его спутницы, дочери самого Зевса прекрасные музы. В компании будущих подданных Мельпомены и Талии он прождал более двух часов, пока не назвали его фамилию. Вслед за ним в зал вошла седая женщина и начала расставлять на столе бутылки с нарзаном. Сидевший в центре мужчина, сделав замечание женщине за опоздание, жестом показал, чтобы Пирожков начинал.
По той небольшой театральной практике драматического кружка на школьной сцене, по тому как тебя слушают, Вася уже научился понимать отношение зрителей к своей игре. И сейчас, на экзамене, продекламировав стихотворение, затем отрывок текста из Гамлета, у сидевшей с краю женщины, которую еще в детстве видел в кино, он заметил слезинки
После того как Пирожков закончил, председатель комиссии, постучав карандашом по пустой бутылке Нарзана, с несколько недовольным тоном обратился к членам приемной комиссии:
– Да, неплохо, но не надо забывать, что мы обязаны исполнить свой долг пред искусством и выбрать лучших из лучших
Слезы на глазах у народной артистки моментально высохли, и она первой поддержала своего руководителя, и со всей заслуженно – народной искренностью произнесла бессмертную фразу знаменитого режиссера:
– Я не верю – и, сделав паузу, добавила к ней свое окончание, – что из вас получится хороший артист.
Остальные члены комиссии, которые в это время занимались театральной высшей математикой: как разделить двадцать мест на полсотню своих родственников и знакомых, единодушно ее поддержали.
На следующее утро в зал, где принимали в артисты, зашел высокий, лет сорока мужчина, плотного телосложения, с большими усами.
Председатель приемной комиссии – знаменитый режиссер и одновременно народный артист, наливая в стакан минеральную воду, с большим недоумением посмотрел на непонятного посетителя и, несколько нервно, спросил:
– Извините, вы по какому вопросу? Здесь происходит сдача экзаменов. Кто вас сюда пустил?
– Я дядя Васи Пирожкова, которого вы вчера зарезали своими придирками на приемных экзаменах.
Председатель комиссии уже более нервно ответил:
– Послушайте, уважаемый. Выбирайте выражения, мы не на бойне, чтобы кого- то резать.
Народная артистка, сыгравшая в прошлом веке знаменитую роль в фильме про иностранных путан, поставленным театральным голосом, сделала замечание этому неотесанному посетителю:
– Послушайте, гражданин, вы находитесь в театре, во дворце Мельпомены – музы трагедии, поэтому, как человек с зачатками образования и культуры, должны и вести себя соответственно тому храму, где вы находитесь.
Посмотрев на нее с чувством большого удивления, посетитель проявил совершенно наплевательское отношение к Мельпомене, Талии, Терпсихоре и ко всему остальному божественному семейству, тем самым навлекая на себя гнев самого Зевса.
– Ты чего так квакаешь? Мымра предпенсионная
– Я народная артистка. Вы что это себе позволяете?
– Народная, ну и иди в народ. Тебе бы только у нас в районе на маслосырбазе играть, кефир замечательный выйдет.
– Это почему же?
– От такой игры все молоко без всяких грибков скиснет, экономия на закваске огроменная будет.
Это было уже прямое оскорбление женщин, которое сидевший рядом член комиссии и тоже народный артист не мог оставить без своей оценки:
– Послушайте, дядя Васин, вы не у себя на ферме, или где там еще.
Однако сельский родственник неудачливого абитуриента, прищурившись, спросил своего знаменитого оппонента:
– Ты вообще кто? Как сюда попал по блату или за большие деньги? Еще один народный нашелся. Что ни артист, то народный. А работать некому – все только играют. Вот до чего дошло. Раньше народных было – раз два и обчелся, а сейчас плюнуть простому человеку некуда. А случайно в народного попадешь, так тебя же и засудят.
Председатель комиссии понял, что нужно употребить власть и, презрительно посмотрев на бедного, но наглого родственника бесталанного абитуриента, представился:
– Я председатель комиссии, народный артист СССР, еще сорок лет назад в знаменитом фильме «Кто шагает по тайге», играл роль рецидивиста, и могу квалифицировать ваше поведение с точки зрения уголовного закона, что вы вообще вышли из роли порядочного и воспитанного человека. Надеюсь, вы видели этот фильм?
– Видел. Ну и шагал бы себе дальше, чего же тебя в артисты потянуло. Фильм смотрел, но не понял, кого ты там играл? С твоим талантом только лошадь играть, которая там, в тайгу убежала.
– Вы мне не тыкайте.
– Не тыкайте. А ты мне чего выкаешь? Благородный что ли? От полнолуния он утомился. Значит, ты мне можешь «выкать», а я «тыкать» нет?
Мы сейчас выйдем, и там по – мужски поговорим: тет а тет.
– Вот этого не нужно. Я не из ваших, мне женщин хватает.
Как известно, пластические операции начали с собак, которым купировали уши и хвосты и, лишь затем перешли на женщин и артистов. Сидевшая справа от председателя по виду молоденькая артистка, правда, сыгравшая множество ролей партийных работников еще в эпоху раннего волюнтаризма, а ныне так же искренне игравшая роль честного депутата в Государственной Думе, решила пустить просителя по привычному кругу:
– Уважаемый товарищ, вы же культурный человек, давайте все решим по закону. Напишите заявление в приемную комиссию, мы его рассмотрим, и вам потом обязательно сообщим результаты.
– Так. Теперь решили меня своей культурой отшить. Что-то я культуры от нынешних артистов совершенно не ощущаю.
Аура от вас не того разлива, на три семерки совсем не тянет.
– Ну, чтобы оценить культуру, прежде всего, нужно иметь соответствующее воспитание, вести богемный образ жизни, уметь тусоваться в приличном обществе
– Привыкли тут одних своих бестолковых родственников и блатных за взятки в артистов набирать, поэтому нынешнее кино и смотреть стало тошно
Председатель, выпив стакан нарзана, поморщился – опять вместо минеральной воды поставили какое – то пойло – и решил сам разъяснить научные основания отказа в приеме бесталанного племянника:
– Есть такая наука- генетика, о которой вы возможно даже и не слышали. Талант по наследственности передается, вместе с генами. А у некоторых передаются гены – только водку пить и ругаться матом
– Мой дед, Илья Алексеевич, говорил, что природа не мешает умным родителям производить дураков, а вот наоборот, еще ни у кого не получалось. Почему-то у ученых, художников, писателей дети ни то, ни се. Ни Гоголи, ни Ломоносовы, ни Репины не рождаются. И только у артистов и дети, и внуки: все без исключения вырожденные таланты. Прямо чудо генетики – она знает, куда все свои гены вставлять
– Вы что себе позволяете? Не оскорбляйте уважаемых людей. Здесь сидят заслуженные, любимые всем народом люди, а вы их так оскорбляете
– Те, кого сейчас на тусовках называют уважаемыми, должны сидеть в другом месте, на нарах. Вот когда таких посадят, тогда и власть будут уважать. Я простой фермер, у меня денег нет, одни долги. Я мелкий рогатый скот развожу. Могу каждой народной артистке дать по козе. А тебе козла, будете с ним на пару изображать из себя на сцене, а народ пусть разбирает: кто из вас настоящий.
– Товарищи, товарищи. Нужно вызвать милицию. Когда это все кончится?
– Я сам тебе милиция. Старший оперативный следователь. Не твоя машина весь тротуар заняла? Ты у меня будешь за неправильную парковку три года на нарах сидеть и играть невинно репрессированного.
– Господа, неужели никто не взял с собой мобильника? Позвоните ноль два, пора кончать это безобразие.
– То товарищи, а теперь уже господ вспомнили. Когда вчерашние товарищи становятся нынешними господами, то это нормально, а вот когда нынешние господа называют тебя товарищем – уважением это не пахнет.
Спустя полчаса сплошных издевательств над комиссией, наконец, появился милиционер и после возмущенных требований – прекратить безобразие – вывел нарушителя приемных правил из зала. Наутро из камеры в суд доставили пятерых задержанных, в том числе и личного врага Мельпомены, и одновременно друга Талии.
Судья, прочитав протокол, обратился к Пирожкову: – Гражданин Алексей Сидорович Пирожков, вы признаете себя виновным?
– Нет.
– Почему?
– Потому что я – это не тот Пирожков. Меня зовут Вася, я приехал в Москву поступать в театральный институт.
– А где же другой Пирожков? Алексей Сидорович?
– Все наши Пирожковы в Сык -втык -кваре живут. Я в Москву один приехал, а все родственники остались там.
– За что вас тогда задержали?
– Для плана.
– Для какого плана?
Милиционеры сказали, что у них план по задержанию приезжих не выполнен. Сказали, что меня судья все равно отпустит, а у них уже конец месяца, все показатели отправлены наверх и отчетность менять нельзя.
Срочно прибывший в суд член приемной комиссии, посмотрев на молодого застенчивого парнишку, объяснил:
– Это наш абитуриент, провалился на экзаменах и, в отместку, натравил на приемную комиссию своего родственника. Тот дебош и устроил, оскорбил достоинство заслуженных людей
– Никого я не натравливал. У меня и дяди нет – одни тети
Судья, старый опытный профессионал Леопольд Ефимович Баксович, недоуменно посмотрев на протокол, спросил:
– А этот Вася Пирожков, что он там совершил?
– Этот? На самих экзаменах ничего. Просто провалился.
Бесплатно освобожденный от наказания молодой и застенчивый юноша, едва не ставший невинной ошибкой правосудия, вежливо попрощавшись, ушел.
На следующий день, ровно в двенадцать, когда после небольшого перерыва, приемная комиссия продолжила работу, делая вид, что прослушивает и оценивает абитуриентов, то в комнату опять вошел тот самый дядя и вместе с ним в помещении возникли очередные неприятности. И едва все успели это осознать, как он издевательски спросил:
– Ну что? Сдали меня в милицию? Но даже там, среди милиционеров, порядочные люди нашлись – выпустили. А вы думали, что честного человека на каторгу отправят? Что председатель? В кино царей любишь играть. На сцене простой человек играет царя, а в жизни сам царь вынужден играть поочередно с каждым из своей свиты его роль. Тебе, по твоему уму и таланту нужно царя только в русских народных сказках играть. В самый раз подойдешь, без всякого грима.
Председатель комиссии, едва не подавившись глотком минеральной воды, заикаясь, спросил:
– Вы, вы как здесь оказались? Вот, господа, наглядный пример коррупции. Вся наша милиция – сплошные оборотни в погонах. Бандита выпускают на волю. А что тогда говорить о террористах – любого за взятку освободят, да еще и помогут: к объекту с мигалкой и сиреной подвезут, чтобы побыстрее все взорвал.
– Меня суд выпустил. Про таких как вы артистов ведь когда еще сказали: любите театр в себе, а вы играете так, будто бы сами не в себе. Что только не изображают. Я человек простой – раньше на бульдозере работал. Ваше нынешнее искусство нужно бы похоронить, да яму такую не выкопаешь: слишком много пошлости развелось, а уж артистов – несть им числа. Как звезд на небе, и большинство светит так тускленько, что только в телескоп их и разглядишь, но тепла – то от них нет.
Закончить новую обличительную речь деревенскому философу и критикану не дали. Вскоре прибыл наряд милиции и вся комиссия, изображая короля Лира, пострадавшего от предательства органов, потребовала строго наказать нарушителя – рецидивиста, все члены дружно написали объяснения, полные возмущения и оформили иски о защите достоинства на круглую сумму в у.е.
Пирожкова в райотделе встретили как своего и, выслушав жалобу на засилье блатных и полностью согласившись с ним, поместили в ту же камеру. Проспав всю ночь на нарах, утром после того как дежурившая смена разъехалась по домам, он опять, как и в прошлый раз снял с себя накладную бородку, усы, стер грим и вновь предстал перед судьей в виде молоденького юнца.
Судья, увидев перед собой, вчерашнего нарушителя, едва сам не совершил административное правонарушение – не выругался матом в адрес коллег по наведению порядка в столице. Прочитав протокол об очередном дебоше, совершенном неустановленным дядей незадачливого абитуриента, он долго подбирал слова и затем все же спросил милиционеров:
– Вы кого опять доставили?
На его, совершенно естественный вопрос, старший наряда недоуменно пожал плечами и пояснил:
– Кого дали, тех и привели. Мое дело их в суд доставить, чтобы по дороге никто не убежал. А за что их задержали – это не мое дело.
– Я его отпускаю, а вам представление направлю за фальсификацию материалов и показуху с показателями.
Выйдя на волю, Пирожков решил, что эти спектакли с милицией пора заканчивать – в третий раз все могло кончиться реальной отсидкой, но страсть к театру победила, и он всю ночь просидел за письменным столом.
Увидев его вновь, председатель комиссии не смог попасть стаканом в рот и, зачмокав губами, пролил воду на соседку, чего та совсем не заметила. Однако на этот раз хулиган Пирожков, неожиданно бухнулся на колени и несколько раз ударился лбом о пол:
– Простите меня, люди добрые. Не по злобе, а от избытка чувств-с. Ведь единственный племянник. Как ему не помочь?
Я, как и каждый мелочный человек рожден на свет, чтобы пакостить вам, великим. Зависть и гордыня обуяли меня, грешного.
Комиссия с крайним удивлением и недоумением выслушала вступление и попыталась хором убедить несчастного и раскаявшегося побыстрее покинуть помещение. Но тот неожиданно заплакал:
– Вот, я стою вот здесь, перед вами, великими артистами, как манекен на витрине, который сам по себе никому не интересен. В любом зоопарке самый тупой человек ощущает себя венцом творения, но ведь в дикой природе животные вызывают в нас совсем иные чувства: страх, уважение, зависть. Говорят: убей в себе собаку, обезьяну, змею, свинью, крокодила. И кем станешь – голубым кроликом? Но не человеком. А вы каждый день всех их так достоверно изображаете, что не понять, где натуральное, а где лишь игра.
Перефразируя классика, можно сказать: жизнь – это театр, где для каждого судьба готовит свое представление: для одних – оперу, где не дают сказать слово, для других – балет, где заставляют танцевать под чужую дудку, для третьих – оперетту, где тебе со сцены показывают голый зад, а для многих – комедию, в которой смеются над тобой, и чем веселее смех вначале, тем горше он в конце. И только потом понимаешь, что в этой жизни тебе
досталась проходная роль в трагедии, а главную играют другие.
Да, театр – это дом, в котором одни живут, другие гостят, а третьи просто существуют и убивают жизнь.
Никто не может быть судьей в собственном деле, кроме совести, но и она лишь вначале прокурор, а потом всегда адвокат. И я прошу меня простить. Я, как мавр, сделал свое черное дело и могу уходить. Но почему он закончил так печально свои благородные дела? Разве это было его дело, а не чужое – Ягово?
Дядя неожиданно сделал паузу и переменил амплуа- с трагика на обличителя:
– А сколько талантов задушили вы своим кумовством и блатом? Я пришел не для того, чтобы мстить вам. Месть у порядочного человека вызывает чувство презрения к самому себе, и лишь для подлеца – это высшая степень удовлетворения собственной низменности. От животных нас отличает одно чувство – стыд, Это зеркало, в котором мы видим себя нагими. И часто остается такой крошечный осколок, что в него ничего и не разглядишь, но уколоть в самое сердце способен и он. Несчастны люди, у которых единственный учитель в жизни – это удача. Она временный попутчик и обязательно бросает нас. Лишь невзгоды и страдания учат нас настоящей жизни и преодолению невзгод.
Пирожков остановился и посмотрел на комиссию: все слушали его затаив дыхание. Он медленно снял с себя шляпу, оторвал усы и бороду и уже молодым голосом продолжил:
– Всем нам жизнь дается бесплатно, но платим за нее мы все по- разному, хотя плата за нее по существу одна – это наша собственная жизнь, которую каждое мгновение забирает время… Поэтому эта неудача для меня – счастье: я стал другим человеком – взрослым. А талант у меня есть. Как бы ты ни сыграл свою роль в этой жизни, тебя на сцену жизни на бис не вызовут. И я не собираюсь поступать к вам второй раз. Отслужу в армии, но на сцену все равно вернусь.
Уже на выходе из училища Василий почувствовал, как его кто-то тронул за плечо. Перед ним стояла та, совсем седая женщина, которая приносила минеральную воду. Она посмотрела на него и затем перекрестила со словами:
– Не расстраивайся. Я в театре пятьдесят лет билеты продаю. Какие великие артисты сюда приходили и уже ушли.
Талант тебе дан от Бога, не зарывай его. Не считай этот год потерянным. Жизни – может научить только жизнь, но лишь того, кто любит ее саму.
