скачать книгу бесплатно
Плач одиноких лебедей
Тигран Казарян
На Земле заблудших ангелов #1
Флора всегда думала, что родилась под несчастливой одинокой звездой – и поэтому ей придётся всю жизнь провести в одиночестве. От неё все требовали любви за деньги… а получала она взамен только ненависть и презрение…. За её профессию. В тот самый момент, когда жизнь потеряла всякий смысл, она встретила его в Берлине. В его глазах она стала единственной и неповторимой девушкой, самой лучшей на Земле. Почему? Потому что он тоже родился под такой же звездой? Наверное, так. И теперь шагают они по Земле, завязанные одним шарфом. И разлучить их уже не сможет даже смерть… Герои романа и события вымышлены. Все совпадения случайны. Роман – первая книга из серии «На Земле заблудших ангелов».
Тигран Казарян
Плач одиноких лебедей
Часть первая
Глава 1
В начале ноября почти всегда здесь, в невысоких горах на юге Баварии, выпадает снег. Первый снег, который через пару дней быстро тает с наступлением затяжной тёплой осени юга Германии. Но именно этот первый снег и причиняет много бед. Многие водители, как всегда и везде, не готовы бывают к новым дорожным условиям. Да и дорожные службы тормозят с обеспечением проходимости дорожного покрытия.
Может поэтому в такие дни многие немцы не спешат на свои рабочие места, расположившиеся выше уровня моря уже на восемьсот-девятьсот метров.
Старая, но все ещё красивая и ухоженная клиника по лечению и реабилитации больных наркоманией расположилась именно на такой высоте. В такие дни особо красиво в этих местах. Высокие красивые ели, которых больше здесь растёт, чем лиственных деревьев, так пышно и красиво покрываются белым пушистым снегом, что можно делать фотографии для туристических открыток.
Но туристы, дети с родителями сюда в горы пока не спешат. Потому что, пока соберутся с санками и лыжами, снег уже растает. На самом деле настоящие снежные развлечения сюда приходят только в январе. Когда рождество и новогодние праздники, к сожалению, уже позади. Вот такая обидная ситуация. Ну а тем, кому все же хочется справить настоящий снежный новый год, забираются выше и дальше в Альпы Германии, Австрии или Швейцарии.
Ранняя утренняя прогулка пациентов в эту неожиданную зиму проходила шумно. Радостные крики девушек, горластый хохот парней… Летели снежки, в ответ доносились недовольные окрики или наоборот – весёлый смех от «снежных войн».
В такие минуты поистине отвлекались пациенты от проблем, которых у них было предостаточно. Причинами их несчастья были не только наркотики, а также и социальные проблемы. Многие сюда направлены на лечение по принуждению из тюрьмы. И если почти годовую терапию пройдут, то в тюрьму уже не вернутся. Но такой долгий срок большинству не по силам. Многих выгоняют из клиники из-за повторного употребления наркотиков, других – по плохой дисциплине. Бывает даже так, что просто лицо пациента терапевтам не понравилось… Здесь терапевты чувствуют себя баронами и хозяевами судеб людей. Но не все, конечно!..
* * *
– Вот, доктор. Письмо от врачей, – пациентка протянула бумаги сидящему за столом единственному врачу среди команды психологов и педагогов.
Тот взял их в руки и начал быстро изучать, пробежавшись глазами по строкам. Наркозависимая пациентка уже перешагивала четырнадцатую неделю беременности. Она умудрилась «залететь» во время принудительной терапии. На завтра назначен аборт, и пациентка смотрела нерешительными глазами на врача клиники по лечению наркозависимых. Доктор знал всю предысторию этой ещё молодой женщины. Психотерапевты на ежедневных заседаниях докладывали все подробно, что происходит с каждым пациентом в полузакрытой, в полурежимной клинике.
У подопечной уже было двое детей, один из которых сейчас на иждивении у её родителей. Другой – в приёмной семье. А тут на тебе: залетала Ольга в третий раз! И что странно: от разведённого мужа. А он ещё тот бестолочь. В общем, полное недоразумение. Она уже прошла все пороги социальных служб Германии, которые пообещали ей все же помощь при рождении ребёнка. Весь лечебный персонал клиники, где почти год лечатся в основном молодые пациенты, следили за окончательным решением глупой и несчастной девушки.
– Ну, вот и хорошо! – чуть колеблющим голосом воскликнул врач.
– Что хорошего, доктор? – Ольга теперь уж взволнованно перешла на русский язык. Она всегда, когда волновалась, переходила на родной язык. Тем более зная, что врач сам русскоязычный. Тот эмигрировал в Германию в начале девяностых, когда разразилась кровопролитная война на Балканах.
– Ну… Хорошо, что все же пришла к решению.
– Доктор, я уже чувствую его ножки и ручки…
– Так ты хочешь сделать аборт или нет?! – врач явно был теперь удивлён несерьёзностью молодой вновь будущей мамой.
– Я не знаю… Не знаю, что делать!.. – она начала топтаться на месте возле стола врача. А тот все ещё не приглашал ее сесть на стул. Наверное, от растерянности.
– Что значит: «Не знаю»?! Ты же разговаривала с соцработниками. Они же тебе обещали поддержку. Не так ли?
– Да!.. – Ольга посмотрела на пол, обтянутый ковролином.
– Так в чем причина-то аборта, милочка?!
– Мои родители не хотят этого ребёнка. Они ненавидят моего бывшего мужа. Папа сказал, что если я рожу, то он и мама откажутся от меня.
– Боже… Значит, не ты распоряжаешься своей судьбой…
– Когда-то распоряжалась сама. Наверное, поэтому попала сюда, – она хитро улыбнулась и вновь опустила голову.
Уже пожилой врач начал тереть свою почти белую щетину, вновь разглядывая медицинские исследования гинекологов. Затем словно опомнился и дал знак девушке присесть на стул.
– Значит, тебе надо вновь научиться распоряжаться собой. Строить свою жизнь. Но теперь умело и мудрее. Не всю же жизнь теперь жить тебе под диктовку.
– Я сама об этом теперь думаю. Наверное, стоило мне все же сохранить ребёнка? Я чувствую, что от него исходит сила. Мне кажется, с рождением именно этого ребёнка я начну поистине жить. Вы понимаете меня, доктор?… – она чуть смущённо ловила витающий в воздухе взгляд врача.
Тот отличался от других работников тем, что в пациентах видел живых людей. За это его и признавали бывшие наркоманы и рецидивисты.
– Я тоже так считаю. Тебе этот ребёнок дал шанс заново все начать. А так я мало верю в твое исправление. Прости… – угрюмо заключил доктор.
– Так что же мне делать? На завтра уже назначена операция. И ехать туда отсюда рано утром. Все уже организовано, – смущённо зашевелилась на стуле нерешительная девушка.
– Ты приходишь ко мне в последний день и задаёшь мне этот вопрос?
– Я думала тогда. Надо было ещё узнать мнение соцработников…
– Ну, теперь есть у тебя мнение всех. Остаётся решить свою судьбу и судьбу твоего ещё не рождённого малыша самой. Тебе уже 30 лет. Взрослый человек уже.
– Извините за странный и неожиданный вопрос… Но… Как бы вы поступили, оказавшись на моем месте?
– Взял все в свои руки наконец. Начал ответственно относиться к собственной жизни, самостоятельно решая важные проблемы. Тем более что ты живешь в стране, где можно будет выжить.
– И значит…
– Я бы оставил ребёнка. Тем более как врач скажу, что нет показаний к медицинскому аборту. Ребёнок зачат в чистом организме. И обследования показали хороший плод. Я бы родил этого ребёнка… Да. И начал все с чистого лица… Да!.. – врач утвердительно покачал головой.
По пухлым щекам чуть упитанной блондинки прокатились слезы. Она неряшливо их вытерла и резко встала со стула.
– Жалко, что все уже поздно…
Доктор уже не успел обронить ни слово вслед быстро исчезающей девушки из его кабинета.
На следующее утро врач зашёл в смотровой кабинет, где уже работала за компьютером его медсестра.
– Что-нибудь необычного за прошедший вечер и ночь, Белла?
– Нет. Было тихо. Подозрительных на рецидив нет. Пациентка, Ольга Брут, рано утром отправлена нашей машиной на оперативный аборт в университетскую клинику… Мочу на наркотики двум подозрительным пациентам проверила. Все негативно…Так, вроде все…
– Все-таки поехала?…
– Что?… Да. Поехала. Вам что-нибудь надо, доктор? Пока пациенты вас не спрашивали.
– И это хорошо, – врач начал чуть нервно чесать свой заросший подбородок. – Мне надо съездить в соседнюю клинику. Попросили подменить заболевшего врача.
– И в такую-то погоду, доктор… Там же все снегом замело. Как вы доберётесь?
– Цепями, Белла, цепями. Замотаю их на передние колеса и вперёд в гору. Если что – звони мне на мобильный. Поработаем сегодня дистанционно.
– Хорошо, доктор. Только будьте осторожны.
Тот ничего не ответил. Лишь тряхнул головой и покинул медицинский отдел реабилитационной клиники, направившись в свой кабинет на другом крыле здания.
Пятничный день обычно проходил спокойно и коротко. Многие работники рано покидали клинику. Но Белле пришлось задержаться на этот раз. Без медицинского надзора она не могла оставить реабилитационный центр. Тем более что она одна от медиков. А так, в обыденные дни, когда доктор задерживается на работе, дежурная медсестра может уходить домой пораньше, если есть дела важнее работы.
Но в эту пятницу она задержалась. И задержалась надолго после того, как прозвенел телефон на её столе и прозвучал суровый голос знакомого полицейского.
Белла, услышав сухой доклад полицейского, чуть закричала и стала громко плакать. Затем она бросила трубку и кинулась бежать к кабинету управляющего клиникой.
Увидев вошедшую без стука в свой кабинет медсестру, главный психотерапевт оторвался от бумаг на столе и бросил суровый взгляд на неё. Та продолжала плакать и не могла начать говорить.
– Да что с вами стряслось, Белла? Будто умер кто-то!..
Она покачала головой, чуть постанывая от плача.
– Да, господин Крафт. Доктор наш… Он разбился насмерть… Полиция только что сообщила.
Глава 2
Ольга вошла в медицинский кабинет лишь на следующее утро, хотя в клинику вернулась вечером.
С сияющей улыбкой и с коробкой конфет она обратилась к сидящей за компьютером с мрачным лицом медсестре.
– Здравствуйте. Я стучалась к доктору, но его там нет. Подумала, может он здесь…
– Нет его здесь, и не будет его больше здесь! – ответила сестра уже влажными глазами.
Лицо Ольги скривилось.
– А почему? Он уволился?…
– Он погиб вчера. Вот и все… Нет больше нашего врача! А что вы хотели?
Девушку переполнили эмоции. Она пока не верила в происходящее.
– Я… Я хотела его поблагодарить…
– За что? – вытерла нос салфеткой медсестра.
– Я не сделала аборт! – она резко повернулась к двери и выбежала в коридор. Затем Ольга выскочила во двор клиники и, добежав до летней беседки, прикрытый нейлонами на зимний сезон, торопливо вошла в неё.
Там сидели двое из пациентов и курили. Ольга знали их уже давно. Девушку звали Флорой, а совсем ещё молодого парня – Агим.
Увидев плачущую Ольгу, они перестали общаться и устремились с озадаченными взглядами к ней.
– Кто-нибудь даст мне закурить?! Она присела за деревянный стол с обложенными большими пепельницами и положила красивую коробку конфет перед собой.
Агим спешно протянул ей сигарету и дал прикурить.
– Что случилось, Ольга? Тебя выгоняют из клиники? Ты же вроде вчера на аборт собиралась…
– Он уговорил меня!.. А сам помер! – начала теперь рыдать Ольга, оставив сигарету в пепельнице.
– Да кто умер?! – затрясла руки Ольги Флора.
– Доктор умер. Вчера… Разбился на своей машине в горах…
Они оба отпустили головы, не зная, что и ответить. Флора теперь начала легонько гладить руку плачущей девушки, наговаривая ей тихо что-то почти на ухо.
– А я, дура. Забегаю радостная в его кабинет принести слова благодарности. Не успела!.. Не успела!..
– А я успел! Позавчера… – сухо оборвал Ольгу Агим.
Две девушки вопросительно посмотрели на него. Ольга даже остановила свой плач.
– И за что ты его благодарил? – неряшливо бросила Флора.
– Ну, помните, мы разбирали на собрании пациентов и терапевтов случай с курением двух пациентов в комнате? И я там был замешан… Ну… Строго же запрещено в палатах курить…
– Ну да. Их выкинули из клиники, – протёрла свои последние слезы Ольга.
– А меня не выгнали!.. – лицо Агима чуть освежилось едва заметной улыбкой.
– Это потому, что у тебя гемофилия? – спросила Ольга. – Значит, пожалели тебя, дурака.
– Не совсем все так. Я подслушивал собрание терапевтов, когда они решали, что с нами тремя делать. Все хотели и меня выгнать. Один лишь док строго встал на мою защиту. Мол, не допущу этого и все.
– Обычно ему сложно бывает защитить пациента, – почти шепнула Ольга.
– Но не на этот раз. Он сказал, что у меня нарушение памяти и все такое по причине гемофилии. В общем, объяснил им, что я не совсем адекватен.
– Это точно, – улыбнулась Флора.
– Но теперь-то тебя точно выгонят. Ты им сразу же не понравился, – Ольга затянула глубоко дымок от сигареты.
– Да, но у меня есть резервный план. Может, сработает.
– Ты можешь нам объяснить на немецком языке, что у тебя в голове? – Флора чуть подвинулась к нему поближе.
– Вот позавчера я и отблагодарил доктора, – Агим посмотрел на лежащую на столе упаковку конфет, – словами, конечно. Он знал, что я албанец из Албании. Здесь я почти нелегал. Попал по глупости в тюрьму. Там мне сказали, что если примешь условие наше и станешь лечиться от зависимости, то отпустим на свободу и продлим твоё пребывание здесь, в Германии. Ну… А если меня выгонят отсюда, мне придётся досиживать свой срок. А потом произойдёт самое страшное в моей жизни – депортируют меня обратно в Албанию.
– А что такого страшного, Агим. Что, в Албании нет жизни? – суровым голосом спросила Флора.
