скачать книгу бесплатно
Росляков ничего не ответил, предпочитая держать собственные соображения при себе. Он будто бы и не слушал Денисова – рассеянно выводил пальцем на полировке стола какие-то замысловатые фигуры.
– В общем, перед игрой со «Снежным» свитер Олега подняли под своды арены. Мы все, так или иначе, бросали туда взгляд. Не могли не бросать. И Виталий, естественно, тоже. Я сам видел, как он поглядывал вверх. Виталий переживал… Это было видно. Я думаю, поэтому он и ходил последнее время мрачнее тучи. И сердце как раз…
– Последнее время – это сколько? – счел нужным уточнить Росляков.
– Так… Как раз с того момента, как… Олега не стало.
Денисов напряженно ждал вопросов и по этому делу тоже, но Рослякова, как ни странно, гибель Олега Осина вроде как и не интересовала. Он спросил совсем о другом. Как всегда, неожиданно и, как всегда, не к месту:
– А кто займет теперь место Агафонова? Вы?
Денисов вспыхнул, но только на одно мгновение. Вопрос был ему неприятен.
– Не думаю, что это буду я. Руководство клуба не считает, что я дорос до должности главного тренера…
– А вы сами как считаете?
– Я в этом вопросе субъективен.
– И все же? – не отставал Росляков.
– Мне кажется, что я бы справился, – после недолгой паузы ответил Денисов. – Но решать этот вопрос не мне. Руководство клуба уже занимается поисками квалифицированного специалиста. Скорее всего это будет кто-то из наших, долгое время работавших в Северной Америке.
– Уже есть кандидатуры?
– Мне об этом не сообщили, – Денисов отвернулся.
Уголки губ Рослякова дернулись, что, видимо, должно было обозначать улыбку. Денисов не заметил этого.
– Ну, а после игры? Что было после?
– Команда, как обычно, отправилась в раздевалку. Я был с ребятами, а вот Виталий куда-то ушел. Он вернулся, только когда игроки разошлись.
– Я слышал, на это время он покидал здание. Куда он мог ходить?
– Не имею ни малейшего представления.
– А если предположить? – Росляков прекратил чертить невидимые фигуры, откинулся назад и положил руки на затылок. Потянулся. – У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет?
– Ни одной. Виталий мог ходить, куда угодно.
– Как у вас с доступом к транквилизаторам? – Сотрудник Роскомспорта совершил очередной стремительный скачок с темы на тему.
– Ну… – Денисов замялся.
– Только не юлить! Черканем в этом вопросе немного конкретики. Смелее!
– Послушайте, Алексей Александрович, – на нижней губе Денисова выступила крохотная капелька крови, он все-таки прокусил ее. – Я не стану говорить вам, что никто из игроков не принимает допинговые препараты. Вы прекрасно поймете, что это ложь. Транквилизаторы принимают все. И все об этом знают. Знают, но помалкивают. Скажу только одно: мы не принимаем запрещенных препаратов. Все в пределах установленных нормативов. Нас периодически проверяют… Кстати, ваши же коллеги…
– То есть доступ к таким препаратам есть? Я правильно понял?
– Правильно, – Денисов бросил взгляд на наручные часы. – Но я повторяю вам, Виталий транквилизаторов не принимал. Никогда. Игроки – да, но не он. При нем же ничего, кроме валидола, не нашли?
– Откуда вы знаете? – прищурился Росляков.
Но на этот раз Денисов открыто улыбнулся ему в ответ:
– Не пытайтесь меня поймать, Алексей Александрович. Меня ловить не на чем. Я всего лишь предположил очевидное. Если бы при Виталии было что-то обнаружено, вы бы уже об этом сказали. Сразу же, как только упомянули о заключении медицинской экспертизы. Согласитесь, что это логично?
Росляков соглашаться не стал. Во всяком случае, вслух. Ни самих транквилизаторов, ни упаковок к ним при погибшем Агафонове действительно найдено не было. Только валидол. Что, впрочем, не снимало главного вопроса относительно присутствия этих самых транквилизаторов в крови погибшего.
– Сколько времени отсутствовал Агафонов?
Денисов подумал.
– Что-то около получаса.
– Он мог с кем-то встречаться?
– С кем?
– С кем угодно.
– Ну… В принципе мог, наверное. Просто мне об этом ничего не известно. Я говорю вам только то, что знаю, Алексей Александрович.
Росляков поднялся, застегнул «молнию» на куртке. Про Осина он так и не обмолвился ни единым словом. Алексея на настоящий момент интересовала только персона Агафонова.
– Последний вопрос… – Теперь сотрудник Роскомспорта разглядывал носки своих ботинок; Денисов не удержался и тоже бросил взгляд в этом направлении – чисто машинально. – Вполне риторический и традиционный, но я не могу его не задать. Так сказать, черканем немного конкретики. У Виталия Борисовича были враги?
– Враги? Нет.
– А недоброжелатели?
Вопрос заставил Денисова грустно усмехнуться.
– Могу ответить вам вопросом на вопрос, Алексей Александрович. А вы знаете человека, у которого бы не было недоброжелателей? Таковые, наверное, имеются у каждого из нас.
– Наверное, наверное, – нараспев произнес Росляков. – Что ж… Я с вами не прощаюсь. Если сами что-то вспомните, звоните.
Куда именно полагалось звонить в этом случае, Алексей не пояснил. Он не оставил Денисову ни визитки, ни контактного телефона. Покинул конференц-зал Росляков тоже молча, ни разу не обернувшись на оставшегося сидеть в кресле старшего тренера команды.
Глава 3
Трофимова встречали. Едва он вышел из здания аэропорта, к нему тут же приблизились двое мужчин в дорогих кашемировых пальто. Один из них, тот, что был повыше ростом, приветственно протянул Трофимову руку. Второй ограничился легким наклоном головы.
– Игнат Артемьевич? – на всякий случай уточнил высокий, хотя в этом и не было никакой необходимости.
Трофимова, как одну из самых легендарных личностей в истории российского спорта, не узнать в лицо было просто невозможно. Игнат Артемьевич широко улыбнулся:
– Да, это я.
– Позвольте представиться. Я – президент спортивного клуба «Стальные Беркуты», Кириллов Дмитрий Николаевич, – высокий мужчина даже слегка приподнял свою шляпу с загнутыми полями. Затем шагнул в сторону и указал рукой на своего спутника. – А это вице-президент нашего клуба, Рубаев Антон Степанович. Вам, может быть, доводилось слышать…
– Да, я слышал о вас, – Трофимов протянул руку Рубаеву. – Правда, не как о вице-президенте, а как о игроке сборной. Рад знакомству, господа.
У обочины стояли два черных «Мерседеса». Из одного выбрался водитель, обошел автомобиль сзади и услужливо распахнул дверцу.
– Прошу, – пригласил Трофимова Кириллов.
Игнат Артемьевич забрался в машину. Президент «Стальных Беркутов» занял место рядом. Рубаев разместился на переднем сиденье.
– Ну, как вам Россия? – спросил Дмитрий Николаевич, когда «Мерседес» тронулся с места. – Многое изменилось за восемнадцать лет?
– Я еще не успел разобраться, – Трофимов смотрел в окно. – Но в любом случае думаю, что изменения должны быть в лучшую сторону.
– Вне всяких сомнений.
Восемнадцать лет! Трофимов не мог поверить, что прошло уже так много времени с тех пор, как он уехал играть в Северную Америку. За плечами осталось восемь сезонов в качестве игрока и десять в составе тренерских штабов разных команд. И вот теперь он собирался вернуться на родину. Вернее, уже вернулся. Надолго ли? Как сложится здесь его новая карьера? Предугадать что-либо было невозможно…
Одно только Игнат Артемьевич знал совершенно точно. Сделанное ему по телефону предложение возглавить клуб «Стальных Беркутов» в качестве главного тренера выглядело заманчивым. Во всех отношениях. Финансовая сторона дела, предлагаемые условия проживания как самого Трофимова, так и его семьи… Ну, и в первую очередь, конечно, команда. На протяжении двух последних сезонов «беркуты» неизменно находились в верхней части турнирной таблицы, а в прошлом году даже завоевали чемпионский титул. Ответственность на Трофимова возлагалась немалая – как минимум поддержать прежний уровень команды.
– В гостиницу? – развернулся сидевший впереди Рубаев.
Игнат Артемьевич оторвался от своих размышлений и отрицательно покачал головой:
– Сначала закончим наши дела, господа. Я бы хотел обсудить ряд деталей, и, если мы с вами придем к взаимному согласию, сегодня же можно будет и подписать контракт.
– Стало быть, в спорткомплекс? – уточнил Кириллов. – Ко мне в кабинет?
– Да, – коротко ответил Трофимов.
Работа за рубежом в первую очередь приучила его к двум вещам: к немногословности и к тому, что не стоит слишком долго затягивать процесс переговоров. Игнат Артемьевич успел к этому привыкнуть…
До места добрались минут за тридцать. С учетом столичных пробок в это время суток – срок минимальный.
Водитель снова вышел первым и открыл дверцы пассажирам. Трофимов ступил на асфальт. Прямо перед ним во всем своем великолепии раскинулся красавец-спорткомплекс. Игнат Артемьевич невольно залюбовался. Россия действительно сильно изменилась за истекшие восемнадцать лет. И действительно в лучшую сторону.
Сопровождаемый Рубаевым и Кирилловым Трофимов вошел внутрь здания. Человек на вахте машинально вытянулся по стойке «смирно». Трофимов не взглянул в его сторону. Мужчины поднялись на третий этаж и прошли к кабинету с золоченой вывеской. Кириллов собственноручно распахнул перед Трофимовым дверь. Сдернул с головы шляпу.
– Я думаю, здесь нам будет удобнее, чем в конференц-зале, – прокомментировал он.
Игнат Артемьевич согласно кивнул.
Кириллов быстрым шагом прошел на свое рабочее место, склонился над столом и, нажав кнопку селекторной связи, отдал распоряжение секретарше:
– Три кофе, Зиночка. – Взглянул на Трофимова: – Или, может, чего покрепче, Игнат Артемьевич?
– Я бы предпочел чай.
– Все понял. Два кофе, Зиночка, и один чай.
Трофимов, не дожидаясь приглашения, снял пальто, повесил его на спинку стула и сел на свободное место у стола из мореного дуба. Кириллов, не переставая улыбаться, расположился напротив.
– Ну, Игнат Артемьевич? К делу?
– К делу.
– Откровенно скажу, время нас и впрямь поджимает. Самое начало сезона, – Кириллов двумя руками пригладил волосы. – Очки нужны всем. Не мне вам объяснять, что чем выше будет место в турнирной таблице, тем легче придется клубу на весенней стадии плей-офф. У нас возникли форс-мажорные обстоятельства. Трагические обстоятельства, я бы даже сказал. Но… От этого они не становятся менее форс-мажорными, – Дмитрий Николаевич издал нелепый смешок и тут же, желая исправить впечатление, состроил крайне серьезное выражение лица. – Почти две недели назад мы потеряли капитана команды. Он был одним из высококлассных хоккеистов, играл в первой пятерке…
– Олег Осин, – вставил Трофимов. – Я читал об этом в Интернете.
– Да, Осин. А менее недели назад от сердечного приступа скончался и Виталий Агафонов, занимавший должность главного тренера…
– И об этом я тоже читал.
– Команда подкошена двумя этими потерями, – продолжил Кириллов. – Подкошена психологически в первую очередь. Сейчас проходит Евротур. В «Стальных Беркутах» есть сборники. Мы не проводим тренировок, а через пять дней уже очередная игра внутреннего чемпионата. Противник силен, а нам нужны победы, Игнат Артемьевич. Много побед. Чем больше, тем лучше, как вы сами понимаете. И мы очень рассчитываем на ваш опыт. На ваш профессионализм.
Дмитрий Николаевич замолчал и переглянулся с расположившимся по правую от него руку Рубаевым. Вице-президент сидел молча, машинально вертя в руках авторучку. Трофимов поправил тугой узел галстука.
– А могу я для начала поинтересоваться той тактикой игры, которую проповедовал в команде Агафонов? Вы ведь понимаете смысл моего вопроса?
– Да, конечно, – встрепенулся Кириллов. – Тактика была такой: основной упор в нападении строился на атакующих действиях первого звена. Точнее, на ударной тройке. Баркетов – Осин – Ключевский. После смерти Олега мы лишились центра. Привычная связка распалась. Агафонов поднял вопрос о поиске достойной замены, но наши менеджеры по селекционной работе пока не остановились ни на одной из возможных кандидатур. Вторая тройка состоит из легионеров. У них плюсовой показатель полезности, но результативность заброшенных шайб не такая высокая, как у первой тройки. Два оставшихся звена – это разрушители. Их функции сводились не столько к тому, чтобы забивать, сколько к тому, чтобы сдерживать натиск противника. Агафонов в основном опирался на формулу игры от обороны…
Трофимов слегка склонил голову в знак того, что ему все понятно.
– Первое звено при поддержке второго делает результат, а затем в зависимости от соперника игра идет на удержание счета, – прокомментировал он. – Так?
– Так. Агафонов считал это правильным.
На некоторое время в кабинете президента клуба повисла напряженная тишина. И Кириллов, и Рубаев видели, что приглашенный из Северной Америки тренер размышляет о чем-то, и не собирались его торопить. Трофимов держал паузу минуты три.
– Я это правильным не считаю, – изрек он. – У меня другой стиль, господа. Во-первых, я предпочитаю агрессивный, атакующий хоккей. Разрушители, играющие от обороны, в команде могут быть, но не более двух человек. Во-вторых, все четыре звена должны быть приблизительно равные. Отсюда вывод, – Трофимов подался вперед и выразительно постучал по столешнице согнутым указательным пальцем. – При подписании контракта это станет первым и основным условием с моей стороны. Я вынужден буду не только изменить стиль игры «Стальных Беркутов», но и перекроить команду. Кто-то окажется ненужным, и мы отправим его на драфт отказов; кого-то, напротив, придется приглашать. Перестановка в самих звеньях также неминуема.
– Мы это предвидели, Игнат Артемьевич, – Кириллов развел руками. – И заранее были согласны с таким условием. Хорошее хирургическое вмешательство пойдет только на пользу «Стальным Беркутам». Банкуйте! Хотите взглянуть на досье подопечных прямо сейчас?
– Чуть позже. Пройдемся по другим пунктам, господа. Как насчет финансирования?
Кириллов вновь переглянулся с Рубаевым. Секретарша наконец переступила порог кабинета, неся на круглом подносе три ароматно дымящиеся чашки – две с кофе и одну с чаем. Неспешно поставила их на стол и так же бесшумно покинула помещение. Дмитрий Николаевич сделал небольшой обжигающий губы глоток тонизирующего напитка.
– Мне казалось, что мы обсудили все цифры по телефону, – протянул он, глядя в глаза Трофимову.
– Я не о сумме своего контракта. Меня интересует финансирование команды. Насколько велики резервные средства? Я могу позволить выписать одного или двух игроков из Канады?
– Мы пойдем вам навстречу в любом вашем пожелании, – Кириллов покрутил в руках чашку. – Только не забывайте о том, что у нас в России имеется лимит на легионеров.
– Сколько?
– Пять человек на команду.
