скачать книгу бесплатно
– Пока мало что известно, надо было поискать, но зачем? Если вроде все нормализовалось. Принцип цел.
– Я встречался со студентами оттуда на прошлом лигате. Мне они понравились! Молодцы! У них это серьезный эксперимент, фундаментальная работа.
– Серьезнее твоей?
– Это не мне сравнивать, имилот. Но они точно знают, что делают. Так что закономерно, что они справились.
– Были бы молодцы, если бы не было сбоя. Это именно они, кстати, желают объединиться с твоим принципом. Ты подумал об этом?
– Подумал. Тут собственно и думать нечего. До лигата мы получим нужные результаты. А потом… Объединение с кем-то – это самая лучшая перспектива исследований.
– Не считая внедрения! – уточнил Сайкон.
– Безусловно! – согласился Деш. – Бесконечно наблюдать за самим принципом не слишком интересно. Тем более, что экземпляры непосредственно с рабочего носителя для внедрения не подойдут.
– Ага, если не ошибаюсь, ты вчера намекал об обратном. Мол, можешь обойтись и без глобатиатов. А сегодня говоришь, что эти экземпляры не годятся.
– Да, я говорил об этом. Эти экземпляры напрямую использовать нельзя. Будут другие, на отдельном носителе.
– То есть, правильно я понимаю. Репликация принципа осуществляется успешно, со стабильным результатом?
– Именно, имилот!
– Потрясающий результат!
– А вот тут я могу Вам сказать, что «это на Ваш взгляд». А на мой взгляд ничего сверхъестественного. Репликацию удалось получить не только нам. Просто все процессы хорошо отлажены и, что очень важно, четко согласованы.
– Скорость химических процессов в разных условиях различна. Сколько их не согласовывай, все равно вероятность их рассогласования неприемлемо велика. А твой принцип ведь химический.
– Химио-электрический. Но мы внедрили еще одно ноу-хау. Автоматическая система согласования процессов.
– Припоминаю что-то такое, ты раньше уже говорил, что разрабатываешь какую-то систему. Ты ей еще название придумал такое, незапоминающееся.
– Мы назвали ее системой ликидной регуляции. Имилот Сайкон, я хотел с Вами проконсультироваться еще по одному вопросу. Вчера я Вам сказал, что за последние несколько обиоров мы наблюдаем существенный скачок в развитии.
– Было такое дело! Помню. Пока я тебя ждал, я просмотрел журналы. Действительно так. Закономерное явление. Опыт, приобретенный в предыдущих периодах, стимулирует развитие в последующих. Это экспоненциальный рост.
– Именно, имилот!
– Так о чем ты хотел спросить?
– Мы пять конжонов назад собирались всей командой, и пришли к выводу, что есть смысл понизить плотность времени. Это, конечно, увеличит время эксперимента. Но мы в проектное время все-таки должны уложиться.
– Ну, допустим, уложитесь. А цель? Что вам даст понижение плотности времени?
– Как минимум, это позволит более детально анализировать развитие принципа. В случае необходимости у нас будет больше времени, чтобы успеть вмешаться с процесс и нивелировать последствия.
– В общем, логично. В условиях экспоненциального прогресса…, – задумчиво произнес Сайкон. – Да и потом. Принцип университета Санкь наверняка существует в условиях времени с меньшей плотностью, чем наш. Так или иначе, их придется выравнивать. На сколько вы хотите понизить?
– Предварительно в шесть-десять раз.
– Серьезно! Ну, пробуйте. Только аккуратно.
– Спасибо за поддержку, имилот.
– Напоминаю о сбоях у Санковского принципа. Постарайтесь не допустить этого, – с улыбкой произнес Сайкон.
– Все будет хорошо!
– Когда планируете осуществить понижение плотности?
– Да не раньше, чем через обиор, полагаю. Мы еще даже не продумывали, как это сделать.
– А можно подумать у вас много вариантов!
– Не много. Скорее всего, будем откачивать пространство с носителя.
– Так. Раз решено понижать плотность времени, то не теряйте его. Через три конжона жду тебя у себя с подробным планом мероприятия, картой носителя, точками приложения и объемами изымаемого пространства. Посмотрим вместе. Прошу не забыть так же о лигате. Тебе к нему нужно будет хорошо подготовиться. Так что, рекомендую не затягивать с намеченными планами.
– Здесь еще вот такое дело, имилот. Какое-то время я смогу заниматься проектом категорически строго по регламенту. Думаю, что как раз это потребуется после лигата, – Деш говорил, еле сдерживая улыбку радости.
– Хорошо, – одобрительно произнес Сайкон, поняв, что имеет в виду Деш. – После лигата, думаю, ты сможешь позволить себе такую роскошь, как работа не более, чем по регламенту. Не вздумай провалить его.
– Безусловно, я не допущу этого!
– Вот это правильный настрой. Ладно. Передавай привет от меня Титуе.
– Титуа сейчас на двенадцатой линии, очень далеко, – Деш снова улыбнулся. – Мы снова вместе с Лаиной.
Сайкон с легким удивлением посмотрел на Деша.
– Отлично! Пусть так. Тогда привет Лаине. Она тоже молодчина! Впрочем, Титуе при случае тоже передавай привет, – добавил он.
***
Деш освободился не поздно, как и обещал Майолу, и поспешил домой. Дети и Лаина ждали его. Не теряя времени, они все вместе отправились в большой порт. Дети еще ни разу здесь не были, и они с интересом сверкали глазами по сторонам. В асановых сумерках было хорошо видно, как гоны один за другим подобно фейерверкам разлетались в разные стороны по направляющим линиям света, рассеиваясь от направляющих по мере удаления.
– Смотрите, Майол, Фиея, – сказала Лаина детям, – вот по той лиловой направляющей улетают гоны ко мне на Препрею. Мы с вами обязательно когда-нибудь там побываем.
– А это далеко? Дальше, чем до Калипра? – спросила Фиея.
– Как тебе объяснить? – попыталась все-таки ответить Лаина. – Иногда это очень далеко. Гораздо дальше Калипра. Но мы туда отправимся, когда это будет совсем близко.
– Совсем близко? Как в педагогиум? – Фиея не знала, что такое Препрея, где это. И что такое совсем близко в данном случае.
– Конечно, дальше, чем до педагогиума и Внешнего парка, куда мы полетим сегодня, и даже Калипра. Но мы и полетим туда быстрее. Так что вы даже не успеете начать скучать.
– А сегодня мы полетим по лиловой полоске? – спросил Майол, заворожено разглядывая световые направляющие.
– Сегодня мы полетим по желтой. Если нужно лететь не далеко, то это всегда по желтой полоске, – ответил Деш, видя, как впечатлен сын. – Когда мы будем взлетать, тебе тоже понравится. Старты с высоты выглядят очень красиво.
Было довольно много пассажиров. И не меньше было служников, носивших багаж. Они были такими разными, но это никого не удивляло, даже Фиею и Майола, которые, наверняка, раньше многих из них еще не видели. В большинстве своем служники были не слишком уклюжими и, видимо, несообразительными, потому что хозяевам приходилось периодически их направлять в правильную сторону. Сами же пассажиры большого багажа не носили. Они просто шли и разговаривали с детьми или между собой, а дети вели на веревочках свои игрушки, бегающие, на колесиках, летающие, мигающие, жужжащие… Разных игрушек было не меньше, чем разных служников.
– Папа, я тоже хочу такую игрушку, – сказала Фиея, увидев у одного мальчика замечательную крошку, семенящую на трех тонких ножках.
– Симпатичная малютка, – ответил Деш. – Хорошо, мы найдем тебе такую. И ты тоже будешь вести ее на веревочке.
– А когда?
– Ну, не сегодня, деточка. Мы поищем, найдем такую, которая тебе понравится. Теперь идем. А то если мы будем так долго смотреть по сторонам, то можем не успеть на вечернюю зарю.
Они поспешили на старты. Очередной гон уже набирал пассажиров. Ждать отправления осталось совсем не много. Они заняли места так, чтобы дети могли посмотреть на старты во время взлета.
Фиея просто не отлипала н руками, ни глазами от панорамного окна, так она была поражена зрелищем, которое видела впервые в жизни. Теперь она не просто видела фейерверк. Теперь она была частью этого фейерверка. Другие гоны мчались вслед за ними, некоторые даже быстрее них. Прочие наоборот проносились в обратном направлении и терялись в сгущающихся огнях, символизирующих возвращение. По мере удаления пространство вокруг гона, теряя рассеянный свет стациона, становилось как будто гуще, растворив в себе остаточные очертания очага жизни. Одновременно оно начинало терять найвоновый оттенок, что намекало на назревающую зарю.
– Смотрите, смотрите, Фиея, Майол, – внезапно и радостно обратил внимание детей Деш, указывая вниз и немного вперед по ходу гона, – начинаются настоящие сиклановые леса.
– Ааа… Настоящие сиклановые леса! – восторженно произнесла Фиея и мигом встроилась в окно, пытаясь разглядеть то, о чем сказал отец.
Майол тоже повернулся к окну и стал всматриваться в долговязые нечеткие силуэты, которые не то свисали в открытое пространство, не то стояли шпилями вверх вдали, под их гоном. А некоторые были такими большими, что их макушки оказывались высоко над гоном. Но леса, на самом деле, пока выглядели не так эффектно, как должны были бы выглядеть, судя по интонации Деша.
– Ура! Сиклановые леса, – не унималась в восторгах Фиея. – Деш, а почему они сиклановые? – спросила она.
– Просто они растут на стороне, которая сильнее всего освещается Сикланом.
Майол, однако, был постарше Фиеи и не поддался ее настроению, тем более что леса выглядели, по его мнению, не очень взрачно. Кроме того, он вспомнил про сиклановый парк у них в педагогиуме.
– А почему они настоящие? – спросил он. – У нас в педагогиуме тоже есть сиклановый парк. Он не настоящий?
– Разумеется он настоящий. Просто у нас не так много света Сиклана. Поэтому все растения немного не такие как здесь. Посмотри, какие они высокие!
– Кажется, высокие. Только плохо видно.
– Да. Сейчас еще плохо видно, потому что асан еще только, только заканчивается. А вот на обратном пути, их будет видно очень хорошо.
Их непродолжительный полет уже почти завершался.
– А вон, посмотрите, вдали. Видите? Там тоже старты, – сказала Лаина.
Дети вгляделись вдаль. Там действительно прямо из глубины лесов бил фонтан из покидавших и возвращавшихся в местный стацион гонов. Только световые направляющие выводили их более узким потоком высоко вверх. И только там, они рассеивались брызгами в разные стороны.
– А с другой стороны еще один, совсем рядом, – добавил Деш. – Скоро уже и наш стацион.
– А почему, почему…? – у Фиеи был вопрос, но она не знала, как его лучше задать, какими словами.
– Что почему? – спросил Деш.
– Почему… – так и не сообразив со словами, она решила задать вопрос жестами, – мы взлетали вот так, – она попыталась изобразить подобие фейерверка или цветка с лепестками в разные стороны, разведя руки, – а они вот так? – теперь Фиея изобразила узкий длинный предмет с метелкой наверху.
– У нас нет высоких деревьев. Поэтому можно взлетать в разные стороны, – ответил Деш. – А здесь растения очень высокие. Гоны, когда взлетают, летят сначала, словно по туннелю. И только над лесами они могут направиться в свою сторону.
Не успели дети насмотреться и опомниться, как они снова сами оказались частью такого же фонтана.
– Мы уже прилетели, Деш? – спросила Фиея.
– Да. Это уже наши старты. И нас внизу уже встречают.
С этими словами Деша их гон нырнул вниз, но лес под ними закончился. Под ними оказалась очень большая поляна.
– Здесь большая гора, – пояснил Деш. – На самой горе не растут большие растения. Но их много вокруг. Поэтому здесь самое лучшее место для встречи зари. Заодно мы немного отдохнем. Нам же уже нужно отдохнуть? Под таким ярким Сикланом отдохнем мы быстро. В лес спустимся позже.
5
А параллельным временем в университете Санкь шестнадцатой линии в лаборатории Листана настроениями жонглировал полный хаос. Весь штат лаборатории был поднят на уши. Листану пришлось даже обратиться к преферу университета за помощью.
Префер, имилот Дебль, направил к Листану несколько десятков студентов со словами, что Листан всегда может рассчитывать на его помощь. Лишняя практика студентам еще никогда не лишним поводом, свалить с обычных занятий. А в данном случае это не просто надуманные практические занятия по учебнику, но практика на реальном проекте, который может как раз сейчас накрыться неудачей или в скором времени закончиться промышленным внедрением.
Имилот Дебль, однако, заметил Листану, что случившаяся неконтролируемая утечка из области носителя – это целиком результат его личной безответственности. Если носитель не удастся стабилизировать и эксперимент провалится, то этот случай останется неприятной страницей в репутации всего университета Санкь. Второй попытки университет ему не сможет предоставить. И продолжить уже можно будет только под крылом глобатиатов, если удастся с ними договориться.
Когда все закончится, Дебль просил Листана навестить себя с объяснениями.
Слетевшихся студентов в лаборатории Листана равномерно размазали по всем трем уровням вокруг носителя. Их задача состояла в том, чтобы наблюдать за возмущениями в носителе и, предсказывая точки наложения возмущений, создавать компенсирующие возмущения, не допуская таки образом резонансов.
– Сектор нактоно-шесть, направление 34-леано-8, завихрение станто, – то и дело раздавалось с различными вариациями значений с разных уровней.
– Компенсируем по прехилу 18-вечи, – отзывались в ответ.
Часть команды лаборатории многозадачно вычисляла параметры компенсирующих возмущений, в соответствии с которыми действовали студенты. Друга часть команды спешно латала носитель и готовилась к восстановлению в нем оптимального давления.
***
Вскоре стало очевидно, что далее носитель восстановится сам. Листан, как и обещал, отправился к имилоту Деблю.
– А, вот и виновник тишины во втором корпусе университета, – сказал Дебль, увидев Листана. – Все имилоты возмущены срывом учебного процесса, мой друг.
– Это, несомненно, имилот Дебль, потеря! И даже утрата! – с легким ехидством ответил Листан. – Мне рассказывали, что Вы даже радовались, когда мы просили Вас перенести лекцию.
– Нет, вы посмотрите на него! Он еще позволяет себе язвить! Каков! – засмеялся Дебль. – Ну, если честно, то мне тоже кажется, что имилотов в большей степени возмутило, что ты никого из них не попросил о помощи, нежели отсутствие студентов. Ну, да это все риторика. Мне же хотелось бы услышать факты. Найдется ли у тебя парочка таковых?
– Несомненно!
– Кто бы сомневался. Это же Листан! Ну, слушаю.
– Носитель все-таки у нас достаточно старый, по современным меркам. Еще четырнадцать обиоров назад нужно было установить новую стабилизирующую мембрану. Прежняя практически уже полностью истощилась и испарилась.
– А какого типа была мембрана? – все еще сохраняя строгость тона, уточнил Дебль.
– Уже давно везде используют чистые мембраны, – пояснил Листан, – которые рассчитаны на определенный срок, после которого истощаются и испаряются. Когда мы меняли мембрану у себя в последний раз, мы тоже установили такую. Она и так прослужила дольше положенного.
