скачать книгу бесплатно
Руны на боку камня в ответ на прикосновение старого эриля загорелись тревожным алым огнем, и тот поспешно отдернул руку. Вытащил из мешка молоток и долото, какие используются, чтобы наносить надписи на валунах, такие же инструменты появились в руках Ингьяльда.
Застучали, как два ленивых дятла – нечасто, размеренно, полетели осколки.
Ивару показалось, что камень вздрогнул, дернулся, словно попытался сдвинуться с места, убежать от мучителей. Но морок прошел, а монолит размером с сарай обнаружился на прежнем месте, и руны на его боках вновь пылали.
После очередного удара под ногами взревело, точно в кургане проснулся разъяренный бык, и на лице Арнвида появилась довольная ухмылка.
– Верной дорогой идем, соратники! – заявил он бодро. – Сейчас мы еще ударим, а вы идите, упирайтесь с той стороны, и толкайте, толкайте… Сковырнем, как надоевший прыщ на заднице!
Ивар спрятал меч в ножны, осторожно прикоснулся к холодной, покрытой канавками и трещинами поверхности. Рядом засопел Даг, закряхтел навалившийся всем немалым весом Кари. Ладони на миг занемели, но затем сердце забухало чаще, изгоняя из тела холод, нагнетая кровь в мышцы.
– Давай! Давай! – подбадривал старый эриль.
Жали так, что хрустели суставы, а сапоги погружались в землю, но проклятая каменюка и не думала двигаться.
Ингьяльд бросил долото и молоток, тоже уперся, и его усилие оказалось решающим. Валун дрогнул, на миг будто стал тяжелее, а затем тот его край, на который давили викинги, начал подниматься.
Ивар напрягся еще сильнее, так что перед глазами потемнело, почувствовал, как по ободранным пальцам течет кровь.
– Есть! Пошел! – крикнул Даг, и камень, вставший на ребро, закувыркался по склону.
Арнвид едва успел отскочить, а в том месте, где только что находился монолит, обнаружилась дыра локтя в три шириной. Из нее потянуло ледяным сквозняком, сладким запахом разложения, вонью гнилого мяса, и еще чем-то незнакомым, но столь же неприятным.
– Да, давненько там не убирались, – буркнул Нерейд, зажимая нос ладонью. – Кто первый?
– Что за вопрос? – удивился Ивар.
Ноги и руки еще подрагивали от запредельного напряжения, дыхание было частым, но не сомневался – конунг всегда должен идти впереди воинов, в битву ли, в таверну или в могилу берсерка.
– Давай, – Арнвид похлопал его по плечу. – У нас есть факелы, сейчас запалим один и кинем вниз, а затем размотаем веревку… Только непонятно, к чему ее тут привязать… Если только Кари подержит?
– Подержу, – кивнул могучий берсерк, способный в одиночку удержать драккар.
Длинная веревка и смолистые ветки нашлись у запасливых эрилей. Быстро высекли огонь, и пылающий факел улетел вниз, в дыру, где шлепнулся на пол, но не погас, а остался тлеть, освещая крохотный пятачок вокруг себя.
– Темно там, как у крота в заднице, – озабоченно сказал Нерейд. – Точно надо туда лезть?
– Точно, – ответил Ивар, вытаскивая из ножен меч. – Кари, держи крепко!
По лезвию клинка бегали желтые сполохи – оружие чувствовало опасность.
Конунг ухватился за веревку одной рукой, той самой, что ободрал об камень, и поморщился от боли. Сжал ее ногами, и пополз вниз, в темную, холодную и вонючую дыру – высота, если верить факелу, вроде бы небольшая, но кто знает, что ждет там?
Когда оказался во мраке, меч засветился ярче, проявился свод погребальной камеры, укрепленный бревнами. Из тьмы проступили очертания драккара, блеснул глаз искусно вырезанной драконьей головы, побежали блики по черным, словно натертым смолой, чешуйкам.
Смрад ударил в нос подобно кулаку, но затем исчез.
Ивар примерился и, спустившись еще немного, спрыгнул. Земля ударила в подошвы, он присел, подхватил с земли факел. Тот затрещал, пламя разгорелось, драккар стал виден лучше.
– Ххыы…. – сказали из тьмы, и некто огромный, могучий перепрыгнул через борт.
Блеснули во тьме алые глаза размером кулак, в круг света вступил человек даже крупнее Кари. Поднялась ручища толщиной с доброе бревно, покачнулся в ней меч, выточенный из желтой кости, белые извивающиеся черви начали вываливаться из дырок в кольчуге.
Хозяин кургана, Рауд Могучий, не дался смерти, но тления избежать не смог – лицо его напоминало кусок фарша, от пальцев остались тонкие белые косточки, а вонял он как разрытая могила.
– Гость… – произнес берсерк голосом мощным и низким, как рев бури. – Умрешь.
– Посмотрим, – ответил Ивар.
И в тот же момент пригнулся, уходя от широкого выпада, отскочил в сторону, принял удар на меч, и зашипел от той боли, что пронзила кисть. Попытался атаковать сам, но не успел, пришлось вновь уходить от костяного клинка, что длиной был почти с весло, и резво полосовал воздух.
Рауд Могучий, даром что дохлый и огромный, двигался быстро и плавно на зависть живым. Бил сильно, рубил затхлый воздух подземелья без жалости, и хитрым образом не задевал стенок.
Тьма ему совершенно не мешала, в то время как факел Ивару ничем не помогал, скорее слепил, и сбивал с толку.
– Умрешь, – повторил хозяин кургана, на миг останавливаясь.
– Что там, конунг?! – донесся сверху крик Арнвида.
– Веселуха! – ответил Ивар, и швырнул огрызок факела в лицо мертвецу.
Тот дернулся, попытался уклониться от жгучего пламени, на мгновение потерял врага из виду. Конунг рванул вперед, стараясь дышать пореже, выбросил клинок с полного размаха на всю длину руки.
Лезвие заскрежетало, прорезав старую, ржавую кольчугу, на него брякнулся очередной червяк, жирный, в палец толщиной. В брюхе Рауда Могучего заскрипело, словно там падали старые, окаменевшие деревья, а сам он остановился, выпучил глаза и распахнул рот.
Блеснули черные гнилые зубы, пахнуло сырым мясом.
Ивар выдернул меч, ударил еще раз, но мертвый хозяин кургана отступил, исчез в темноте.
– Э-ге-гей, я иду на подмогу! – донесся сверху голос Нерейда, и в дыре объявились его дрыгающиеся ноги.
Спрыгнул на пол, держа в одной руке меч, в другой – охапку факелов, но не успел распрямиться, как мрак рядом сгустился, из него выступил Рауд. Рыжий викинг, как был, на четвереньках, рванул в сторону, костяное лезвие недовольно клацнуло, врезавшись в пол, оставило в нем выемку.
– Снова вылез, клянусь глазом Хенгикьефта? – Ивар шагнул навстречу мертвецу, кольчуга на брюхе которого выглядела неповрежденной. – Ничего, опять тебя разделаем, мало не покажется…
– Это кто тут такой большой и вонючий, как сортир на торге? – Нерейд распрямился.
Тут же ему пришлось отбиваться, размахивать мечом вокруг, отбивая выпады Рауда. Ивар бросился Болтуну на помощь, и едва не отлетел к стене, когда два клинка с грохотом скрестились.
На этот раз бились вдвоем, но легче почему-то не стало – хозяин кургана метался из стороны в сторону, роняя на пол червей и мокриц, злобно скалился, но успевал и атаковать и защищаться. Нерейд пыхтел, не шутил больше, дыхание берег для боя, конунг выжидал момент для выпада, меч его горел ровным желтым огнем, от него летели искры.
Падавший сверху тусклый свет померк – внутрь кургана лез кто-то еще.
– Все умрете! – радостно сообщил мертвец, и выхаркнул целый клубок червей Ивару в лицо.
Он отшатнулся, крутнулся в сторону, уходя от атаки, понял, что не успевает, что сейчас меч врага вонзится в бок. Но тут прямо на голову Рауду свалился Ингьяльд, хозяин кургана возмущенно заорал, отшвырнул молодого эриля в сторону, тот с грохотом врезался в борт драккара.
Но миг для атаки Рауд потерял, и уже Нерейд с Иваром вдвоем кинулись на него.
Два клинка одновременно вонзились в мертвую плоть, негромко лязгнули друг о друга.
– Готов, – сказал Ивар, когда Рауд исчез, растекся струями черного тумана.
– Шишка будет, – сказал Ингьяльд, поднимаясь на четвереньки и щупая голову – даже в сумраке погребальной камеры было видно, как поднимается, раздвигая волосы, огромный синяк.
– Зато какой удар! – восхитился Нерейд. – Искры полетели, как прям из Муспелля!
Молодой эриль насторожился, отскочил в сторону, в руке его оказался тяжелый длинный меч. На том месте, где только что стоял, возник Рауд, вновь целый, и сердито взмахнул костяным клинком.
– Вот настырные… – прошипел он, и шипение отдалось эхом в темных углах, словно там зашептали тысячи злобных голосов. – Но ничего, все здесь останетесь, не пить мне влаги Хель.
– Сколько раз вы его одолели? – спросил Ингьяльд.
– Два, – ответил Ивар.
– Надо третий, и тогда он будет в нашей власти…
Договорить Ингьяльд не успел, скакнул в сторону, чтобы не попасть под выпад Рауда Могучего. Тот если и был при жизни берсерком, после смерти разучился впадать в священную ярость, и взамен той неуязвимости, что дарует она, приобрел иную, мерзостную, темную.
Эриль отбил удар, меч едва не вывернуло из его ладони.
Но рядом оказался Нерейд, отвлек хозяина кургана на себя, подскочил Ивар, и насели на огромного мертвеца втроем.
– Давай-давай! – орал сверху заглянувший в дыру Арнвид. – Зажимайте его! Больше он не уйдет! Отличный удар! Не дайте отойти к кораблю! Не спи, конунг, в Вальхалле проснешься!
Ивару казалось, что они сражаются вечно – пот бежал по спине, щекотал шею, капал с бровей. Мелькали и сталкивались клинки, Рауд глухо взревывал, пол погребальной камеры вздрагивал, поскрипывал драккар, в борту которого голова молодого эриля оставила вмятину.
Потом сумел извернуться и ткнуть берсерка в бедро.
– Шшшш… – зашипел тот, как брошенный в бочку с водой раскаленный слиток.
Ингьяльд стремительным движением бросил руну, та полыхнула нестерпимо, и мертвец застыл, по его туше забегали синевато-белые огоньки, образовали нечто вроде тонкой светящейся сети.
– Отлично! – сказал Арнвид. – Все, я спускаюсь к вам… Даг, вяжи петлю!
– Не удерет? – Ивар опустил меч, но в ножны пока не убрал.
– Не должен, – сказал Ингьяльд устало. – Мы одолели его трижды, и до заката он в нашей власти. Вы последите за ним, я пойду, посмотрю, что хозяин запас тут интересного.
Он утопал в сторону драккара, и глаза на лице Рауда повернулись следом, могучие руки напряглись, что-то хрустнуло, треснуло, но сдвинуться с места берсерк не смог, хотя и желал всем прогнившим сердцем.
– Держит, – Нерейд облегченно вздохнул. – Где там факелы, надо бы разжечь?
Ингьяльд, судя по звукам, копался в том хламе, что опустили в могилу вместе с колдуном, рыжий викинг стукал огнивом, один за другим зажигал факелы. Хозяин кургана свирепо зыркал по сторонам, но более не шевелился – похоже, и в самом деле потерял силу.
Через дыру в потолке спустился Арнвид, похожий на паука, по прихоти злых детей лишившегося половины ног. С надсадным кашлем опустился на пол, вылез из петли и решительно направился к мертвецу, которому был чуть выше пояса. Чтобы заглянуть Рауду в лицо, старому эрилю пришлось задрать голову, но под его взглядом колдун дернулся, как от удара хлыстом.
– Славно, – сказал Арнвид, потирая руки. – Сам будешь говорить, или как?
– О чем?
– О том, что с миром творится, – старый эриль подумал и добавил, – со всеми мирами.
Подошел Нерейд с факелом, рядом с Иваром встал перепачканный пылью и зеленой слизью Ингьяльд, все с ожиданием уставились на мертвеца. Во взгляде того появилось удивление, а когда зашевелил челюстями, голос прозвучал без прежнего напора:
– Ради знания явились ко мне? Не за сокровищами?
– Сокровища почетнее у живых добывать, не у мертвых, – гордо сказал Ивар. – Мы хотим знать, что вызвало те напасти, от которых страдает не только Мидгард, но и Свартальвхейм, и соседние миры…
Рауд Могучий клацнул зубами так, что по подземелью пошло гулять эхо, а потом заговорил.
Речь его звучала странно, слова произносил немного иначе, некоторые казались вовсе непонятными, так что приходилось напрягать слух и мозги, чтобы не упустить нить. Повествовал же о вещах вовсе чудных – что далеко на востоке, на другом конце Мидгарда лежит обширная страна, и вот тамошние то ли колдуны, то ли боги учудили нечто, нарушившее равновесие от кроны до корней Мирового Ясеня.
– А точнее сказать не можешь? Кто? Где находится и как до него добраться? – уточнил Арнвид.
– Я тебе что, голова Мимира? – мертвый колдун, похоже, обиделся. – Что вижу, то и говорю. Это тебе не наши фьорды, где всякий камень родной, и даже не Хель с Асгардом… Чтобы точно увидеть, нужно поближе подобраться, а туда, если на драккаре, то год пути.
– Год? – Ивар покачал головой. – Какой смысл плыть? Все одно не успеем?
– Погоди, – остановил его Арнвид. – А что будет дальше, если тех магов или богов не остановить?
Рауд Могучий хмыкнул, гнилым мясом завоняло сильнее.
– Рагнарёк не наступит! – изрек он. – Мир сойдет с предначертанного пути! Все извратит свою сущность, доброе станет гнусным, отвага – подлостью, боги – червями, а мокрицы – небожителями! Слава обратится позором, золото начнет ржаветь, и живущие испытают такие муки, каких не могут измыслить!
– Красиво, но мутно, – Нерейд, слушавший, без особого интереса, поскреб макушку.
– Яснее не могу, – буркнул Рауд. – Не все открыто даже взору мертвого, но уже то, что вижу я, заставляет меня радоваться, что я погиб, и желать, чтобы вы скорее последовали за мной.
– Сколько у нас времени? – спросил Арнвид.
– До следующего Йоля, до нового солнца.
– А плыть – год… – протянул Ивар, чувствуя, как опускаются руки, а сердце окутывает серая пелена уныния.
Со временем не по силам спорить даже самому отважному и умелому, что люди, асы и ваны, непомерно могучие хримтурсены склоняются под его тяжелой дланью, нет того, кто бы умел творить дни из ничего.
– Это обычными путями, – сказал хозяин кургана, и в голосе его прозвучало нечто вроде сочувствия. – Но есть дорога, что лежит севернее севера, и по ней можно провести драккар.
– Севернее севера? – Арнвид побледнел так, что стали видны жилки в глубине плоти, проглянули кости и хрящи черепа. – Ты имеешь в виду через Йотунхейм?
Рауд кивнул:
– Скрепы ослаблены, границы открыты. Дерзайте, и может быть, у вас выйдет. При жизни я творил немало гадостей, после смерти коплю злобу, но той мерзости, что грозит всему миру, даже я не желаю… Никто не пожелает, ни дети Локи, ни он сам, скованный и мучимый!
– Да, я понял, – сказал Арнвид мертвым голосом. – Спасибо, и пусть боги даруют тебе свободу.
Он взмахнул рукой, и бело-синяя светящаяся сеть, натянутая на тело мертвеца, с шорохом исчезла. Рауд повел плечами, широкими, точно стол в таверне, улыбнулся и сгинул в темноте, словно рассыпался на черные песчинки, а те унесло ветром.
