скачать книгу бесплатно
– Никого я не подсылал, идиотка! А Соньку твою при первой встрече поколочу!
– Она здесь ни при чём, – прорыдала я.
– Она? Разумеется, ни при чём. Она всегда в первые ряды случайно попадает. И сейчас город гудит по нелепой случайности. Все случайно вдруг решили, будто я что-то затеваю!
– Вот в это я верю, а в остальное нет. И отпусти уже! До жути больно. Отпусти!
Я заревела горше, он наконец отстал, и я плюхнулась на стул.
– Ну вот зачем ты так, а? – Прикрыв ухо, я жалобно всхлипывала. – Мы ведь взрослые люди, могли мирно решить конфликт. А ты устроил не пойми что. Вот теперь я точно Соньке нажалуюсь. Она покажет тебе…
– Чего-чего? – нахмурился Глеб и протянул руку. Заподозрив, что здоровое ухо перестанет таковым быть, я запищала.
– Я вам не мешаю? – вдруг подал голос Алёша. – Давайте я того… Выйду.
– Заткнись! – в два голоса ответили мы.
– Понял.
Я смотрела на Глеба в неясной надежде… Хотя зачем лукавить? Надежда была ясна – обычные девичьи грёзы. Он тоже смотрел на меня как-то по-особому: внимательно и долго. Неудивительно, что я размечталась, услышав сочувствующее:
– Больно?
– Больно.
– Били?
– Били… Пинки раздавали. Между прочим, это тоже больно.
Глеб присел, его руки оказались на моих коленях. И тут, несмотря на жалобы, мечты мои рухнули, потому что он радостно сказал:
– То ли ещё будет. А били тебя маловато.
Сперва, конечно, мне подумалось, что ослышалась. Ладони от ушей я убрала, он кивнул и повторил:
– То ли ещё будет.
– Свинья! – отпихнула я его.
– А ты дура!
Потом мы перешли к взаимным упрёкам. Я, видите ли, в жёны не гожусь, потому что и дура, и готовить не умею, и в мужиках выгоду ищу. Ещё сердца нет – любить неспособна. Чтобы защитить себя и не остаться в долгу, он был назван вторично свиньёй; после мерзавцем; бесчувственным пеньком, не ценящим женщин; бабником и обманщиком к тому же. Последнее отчего-то его удивило.
– Интересно… Почему это я обманщик? – вытаращился он.
– Потому!
– Почему?!
– Потому что всё это, – взмахнула я рукой, – твоя затея, а ты делаешь вид, что нет. Обманщик!
Я вскочила, и мы продолжили. Он – никудышный отец, эгоист, тиран и узурпатор. Я – никудышная мать, лентяйка, балаболка и вообще кошмар любого мужчины и ужасное воплощение женщины. Под конец, когда обвинения исчерпались, а последнее слово должно было остаться за мной, я выпалила:
– Знаешь что? А Алёшка видел меня голой! И всё из-за тебя! – и, ткнув на Алексея, я заревела, потому что кому попало тело своё не демонстрирую.
Ревела как полагается: громко и закрыв лицо руками. Об ушах не беспокоилась, захочет и так вывернет или оторвёт. Пусть. В очередной раз будет в чём обвинить. Я сидела, сидела… Никто не спешил меня успокаивать. Даже в бок не пихнул, мол, прекрати играть, публика маленькая. Я вдвойне возненавидела Глеба и вновь назвала его бесчувственным пеньком.
И тут совсем рядом раздался хлопок, как от выстрела. Я вздрогнула, руки от лица отлепила. В комнате никого, дверь распахнута. Ещё и бросил меня, подлец.
Хлопков больше не последовало, но теперь, не рыдая, я слышала какую-то возню в коридоре. «Поворот однако, – подумалось мне. – Последняя стадия бандитских разборок. Только этим он меня точно не впечатлит. Надо удирать…»
Вытирая слёзы, схватила сумку, запихнула паспорт. И только собралась выглянуть в коридор, как внутрь, чуть не сшибая меня, влетел немного помятый Рокотов.
– Трындец борзые, – покачал головой. Захлопнул дверь и взялся за стеллажи. – Ни чести, ни понятий. На скотобойню таких надо. А ты чего встала? Бегом залазь на стол! – Он так рявкнул на меня, что я подпрыгнула и полезла, ни словечка не сказав.
Вход он забаррикадировал, забрался ко мне. Поглядел и виновато кивнул вниз:
– Забыл я, спускайся.
Прошу заметить, спускалась я недовольная. Это потом, когда дверь задрожала и раздался второй хлопок, подбежала к бывшему.
– Глебушка, а что они делают, а? – дёргала его за штанину и таращила глаза. Он что-то бурчал, потрясывая ногой. Пиджак снял, а я обняла Глеба. В доступности были только ноги, их и обняла. – Ты это брось. Хватит меня пугать. Я испугалась, честно. Больше не надо. Слышишь?
– Слышу. Ещё и Глебушкой называет… Кровопийца.
Топот и мужские голоса по ту сторону намекали на обратное. Никто не торопился прекращать дурдом.
– Глеб! – заорала я. – Немедленно отгони их!
– Отойди ты, дура! – склонившись, рявкнул он. – Кого мне отгонять? Я их не посылал!
Оскорблённая я отошла. В жизни теперь первая не обниму.
– Я тебя ненавижу!
– И я тебя, дорогая.
Пиджак он намотал на кулак, разбил окно. Осколки смёл вниз, но часть осталась. Чертыхнувшись и недобро поглядывая на меня, ему пришлось окончательно пожертвовать пиджаком. Он расстелил его и полез наверх. Вернее, подтянулся, причём сделал это очень легко, за что мне захотелось дать ему пинка.
– Давай сюда, – наконец скомандовал мне.
Я полезла на стол, но с той стороны, где нет осколков, то есть слева. Это ему тоже не понравилось.
– Вообще-то я босиком, если ты не заметил.
– Бесите меня.
Он опустился на колени, похлопал себя по плечам.
– Садись.
– Ещё чего? – возмутилась я, вспомнив, что без платья. – Не сяду я на тебя.
– Садись, говорю! Бестолочь, упрямая!
– Не сяду!
– Глеб, – позвал из-за двери Вадим. Мы переглянулись. – Ну что за цирк? Дай нам поговорить с девчонкой. Не тронем, обещаю. Мне бы потолковать глаза в глаза, убедиться, что не лжёт. Только и всего… А? Как тебе предложение? Мы довольны, вы довольны. А за пальбу прости, Алексей малость разнервничался. Разойдёмся с миром?
– Он врёт, – покусывая ногти, шепнула я. – Мы уже говорили. Я всё рассказала. Ему ни в чём не нужно убеждаться. Ничего у меня нет.
– А то без тебя не догадался, – скривил рожу бывший. – Вадя, ответ ты знаешь. Так что пошли вы… Это тоже знаешь куда.
– Дорога у нас одна. А ты воду мутишь. Козни какие-то планируешь. Нормально же уживались.
– Ага, порассказывай. Дурак я, что ли. Уламывает как бабу, – вздохнул Глеб, повернувшись ко мне. – Ты полезешь? Или с ними пойдёшь болтать? Я им без надобности. Сейчас прибудет подмога и станет весело.
Я хотела съязвить по поводу «уламывает как бабу», но не рискнула. Кивнув, забралась к нему на плечи.
– А почему ты без платья? – невинно поинтересовался он.
Господи… Мог бы промолчать. Ну почему не промолчал?
– А ты у Алёши спроси, – кашлянув, ответила я. – Алёша тебе расскажет. Лапал меня, бессовестный.
Вадим что-то говорил за дверью, но мы его не слушали. По крайней мере, я точно. Мне хотелось пожаловаться. Глеб придерживал меня за бёдра, поэтому я решила, что тот тоже не слушает. Вот поцеловал бы меня сейчас. Куда угодно.
– А я уже спросил, – вместо поцелуя и сочувствия заявил Рокотов. И заявил весело. – Алёша говорит: ты сама разделась с превеликим удовольствием. Это правда?
Закончил он уже иным тоном, то есть весёлость была ненастоящей, но я всё равно оскорбилась.
– Тебе лишь бы унизить меня.
– А вот это точно неправда. Так расскажешь поподробнее?
– Знаешь, кто ты?
– Знаю, – усмехнулся он. – Свинья и мерзавец.
Помогая выбраться, Глеб толкал меня в проём. Я убедила себя забыть на время, что задница – это какое-то особое место. Это та же рука или нога… Вот. И ничего такого, что его ладони на мне. И бельё совсем не прозрачное. В общем, я терпела и кряхтела, выбираясь.
Высунув голову в проулок, увидела какую-то тень, упаси господи рассматривать. Испугавшись получить по мозгам или дырку во лбу, я тут же полезла обратно.
– Что ты творишь? – недоумевал Глеб, пытаясь вновь усадить меня на плечи.
– Там кто-то есть, – шептала я.
– Кто? Прохожий?
– Откуда мне знать? Сам лезь и смотри.
Глеб посмотрел.
– Нет там никого, – потом спрыгнул на стол. Да так, что тот чуть не сломался. – Давай уже садись.
– А эти почему притихли? – спросила я, выбираясь наружу. От страха просто хотелось поболтать. Ещё, конечно, повторно о руках его не думать, которые странно поддерживали меня за ягодицы, сжимая их. – А если Вадим выбежит? Если они все выбегут? – Эта мысль настолько испугала, что я снова попыталась вернуться, но Глеб не позволил.
– Лезь уже, прошу тебя, – простонал он. – Никак они не выйдут, я запер выход.
– А как ты запер?
– Уметь надо. Давай уже.
Он вновь подтолкнул меня, и я наконец выбралась. Разумеется, он выбрался шустрее.
– Идём, – отряхнулся и взял меня за руку.
Я посмотрела на свои босые ноги.
– А туфли?
Его лицо предпочту не вспоминать в эту секунду. Одна туфля нашлась у входа в дом. Вторая, судя по всему, осталась внутри. Глеб развёл руками, я взяла её, прижала к груди, прощаясь, и перебросила через кирпичную стену с глаз долой. То, что там бизнес-центр вспомнила поздно, а у стены, видимо, располагалась парковка, потому как запищала сигнализация.
– Ей-богу, тебя когда-нибудь убьют, – сказал Глеб. На что я пожала плечами, горюя об утрате любимых туфель.
Потом он вновь взял меня за руку, а я даже не противилась. Поправила плащ и потрусила чуть отставая.
Главное, чтобы он не захотел всерьёз разделаться со мной.
Глава 10
Помня о подмоге, в проулке мы не задержались. Пока я топталась позади Глеба, боясь высунуть голову, он выглянул из-за угла дома, осмотрел улицу, после чего спешно потянул меня за собой. Неподалёку к тротуару был приткнут беленький «Ленд Ровер», к нему мы и направились.
– Большая машинка, – сказала я. – Твоя?
– Ага, – кивнул он, распахивая мне дверцу, но я не торопилась устраиваться. Стояла и мялась, размышляя, можно ли доверять ему настолько.
– А где же «БМВ»?
– На свалке.
– В каком смысле?
– В прямом. Он бабахнул, – сообщил Глеб как ни в чём не бывало, точно спустило колесо.
– В каком смысле? – опять не поняла я.
– Да в прямом. На воздух взлетел.
