скачать книгу бесплатно
– Почему бы ему было не заработать ее? Или просто попросить у той торговки?
– Ты веришь в торговок с добрым сердцем, мой мальчик?
– Я верю в то, что нужно искать правильный путь, Ваше Первосвящество! Единственно верный!
Файлинн разглядывал его, чуть склонив голову к плечу. Викер пытался выдержать его взгляд, но все же опустил глаза. Проще было выдержать пытку раскаленным железом.
– Пойдем со мной, я кое-что покажу тебе, а ты – попробуешь найти единственно верный путь, – наконец, произнес Первосвященник.
* * *
Большую часть пути ехали молча. Рыжая впереди, Викер – чуть позади. Молчание его не напрягало, скорее радовало. Он с удовольствием смотрел вокруг – на облака, на деревья, на солнечный свет, и всё ему казалось новым и неизведанным – как ребёнку. Вот так однажды сделаешь шаг за порог, намереваясь покинуть отчий дом навсегда, а потом передумаешь, развернёшься… И будто что-то меняется в хорошо знакомом помещении. Всё знакомо и незнакомо. Близко и далеко.
Запах дыма нарушил раздумья, заставил пришпорить коней. Пепелище посередине придорожной деревеньки выглядело раной, нанесённой ей в самое сердце.
Тами, едва переговорила с хозяином и шагнула через порог, ушла туда, откуда раздавался плач, а Викер задержался в горнице, пытаясь выяснить, что произошло.
– Племяшку соседка в доме прятала, – без особой охоты поведал ему хозяин дома, то и дело поглядывая на опутанную кожей рукоять его меча, – а та монахиней была… Неподалёку отсюда обитель, до сих пор дымится. Так они всех в доме заперли, подожгли и уехали. Пока мы с соседями заднюю дверь ломали, почти все задохнулись, а мальчонка обгорел – балка горящая на него упала с потолка.
Викер слушал глуховатый голос и чувствовал, как встают дыбом волоски вдоль позвоночника. Одно дело – порешить отступника честным ударом меча. Другое – сжечь дом и людей в нём. Невинных людей! Когда отряд ехал в Фаэрверн, он, Викер ар Нирн, не сомневался в своей миссии. Монастырь – чахоточная каверна Вирховена, которую следовало иссечь из его тканей! Но при чём здесь обычные люди?!
– Ты говоришь о паладинах? – не веря своим ушам, уточнил он. – О паладинах Его Первосвященства?
– Тш-ш, господин мой! – испуганно замахал на него руками мужик. – Не произносите это слово всуе!
– Воины Света… – высокомерно начал Викер и осёкся, натолкнувшись на стену льда в глазах собеседника.
Да, тот был испуган и подавлен. Однако ненависть на миг открыто выглянула из его зрачков.
Викер обошёл его, шагнул в комнату, где ранее скрылась Тами, и застыл на пороге, разглядывая обугленную плоть распростёртого на лежанке ребёнка и женщину с закрытыми глазами, тихо шепчущую молитву Великой Матери. Вокруг обоих струилось едва видимое сияние, завихряясь в районе головы, сердца и солнечного сплетения мальчика. Руки монахини, лежащие на обгоревшей коже, казались хрустальными, прозрачно пропускающими призрачный свет…
Ар Нирн зажмурился, развернулся и бросился прочь. Остановился лишь, выскочив во двор. Запрокинул голову к высокому небу. С запада заходили тучи – не иначе ночью пойдёт дождь.
– Единый! – зашептал он. – Укрепи меня в вере моей! Дай не сойти с истинного пути, укажи на видимый обман! Боже… – перед глазами вновь встала изломанная фигурка на простыне, измазанной кровью и копотью, – вразуми…
Бог молчал. Единый молчал всегда, и в этом, так говорил Первосвященник в своих проповедях, была его сила. «Он верит в вас! Лукавая Богиня отступников управляет ими, лишая воли! А вам, дети мои, даётся выбор! Но помните, поступая по Его заветам, вы приближаете время Его явления пред лицами вашими! Время его земного царствия!»
– Лошадей бы надо распрячь, господин мой, – послышался рядом голос хозяина дома. – Целительница ваша быстро не управится с мальцом! Помоги ей Великая Мать, хотя бы подарила ему смерть покойную и без боли!
Давешние сомнения неожиданно оборотились в душе Викера чудовищной яростью.
– Мальчик выживет! – заорал он на побледневшего мужичка. – Выживет!
– Да я чего, – зашептал тот трясущимися губами, – я ничего! Только рад буду… Я к тому толкую, что вам придётся у нас задержаться!
– Конечно, – буркнул уже успокоившийся Викер и бросил ему монету. – Это за постой. Распряги лошадей и напои.
И ушёл за окраину деревни, бродить в перелеске между квадратами полей, задавая себе бесконечные вопросы, ответа на которые так и не услышал.
* * *
С Ее Величеством он впервые столкнулся на одном из религиозных праздников. В такие дни паладины Первосвященника заменяли личных гвардейцев в королевских покоях и при выездах монаршей особы в город.
Викер вместе с братом дежурил у дверей столовой, когда Атерис – заспанная и оттого неимоверно привлекательная, беззастенчиво зевая, вышла из-за угла коридора и направилась к ним. Одета была в легкую полупрозрачную тунику – и вроде проглядывает розовая гладкая плоть, а приглядишься – лишь тень мелькает в складках белоснежной ткани, как сладкий сон, как приятное воспоминание. Как бы то ни было, Викер посчитал неприличным рассматривать свою королеву. С выражением лица, присущим охраннику важной персоны, уставился в стену напротив, хотя глаза так и косили в сторону стройной фигурки, проскользнувшей мимо и оставившей после себя шлейф мятного аромата – нежными салфетками, смоченными в его отваре, служанки умывали королеву с утра и протирали ее прекрасное тело.
«Ох! – одними губами сказал Астор, когда Атерис скрылась за дверями. – Вот это штучка!»
Викер равнодушно пожал плечами. Есть вещи, которые делать нельзя. Например, отрекаться от принятой веры или спать со своей королевой. Королева – божественная власть на троне… Как можно спать с божественной властью? Да, он отметил несомненную привлекательность Атерис, но и только. Для него разум всегда был важнее желаний, ибо разум – постоянен, а желания – переменчивы.
Двери вдруг распахнулись. Королева, появившаяся на пороге, оглядела обоих паладинов, ткнула пальцем в доспех Викера и смешно скривила губы – как маленькая капризная девочка.
– Сегодня мне скучно! – сообщила она нежным голоском. – Слуг видеть не могу, надоели! Не будут ли так добры великолепные Воины Света прислуживать мне за столом?
– Это честь для нас, Ваше Величество! – горячо ответил Астор, опередив старшего брата. – Приказывайте, мы выполним любое ваше пожелание!
– Любое? – еще более скривив губы, требовательно спросила королева, обращаясь к Викеру.
Тому не оставалось ничего иного, как кивнуть.
– Следуйте за мной!
Атерис резко развернулась и, пританцовывая под неслышимую никому, кроме нее, музыку, направилась к столу. В ее движениях странным образом сочетались озорство и непосредственность ребенка, страстная нега опытной женщины и величие, присущее коронованным особам.
Астор ломанулся следом, будто олень в гоне. На мгновение Викеру стало стыдно за него, а затем он махнул рукой – хоть и кажется брат ему до сих пор смешным белокурым мальчишкой, он давно вырос. Коли сделает ошибку – исправит. Коли не исправит – ответит рано или поздно. Служба на границе ясно показала Викеру, что жизнь никогда не прощает человеческие промахи, не забывая о них даже спустя долгое время.
– Расскажи о себе! – приказала королева, пока Астор наливал ей в бокал воду из кувшина. – Ты – красив, паладин Первосвященника! Давно ли ты служишь Единому богу?
– Два года назад был удостоен этой чести! – поедая ее глазами, сообщил тот.
Королева искоса глянула на Викера.
– А ты?
– Четыре, – лаконично ответил тот.
Явное безразличие женщины к желающему ее мужчине – младшему ар Нирну – его настораживало. Викер ощущал себя дичью, на которую ведет охоту опасный хищник, однако роль жертвы его не устраивала, более того – раздражала. Он предпочитал сам принимать решения.
– Вы чем-то похожи, – продолжала спрашивать Атерис, – родственники?
– Викер – мой старший брат! – снова вылез вперед Астор.
– Викер, значит, – королева задумчиво поднесла бокал к губам, чуть прихватила его край зубами.
Зубы у нее был блестящие, ровные и белые, как отборный жемчуг.
Она осторожно отпила… Прозрачная капля задержалась на нижней губе, вкрадчиво скользнула вниз – по аккуратному подбородку, длинной шее…
Зачарованный дивным зрелищем Астор не заметил, как она опрокинула на себя бокал. Викер замечал все.
Темное пятно расплылось по ее груди. Ткань мгновенно стала прозрачной, облепила тяжелые для такого хрупкого тела полушария грудей. Яркие и крупные соски королевы, похожие на вишни, дразнились, как обнаженные.
– Ох, какая я неуклюжая! – воскликнула она, поднимаясь и позволяя ткани еще более обрисовать контуры тела. – Вся промокла!
– Я позову слуг! – неровно дыша, произнес Астор.
Старший ар Нирн молча протянул Ее Величеству салфетку. Та мгновение меряла его взглядом, затем чуть нахмурилась и повернулась к младшему:
– Мне будет достаточно твоей куртки, паладин, чтобы дойти до спальни… Раздевайся! – приказала она.
И Астор, победно улыбаясь, потянул ремешки доспеха.
* * *
Тело страшно ломило, а резь в глазах способна была, казалось, их выжечь. Я приходила в себя медленно, будто выныривала с глубины, по пути возрождая в сознании обрывочные воспоминания о страхе, боли и бесконечном горе людей, вынужденных умирать. Я приходила в себя и плакала беззвучно, и это было всё, чем я могла поделиться с умершими.
– Пей, пей, говорю, – сильная мужская ладонь обхватила затылок, заставляя меня приподняться. К губам была поднесена чашка с ароматным бульоном.
Не столько его вкус, сколько тепло и запах возвращали меня к жизни. Давясь, я выпила всё и, откинувшись на подушку, снова попробовала открыть глаза. Надо мной нависал тёмный силуэт, по мере возвращения зрения становившийся всё более чётким. Красивое лицо, глаза синие, как небо середины лета…
– Пришла в себя, ась? – взволнованно спросили от двери.
– Да. Принеси тёплой воды, она мокрая вся, обтереть бы её!
– Сейчас, мой господин, сейчас!
– Что… ты… делаешь? – слабо поинтересовалась я, когда Викер ар Нирн, откинув укрывающее меня одеяло, принялся стаскивать длинную рубаху, в которую я была облачена.
– Оботру, – невозмутимо ответил он, – ты вся в испарине, это нехорошо!
Я дёрнулась, ладонями преграждая путь его рукам. Но, увы, была слишком слаба, чтобы сопротивляться.
– Ты для меня не женщина, Тами, – пояснил он, стаскивая с меня рубашку и оставляя обнажённой. – Потому уймись и лежи смирно!
Не женщина! Великая Мать, а это мне за что?
– Как… мальчик?
– Розовый весь, как поросёнок! Постоянно спит. Вчера пришёл в себя и попросил воды! С ним всё будет нормально…
Вчера?
– Сколько дней?
– Ты сидела с ним трое суток, и потом ещё четверо лежала в горячке.
Закрыв глаза, застонала от разочарования. Отряд оторвался так, что мы никак не успевали нагнать его! Значит, придётся соваться в столицу, а без помощи отца мне там не выжить!
Тёплая влажная ткань бережно коснулась моих стоп, голеней, бёдер, принеся упоительные свежесть и прохладу.
– Ты уже не такая горячая, как вчера, – послышался довольный голос моего спутника, – жар спадает! Пара дней и совсем уйдёт!
– Постой! – отринув смущение и стыд, я посмотрела на него. – Почему ты здесь? Ты же упустил того, кто желал твоей смерти! Дал ему уйти вместе с отрядом!
Быстро, умело и молча Викер обтёр моё тело и лицо, укутал в чистое полотнище и поднял на руки. Жена хозяина, невзрачная женщина лет сорока, споро сменила бельё и вышла, бросив на меня полный благоговения взгляд. Паладин не соврал: мальчик выжил. Иначе в её глазах я прочитала бы иное!
– Какая ты лёгкая стала, – без эмоций сказал ар Нирн и уложил меня обратно. – Тебя же с седла теперь сдувать будет!
Я невольно засмеялась. Негромко – на обычный смех почему-то не хватало сил. Спросила, хотя глаза уже закрывались:
– Я еду в столицу, Викер… А ты?
– Я знаю, где он живёт, – послышалось мне, хотя сон уже уносил меня на крыльях в сладостную даль, – в столице…
* * *
Во сне я следовала за мэтрессой и ругала себя последними словами. Надо было затаиться, пропустить процессию, а потом спокойно сбежать!
Судя по тому, что мы покинули стены монастыря и быстро направились по узкой тропке через поля в сторону ближайшей деревни, именно там что-то произошло.
В доме, в который мы пришли, стоял тяжелый густой запах. Я узнала его сразу – кровь, много крови.
– Чистые полотенца и побольше теплой воды, – бросила с порога Клавдия, безошибочно направляясь из светлицы в одну из дальних комнат.
Я невольно поразилась произошедшим с ней изменениям. Она больше не была слегка отрешенной, строгой, предпочитающей общество книг – людям матерью-настоятельницей. Она была как стрела – летящая к цели, не ведая преград. Мэтресса представала предо мной воином, который ни в чем не уступил бы привратнице, тэне Кариллис!
– Вымой руки, – приказала она мне, когда мы очутились в небольшой горнице, где на кровати, пропитавшейся кровью, тихо стонала молодая крестьянка.
– Почему позвали так поздно? – сердито спросила мэтресса мнущихся в дверях хозяев дома и здоровенного мужика, видимо, мужа роженицы.
– Дык, Ясенька у нас крепонькая… Думали, сама справится, а тут кровя пошли вона какие!
Клавдия выразительно постучала себя кулаком по лбу, хотя я видела, как ей хотелось сказать несколько крепких слов.
Намыливая пальцы жирным, пахнущим травами мылом, я наблюдала, как она откинула одеяло, задрала пропитавшийся кровью подол рубашки женщины и принялась щупать ее живот.
Хозяева с интересом наблюдали.
Вытерев руки, я шагнула к ним.
– Идите отсюда! И чтобы кто-нибудь под дверью дежурил, если нам что-то понадобится, поняли?
Закрыв за ними дверь, я подошла к Клавдии, лицо которой покрывали крупные бисеринки пота, но в глазах уже стояла глубокая, морская синь – Сашаисса коснулась ее своим благословением, посылая целительную силу.
Я снова взглянула на роженицу. То, что она – не жилец, было ясно с первого взгляда. У нее запали глаза, кожа приобрела синюшний оттенок, а дыхание бабочкой трепыхалось на груди, не имея ни силы, ни глубины. Ей не родить в таком состоянии!
Почувствовав взгляд мэтрессы, перевела на нее глаза.
Она спокойно смотрела на меня, будто в это мгновение молодая женщина не умирала под ее руками, унося в потусторонний мир еще не рожденного ребенка.
