скачать книгу бесплатно
Сделка на ложь
Катрин Гертье
Отношения с Алексом – сыном главного конкурента отца – развивались стремительно, но наше общее будущее рухнуло, когда семья избранника оказалась в центре скандала по вине моей семьи. Прошло несколько лет, и судьба вновь сталкивает нас. Устиновы решили вернуться в бизнес-игру, а я должна стать гарантом их безопасности: выйти замуж за Алекса и родить наследника… Однажды он меня уже предал, второй раз использовать себя не дам! К тому же я должна думать не только о себе, но и о своем ребенке…
Катрин Гертье
Сделка на ложь
Глава 1
Паника. Это все, что я чувствовала, быстро перебирая ногами и двигаясь по длинному коридору, ведущему к двойным металлическим дверям. Рядом торопливо шел отец. Он сжимал руки в кулак, на щеках играли желваки. Отец держался, но я знала, что в глубине души, он также потерян. А еще очень зол. Для него это вообще несвойственные чувства. У него всегда все было под контролем. Но не сейчас… Сегодня вообще все шло не так, как должно. Но это уже не важно.
Важно то, что несмотря на противоречивые чувства нами двигал еще и страх. Страх за чужую жизнь не позволял нам впасть в оцепенение. Уняв дрожь и усмирив гнев, мы продолжали бороться – не за себя, а за невинное создание, которое не заслуживало страданий, что выпали на его долю. Сейчас дорога была каждая секунда – от нас зависела сохранность жизни. Это и была наша цель, за которую с готовностью заплатили бы любую цену. Именно поэтому, скрепя сердце, мы продолжали идти. Нет, бежать. Ведь, чем ближе заветная комната, тем труднее было сдерживать себя.
Страх порождался неизвестностью. Она медленно съедала нас изнутри, заставляя двигаться все быстрее и быстрее. Мои глаза наконец увидели заветные двери, маячившие впереди, как финишная черта, которую я должна пересечь первой. Но даже когда мои руки распахнули створки, паника не прошла. Не было чувства победы и триумфа. Я все так же была растеряна и напугана, такое желаемое чувство облегчения не пришло. Понимала: ничего еще не закончилось. Наоборот, все только начинается.
Едва переступив порог кабинета, судорожно огляделась. Перед нами стоял огромный деревянный стол, за которым восседал виновник страхов: высокий мужчина плотного телосложения, с холодными карими глазами и волосами, цвета шоколада. Устинов Антон Петрович. Это стало для меня полной неожиданностью и едва не выбило почву из-под ног. Стеклянная стена за спиной мужчины с приглушенной подсветкой делала его образ устрашающим, ведь на улице давным-давно царила ночь.
Справа от нас находились огромные стеллажи с книгами и папками, а слева – переговорная зона. Два небольших черных кожаных диванчика располагались друг напротив друга, разделяемые стеклянным журнальным столиком, на котором белела кипа бумаг. На диване у стены, с которого можно наблюдать за всем происходящим в комнате, сидел молодой мужчина – почти точная копия своего отца. С такими же пронзительными и опасными для меня темными глазами. Все такой же красивый, как и прежде. Только чуть повзрослевший с нашей последней встречи. При виде его, и без того суматошно стучащее сердце, кажется, разогналось до скорости крыльев летящей колибри.
Я не могла поверить в то, что вновь вижу его. Моргнула раз… другой. Но видение из прошлой жизни не исчезло. Дрожащие губы приоткрылись ни то от удивления, ни то для того, чтобы хоть что-то произнести, но звуки застряли в горле. Там с вечера появился ком, стремящийся прорваться наружу горькими слезами. С того самого момента, как я пришла за дочерью в садик и не обнаружила ее там. С того момента, как позвонила отцу, после объяснения воспитательницы о том, что охрана забрала малышку по просьбе дедушки.
В первые секунды не заподозрила неладное. Ведь так уже случалось и не раз: я часто задерживалась на фирме отца или после занятий в институте. Мне и в голову не могло прийти, что в этот раз нашим довольно частым и отлаженным механизмом может воспользоваться кто-то еще. И похитить дочку. Впервые в жизни я почувствовала себя настолько беззащитной и подавленной. Я молилась всем богам, лишь бы с ней ничего не случилось, лишь бы увидеть ее живую и невредимую вновь.
Потом были долгие часы поисков. Отец подключил все связи, пытаясь выяснить, кто мог быть замешан в случившемся. Сообщать в полицию не спешили, боялись спугнуть похитителей. Действовали осторожно, через собственную службу безопасности. Пока к ночи, на мою фейковую почту, что я завела для рекламных рассылок не упало письмо с местом, куда мы незамедлительно должны явиться, если хотим вернуть ребенка. Условием стало следующее: никому не сообщать о письме и приехать на встречу без слежки.
Я и представить не могла, что именно Устиновы устроили подобное. Так или иначе желание сейчас было одно: забрать поскорее ребенка, прижать малышку к себе и вернуться домой. Забыть все, как страшный сон. Оказаться в безопасности.
– Где она?! – первым воскликнул отец. Требовательно, едва не срываясь на крик. – Где моя внучка?!
Не знаю, мог ли он предположить, что судьба сыграет с ним злую шутку, и его давний соперник по бизнесу вновь вернется в игру. Снова захочет вступить с ним в схватку за рынок несмотря на то, что прежде капитулировал. Да даже если и так, то кто бы мог подумать, что прибегнет к подлости и шантажу, похитив ребенка?! Это было слишком! Хотя… Чему тут удивляться? Ни он первый, ни он последний, кто пользуется слабыми местами конкурентов. От того, правда, было только больней. Ведь здесь был и второй участник содеянного и, если с первым у отца всегда были конфликты, то со вторым лично меня связывали совсем иные чувства и отношения. Нас сближало многое… о чем в моей семье было запрещено даже упоминать. Но то было прежде… Давно. В прошлой жизни.
– Михаил Алексеевич, вы быстро. Присаживайтесь. Не стойте в дверях. В ногах правды нет, как говорится, – хозяин кабинета издевательски усмехнулся и гостеприимно указал на свободные стулья за длинным столом в переговорной зоне.
С места же ни один из нас не сдвинулся. Отец, стоящий совсем рядом со мной, издал тяжелый вздох, видимо в попытки взять себя в руки и не наброситься на негодяя. Я же попыталась в очередной раз проглотить ком в горле и тоже сосредоточиться на своем глубоком дыхании. Старалась совладать с легкой дрожью в теле и не дать воли чувствам: ведь страх по-прежнему скручивал живот, неприязнь тошнотой поднималась к горлу, а злость пульсировала в кончиках пальцев, все еще крепко сжатых в кулаки. Пока не успокоимся – конструктивного диалога не получится. А это может навредить.
– Я задал вопрос, – холодно произнес между тем отец. – Мы сюда пришли не для того, чтобы сидеть на диванах и играть в любезности. Последний раз спрашиваю: где ребенок?!
Странно, но сейчас его голос звучал уверенно. Страх отступил? Он знал, что Устинов не посмеет навредить? Не знаю, но, видимо и мне передалось это стойкое чувство от отца. «Не посмеют! Нам будет, чем ответить!» – твердило внутреннее убеждение. На место страхам приходила ярость, решимость и ненависть. Все бурлило внутри: кровь закипала в венах, сердце бешено стучало и не осталось сил бездействовать, хотелось сражаться, наказать и добиться справедливости.
– Что ж… – не стал тянуть с ответом хозяин кабинета, вмиг растеряв все гостеприимство. – К делу, так к делу.
Мужчина бросил быстрый взгляд на своего сына, что все это время молча наблюдал за происходящим. Вновь перевел взгляд на нас, оценивающе осматривая с головы до ног. Пожал равнодушно плечами и добавил:
– Как ты уже понял, Громов, я планирую вернуться на российский рынок. У нас с тобой прежде возникли небольшие разногласия. Полагаю, ты знаешь, о чем я говорю, – он многозначительно посмотрел на отца, приподнимая правую бровь, и продолжил: – Мне очень не хочется вредить тебе и твоей семье, но ты не оставил мне выбора. Нужно было слегка припугнуть… Подстраховаться и дать понять, что последствия могут быть куда серьезней. Из-за твоих обвинений и порчи репутации мне пришлось уехать из страны, долго таскаться по судам, но теперь все изменилось. Дела у нас идут весьма неплохо. Я все уладил и обзавелся поддержкой в Штатах. Теперь ты не сможешь мне помешать. Наоборот… – он покосился на меня и вновь нагло усмехнулся. – Ты поспособствуешь моему возвращению в дело, еще и окажешь в этом немалую поддержку. Исправишь все, что испоганил. Если, конечно, не желаешь, чтобы твое финансирование прекратилось, рабочие не объявили забастовку, а пресса не охотилась на тебя днем и ночью. Ты уже получил от меня предупреждение… – мужчина с вызовом посмотрел в глаза моему отцу.
Я не понимала, о чем идет речь, потому с тревогой замерла, замечая, как отец бледнеет. Это определенно было плохим знаком. В фирме происходило что-то, о чем он умалчивал? И об этом чем-то ему напомнил Устинов?
– И чего ты хочешь? – выдавил из себя отец, так же не сводя глаз с конкурента.
– Сущую мелочь… Подстраховку… – пожал плечами Антон Петрович. – Заключим выгодную сделку, благодаря которой ты больше не сможешь помешать моим делам в Москве, восстановишь мою репутацию и даже больше – мы станем не только деловыми партнерами, но и породнимся.
– Что?! – пораженно произнесли мы. Втроем.
Да, как ни странно, даже для младшего Устинова идея отца показалась невероятно бредовой.
– Что за чушь ты несешь, отец? Мы так не договаривались! – продолжил возмущаться Алекс.
– Фиктивные браки никогда не являлись чем-то зазорным, а в нашем случае он даже будет весьма полезным, – «успокоил» его родитель.
По лицу наследника Устиновых было видно, что он был с мнением отца не согласен до крайней степени, что не удивительно. Расстались мы, мягко скажем, неприятно, а тут…
Несмотря на протест, Алекс гневно поджал губы, метнул озлобленный взгляд в отца, но продолжать спорить не стал. Видимо, решил отложить разговор на потом. И уж точно не цапаться при посторонних, то есть при нас.
– Ты отдашь нам свою дочь, Громов, в качестве гарантии, а мы вернем тебе внучку и вместе с тем обязуемся не мешать процветанию в бизнесе. Подумай – все или ничего? По-моему, выбор прост и очевиден.
Антон Петрович указал на кипу бумаг, которую, видимо, следовало подписать. А я покачнулась, все же теряя почву под ногами.
Вот уж никогда бы не подумала, что подобное может случиться со мной. Все это казалось полнейшим бредом, глупой сценкой из криминального сериала, но никак не моей жизнью. И все же… Все же это было правдой.
Прошлое, которое я безуспешно старалась забыть, неумолимо врывалось в мою нынешнюю жизнь, и чем мне это цунами будет грозить, только предстояло выяснить. Одно я понимала отчетливо – прошлое и настоящее не должно быть переплетено между собой. Тайны должны остаться тайнами, как и было решено прежде. А от Устиновых следовало избавиться раз и навсегда. Пусть и не сразу. Я подпишу этот чертов договор… на время. А после, пусть Алекс со своей чокнутой семейкой исчезнет из моей жизни. Ради дочери… Ради нашего с ней покоя и благополучного будущего… Я сделаю это.
– И каковы ваши условия? – собравшись с силами, подала голос я. – На какой срок будет подписан договор?
Теперь все внимание было обращено ко мне: старший Устинов вновь ухмыльнулся, отец посмотрел недоуменно, а на лице Алекса отразилась целая гамма эмоций: от нескрываемой злости, неверия, подозрения, до несогласия.
– Срок? – протянул Антон Петрович, словно пробуя слово на вкус и взвешивая его значения. – Это будет зависеть от вас с Сашей.
Мужчина указал на своего сына и добавил:
– Насколько я помню, прежде вы неплохо ладили, – он сделал акцент на последнее слово, тем самым деликатно напоминая, что за этим незамысловатым «ладили» прячется гораздо большее значение, нежели он его обозначил. – Так вот, в ваших общих интересах будет наладить прежний контакт.
– Не вижу в этом необходимости, – не удержался непосредственный участник сделки. – Брак будет фиктивный. Достаточно появляться где-нибудь вдвоем, а после того, как произойдет слияние фирм, и шумиха вокруг объединения уляжется, мы разведемся.
Я с Алексом была более чем согласна. Меня устраивал подобный расклад. Я даже одобрительно кивнула. Но то были мы, а вот мой отец вновь тяжело вздохнул, очевидно понимая, что вряд ли условия будут настолько просты.
– Не так быстро, молодежь! – сдавленно рассмеялся Антон Петрович. – Легких путей не ждите. Эта сделка слишком важна. Большие деньги ставятся на кон, так что гарантия нужна соответственно весомая.
Алекс нахмурился, я напряглась, а отец сдавленно выругался. Опустила глаза, боясь даже посмотреть в его сторону. Судорожно стала прикидывать, что же может являться этим «весомым». Что от нас потребуется помимо подписания документов и редких совместных вылазок в свет?
– Я думаю, нас с Михал Алексеичем очень бы породнил общий внук, наследник.
Заявление старшего Устинова прогремело словно гром среди ясного неба. За которым вслед повисла мрачная тишина.
– Не-е-ет… – протестующе протянул Алекс, первым нарушая молчание. – На кой хер мне это надо?!
Я хоть и была поражена требованием старшего Устинова, но вот тоже искренне не понимала за что он сына-то собственного так наказывает. За непослушание? Халатное отношение к семейному бизнесу?
Мы с отцом осторожно переглянулись. Отчетливо понимая, что мысли в наших головах примерно одинаковые. И относительно взаимопонимания между отцом и сыном, и относительно наследника. Я даже губу прикусила больно, чтобы держать рот на замке, не сболтнуть чего лишнего и тем самым не усугубить и без того патовую ситуацию, в которой оказалась.
– Ваш общий сын – отличный гарант прочности наших семейных отношений, общего бизнеса и перспективный вклад в будущее, – ответил Антон Петрович своему дорогому отпрыску. – И если ты хочешь возглавлять наш российский филиал, то вот мое ответное условие. Я делаю тебя его главой, а ты обеспечиваешь меня внуком-наследником.
От циничной речи старшего Устинова меня аж передернуло всю. Прежде мне, к счастью, не доводилось общаться напрямую с отцом Алекса. Знала о нем лишь по рассказам своего отца и немного от самого Сашки. Я хоть и представляла его той еще скотиной, но тут он переплюнул все мои даже самые гнусные фантазии. И всего за каких-то полчаса беседы.
Теперь я прекрасно понимала отца и его стремление убрать этого мужика с дороги. На его месте и я не погнушалась бы рискнуть. Жаль, что ничего у него не вышло, и мы сейчас оказались лицом к лицу с этой проблемой. Как там говорится? Говно не тонет? Это явно про него!
Даже Алекса стало немного жалко. Ладно мы, но собственному сыну жизнь портить? Шантажировать. И ради чего? Ради бабла? Уму непостижимо!
– А если родится девочка? – прервал мои мысли отец, задавая важный вопрос. С вызовом так, издевательски. – У меня вот, к примеру, две дочери. Уже и внучки имеются. Не жалуюсь.
В ответ Антон Петрович недовольно скривился.
– Тем более, значит пусть лучше стараются. Мне нужен внук, да и тебе серпентарий разбавить не помешает.
– Да пошел ты! – тут уж не сдержалась я, оскорбленная до предела пренебрежением ко мне и моей семье. – Верни мне дочь, сволочь! Хрена тебе, а не внуков!
Я даже к столу подбежала и кулаком по нему стукнула со всей дури. Силы и терпение были на исходе. Больше себя сдерживать я не могла.
Ответный громкий задорный гогот старшего Устинова взбесил меня еще больше. Издевается, тварь! Веселится! За мой счет! Понимает, что сделать ничего не смогу. Да и в покое нас теперь не оставит. Отомстит за промах отца. Урод! Внутри опять все вскипело. Нестерпимо захотелось убивать! Уже даже представила мысленно, как сначала ногтями рожу расцарапаю этому ублюдку до крови.
От стола меня уверенно оттащили руки отца. Я попыталась сопротивляться, хоть и понимала прекрасно, что бесполезно. Куда уж мне?.. Но боевой настрой его действие мне не убавило. Папа хорошо меня знал.
– Верни девочку и только тогда будем говорить дальше! – поставил ультиматум он, еще крепче впиваясь пальцами в мои предплечья, чтобы на месте сдержать и от драки уберечь.
С физиономии Устинова слетела улыбочка, хохот прекратился. Он сурово зыркнул на меня, а потом махнул рукой Сашке.
– Отведи эту истеричку к девчонке. Документы подпишет потом, когда успокоится. А мы тут с Михал Алексеичем останемся, о делах еще поговорим. Наедине.
В коридор меня уже выпроваживал Алекс, перехватив из рук отца. Злющую, трясущуюся от гнева, но уже слегка пришедшую в себя. Остудило лишь то, что я наконец увижу дочь. И уже совсем скоро.
Обратно из офиса к лифту я вышагивала так же быстро, как чуть раньше с отцом, мы спешили в противоположном направлении.
На Алекса старалась не смотреть. Мне и отца его хватило. Вниз спускались молча, стоя в разных углах кабины лифта, как два боксера по краям ринга. Как жить буду с его семейкой и с ним самим, не представляла. Такой участи и врагу не пожелаешь. Хотя… О чем это я? Именно с врагом и предстояло. Угораздило ведь! За что мне вообще такое наказание?! Имелись, конечно, предположения, но я настойчиво гнала их прочь. Молчать буду до последнего. И придумаю что-нибудь лишь бы еще сильнее не вляпаться. Никаких им детей. Ясно же, что манипулировать ими будут, а значит, что вся жизнь так пройти может. Как на пороховой бочке! Не бывать этому! Никогда!
– Где ее держат? – сидя на пассажирском сидении спортивной аудюхи, рядом с младшим Устиновым, пробормотала я. Думала, что она где-то неподалеку от места встречи, а тут еще и ехать нужно куда-то.
Из-за долгих переживаний, ожиданий и безумной сделки, в голове начали вырисовываться совершенно жуткие картинки. Фантазия подкидывала и сырой темный подвал, в котором прячут Лизоньку, и заброшенные стройки, где она сидит на холодной земле, охраняемая страшными амбалами. Руки начинали опять трястись от страха за ребенка. Моя бедная девочка там совсем одна, напуганная, заплаканная. От старшего Устинова, после встречи, всего чего угодно уже ожидала. Убью, если они хоть пальцем ее тронули! Честное слово, сделаю это!
Неконтролируемо на глаза навернулись слезы, застилая и размывая проносящийся за окнами город. Вот не собиралась сейчас реветь, но чувствовала, что до дома не дотерплю. Хорошо хоть в салоне темно, и Сашка скорее всего не заметит, что я дала слабину.
– Минут пятнадцать езды, – неохотно ответил. Даже взгляда от дороги не отрывая. Хорошо.
Поерзала на сиденье, стараясь подальше от него отодвинуться и в окно уставилась, а на душе так сильно кошки скребли и так жалко себя было. Не сдержалась и всхлипнула громко.
– Этого только не хватало, – донеслось до меня ворчливо с места водителя. – Щас доедем, уже скоро. Че ревешь-то?
– А ты как думаешь?! – на меня внезапно опять истерика накатила. – Не догадываешься? Причин никаких нет?! – развернулась и с размаху по плечу его ударила, злость вымещая на Алекса. – Ненавижу вашу гребанную семейку! Уроды моральные: и ты, и твой отец!
– Тоже мне, святоши нашлись! – рявкнул Алекс, руку выставляя и на меня косо поглядывая, в ожидании нового удара. – Гемора нам подкинули столько, что за две жизни не разгрести! Я из-за твоей семейки даже универ закончить не смог, пришлось академку брать и в Штаты уматывать. И ладно бы только папаша твой… Так и ты стервой редкостной оказалась!
Я аж воздухом подавилась. Я-то стерва?! На меня вину всю скинуть решил за наш разрыв?! Я что так плоха была?! За что он мне изменил?!
– Ну конечно, на кого еще-то все свалить? Ты у нас идеальный всегда был и рыльце не в пушку!
Сашка коротко зыркнул темными и злыми глазами, но промолчал. А я не стала.
– Хорошо, что мы расстались! С папашкой своим поговори и откажись от глупой идеи свадьбу липовую устраивать. Разойдемся, как в море корабли, и вы исчезните из нашей жизни!
– Как же, мечтай! – прорычал Алекс. – Хрена с два мы исчезнем. Даже не надейся! Ни твой папочка теперь не отвертится – за все ответит, ни ты… Учти – жизнь со мной сладкой для тебя не будет.
– Каким был козлом, таким и остался. Урод! – выпалила я, вновь на него с кулаками набрасываясь.
В ответ Алекс резко в руль вцепился, на обочину вырулил и по тормозам резко вдарил, а меня вперед дернуло. И если бы не ремень безопасности, точно бы носом в панель впечаталась.
– Приехали! – угрожающе рявкнул Устинов. – Выходи!
Глянула сквозь лобовое стекло, отвлекаясь от перепалки. Заехали мы в спальный район. Кругом тьма, ни души. Только фонари во дворе горели, освещая пустую детскую площадку.
– Ты куда меня завез?! – возмутилась я. – К дочери вези, иначе сделки никакой не будет, и я в полицию позвоню, сообщу о похищении!
– Выходи! – прикрикнул Сашка, тоже из себя выходя. – Приехали, сказал же!
Спорить больше не стала, выскочила, как ошпаренная. Правда в отместку за резкую остановку дверью хлопнула посильней.
Удивительно, что не на стройку меня завез, а к обычному многоэтажному дому. Вновь недоуменно осмотрелась. Устиновы сроду в таких не жили, предпочитая загородную недвижимость. Что мы тут делаем?
– Где она?! – резко выпалила я, нарушая тишину двора.
– Сейчас приведут, – опять коротко проинформировали меня, делая глубокий вдох и телефон из кармана доставая. – Не суетись и не ори. Люди спят. Сукой не будь, уважай других.
– Уважай… ага… как же… себя еще потребуй на Вы называть… – проворчала я, отворачиваясь от своего врага и с ноги на ногу переминаясь.
К счастью, ждать действительно долго не пришлось. После звонка Устинова из подъезда вышла женщина преклонного возраста, неся на руках мою малышку.
Я было испугалась, что с ней сделали что-то, на встречу побежала. Лишь когда Лиза у меня в руках оказалась, поняла – сопит тихонько. Дернулась во сне при передаче из рук в руки, глазки потерла. У меня от облегчения опять слезы навернулись. Слава Богу, с ней все хорошо! Весь окружающий мир, все проблемы, навалившиеся на меня, вмиг интересовать перестали. Домой хотелось и ребенка своего еще раз перепроверить: синяки поискать или еще что-нибудь. У нее тоже все выведаю: что с ней делали и как обращались.
Со двора от похитителей почти бежала, неся на руках дочку, совершенно не реагируя на оклики Устинова с предложениями подвезти, которые летели в спину. Вышла на центральную улицу и поймала такси. К себе ехать побоялась, да и отца хотелось дождаться, узнать, как встреча с Устиновым старшим закончилась. А еще маму проверить. Мы с отцом ей ничего не сообщили – не хотели пугать. Ей и так нездоровилось последнее время: давление часто скакало, мигрени мучали. А она чувствовала неладное и пыталась у нас осторожно выведать. К родителям поехала, в отчий дом.
Уже почти к особняку подъезжая, крошка моя глазки открыла голубые, такие же, как у меня, и ласково прижавшись к моей груди, улыбнулась.
– Ма-ма! Ма-моч-ка-а-а! – прошептала Лиза.
Я растаяла. По белокурым кудряшкам провела, приглаживая, и носом шмыгнув, в ответ дочке улыбнулась, в очередной раз понимая, что все сделаю для ее защиты. Не дам в обиду и держать буду подальше от проклятых Устиновых. Моя девочка. Только моя! Никому ее не отдам и использовать в корыстных целях ее не позволю.
Глава 2
Мама дверь отворила почти сразу, как только я поднялась по ступенькам, будто все это время у входа ждала, в окно выглядывала. Я обрадовалась, что с ней все в порядке. Тревожилась – да, но признаков дурноты не было. Она руку взволнованно к груди прижала при виде моего заплаканного лица и вопросительно посмотрела. Были у меня с этим проблемы – опухала почти мгновенно. Да и час был поздний, а мы только явились, и без отца.
– Что?.. – начала она, ахнув.
