скачать книгу бесплатно
Махнёт рукой и тихо скажет: «Пусть!»
И нашей трудной и святой любви
Ночей и дней пусть нам дано немного –
Благослови меня, благослови,
А я тебя перекрещу в дорогу.
– Нашей трудной и святой любви… Как ты прав. Веди меня, я согласна.
– Машенька, улыбнись. Грустное лицо не для тебя.
На следующий день я отправился в село Ароматное: там жил мой покупатель машины. Денег у него не оказалось, и мне пришлось забрать свои старенькие «Жигули». Уже к концу дня я поехал в автобусный парк подремонтировать сиденье в автомобиле и встретил Григория Стащен-ко, офицера КГБ, который рассказал мне страшную тайну: бежать мне надо отсюда и не появляться в Крыму лет пять как минимум. Григорий рассказал, что для меня приготовили. Я знал, что подобные случаи, когда неугодных убирали таким способом, у нас бывали. Поэтому, не раздумывая, быстро вернулся к Бахматовым, собрал семью, посадил в машину – и в путь на Керчь, на переправу. По дороге всё рассказал Маше.
Через сутки наша семейство благополучно прибыло в Богом хранимую станицу Рождественскую. Маленькая ха-тёнка у мамы, а семья большая – Витька с тремя детьми да нас пятеро, но хотя бы детей под крышу спрятать, а мы с Машей присмотрели закуток на улице. Через несколько дней семейство брата начало роптать: «Тесно, не протолкнуться, даже за столом всем места не хватает». Тогда бабушка за ужином напомнила всем, включая и Витьку:
– Деньги на хату дал дядя Толик, газ провёл тоже он, так что молчите. А сколько раз вы приезжали к ним без приглашения, и всем находилось место.
В ответ – дружное молчание. – Что дальше? – спросила меня Маша, когда мы остались одни.
– Надо искать жильё, а потом работу или работу и жильё. Одним словом, отдыхать некогда. Хотя я планировал побродить по местам детства, повстречаться с одноклассниками, пивка попить, вспомнить юность.
– Ты же не в отпуске, теперь будем здесь жить, и мечты твои исполнятся.
За два дня я объездил всё в Рыздвяном, но на работу в качестве юрисконсульта устроиться так и не смог. В гараже ОРСа предлагали должность тракториста, но за двадцать с лишним лет я забыл, с какой стороны подходить к трактору. Но самое главное – жилья не было даже в перспективе.
Николай Куралесов
В Рыздвяный я всегда ездил на совхозном автобусе. Хорошо, что водителем был мой товарищ детства Николай Куралесов, который никогда не отказывался подвезти. Всякий раз он живо интересовался результатами моих поисков и однажды спросил, почему я не хочу работать в совхозе.
Обратился в совхоз. В отделе кадров весьма приветливая женщина сказала, что должность юрисконсульта свободна, но надо дождаться директора из отпуска. На всякий случай я поехал в Изобильный, в сельхозуправление. Приняла меня Светлана Васильевна, юрист управления, и весьма порадовалась, что ещё одно хозяйство будет закрыто, ибо ей приходилось обслуживать хозяйства без юристов. Я обговорил с ней вопрос освоения этой новой для меня, гражданской работы. Она дала мне несколько брошюр по трудовому праву, только засомневалась, сработаюсь ли я с директором.
– В общем, он не самодур, но что-то близкое к этому. Он главных специалистов меняет чаще, чем цыган лошадей. Если передумаете ждать директора из отпуска – скажите мне, у нас много хозяйств без юриста.
– Вы знаете, я родом из станицы, и директор должен меня помнить, он в комсомол меня принимал. Я думаю, мы найдём общий язык.
– Тогда готовьтесь, как там у вас, милиционеров, в песне, «вести незримый бой», вот на такой лад настраивайте свою работу. Если вы с самого начала будете делать так, как сказал директор, а не так, как требует закон, я обращусь к начальнику управления с просьбой о вашем увольнении по профнепригодности. Имейте это в виду.
Пока директора не было, я предложил Маше: давай, скуки ради, переложим стенку на мамином огороде. Стеночка из дикого камня, от дома Ромащенко и до конца – это метров тридцать, она вся развалилась, её нужно разобрать до основания и сложить вновь.
К приезду директора мы с задачей справились, и жители станицы, которые направлялись мимо в магазин, на рынок, да и вообще в центр, поставили нам оценку «отлично» и сказали, что Маша теперь может называться казачкой.
Каждый день мимо нас проходила председатель сельского Совета Таисия Степановна. И всякий раз, то в шутку, то всерьёз, она делала комментарии к нашей работе, говорила:
– Правильно, а то мы всей станицей навели порядок в центре к приезду Михаила Сергеевича, а ваша стенка портила весь вид.
– А что, Горбачёв приедет в станицу?
– Он в прошлом году проезжал на свою малую родину, в село Привольное Красногвардейского района. Директор узнал где-то, и мы почти всей станицей выехали на трассу Ставрополь – Красногвардейское, думали уговорить земляка посетить станицу. Так куда там, промчались мимо – мы и не увидели земляка. Машин десять было, не меньше, с мигалками. А мы думали, что он заедет к нам.
– Ну, юмористы. Кто же вам сказал, что генерального секретаря ЦК КПСС можно вот так запросто остановить на трассе и пригласить в гости?
– А почему нельзя?
– Я работал в Крыму в милиции, я знаю, что такое спецсопровождение. У этих московских небожителей чёткое правило передвижения. Маршрут заранее обкатывается, то есть по маршруту, по которому будет следовать та или иная персона, проезжает специальная группа людей и осматривает всё на этом пути: саму дорогу, прилегающие строения, леса, прочие насаждения. Подключают местную милицию для перекрытия перекрёстков и «интересных» мест. Остановки заранее согласовываются. На место, где будет пребывать первое лицо, выезжает специальная группа охраны, даже с привлечением снайперов. А вы хотели запросто Михаила Сергеевича усадить в столовой?
Ничего не сказала Таисия Степановна и ушла. Наверное, обиделась.
К встрече Горбачёва
Шестнадцатого августа директор так тепло меня принял, что у меня развеялись все сомнения. Пообещал решить и жилищный вопрос. В станице совхоз строит улицу переселенческих домиков – Молодёжную, вот там и нам выделят домик. Слава Богу, всё складывается прекрасно.
Бухгалтерия совхоза «Овцевод»
При оформлении в отделе кадров Любовь Ивановна удивилась:
– Первого августа уволен в Свердловской области, а шестнадцатого уже вышел на работу?
– Стараюсь сохранить непрерывность стажа, – ответил я.
– Столько лет прошло, как вы уехали из Рождественской, и что это вас назад потянуло в эту глушь?
– Не знаю. Что-то внутреннее. Говорят, это зов предков. Мне прислали приглашение в две организации на крайний Север. Обещали баснословные заработки. Но здесь всё, что у меня есть дорогого в жизни: мама моя здесь, брат, родственники. А самое главное – это воспоминания. Здесь я родился, сделал первый вдох, первый глоток воды. Здесь я пошёл в школу. И, что немаловажно, здесь я впервые влюбился. Потом, мы все южане. Жена из Херсонской области, дети родились в Крыму.
– А вы не скандальный человек, Анатолий Иванович? Я думала, что вы меня отправите с моим вопросом, как говорят, «далеко и без хлеба».
– Нет, я так не могу.
Любовь Ивановна
Выделили мне кабинет. Директор лично привёл меня, вручил ключ, пожелав долгой и плодотворной работы.
«Чтобы долго, а тем более успешно работать, – подумал я, – мне надо изучить все вопросы: что производит совхоз, кто является контрагентами, какие договоры заключаются – долгосрочные, краткосрочные, не кабальные ли они для хозяйства. Как ведутся взаиморасчёты, как выполняется план по производству и сдаче всего, что совхоз производит. Нужно овладеть целой суммой знаний, и только тогда можно работать спокойно и уверенно».
Но, по большому счёту, в моей жизни наступил период относительного спокойствия. Есть время пообщаться с детьми. Мне очень интересно узнать их мнение по разным вопросам жизни, как они готовы к взрослой жизни, в которую двоих из них вот-вот надо отправлять.
Как-то выдался хороший день: солнечный, но не очень жаркий, и мы с детьми решили посидеть в роще, которая была сразу за бабушкиным забором. Перейдя речку Чибрик, мы оказались в тени старых деревьев. Я предложил совершить экскурс в моё детство.
– Роща эта в мои комсомольские годы была центром для молодёжи. Вот там, где здание участкового пункта милиции, была танцплощадка, которую мы построили во время комсомольских субботников, проводившихся довольно часто. А слева, напротив здания библиотеки, была волейбольная площадка, которую тоже делали на субботнике. Вдоль речки стояли лавочки. Это было место свиданий, и в теплый вечерок здесь не найти было свободной скамейки (а сейчас только одна). Всем этим благоустройством руководил наш комсомольский секретарь – нынешний директор совхоза.
Мы присели на лавочку, и я попросил детей:
– Поделитесь планами на будущее.
Лена, потупясь, пожала плечами, а Серёжа удивлённо сказал:
– Пап, ну какие планы? Пока только учёба.
– Пример надо брать с государства. Оно принимает пятилетний план, а потом – план на каждый год. Вот и вы должны иметь план на жизнь. Без этого никак. А в остальном как в этих стихах:
Держись от дураков на расстоянье,
Скупых остерегайся и лжецов.
Не верь в кричащее на людях покаянье
И не иди на поводу у подлецов.
Не доверяй безгрешным и святошам,
Циничных снобов от себя гони.
И никогда от боли не стони,
Какая б душу не тянула ноша…
– Во всём имейте своё мнение, свою голову, свои мысли и идеи. Не гонитесь ни за кем. Шаг – только навстречу, но не вдогонку… Никто за вас не будет строить ваше счастье.
– А как строить счастье, если счастье – от слова сейчас? – спросил Юра.
– Совершенно правильно, Юра. Очень умное определение: счастье – это «сейчас». Наш мир состоит из мыслей, желаний и устремлений. В зависимости от того, каковы они, он может быть наполнен радостью и счастьем или болью и горечью. От наших мыслей зависит, какой будет наша жизнь, наш мир и наша Вселенная. Как мы благодаря силе мысли выстроим свой внутренний мир, так будет складываться наша жизнь. Нужно создавать такие мыслеформы, чтобы быть счастливым всегда, в любое время суток, года…
– Одни словом, надо дружить с головой?
– Да, Лена. Что есть в голове, то и будешь иметь.
– Пап, а о чём вы мечтали, когда строили танцплощадку? Мгновенно перед моими глазами возникло то время, те люди и те разговоры. Тяжёлый вздох неожиданно вырвался из моей груди.
– Эх, дети, дети. Время так изменилось, что вы не поверите, о чём мы тогда мечтали. Чтобы хлеба было вдоволь, да к зиме купить что-то новое из одежды, хотя не помешало бы и летнее обновить. Мечтали приобрести хорошую профессию – тракториста, комбайнера, чтобы можно было семью содержать. О сельских профессиях думали. Были ребята, которые уезжали на шахты Донбасса. Но в основном связывали свою жизнь со станицей.
В это время нас настойчиво позвали обедать. Пришлось прервать нашу приятную беседу.
Вот и двадцатое августа, пора детей провожать на учёбу в Тагил. Смотрю – Лена плачет. Спрашиваю Машу: чего это она?
Вместо Маши отвечает бабушка:
– А у неё последние дня два глаза не просыхают.
Обнял дочку:
– Ну что ты, маленькая, что за слёзы?
– Экзамен завалила.
– Моя девочка, несданный вступительный экзамен – это неприятно, но не трагично, главный экзамен у тебя впереди, когда жизнь начнёт тебя экзаменовать. Вот если там не сдашь – это будет трагедия. И вообще, самая тяжёлая школа – это школа жизни. Никогда не знаешь, в каком ты классе и когда следующий экзамен. Ты даже списать не можешь, потому что ни у кого нет такого варианта. Так что не всякая проблема является концом мира. Завтра поедем в Ставрополь, я тебе покажу Ставропольский пединститут. Может быть, здесь и останешься.
На следующий день мы с Машей повезли Лену в Ставрополь. В пединституте наши надежды разрушили: приём закончен даже с запасом. Поехали мы домой ни с чем. Остановил я машину на улице Ленина, около «Детского мира», и сказал Лене:
– Мы пошли в магазин, и пока мы будем там, у тебя есть время принять решение: ты уезжаешь или остаёшься.
Ничего нам не надо было в магазине – это был предлог оставить девочку одну для принятия решения, а нам с Машей поговорить о ее судьбе.
– Как ты думаешь, мать, стоит нам её отпускать? Девочка всё-таки, родители далеко, не сделает ли она нас дедушкой и бабушкой раньше, чем мы этого ждём?
– Отпускать или не отпускать – в этом я не вижу проблемы. Мы с тобой уехали от родителей когда? Сколько нам было лет? Как ты считаешь, у нас всё в порядке? Вот и у них всё будет хорошо. А насчёт внуков, ты что, думаешь, девочке сколько лет и я с ней не говорила на эту тему? Тогда я плохая мать.
– Нет, я так не считаю.
– Тогда давай отпускать, не наживать себе врага в лице дочери. Хочет ехать – пусть едет, не хочет – пусть остаётся.
Придя в машину, мы застали Лену улыбающейся, настроение улучшилось, значит, решение приняла.
– Ну и чем порадует родителей невинное дитя?
– Пап, мам, поеду я. Там после того как я не сдала экзамен, мне сразу предложили поработать лаборантом на кафедре, я и заявление там оставила.
– Ну что ж, коль ты так решила – тому и быть.
Вернувшись, домой, я обратил внимание, как братья бросились к сестре и зашептались. Понятно о чём. Говорю Маше:
– Отпуская детей в свободное плавание, надо с ними побеседовать.
– А в чём проблема?
– Проблема в том, что здесь нам поговорить не дадут. Викторовы дочери любопытные и нас одних не оставят. Поэтому я предлагаю пойти в столовую и там за чаем пообщаться.
В столовой людей почти не было, две женщины сидели у окна, а мы заняли удобный для нас столик в углу зала. Ещё не успели сесть, как к нам подошла работница столовой Валентина Тютерева. Мы часто пользовались столовой всей семьей, и нас здесь хорошо принимали.
– Поздновато вы пришли, первое уже закончилось, на второе только гуляш из баранины, – сообщила нам Валентина.
– Валечка, мы сегодня только чаёк погоняем.
– Что это вы? Аппетит пропал или, не дай Бог, обнищали?
– Всё хорошо, Валя, просто мы уже поели, а к вам только за чаем.
Лена спросила:
– А у вас какой чай, чёрный или зелёный?
– Чёрный байховый, пятьдесят граммов в пачке, вот эту пачку на десятилитровый бойлер – и через полчаса чай готов. Стакан – три копейки.
Маша пошла к стойке и принесла поднос с чаем. В это время в зал вошла заведующая столовой Тамара Резникова. Поздоровавшись, поинтересовалась, почему только чай.
Лена сразу засыпала её вопросами:
– Тётя Тамара, а почему чай такой дорогой?
– Потому что затраты такие.
– Какие затраты? Пачка чая стоит 32 копейки, и это на десять литров. Если эти литры разделить на стаканы, получится 50 стаканов. Умножим на три копейки и получим сколько? Ааа, молчите. Получается рубль пятьдесят копеек. Здорово живёте.
– Девочка, ты не всё посчитала. На любом производстве так прибыль не считают. Если ты взялась посчитать прибыль данного предприятия, то тебе надо начинать не с доходов, а с расходов. Вот это здание столовой, оно же не вечно. Его надо содержать? Значит, надо ежемесячно отчислять на ремонт. Затраты на автотранспорт, электричество, воду, газ, стоимость самих продуктов, зарплата работников столовой, налоги. И это далеко не все затраты – а теперь посчитай доход. А что касается чая, то мы завариваем не десять литров, как ты посчитала, а литров 5–6. У нас не Средняя Азия, и особо не чаёвничают.
– Так что, выходит, все расходы ложатся на чай?
– Нет, дитя, все расходы делятся на конечный продукт, а не только на чай.
– Спасибо, Тамара, преподала нашим детям урок экономики.
