скачать книгу бесплатно
– Вы точны.
– Я стараюсь.
– Вы запомнили время? Специально посмотрели на часы?
– Нет. Я был несколько... ошарашен случившимся, поэтому подошел к парапету скорее машинально и посмотрел вниз; отсюда видны стрелки часов на башне ратуши; часы показывали один час тридцать две минуты пополуночи.
– Она просто вот так вот взяла и спрыгнула?
– До этого мы пили чай и разговаривали.
– Вы обсуждали какое-то дело?
– Нет. Это был... философский разговор.
– На тему жизни и смерти?
– В том числе.
– Ну что ж: смерть доказала, что она победительней.
– Всякая смерть временна.
– Да? – Данглар посмотрел на меня пристально, чуть склонив голову. – А что же, по-вашему, тогда постоянно?
– Любовь.
Глава 9
Префект покивал, думая о чем-то своем, снова посмотрел на меня:
– По возрасту вас трудно назвать романтиком.
– Возможно.
– По... жизненному опыту – тоже.
– Вам известен мой жизненный опыт?
– Мне известна ваша теперешняя жизнь. Этого достаточно.
– Для чего?
– Чтобы делать выводы.
– И какие выводы вы сделали на мой счет, господин Данглар? Могу я вас так называть?
– Можете. Пока.
Я благодарственно и церемонно кивнул.
– Так вот, господин Дронов, спасателями у нас работают, как правило, люди, жизнь которых так или иначе отчего-то не сложилась на континенте.
– Еще не сложилась или уже?
– У кого как. Трудно назвать успешным человека, который покинул свою страну, где мог бы сделать карьеру, ради одинокого качания на катере в течение шести, восьми, а то и двенадцати часов.
– Всякая работа почетна.
– Так почему вы покинули свою страну, господин Дронов?
– Там холодно.
– Холодно?
– Да. Снег, мороз, слякоть – все это очень утомляет, поверьте.
– Вы покинули Россию навсегда?
– В этой жизни что-то бывает навсегда?
– Вы сказали – любовь.
– Я тут погреюсь немного под солнышком, наберусь тепла... Может быть, тогда ко мне вернется способность любить?..
– Любовь – это способность?
– Любовь – это вера, лишенная страха потери.
– Может быть. Но все это лирика. И рассуждаете вы странно. Мне было бы понятнее, если бы вы сказали, что приехали подработать: в вашей стране, может, и почетен любой труд, но платят за него, насколько мне известно, весьма скудно.
– Не всем.
– Уже теплее, господин Дронов.
– Кому как.
– Вернемся к госпоже Арбаевой?
– Как вам будет угодно.
– Хотя господин Арбаев и не входит в финансовую элиту, он, тем не менее, достаточно состоятелен, чтобы впоследствии претендовать на определенное место и роль в мировом деловом сообществе. Я правильно излагаю?
– Да.
– Это первый посыл. Второй. Я информирован о том, что в вашей стране... э-э-э... популярен такой вид конкурентной борьбы, как заказные убийства.
– Бывает.
– И третий посыл. Почему бы мне не предположить, что вы, человек в общем-то без определенных занятий, не убили Алину Арбаеву по... заказу?
– Зачем?
– Вы решили заработать деньги. Много денег.
– Но не таким же глупым способом.
– Отчего глупым? Вы в цивилизованной стране, господин Дронов, я чувствую в вас человека образованного и опытного... Следователям придется приложить немало усилий, чтобы доказать убийство. Помурыжат вас немножко, но прямых улик... – он сделал паузу, – мало. И – отпустят.
– Глупость такого замысла вот в чем: куда я денусь с «подводной лодки»?
– Это русская идиома?
– Это – русская правда. Предположим, вы меня отпустите, но... Мною займутся люди Александра Алиевича Арбаева. Суд присяжных им не нужен. Я же не идиот и не самоубийца. Так что... Киллеры у нас предпочитают уходить с места преступления неузнанными и неопознанными. Иначе их работа теряет всякий смысл. Мертвым деньги не нужны.
– А если предположить, что кто-то запланировал именно такой вариант? Сначала гибнет Арбаева, затем – вы?
– Зачем устранять Алину Арбаеву?
– Чтобы вывести из равновесия ее отца. Особенно перед крупной сделкой. Тем более сам он, насколько мне известно, всегда путешествует с сильной охраной и для простого покушения малодоступен. Резонно?
– Может быть.
– Так вы признаетесь, что убили Алину Арбаеву? – Лицо префекта расплылось в жизнерадостной улыбке.
– Нет. Все было так, как я сказал.
– Девушка ни с того ни с сего покинула этот мир?
– Возможно, ей обещали лучший...
– Обещали? Кто? Вы? Она что-то говорила вам об этом?
– Да. Она была уверена, что станет звездой.
– Алина Арбаева была занята в шоу-бизнесе? Или в кино?
– Нет. Она имела в виду прямой смысл этого слова. Она была уверена, что станет звездой наподобие... – Тут я запнулся – не смог вспомнить названия ни одной звезды. Кроме Полярной, разумеется. Но вряд ли девушка собиралась заменить собою звезду с таким холодным названием.
– Она была адекватна?
– Смотря в чьем понимании. Для поэта ее суждения показались бы вполне здравыми, для чиновника...
Префект поморщился так, словно разжевал лимон:
– Вот в это – особое мироощущение поэтов – я, простите, не верю. Если у них не будет денег на кусок хлеба...
– Они все равно останутся поэтами.
– Вы упрямый человек, Олег Дронов.
– Вовсе нет. Просто мне нравится узнавать людей, непохожих на меня. Разных.
– Не лукавьте. Все мы ищем людей, похожих на себя, чтобы нас по меньшей мере понимали... Вы понимали Арбаеву?
– Боюсь, что не вполне.
– Почему? Вы же довольно долго беседовали?
– Пожалуй, я устал, постарел и очерствел душой.
– Витиевато.
– Это правда.
– Предположим, действительно произошло самоубийство... Вы не пожелали помешать?
– Я не успел.
– Почему?
– Я уже сказал. Устал. Не понял, что она готова именно к самоубийству.
– Вы не пройдете со мной к парапету?
– Как вам будет угодно.
Мы поднялись, вышли из комнаты в чайную. Воздух был напоен ароматами цветов, а вокруг, насколько хватало взгляда, полыхала, благоухала, цвела ночная Саратона.
Я показал, где сидел я, где стояла Арбаева, еще раз обстоятельно объяснил, как она подошла к краю и спрыгнула. Говорил я скупо и монотонно, а мой дознаватель, нахмурившись, тер указательным пальцем перенесицу. Потом произнес:
– Знаете, что я пытаюсь сейчас отыскать, господин Дронов?
– Мотивы?
– Нет. Соответствия.
– Ну и?
– Оглянитесь вокруг, Дронов. Жизни молодой, красивой, богатой девушки в э т о м мире соответствует все, а смерти – ничто.
Глава 10
Молчал я недолго. Кивнул и произнес:
– Значит, и нужно искать то, что превращает живой мир в ничто.
– И вы знаете, что именно?
