скачать книгу бесплатно
Мэй тяжело вздохнула и лениво убрала ноги со столика. Она не первый год знала Кейда. И вполне помнила, что когда он начинает стаканами вливать в себя воду, это плохой знак. Воду быстро заменяла газировка. Потом «Ред Булл». А потом в энергетики начинал примешиваться крепкий немецкий «Ягер» или пойло подешевле.
– Сядь, – кивнула она на соседний стул, и Кей послушно на него опустился, скрипнув ножками по полу. – Слушай, ты классный музыкант. Если бы мне не нравилось то, что ты делаешь, я бы не давала тебе играть, верно? Но, во-первых, мы уже обсуждали это сотни раз: сюда народ приходит не за тем, чтобы им в уши ломился рок. Им надо выпить, поболтать, подраться, снять шлюху и выебать её в сортире. И довольными идти спать в ночлежку. Я ведь просила тебя. Играть надо так, чтобы музыка не мешала парням.
– Но…
– И второе, – не дала ему вставить слова Мэй, откидывая назад гриву сальных рыжих волос. – Посмотри, на кого ты сейчас похож. Проспись, Кейд. У тебя пальцы трясутся, глаза покрасневшие. Мне нахуй не нужен твой очередной запой.
– Мэй, я не пил! – едва не простонал он, закатывая глаза к потолку. – Ни капли, клянусь. Полтора года, Мэй – разве я всё ещё не заслужил твоё доверие?
– Я не настолько ёбнутая, чтобы доверять вообще хоть кому-то, – вздохнула она и затушила сигарету в пепельнице. – Кстати о доверии. Какого хуя ты выгородил ту шлюху? Только такой долбаёб как Годзилла мог поверить, что она твоя дочь.
– А что, надо было дать им жопу малолетке порвать? – хмыкнул Кейд, откидываясь на стуле. Вот таких наездов от старой приятельницы он не ожидал. Да и то, что после стольких лет знакомства она не верит ему на слово, тоже. Хотя в клубе часто говорилось о том, что никто не будет воспринимать зависимого человека всерьёз. Единственный шанс на хоть какую-то публику таял на глазах.
Мэй наклонилась вперёд, понижая и без того сиплый покуренный голос – видимо, не хотела, чтобы её услышали ребята из подсобки, шумно разгружающие ящики с бутылками.
– Если бы ты иногда бывал в соцсетях, то знал бы, каким ветром её ко мне тогда занесло. Я и сама не знала, Джонни потом дал мне посмотреть блог этой шлюшки. Ходит по разным заведениям в городе и устраивает скандалы ради хайпа. Типа ревизор, мать её. Но знаешь, у тебя отличная чуйка: ты спас меня от большого дерьма, когда не дал ребятам развлечься.
– Это ещё почему? – он старался казаться похуистичным к этой информации, но отчего-то именно упоминание Сью его передёрнуло. Наглая зараза. Снимающая всё вокруг себя на камеру больная сука.
– Потому что зовут её Сьюзен Глоуз, смекаешь? – Мэй притихла до свистящего шипения. – Единственная дочурка Аарона Глоуза. Я бы потеряла бар, если бы вскрылось, что поимели её именно тут.
Кейд удивлённо поднял бровь, но не верить нарытому Мэй у него не было причин. Глоузы – одна из самых влиятельных семей Мидлтауна, владельцы практически половины недвижимости города. «Клык и коготь», рестораны и аптеки – всё это по факту помещения Глоуза, сданные в аренду. А что продано, как дом Кея, то всё равно в управлении Аарона. Да уж, злить этого парня не стоило. И тут неожиданная мысль заставила Кейда истерически хохотнуть:
– Бля…
Он даже рот кулаком прикрыл, потому что ситуация была до тупого идиотской. Дочка Глоуза дала ему денег, чтобы он покрыл долг перед самим Глоузом. Может, проще было передать папочке конверт за завтраком?
– Ты чего? – шокированно уставилась на него Мэй. Было от чего охренеть: каким-каким, но хохочущим она Кейда не видела никогда, только если он не был пьян. – Эй, что я такого сказала?
– Да так… О своём, – отмахнулся он и с азартом подхватил со стола свою гитару. Но когда вспомнил слова «родители любили слушать рок, а мамочка просила записать песню», его снова пробило на сдавленные смешки. Вот же лживая сучка. Навешала ему редкостной брехни, а он, как лопух, повёлся.
Стоп, а зачем же она тогда приходила к нему домой? Зачем хотела заснять?
– Ты меня сегодня пугаешь, – Мэй с сомнением посмотрела на гитару. – Хочешь сыграть? Давай «Смертные грехи», гулять так гулять.
– А давай немного нового, а точнее забытого старого, – сам от себя не ожидая, отказал Кейд и потянулся к струнам. Может, просто Сью была дерьмовой слушательницей, и переосмысленная песенка Депеш Мод зайдёт другим ушам? В последний момент пальцы на грифе замерли для вопроса. – Слушай, а в блоге этой Сьюзен в последние дни новых видео не было, не в курсе?
– Не знаю, почему тебе это вообще интересно, – она подозрительно вглядывалась в его непривычно оживлённое лицо. – Но нет, Джонни следит, я попросила.
Кея это немного порадовало. Пусть на акустике песня звучит иначе, но не менее хорошо. Если знать, о чём и для кого петь. Он уже подцепил струну, выравнивая дыхание, но тут за спиной раздался грубый бас, мгновенно сбивая весь настрой на игру:
– Так выходит, ты всем нам сбрехнул, старый мерин? – тяжело ступая, из подсобки выперся Годзилла. Он иногда помогал Мэй с разгрузкой товара, и, похоже, приглушённый тон разговора не помог. Кей неприязненно поморщился, когда понял, что чокнутый ублюдок слышал слишком многое. – Та шлюшка не была твоей дочкой, она дочурка самого Глоуза.
– Эй, Газ, кончай это, – грубо оборвала его Мэй, поднимаясь со стула. – Развесил уши, мудила? Так вот значит, ты должен был услышать: я рада, что девчонка ушла отсюда целой. Мне не нужны такие проблемы.
– Ты просто обоссалась, Мэй. Как и этот лживый хрен, решивший поиграть в рыцаря, – Годзилла смачно харкнул прямо на пол, и Кейд со вздохом развернулся к нему лицом. Непонятная тревога пульсацией нарастала в затылке. Он крепче сжал гитару и вскинул квадратный подбородок:
– Я нихера не понял, Газ: что это меняет? Я не дал тебе и Хосу сделать глупость. Держу пари, Глоуз бы вас всех прикопал живьём, а бар закрыл к хуям. Скажи: «спасибо, Кей, ты у нас такой дальновидный». И вали, куда шёл.
– Ты много на себя берёшь! – Годзилла многозначительно ткнул в него пальцем и выпучил глаза с явственно расширенными зрачками. Грозно оскалившись, он угрожающе шагнул вперёд, давя вонью немытого тела. – Этот дрочила Глоуз давненько задолжал моим парням на стройке. Кажется, дочка вполне сможет отдать долги, – он довольно оскалился железными зубами и демонстративно заржал.
Кейд вздрогнул. Эта биполярочка от ярости к смеху за тридцать секунд была ему до тошноты знакома. Какие только мысли не придут к обдолбанную башку – представить страшно. Почему-то перед глазами чётко встала картина, как тощую девчонку в голубеньком платьице облапывают грязные руки, пинают ботинками в живот и раздирают на части подобно куску мяса. В желудке клубком свернулось отвращение. Это же как ребёнка отыметь.
– Даже думать не смей, ублюдок, – прошипела Мэй, упирая кулаки в бока.
– И что ты мне сделаешь, а? Вызовешь копов? Сиди и дрочи свою гитару, Кей: у меня сегодня запланировано веселье!
Толкнув Мэй плечом, он демонстративно пошёл к выходу, весело насвистывая себе под нос. Кейд смотрел на его обтянутую чёрной кожанкой широкую спину, даже не скрывая своей злости. Ладони вспотели. Он с трудом подавил в себе желание вскочить и двинуть по оборзевшей роже Годзиллы, чтобы тот захлебнулся кровавыми соплями.
– Бедная. Храни её Господь, – буркнула Мэй и, вздохнув, пошла к барной стойке. Никто не скажет копам. Не принято.
В нижнем городе не принято заступаться, не принято защищать. Можно только или участвовать, или не смотреть. Отвернуться. Сью ему абсолютно никто, это не его проблема. И только пульсация в затылке всё громче. Тудум. Тудум. Через пальцы в гриф гитары, нарастающим ритмом.
***
Из южного кампуса Сьюзен выходила с неприятным, тягостным ощущением. Щебет подруг мешал сосредоточиться, а подумать было о чём: как вернуться «на коня» после провала в «Клыке и когте». В последние четыре дня цифры на её аккаунте сильно таяли, и Сью всё чаще начинала ловить себя на дурацком сравнении с Кейдом. С той лишь разницей, что его забывали больше десяти лет, а её могли забыть меньше, чем за неделю.
– Эй, ты слышишь? – позвала её Трейси, лениво поворачивая блондинистую голову. – Сью?
– Да, прости, задумалась. О чём вы говорили?
– О том, что тебе нужна новая идея для канала, – серьёзно кивнула Лу. Сьюзен криво улыбнулась ей – хоть кто-то понимает, что её волнует. – Я давно говорила, что ходить по всяким клоповникам не безопасно. Даже с придурком Майлзом.
– Особенно с придурком Майлзом, – высокомерно вздёрнув нос, подчеркнула Трейси. Из их компании она была самой мажористой, благодаря крутому папочке из Нью-Йорка. Сью же с ней общалась исключительно потому, что хотела быть ближе к Лу. Вот с этой простецкой девчонкой, без зазрения совести подрабатывающей в книжном магазине, дружить было, по меньшей мере, интересно.
– Девочки, я всё понимаю и так, – Сью закатила глаза и поправила рюкзак на плече. Крыльцо кампуса оставалось позади, и они втроём двигались к парковке после занятий. – Но понятия не имею, куда мне переквалифицироваться. Всякие бьюти-темы и мода точно не моё.
– Ты могла бы обозревать музыку, – не задумываясь, предложила Лу вполне здравую мысль. Сью и сама об этом уже думала, вот только её познания ограничивались собственным вкусом и хорошим слухом. Петь самой её никогда не тянуло, хотя мама пару раз и отмечала у неё вокальные задатки. Но быть за троном гораздо легче.
– Или брать какие-нибудь забавные интервью, – Трейси оставалась в своём репертуаре. Статная блондинка с надменным лицом, она была не столько хорошей подругой, сколько выгодной. Например, когда надо было развезти всех по домам. Точнее, отвезти Сью, потому как с Лу они снимали квартирку вместе.
– Я не смогу. Я хочу делать контент, мне нравилась эта шумиха в обсуждениях. Но больше лезть в кадр сама не стремлюсь.
– Так снимай кого-нибудь другого, – Трейси закатила глаза, вспорхнув нарощенными ресницами. Да уж, вывод слишком очевиден. – И бог мой, Сью, когда уже отец вернёт тебе машину?
– Не в этом тысячелетии.
Настроение испортилось ещё сильней, и даже сама погода сегодня словно хотела её поддержать. Мелко накрапывал противный дождик, и если бы не он – лучше бы Сьюзен сегодня накинула капюшон куртки, сунула наушники в уши и потопала до жилого квартала пешком. Ездить с подругой было унизительно, но таково было наказание папы за вождение подшофе. Любимая синяя малолитражка уже месяц как пылилась в гараже. Тогда после студенческой вечеринки и лёгкого подпития Сью имела тупость зацепить придорожный столб. Ну как, зацепить – вмазаться в него бампером так, что чуть не разбила нос об руль.
Родители ей потакали, но границы в их семье были всегда. Мама горой стояла за то, чтобы положение дочки предпринимателя в маленьком городе не сделало из Сью ходячую вседозволенность вроде Трейси. Дорогие подарки были нечастыми, или выпрашивались, как «Айфон». Да, доступ к семейному счёту она имела свободный, но при снятии существенной суммы должна была предупредить отца. Да, денег Глоузов вполне хватило бы, чтобы купить дочурке местечко в лучших университетах кинематографического искусства в Эл Эй, но было сказано чёткое «нет». И Сью, наверное, единственная из одноклассников, после школы осталась в Мидлтауне, пропихнутая по протекции в Уэслианский универ. Под крылом родителей. Под их надзором, который в двадцать три уже смешон. Возможно, именно это не давало ей завести отношения с парнями – попробуй, пригласи после свидания в один из лучших новеньких коттеджей верхнего города.
Её блог – единственное, что принадлежало только ей, а не Глоузам. Сейчас он на грани уничтожения, и это бесит до невозможности.
В рюкзаке затрезвонил телефон, и Сьюзен нехотя потянулась его достать. Наверняка мама. Но экран высветился незнакомым, а если точнее, несохраненным номером. Она влезла в машину Трейси на заднее сиденье, походя принимая вызов.
– Да?
– Сьюзен, это Кейд Харрис. Помнишь?
Она улыбнулась, мельком взглянув на себя в зеркало заднего вида. Захотелось убедиться, что выглядит не хуже, чем обычно. Голос узнала с первого хрипловатого звука. Пытаясь не выдать своего удивления, прощебетала с чуть наигранным неудовольствием:
– К сожалению, да. В чём дело? Я не стану покупать твои гантели.
– Срать на гантели. Ты сейчас дома? – такие вопросы и явственная тревога в его голосе немного смутили, да и Трейси с водительского места поглядывала на неё с болезненным любопытством. Только бы она не догадалась, кто ей звонит. Отвечать на вопросы про Кейда Сью отчаянно не хотелось.
– Тебе какое дело? – грубо оборвала его она, – Решил обокрасть? С тебя станется.
– Идиотка, – устало выдохнул он в трубку, и по лёгкому шипению показалось, что Кей попутно курит. – Не выходи сегодня никуда, ясно? Особенно одна. Те парни из бара узнали твою фамилию, мисс Глоуз. И хотят поговорить по-взрослому. Так понятно?
– Мне понятно, что ты готов придумать любую херню, чтобы найти повод позвонить, – бездумно выпалила Сью. Возможно, дело было в том, как переглядывались впереди Лу с Трейси: они притихли и жадно вслушивались, но до их ушей доносились только отголоски мужского баса. Впрочем, этого хватало, чтобы детское желание казаться неприступной принцессой возобладало над мозгами. Шанс понтануться перед Трейси упускать нельзя. – Тебя не учили нормально ухаживать за девушками?
– Чего? Ты там ничего не попутала, а? – Кейд чуть не охрип от возмущения и прибавил громкости. – Эй, тупица! Большие дяди хотят твою жопу, как слышно, приём? У них счёты с твоим папашей, настоящим папашей…
– Так значит, это ты им сболтнул мою фамилию?! – ахнув, Сью со злостью вцепилась в телефон. – Да пошёл ты! – прошипела она в трубку и отключилась.
Возмущение кипело в груди, хотелось зашвырнуть телефон прямиком в лобовое стекло. Даже не важно, как сам Кейд узнал, кто она. Рассказать каким-то отморозкам – тошнотворная подлость. Мстит за то, как она отозвалась о его музыке? Уязвлённое мужское эго? Дешёвый кусок дерьма!
– Кто это был, Сью? – с пошлой улыбочкой спросила Трейси и завела двигатель. Поймав её взгляд через зеркало, Сьюзен ещё крепче сцепила зубы. Ладошки вспотели. И вроде думать надо о том, чтобы позвонить папе и предупредить, но в пустой голове только раздражение и желание надавать Кейду пощёчин. Даже достойного вранья не пришло на ум.
– Да… так. Эм, папин партнёр… Водитель, – невнятно пробормотала Сью, не сумев остановиться на одном варианте.
– Значит, водитель. У мистера Глоуза, – Лу издала скептичный смешок. Всем в салоне и так было ясно, какой это бред. – Ладно, не хочешь, не говори. Но чем он тебя так выбесил? Ты какая-то напряжённая.
– Нормальная я. Поехали, – буркнула она. Что ж, если ей действительно угрожает какая-то опасность от тех дегенератов из бара, то сегодня и впрямь лучше остаться дома. Но что будет делать с этим завтра, она понятия не имела. Попросить у папы охрану равносильно тому, чтобы признаться, где она светила своей мордашкой и чем занималась. В таком случае машину ей вовсе никогда не вернут. Нет, ссоры с родителями не хочется однозначно.
Ладно. Она решит этот вопрос завтра. Как-нибудь. А сейчас только этот дурацкий дождь по лобовому стеклу, хихикающие впереди девчонки и полное непонимание того, какого чёрта происходит.
***
Было по меньшей мере десять тысяч мест, где бы Кейд сейчас хотел быть. Но среди них точно не было тихой улочки верхнего города и холодной лавочки под задницей. Он кутался в стремительно намокающую под противной ледяной моросью джинсовку и прижимал к себе гитару, не отрывая тяжёлого взгляда от большого коттеджа через дорогу. Дом Глоузов найти не сложно: добротный, благородного серого кирпича, с широкими резными дверьми и остеклённой лоджией. Раз несложно оказалось ему, то Годзилле будет ещё легче.
«Кретин. Чего ты тут ждёшь. Нахуя тебе это вообще надо», – вертелось в голове на все лады. Но после того, как тупая малолетка сбросила его попытку спасти её жопку, поступить иначе просто не смог бы. Кей знал, что не позволит себе пойти домой и заняться своими делами, пока не убедится: Сьюзен дома, в полной безопасности. А ведь Годзилла мог просто пошутить. И совсем не обязательно отмораживать яйца на этой чёртовой лавочке.
За полчаса ожидания, три сигареты и промокший капюшон у коттеджа не было никакого движения. Причём даже в окнах никого не показалось, словно дом сейчас пуст. Это тоже плохо – если Сью доберётся сюда целиком, то её и встретить будет некому. Беспокойство за девчонку одновременно бесило и удивляло. Надо же, ему ещё не похрен хоть на кого-то кроме себя. Двенадцать лет назад именно его эгоизм уничтожил группу. Жажда большего. Бесконечное желание денег, славы, мировых туров и готовых на всё фанаток. Никакая цена не казалась высокой, даже жизни своих «Сынов», своих братьев.
Возможно, именно вина заставила Кейда притащиться сюда сегодня. Одна сохранённая жизнь за жизнь Патлатого Грега – не равноценно, совсем не равноценно, но как будто успокаивает. Так его совесть будет чиста, не возникнет нового повода себя ненавидеть.
Наконец, к дому подъехала дорогая серебристая «Ауди», и из неё выбралась знакомая тощая фигурка в сиреневой куртке. Махнув рукой подругам, Сьюзен пошла к высокому железному забору, а машина сразу уехала, едва не окатив её джинсы брызгами. Кейд расслабил плечи: всё нормально. Можно сваливать. Перехватив гитару за гриф, он уже приготовился встать, как вдруг из-за припаркованной на обочине улицы колымаги выперлись вперёд два крупных мужских силуэта.
– Блять, – Кей сплюнул себе под ноги и нехотя поднялся с лавочки. – Беги быстрей, дура, – пробормотал он тихо, но Сьюзен, как назло, обходила каждую маленькую лужу на тротуаре. Пятнадцать шагов до ворот. И она не успела.
– А вот и наша звезда интернета! – громко поприветствовал её Годзилла широкой железной ухмылкой. Мявшийся рядом с ним толстяк Хосе не спешил встревать, только жадно поглядывая на девчачьи ноги.
Сьюзен вскинула голову, только сейчас оторвав взгляд от своих драгоценных конверсов. Она моментально узнала этих двоих, и от страха сжалось горло, а колени предательски подогнулись. С надеждой посмотрела на ворота, но чтобы до них добраться, пришлось бы пробежать мимо амбала Годзиллы. Решив, что своим единственным оружием – наглостью – она способна хотя бы задержать их и выиграть возможность для побега, Сью как можно более храбро заметила:
– Что бы вы ни придумали, но вам стоит знать, что мы стоим практически под окнами моего дома. Мне стоит только закричать и позвать охрану, – она блефовала. Охраны у них отродясь не было. А родители ещё должны быть на ярмарке. Надо было позвать девчонок к себе. Надо было послушать Кея. Надо перестать быть уже такой тупой, чёрт возьми. Ледяные капли дождя скатывались по чёрным волосам за ворот крутки, стекали по спине, но Сью бросило в жар. Бежать, бежать, бежать.
– Так кричи, куколка! – заржал Хосе, демонстративно кивая на пустующую в непогоду улочку. – О, ты будешь много кричать! Любишь снимать всё на камеру, да? Мы сделаем прекрасный фильм для твоего драгоценного папочки! Хермозо!
Годзилла больше разговаривать не собирался. С хищным оскалом двинувшись вперёд, он тенью навис над непроизвольно шарахнувшейся от него Сью. Она нервно сглотнула, но когда попыталась крикнуть, горло от страха издало только жалкий писк:
– Помогите!
– Пиздец тебе, шлюшка, – прошипел Годзилла, огромной лапищей поймав её за руку и сжимая запястье бульдожьей хваткой. Сьюзен заскулила от боли, отчаянно вырываясь, а Хосе уже подступал со второй стороны. Попытка пнуть его в промежность успехом не увенчалась – поскользнувшись на грязи, Сью едва удержала равновесие.
Это был резкий, неожиданный удар со спины. Хватка Годзиллы внезапно ослабла, а крысиные глаза вдруг закатились, и огромная туша кулем повалилась на землю. В воздухе ещё звенел гул, когда Сью увидела, кто двинул гадёнышу по башке – промокший, с капюшоном на голове, Кейд тяжело выдохнул. Гитара в его руках оказалась не только хорошим инструментом, но и полезным оружием.
– Кей?! – завопил Хосе в возмущении, когда его напарника вырубило с одного удачного удара. Не долго думая, Кей размахнулся ещё раз и звезданул ему, прерывая грядущую тираду на ломаном испанском. Латинос захлебнулся криком и грузно соскользнул на асфальт под жалобный треск дерева.
Гриф гитары полностью отломился от корпуса, дека была пробита чугунными затылками дуболомов до вмятины и щепок. Из-под черепушки Годзиллы виделась розовая лужа из воды и крови. Отбросив сверху на стонущие тела обломки, Кейд закричал замершей на месте с вытаращенными глазами Сью:
– Чего стоим?! Если не собираешься вызывать копов, тогда вали, пока они не очнулись! – словно в подтверждение его словам, завозился Годзилла, бурча смешанные с матом угрозы:
– Кей… Блять, я тебя угондошу… Я, блять, тебе ноги вырву! Сука, как больно…
– Чёрт, чёрт, чёрт! – простонала Сью, в панике мотая головой. Она смотрела то на свой дом, куда могут начать ломиться, то на медленно приходящих в себя ублюдков, то на ожидающего её решения с абсолютно растерянным лицом Кея. И не придумала ничего лучше, чем развернуться в противоположную сторону и пискнуть: – Бежим!
– Сразу бы так, – вздохнул он. Обогнув поднимающегося Годзиллу, Кейд рванул вместе с ней вдоль по улице, изо всех сил стараясь не отставать.
4. Шоколадные пончики
Нет, когда тебе двадцать три, пробежка – это не страшно. Но в тридцать восемь, с прокуренными лёгкими, пропитой печенью и больным сердцем – даже не смешно. На Сайлент-стрит Кейд согнулся пополам, ловя ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, и поднял вверх безоружную ладонь.
– Эй, не тормози, – с придыханиями выпалила Сью, притормозив, но у самой тоже кололо в боку.
– Хули мы… бежим вообще? Думаю… у Годзиллы сегодня уже не встанет. Я ему башку точно пробил, – он скривился, вспомнив, во что превратилась гитара. Щепки и торчащие во все стороны порванные струны. В тот момент ударить именно ей казалось хорошим решением. Сейчас же от понимания, что лишился своей верной подружки, свело скулы.
Разумное зерно в этих словах было, так что Сьюзен позволила себе чуть расслабить дрожащие от напряжения ноги. Рука, за которую хватался тот ублюдок, сильно ныла. Задрав рукав куртки, она тяжело вздохнула: по светлой коже разливались красные пятна, которые к утру станут синяком. Замечательно. Ещё одна вещь, которую придётся каким-то образом скрыть от родителей.
– Болит? – кивнул Кей на её запястье и медленно выпрямился, восстанавливая дыхание. – Надо лёд приложить. Я так понял, копов ты звать не хочешь?
– Нет. Если родители узнают, где я бываю…
– Понял, – коротко обрубил Кейд, и по его снисходительному взгляду было ясно, что он думает. Что самое разумное – сказать Глоузу о почти состоявшемся нападении на его дочь, и к утру гадёнышей заберут протирать жопами нары. Для него было абсолютно дико, что девчонка готова жертвовать безопасностью ради того, чтобы сохранить свои тёмные делишки в секрете. Детская беззаботность. Глупость. Впрочем, умственные способности Сьюзен у него с первой встречи вызывали сомнения.
– Мне нельзя пока домой, да? – тихо пролепетала она, жадно глотая вечерний озоновый воздух. Дождь почти прекратился, и теперь вокруг пахло мокрым асфальтом и свежестью.
Кей на секунду задумался, почесав бородатую скулу.
– Если там никого больше нет, то лучше не надо. Позвони родителям, пусть заберут тебя. Но сдаётся, теперь Годзилла таким нахрапом не полезет – он знает, что ты предупреждена. Не идиот же он, чтобы самому идти в лапы копов. Будет ждать удобного случая.
Сью нервно сглотнула и дрожащими руками достала из рюкзака телефон – сегодня она была на удивление послушна. Кажется, первый подзатыльник от жизни по тупой головке не прошёл зря. Потыкав ледяными влажными пальцами в экран, она набрала маму.
– Да, милая?
– Мам, а вы скоро вернётесь? – как можно более бодро и непринуждённо спросила она, стараясь, чтобы не стучали зубы. Тонкая куртка от дождя защитила плохо – было мокро, хлюпало в конверсах. Холодно до дрожи. А ещё бесило, что Кей смотрит на неё, как на несмышлёныша в подгузнике.
– Примерно через час, ты что-то хотела? Купить тебе чего-нибудь вкусненького? – заботливо заворковала мама, только вот сейчас родной голос мало мог помочь. Хотелось тепла. И ощущения безопасности, которой нет и быть не может посреди улицы.
