скачать книгу бесплатно
Вздыхаю. Мне ведь не столько его разрешение нужно – при желании и так попаду на вечер с помощью папы. Но хочется быть уверенной, что Макс не выкинет что-то, не проявит недовольство от моего присутствия, не потреплет нервы отцу, который старался ради сына…
– В смысле, ты не против? – уточняю, не зная, как получить от братца гарантии, что наше незримое противостояние не станет реальным в этот вечер.
Когда мы были маленькими, Макс не то чтобы задевал меня напрямую. Иногда отбирал у меня вкусняшки, отстранялся от меня в школе, всячески давал понять, что не друг. Но серьёзной опасности я от него не чувствовала даже после его скандала с моей мамой.
Но почему-то чувствую сейчас. В этой усмешке, в блеске, который определённо добавляет враждебному взгляду что-то ещё, тревожащее меня…
– В смысле, мне пофиг, – небрежно отзывается Макс.
Вздыхаю. Разговор получается совсем уж непродуктивным, но останавливаться на этом нельзя.
– И не будет никаких происшествий? – с нажимом спрашиваю, уже не беспокоясь о тактичности.
Гораздо важнее расставить точки и получить прямой ответ.
Конечно, Макс улавливает, о чём я. Сердце в груди неожиданно подскакивает, когда он поднимается с места и неторопливыми шагами сокращает расстояние между нами.
– Ты боишься меня, сестрёнка? – вкрадчиво спрашивает, остановившись почти совсем рядом.
Настолько, что меня невольно обволакивает его присутствием и никак не получается отвлечься от того, что Макс наполовину обнажён. Жар стремительно окутывает всё тело, но я старательно держусь.
– А должна? – облизнув пересохшие губы, осмеливаюсь уточнить.
Ведь нельзя уходить без ответа. Папе не стоит волноваться.
Макс криво ухмыляется моей настойчивости, но серьёзнеет.
– Да мне пофиг на эту тусовку. Согласился только ради отца. Там в основном будут те, кого я не звал, так что пойдёшь ты или нет, непринципиально. Лезть не буду. Ни в каком из смыслов, – всё это, включая и последнее недвусмысленное предложение, он говорит почти бесцветно. Вот только на тех самых заключительных словах провокационно окидывает меня взглядом с головы до ног.
От этого я почему-то не могу справиться с не к месту охватившим смущением. Неловко топчусь на месте, собираясь что-то ещё сказать, но в итоге решив, что не стоит. И даже неважно, почему уже второй раз за день взгляд Макса меня странно волнует.
– Хорошо, спасибо, – пытаюсь говорить в тон ему, без лишней дрожи в голосе. Тут же разворачиваюсь. – Спокойной ночи.
Ответа не слышу, да и не хочу. Мне гораздо важнее, что хоть какую-то уверенность в отсутствии происшествий завтра я получаю.
Можно было, конечно, так и сказать Максу, что у его отца рак в серьёзной стадии. Что нервничать в его состоянии противопоказано. Что хоть он и храбрится, занимаясь делами, бывают моменты, когда прикован к постели и не может совсем ничего. Именно поэтому я не поступаю в Москву и не работаю – чтобы всегда оставаться начеку и страховать. Он уже давно на таблетках и переживал несколько операций. От сиделок отказывается, всё хочет делать сам, но бывают моменты полной беспомощности.
Макс не видел его четыре года, но если был бы более внимательным, мог и заметить на изменения. Так же, как и папа мог бы уже отбросить гордость и рассказать сыну… Но оба ничего этого не делают, а я не вмешиваюсь. Не мне решать. Хотя отца иногда пытаюсь подтолкнуть к разговору с Максом, а вот братца… Мне даже в его присутствии не по себе, что уж про доверительные беседы говорить.
***********
Папа на самом деле постарался, чтобы показать Максу, как его ценит. Словами сказать не может, гордый слишком, да и напряжения между ними хоть отбавляй. Но жест красноречивый. Здесь собирается, наверное, вся элита Саратова. И музыка живая и качественная – рок, как и любит братец. Талантливая местная группа исполняет известные и любимые им песни.
Даже меню сегодня дополненное. Папа всячески даёт понять, что помнит о вкусах сына. И не знаю, как Макс, но я растрогана этими жестами. Хотя они, конечно, не отменят всего, что было раньше. Насколько я помню из обрывков детских воспоминаний, отношения между ними в лучшем случае отчуждённые. И не скажу, что в этом вина именно братца. Папе было тяжело простить его за скандал с моей мамой, а нежелание Макса признавать вину усугубляло всё.
Но вот именно болезнь отца может отменить прошлое. Только папа предпочитает расстараться с вечеринкой, чем поговорить с сыном по душам. Хотя я уверена, что Макс воспринимает всё происходящее как попытку отца сгладить вину за вчерашнее игнорирование приезда. Но, надеюсь, лёд всё равно хоть немного оттает. Слишком уж трогательно тут всё организовано…
Я по большей части отсиживаюсь за столиком, с которого открывается максимально широкий обзор. Слежу с папой. Постоянно тереться возле него он бы не позволил – не хочет чувствовать себя беспомощным, да и с друзьями там по большей части разговаривает. А так хоть и не беспокою, и занимаюсь тем, ради чего пришла. Несколько раз даже танцую, вкусно кушаю, слушаю музыку и в целом приятно провожу время. Папа тоже кажется бодрым и посвежевшим. Макс несколько раз подходил к нему и они о чём-то говорили. Даже обменялись улыбками.
Этому улыбаюсь и я, как вдруг чувствую, что уже не одна за тем самым столиком.
– Боже мой, какая красавица…– слышу восхищённое, когда поворачиваюсь в сторону неожиданно подсевшего парня.
Кстати, у него знакомое лицо. И мне хватает всего несколько секунд, чтобы вспомнить:
– Лёша?
Это ведь друг Макса. Я хорошо помню его, потому что однажды в школе, ещё когда я надеялась подружиться с так называемым братом, Лёша мне очень помог. Помню, я тогда только перевелась в новую школу, ближнюю по местожительству отчима, которого теперь называю папой. И в тот день одноклассник спрятал мой портфель, пытаясь надо мной посмеяться. Я тогда очень гордо заявила, что за меня есть кому заступиться и даже узнала, где шли занятия Макса. Нашла его на перемене, а он был с другом.
И если так называемый братец послал меня, сказав, чтобы не лезла к нему по пустякам и вообще больше не обращалась при людях; то Лёша выслушал, что случилось и даже пошёл со мной искать портфель и говорить с тем одноклассником. Не знаю, что потом на это сказал другу Макс, но поступок я запомнила.
А сейчас уже повзрослевший Лёша так забавно подвисает, пытаясь вспомнить, откуда я его знаю, что не сдерживаю смешка.
Тогда улыбается и парень. И вроде как даже расслабляется.
– Такая красавица меня знает? – снова настраивается на флирт он. – Польщён.
Ну и пусть его фразы звучат банально, но ведь они искренние. И вижу, и чувствую это. Вообще приятный этот Лёша. Даже странно, что с Максом дружит.
– Да, просто я… – теперь уже моя очередь слегка замяться. Странно, но мне вдруг сложно охарактеризовать свою связь с человеком, которого не считаю ни братом, ни уж тем более, другом. – Я сестра Макса, – всё-таки выдавливаю из себя, хотя это звучит почему-то чуть тише, чем всё остальное.
Но Лёша меня слышит. Тем более что музыка уже не живая, а так, фоновая.
– Ого, ты реально его сестрёнка? – потрясённо переспрашивает он, развернувшись ко мне аж всем корпусом. – Ничего себе ты выросла.
Его живые эмоции и непосредственность определённо подкупают меня. Уже не в первый раз за наше недолгое общение тянет улыбаться. Тем более что меня, оказывается, тоже помнят. Хотя Макс редко приводил друга в гости, а в школе мы почти не пересекались. Я стала избегать возможности столкнуться с его классом.
– Так уж получилось, – невинно пожимаю плечами.
Мы снова обмениваемся улыбками. Складывается ощущение, будто мы уже давно знаем друг друга – не так, как это по факту есть, а иначе, более близко, что ли. Легко с ним.
И, видимо, Лёша испытывает что-то подобное.
– Ты не против, если я составлю тебе компанию? – непринуждённо спрашивает он.
– Не против, – соглашаюсь, ведь папу из вида всё равно не потеряю. А так, в целом, мне хотя бы будет веселее.
…Рядом с Лёшей время пролетает незаметно. Мы и разговариваем, и вместе подходим и к папе, перекидываемся фразами; и танцуем несколько раз – оба скорее неуверенно, не привыкли делать это на публике. Да и вообще, не такие чтобы танцоры. Но тем приятнее, что у нас это совпало.
И что явно не фанат танцев Лёша каждый из этих разов сам затаскивал меня подвигаться. Догадываюсь, зачем – чтобы найти повод лишний раз коснуться меня. И мне это скорее нравится. Его прикосновения мягкие и ненавязчивые, а тепло обволакивающее. Даже не ожидала, что, оказывается, со всеми этими проблемами зря упускала взаимодействия с парнями. Это приятно – и чувствовать скорее робкие попытки парня быть ближе, видеть его симпатию, общаться и флиртовать…
Папа рассказывал мне про своё знакомство с моей мамой и про то, как вспыхнул к ней сразу. У нас с Лёшей скорее по-другому всё, спокойно. Но тот факт, что я вообще вспоминаю эти слова отца, да и теперь наслаждаюсь вечером, говорит гораздо больше. Незачем подгонять себя под чей-то опыт, да и заранее делать выводы ни к чему.
– Чем ты завтра занята? – с загадочной улыбкой спрашивает Лёша, глядя на меня всё тем же очарованным взглядом. – Я бы хотел ещё встретиться.
Он имеет в виду свидание – это очевидно. Особенно когда до этого легко и непринуждённо общающийся со мной парень чуть смущается будто бы в волнении перед моим ответом.
– Я, наверное, не смогу… – тихо проговариваю и вздыхаю.
Вообще не хочется расстраивать Лёшу и возвращать нас обоих в реальность, где моё свободное время зависит не от меня. Настолько, что даже в школе задерживаться боюсь иногда.
Гуляю, конечно, тоже. Но в основном или с отцом, или когда он надолго на работе. А второе уже намного реже. Вчера, например, папа на обследованиях был перед очередной операцией. Я рвалась пойти с ним, но он на этот раз в принцип пошёл. Потому и нервно музыку слушала весь день в наушниках – она обычно успокаивает.
Новости, к счастью, скорее оптимистичные.
Вот только Лёша напрягается ощутимо и водит меня в танце уже даже более деревянно, чем до этого. И молчит всё это время.
– Дело не в тебе, – решаюсь первой нарушить молчание, а то парню и без того стоило нервов меня пригласить. – Я была бы рада, просто…
Осекаюсь не по своей воле – нас вдруг резко разрывают друг от друга. Ну, точнее, меня выдёргивают из рук Лёши. Чужая хватка обжигает предплечье, и почему-то даже прежде чем развернуться, я понимаю, чьё это прикосновение.
Часто моргаю, с трудом стою на ногах. Странно смотрит Макс. Даже ещё более непонятно, чем раньше.
– Эм, ты чего? – первым приходит в себя Лёша, пока мы с братцем так и стоим, не сводя друг с друга взгляда.
– У меня важное дело к… сестре, – хм, у Макса тоже сложности с обозначением моей роли? Неудивительно, только вот они во мне вдруг отзываются сжатием сердца в груди. – Не до ваших танцев сейчас. Я задолбался ждать момент, когда вы разойдётесь.
Макс отпускает мою руку на своих последних, чуть более резких, словах. И на меня больше не смотрит, только на друга.
Он, кстати, тоже на меня вопросительно глазеет. Ждёт моего решения.
– Хорошо, пошли поговорим, – стараюсь как можно более невозмутимо обратиться к Максу.
Ведь я тут из-за папы, а потому уж точно не хочу испытывать терпение так называемого брата. Судя по опасному блеску в его глазах, оно у него и так почему-то на пределе…
Глава 3. Макс
Вообще-то я был достаточно груб с Милой, когда так резко выдернул её из объятий своего друга. Не то чтобы пережестил, но ей могло быть больно. Сам не знаю, что на меня нашло.
Но дело даже не в моей слишком резкой реакции – Лёша не вмешался. Вот вообще. Один вопрос мне, безвольный взгляд на Милу и ожидание, что девчонка сама всё решит.
С одной стороны, оно понятно. Я ему вроде как друг, от меня подлянки не ждёт. Да и сестрёнка на удивление даже не поморщилась, ни тени недовольства. Но с другой… Не знаю, почему-то коробит. Хотя, казалось бы, мне какое дело, что за Милу не заступились, причём передо мной же?
Вроде почти не пил сегодня.
Веду Милу в випзал. Здесь тихо. Сегодня он скорее играет роль зоны отдыха для тех, кому надоест тусовка. Пока мало кому, кстати, – мы тут почти наедине. А если пройдём чуть дальше, то без «почти».
Уверенно иду дальше. Странно, но Мила со мной следует. Что за смиренное принятие любых моих решений? Они с отцом сегодня договорились неестественно угождать мне?
Даже любопытно проверить, насколько. Не останавливаюсь, завожу девчонку аж в самый дальний уголок зала. Здесь не то что никого другого нет, так ещё и мы отделены от остальной випки чем-то типа стены.
В этот момент до Милы, кажется, доходит, что я совсем далеко захожу. Во всех смыслах. Она растерянно смотрит, мнётся. Но не уходит.
А я, воспользовавшись тем, что сестрёнка спиной почти о стену упирается, выставляю одну руку чуть поверх её головы. И сам слегка подаюсь в сторону подозрительно притихшей Милы. Серьёзно, такое ощущение, что она и дышит теперь через раз.
Напряжённо смотрит на меня, но всё-таки решается:
– Что за важное дело?
А ведь тихо спрашивает. И не услышал бы, если бы не была так рядом.
Кстати, забавно Мила делает вид, что ничего такого не происходит. Хотя я тут чуть ли не зажимаю её в укромном уголке.
Собственная мысль об этом заставляет одновременно и скривится, и напрячься. Потому наша близость вдруг острее ощущается. Так, что чуть ли не ведёт от неё.
Мила офигительно красива, и это факт. В ней привлекательно всё, начиная от глубоких зеленоватых глаз, чувственных губ, и заканчивая её соблазнительными формами и стройными ногами, которые отлично смотрелись бы вокруг моей талии.
Кстати, девчонка всё ещё молчит, хотя пауза затягивается.
– Сначала скажи, почему ты такая податливая? – не выдержав, вкрадчиво интересуюсь, плавным взглядом скользя по хрупкому телу, которое довольно ощутимо дрожит.
Резко отстраняюсь – я не железный, а плыть от этой девки как-то даже унизительно. И наплевать, что с этим действием становится будто бы пусто. Лучше уж так.
– Просто думаю, что по пустякам ты бы ко мне не обратился, – выдавливает из себя ответ Мила, растерянно моргая.
Ухмыляюсь. Фигня в том, что изначально у меня никакого дела к ней не было. Просто достало видеть, как она там окучивает моего друга. Неожиданно взбесило даже.
Зачем-то мажу взглядом по её губам.
– Отец слишком старается, где подвох? – задаю ей вопрос, который напрашивается чуть ли не со вчерашней ночи, вот только упорно не хочет быть озвученным именно ему.
Впрочем, сестрёнка наверняка должна быть в курсе.
Мила заметно тушуется. Взгляд отводит, да и вообще подозрительно мнётся.
– Его нет, – чуть ли не боязливо говорит именно в тот момент, когда я начинаю терять терпение. Как почувствовала, только такой ответ не то чтобы успокаивает. – Мне жаль, что у вас такие отношения, что ты думаешь о каком-то там подвохе, но папа правда рад, что ты приехал впервые за четыре года.
Корёжит от этого её «папа». Уверенного, кстати. Как и всё последующее – Мила, кажется, собралась и держится уже гораздо более смело. В словах про четыре года так вообще вызов слышится. Укор мне, причём явный.
Но это я пропускаю. Во-первых, пофигу на её осуждение, а во-вторых, что-то тут по-прежнему не так. Паранойей никогда не страдал, поэтому доверяю чуйке.
– Тогда почему не смотришь мне в глаза? – требовательно спрашиваю, когда Мила в очередной раз отводит взгляд.
Странно, в какой-то момент хотел подцепить её подбородок и заставить на меня смотреть – но что-то стопорит. Хотя там вообще по фигне прикосновение было бы. Сам не пойму, почему сдерживаюсь.
Мила громко сглатывает, а потом всё-таки делает над собой усилие и сама поднимает на меня взгляд.
– Потому что ты… странно смотришь.
Этот её только поначалу уверенный, а потом, после осечки, всё более тихий ответ мгновенно возвращает ощущение нашего уединения. Я уже в нескольких шагах от неё стою, а она всё к стенке жмётся, но такое чувство, будто мы рядом совсем.
Мила снова дышит через раз. А я будто захлёбываюсь этим её взволнованным взглядом и попытками сестрёнки его не отводить. Она всеми силами хочет показать мне, что уверенно держится – вот только вижу совсем другое.
– И как я, по-твоему, смотрю? – нарочито пошло ухмыляюсь. Сам не знаю, откуда это стремление продлить её смущение.
И не уверен, что хочу слышать ответ.
– Странно, – повторяет Мила, только на этот гораздо более твёрдо. – Мы не друзья и мне не по себе в твоём присутствии.