скачать книгу бесплатно
– Да. Он здесь.
– Можете дать ему трубку?
– …
– Да? – ответил Аарон прерывающимся голосом.
– Сэр, вы видели, в какую сторону пошла ваша дочь?
– Нет. Я этого не видел.
– Хорошо… Вы можете назвать точное время, когда это произошло?
– Не более пяти минут назад. Здесь слишком много людей. Мы не можем найти ее.
– Мы найдем ее.
– …
– Сэр, вы меня слышите?
– Да, да.
– Пеший патруль направляется на угол 36-й и Бродвея. Ждите там.
– Вы думаете, они найдут ее? – уточнил Аарон.
Где-то на заднем плане послышался голос Грейс – она что-то неразборчиво говорила мужу.
– Грейс, сейчас не время, – отрезал он.
– Не волнуйтесь, сэр. Ваша дочь найдется.
Вдалеке снова послышался голос Грейс:
– Аарон, сотри кровь.
– …
– Сэр? – позвала оператор.
– Слава богу, – сказал он.
В отдалении послышался глубокий мужской голос – это был полицейский.
– Вы родители?
Глава 7
Надежда излучает свет, и только он способен развеять самые мрачные тени.
27 ноября 2003
5 лет с момента исчезновения Киры
Мирен появилась в полицейском участке в черном костюме с юбкой и пиджаком поверх белой блузки. Ее каштановые волосы были убраны в аккуратный высокий хвост. Аарон увидел из приемной, как она решительно подошла к стойке и попросила позвать его. Полицейская указала в сторону Аарона, и Мирен, подписав форму согласия, повернулась и подошла к нему с серьезным лицом.
– Идем? – спросила она вместо приветствия.
Прошел год с их последней встречи, но эта ситуация не стала для нее неожиданностью. В первые годы после пропажи Киры она то и дело встречала Аарона и наблюдала, как его все сильнее засасывает в воронку печали и отчаяния, которая поглощает все, до чего дотягивается. Но шло время, и повседневная жизнь, а также тот факт, что Мирен теперь работала в «Манхэттен пресс», привели к тому, что они отдалились друг от друга, а их встречи стали нерегулярными. Последний раз они виделись ровно год назад, в день рождения Киры, когда Аарон заявился в редакцию с воплями и обвинениями в нарушении обещаний.
– Спасибо, что пришла, Мирен… Мне некому больше было позвонить.
– Понимаю. Ничего страшного. Не нужно, Аарон. Не объясняй.
Было четыре часа дня, и движение на севере города начало приходить в норму. Парад закончился, детский смех утих, и все разошлись по домам, чтобы успеть приготовить ужин. Мирен направилась к своей машине, «Шевроле Кавалер» цвета шампанского, припаркованной на стоянке между двумя полицейскими машинами. Мирен села за руль и подождала, пока Аарон усядется рядом.
– Мне жаль, что ты видишь меня таким, – начал Аарон. От него разило спиртным, и выглядел он жалко.
– Да какая разница. Я почти привыкла к этому. – Мирен стала раздражаться.
– Сегодня восьмой день рождения Киры. Я просто… это выше моих сил.
– Я знаю, Аарон.
– Я не выдержал. Парад, день рождения, и все в один день. Столько воспоминаний. Я так виноват. – Он поднес руки к лицу.
– Не нужно оправдываться. Не передо мной, Аарон.
– Я не… Я хочу, чтобы ты поняла, Мирен. В последний раз, когда мы виделись, я вел себя как…
– Аарон, не нужно. Хватит. Я знаю, как тебе тяжело.
– Как отреагировало начальство?
– Ну, они были не в восторге. Но ты не оставил им выбора. Едва ли кому-то понравится, если отец самой разыскиваемой девочки в Америке заявится пьяным в приемную и будет кричать, что все наши публикации – выдумки, ведь ты прекрасно знаешь, что это не так, – заметила она, и Аарон отвел взгляд. У него дрожали губы и правая рука, словно горе обрело контроль над некоторыми частями его тела.
Мирен завела машину и молча поехала на юг.
– У тебя были какие-нибудь проблемы из-за этого? – спросил Аарон.
– Ультиматум. Я должна оставить дело Киры, потому что это тупик.
Аарон посмотрел на девушку и сказал таким тоном, будто давно об этом думал и наконец решился:
– Исчезновение Киры пошло тебе на пользу.
Мирен нажала на тормоз. Она и без того злилась, что ей пришлось ехать за ним и снова видеть его пьяным, особенно в этот день, но его слова ранили ее в самое сердце.
– Как ты мог, Аарон? Ты же знаешь, я сделала все, что могла. Никто больше не приложил столько усилий для поиска твоей дочери. Как у тебя хватило наглости?..
– Я всего лишь сказал, что тебе это пошло на пользу. Сама посуди… Ты теперь работаешь в «Манхэттен пресс»…
– Вон из машины, – взбесилась Мирен.
– Ну что ты…
– Вон из машины!
– Мирен… пожалуйста…
– Послушай меня внимательно, Аарон. Ты знаешь, сколько раз я перечитывала полицейское досье Киры? Знаешь, скольких людей я опросила за последние пять лет? Никто не потратил столько времени на ее поиски, сколько я. Знаешь, от скольких материалов я отказалась, лишь бы продвинуться на шаг вперед и узнать, что с ней случилось?
Аарон понял, что задел ее за живое.
– Прости, Мирен… Я просто не могу больше… – его голос надломился. – Я не могу… Каждый год, когда приближается этот день, я говорю себе одно и то же: «Давай, Аарон, в этом году ты улыбнешься хотя бы раз на День благодарения. В этом году ты встретишься с Грейс и вспомнишь, какая у вас была замечательная семья». Я проговариваю это перед зеркалом, когда просыпаюсь, но как только думаю о ней и обо всем, что мы потеряли, обо всем, что ждало нас впереди и так и не случилось, о каждой… о каждой улыбке, которую мы не увидели, – я не могу этого вынести.
Мирен только щелкнула языком, наблюдая, как он плачет, но через несколько мгновений не выдержала.
– К черту, – бросила она, положила руки на руль и нажала на педаль газа.
– Отвезешь меня домой? Мне нужно поспать.
– Я разговаривала с Грейс.
На этот раз застонал Аарон.
– О чем?
– Она звонила тебе весь день, а ты не брал трубку. Потом Грейс позвонила мне, чтобы спросить, не знаю ли я, где ты. Она была сама не своя. Этот день бередит чувства и вскрывает старые раны.
Аарон посмотрел на Мирен. Ее голос звучал серьезнее, чем он помнил. Деловой вид девушки и почти отстраненный взгляд лишь сильнее укрепили то чувство, которое он всегда испытывал к ней: Мирен была слишком холодна.
– Когда ты позвонил, я, разумеется, с ней связалась. Перезвонила и рассказала, где ты, и она попросила, чтобы я немедленно привезла тебя к ней. Что-то срочное.
– Не хочу, – тут же отрезал Аарон.
– Это не обсуждается, Аарон. Я обещала Грейс. Сказала, что привезу тебя лично.
– Ты с ума сошла, если думаешь, что я готов встретиться со своей бывшей женой в день рождения Киры. Сегодня я меньше всего хотел бы быть рядом с ней.
– Мне все равно. Я должна отвезти тебя. Это пойдет тебе на пользу. Вам обоим тяжело. Только вы двое понимаете, что переживает другой. Грейс тоже нуждается в том, чтобы кто-то о ней позаботился. Ей было так же плохо или даже хуже, чем тебе, но она при этом не напивается и не воюет со всем миром.
Аарон ничего не ответил, и Мирен восприняла это как знак согласия. Она выехала с территории полицейского участка двадцатого квартала по Западной 82-й улице и вскоре спустилась до берега реки Гудзон. По дороге на юг Мирен молчала, а Аарон с отвращением смотрел в окно на город, который так любил. Позади остались счастливые годы: карьерные взлеты, игры на заднем дворе, ласковые поглаживания живота Грейс в ожидании рождения Майкла. Все это исчезло вместе с белым воздушным шариком, улетевшим в облака.
Вскоре они уже пересекали тоннель Хью Л. Кэри, соединяющий под водой Манхэттен и Бруклин, но на другом берегу замедлились. Им то и дело приходилось останавливаться на бесконечных светофорах. Аарон несколько раз пытался завязать разговор, но Мирен отвечала односложно. Со стороны могло показаться, будто ее раздражает необходимость тратить на него время в День благодарения, но на самом деле она хотела воздвигнуть барьер между собой и делом Киры – делом, с которым она срослась и никак не могла разъединиться.
Добравшись до Дайкер-Хайтс, квартала частных домов с уютными задними двориками, один из которых раньше был семейным гнездом Темплтонов, Мирен отметила, что некоторые соседи уже развешивают рождественские гирлянды. Миновав несколько улочек, они увидели Грейс – та стояла на тротуаре и высматривала что-то на дороге. Женщина явно волновалась.
– Что с ней? – удивилась Мирен.
– Не знаю, – озадаченно ответил Аарон. Он никогда раньше не видел ее такой.
Грейс была одета в бордовую пижаму и тапочки, а ее волосы были собраны в неряшливый хвост.
Аарон в недоумении вышел из машины и приблизился к ней.
– Грейс, что случилось?
– Аарон… Кира.
– Что?
– Кира! Она жива!
– Что ты имеешь в виду? – Мужчина был сбит с толку.
– Она жива, Аарон. Кира жива!
– Что? Ты о чем?
– Об этом!
Грейс протянула руки и показала ему видеокассету. Аарон ничего не понял, но, приглядевшись, заметил белую наклейку с названием. На ней маркером была нарисована цифра «один», а под ней заглавными буквами было выведено самое мучительное и самое заветное для родителей слово: КИРА.
Глава 8
Она танцевала одна, когда вздумается, невольно сияя в ночи.
Мирен Триггс
1998
Я не могла так этого оставить. Слова профессора Шмоера насторожили меня. Что скрывалось за этим звонком в службу спасения? О чем умолчали родители? Поиски Киры Темплтон пробудили во мне больше любопытства, чем я могла себе представить.
– Ты должен дать ее мне послушать, – заявила я, как будто это было так легко.
– Я не могу, Мирен. Это наш завтрашний эксклюзив.
– Ты считаешь, что я сделаю стенограмму и передам в другую газету? Я студентка журфака и никого, кроме тебя, в этих кругах не знаю, да и меня никто не стал бы слушать.
Он глядел на меня молча. Затем сказал:
– Я знаю, что нет, но….
Я перебила его поцелуем. И на этот раз он сдался.
Он знал, что я использую его, но нисколько не возражал. После случившегося я избегала мужчин. Ни при каких обстоятельствах не хотела ни с кем сближаться. Я воздвигла непреодолимый барьер на пути к своей душе и думала, что ни с кем не смогу почувствовать себя в безопасности, пока однажды в университете мы с ним не начали говорить о той ужасной ночи как о чем-то не относящемся ко мне. Он даже побудил меня написать об этом, и в конце концов я почувствовала – он единственный относился ко мне со зрелостью, в которой я нуждалась. Мои сокурсники вели себя как типичные альфа-самцы, и в каждом из них мне виделся Роберт, которого хотелось забыть. Я с самого начала обратила внимание, что на занятиях все глаз не сводят с профессора Шмоера, и все начинающие журналистки сошлись во мнении, что он был самым привлекательным профессором из всех, кто расхаживал перед доской в Колумбийском университете. Его извечные костюмы не могли скрыть поджарое тело. Его добродушное лицо так и манило тех, кто воображал, будто под слоем невинности за его очками кроется настоящий огонь. Но самым привлекательным в нем был его ум. Он писал статьи для «Дэйли» требовательным тоном, с которым могли ассоциировать себя читатели. Он находил идеальный критический подход и писал подробно, строя предложения так, что с каждым абзацем вы все больше не могли оторваться. Сильные мира сего боялись стать объектом его пристального внимания, а политики нервничали, если он показывался на пресс-конференции, что, впрочем, случалось редко. Его статьи были посвящены политике и бизнесу, и Шмоер с позиции стороннего наблюдателя изучал архивы, документы, счета и накладные, погружаясь в теневые сделки, которые заключались в тех двух единственных сферах, которые так волновали страну? – деньги и политика, хотя в действительности эти темы всегда шли рука об руку. Исчезновению Киры предстояло изменить его вселенную и, хотя я еще об этом и не подозревала, навсегда стать основой моей собственной.
