скачать книгу бесплатно
К западу от Эльбрусского Кавказа – Кубанский Кавказ, начинающийся от истоков реки Кубани и кончающийся у горной группы Оштен, а от последней до Анапы – Черноморский Кавказ. На горе Фишта, в Кубанском Кавказе, если считать начало хребта от Черного моря, появляются первые вечные снега.
К востоку от Терского Кавказа, то есть по направлению к Каспию, от горы Барбало до горы Сари-Даг, на протяжении 140 верст, Большой Кавказ называется Дагестанским Кавказом. Хребет здесь идет уже на понижение. Он отбрасывает от себя на север и северо-восток отроги, образующие вместе с передовым хребтом горную страну Дагестан. Южный склон этой части Кавказа обрывист и отрогов почти не имеет; особенно высоких вершин в Дагестанском Кавказе нет, но ледники и вечные снега еще покрывают его вершины. Наиболее замечательные отроги: Перикительский, или Сулако-Терский хребет, разделяющий бассейны Терека и Сулака, потом Богосский, водораздел рек Андийского и Аварского Койсу, и Наукат – водораздел между реками Аварский Койсу и Кара-Койсу; хребет Андийский, заканчивающийся хребтом Салатавским. С севера же примыкают к Дагестанскому Кавказу глубокие поперечные долины: Тушинская, Дидойская, Анкратльская, в которых находятся истоки Андийского и Аварского Койсу, вырывающихся на север через передовой хребет и стремящихся к Сулаку. Тут же вытекают Казикумыкское Койсу и Кара-Койсу, скидывающиеся с северного отрога, служащего водоразделом между Сулаком и Самуром. На юге Дагестанский Кавказ крут и обрывисто падает в долину реки Алазани.
Несмотря на понижение хребта, в Дагестанском Кавказе благодаря чрезвычайной гористости совсем мало удобопроходимых путей сообщения; мешают этому и бешено несущиеся с высот реки, которых здесь становится все больше и больше.
Между перевалами наиболее проходимые – Кодорский, Саухенисский.
За Дагестанским Кавказом от горы Сари-Даг до Баба-Даг Большой Кавказ носит наименование Самурского. По характеру своему Самурский Кавказ очень похож на Дагестанский: отроги на север, крутизна на юг. В передовом хребте этого Кавказа – гора Шах-Даг, та самая, на которую лазил за девственным снегом герой повести Марлинского-Бестужева – Искендер-бек и на которой он познакомился со знаменитым разбойником Мулла-Нуром.
В Самурском Кавказе исчезают вечные снега, и эти снега – последние по направлению от Понта на Каспий – окутывают именно Шах-Даг. Наиболее замечательных перевалов два: Гудурский, от верховьев Самура на Закаталы, и Салатавский, по которому проходит Военно-Ахтинская дорога.
Наконец, завершает собою хребет Каспийский Кавказ, с незначительными уже вершинами. Вечных снегов здесь нет, заканчивается Каспийский Кавказ, как сказано выше, горою Ильхи-Даг, протяжение его – 160 верст.
Вот и весь Большой Кавказ – эта созданная самою природою перегородка на перешейке, соединяющем Европу и Азию.
Малый Кавказ – это обширное нагорье на юго-западе Кавказского края, с разбросанными по окраинам его горными цепями. Малый Кавказ, с северо-запада на юго-восток, в длину имеет 500 верст, а в ширину по перпендикуляру – 250. Он соединяется с Большим Кавказом посредством Сурамского хребта, который делит Закавказье на две резко противоположные друг другу части: восточную и западную.
В Азовское море впадает река Ея. У Еи есть приток Кугу-Ея. Почти соприкасаясь с последней, в озеро Маныч течет река Средний Егорлык. За озером, далее по рекам Западному и Восточному Манычу и еще далее по реке Гейдуку, впадающему в Кумский залив Каспийского моря, можно провести ломаную черту, которая явится, с одной стороны, южною границею области Войска Донского и Астраханской губернии, а с другой – северною границею Предкавказья или, как выше указано, Северного Кавказа. С запада – побережье Азовского и Черного морей, с востока – побережье Каспийского, вместе с вышеупомянутыми границами области Войска Донского и Астраханской губернии, а также Главным Кавказским хребтом, явятся пределами Предкавказья, ныне состоящего из Ставропольской губернии, областей Терской и Кубанской и Черноморской губернии.
Если по горным перевалам перекинуться на южную сторону Большого Кавказа, там будут губернии: Кутаисская, Тифлисская, Эриванская, Бакинская, Елисаветпольская, области: Дагестанская и Карсская и округ Закатальский. Эти губернии, области и округ составят нынешнее Закавказье.
Оно с востока и запада ограничено Каспийским и Черным морями. Проведя от мыса Копмуш, находящегося на Черноморском побережье несколько ниже Батума, на юг и потом на юго-запад ломаную линию так, чтобы она, направляясь по отрогам Понтийского хребта, пересекла речку Чорох, а за городом Ольты пошла по отрогам Саганлукского хребта, пересекла реку Аракс и далее прошла по водораздельному хребту Эгридаг, отделяющему бассейны рек Аракс и Евфрат, затем прошла по вершине Большого Арарата и вступила в седловину, связывающую Большой Арарат с Малым, мы получим государственную пограничную черту между Россией и малоазиатскими владениями Турции. Протяжение ее – 521 с половиною верста.
Далее начинается государственная граница с Персией.
Сперва она поднимается по реке Карасу до Аракса и идет уже по берегам этой реки, причем левый берег Аракса принадлежит России, правый – Персии. По Араксу она идет, поднимаясь на северо-восток до Карадулинского поста, и отсюда почти под прямым углом спускается к юго-востоку по Муганской степи до реки Болгаручай. По этой реке граница спускается на юг, проходит по гребню Талышинских гор и сворачивает по реке Астары на восток к Каспийскому морю. Тянется граница с Персией всего на протяжении 756 верст.
Итак, теперь точно и определенно мы знаем границы Кавказского края, или Кавказа, состоящего, как уже выяснилось, из Предкавказья, Кавказа и Закавказья. Но является новый и интересный вопрос: куда следует относить Кавказ – к Европе или Азии?
Население страны смешанное донельзя: арийцы, семиты, кавказцы, тюрки, монголы, финны. Языки тоже смешанные: индоевропейской и уралоалтайской семей, картвельской и западно- и восточно-горской групп. Религия в первых веках от Рождества Христова здесь преобладала христианская; в древние века великие завоеватели – римляне, забиравшиеся с завоевательными целями и сюда, дали стране свою высокую цивилизацию…
Так куда же причислить Кавказ?
Ученые-геологи отвечают на такой вопрос тем, что, по их объяснениям, Кавказ в своем общем целом никоим образом к Европе причислен быть не может.
Это – Азия, и Азия несомненная.
Доказывают это ученые тем, что на севере Предкавказья существует проходящая через весь перешеек Кумо-Манычская впадина, называемая так от реки Кумы, впадающей в Каспийское море, и озера Маныч. По геологическим исследованиям, во времена самой глубокой древности, когда еще земля переустраивалась в различные геологические эпохи, на месте нынешней Кумо-Манычской впадины был пролив, соединявший Черное море через Азовское с Каспийским, и упоминаемая выше впадина не что иное, как дно этого пролива.
На основании этих данных Кавказ в полном его объеме непременно должно относить к Азии. Исконные обитатели Кавказа неизвестны, но раз был этот пролив, отделявший Азию от Европы, то коренным населением страны могли быть только народы азиатского происхождения, для которых была полная возможность селиться здесь, приходя сюда сухим путем, тогда как народам европейского происхождения ради этого пришлось бы переправляться через водное пространство, что, конечно, не было для них возможным. Да и горы Закавказья указывают на то, что эта страна всецело связана с Азией, ибо в большей своей части Закавказье представляет собой нагорье и тем связано с западноазиатскими плоскогорьями, составляя с ними горные страны.
Итак, Кавказ – несомненная, неоспоримая Азия, и что в нем есть европейского – все это пришлое, наносное, хотя и утвердившееся уже на почве Кавказа не веками даже, а целыми тысячелетиями. По своему профилю Предкавказье – страна равнинная. Его равнины мерно переходят в придонские и приволжские степи на севере. В середине же Предкавказья поднимается так называемая Ставропольская возвышенность, разделяющая страну на Западное и Восточное Предкавказье и являющаяся водоразделом рек Черноморско-Азовского и Каспийского бассейнов. Ставропольская возвышенность своею южною частью подходит к так называемым контрфорсам Большого Кавказа, воздвигающимся здесь террасами, и у города Ставрополя высочайшая его точка – 343 сажени над уровнем моря. У Пятигорска на этой возвышенности группа из пяти скалистых невысоких гор, из которых средняя называется Машук, а высшая – Бештау, соединяет Пятигорье с Большим Кавказом Ослиным хребтом. Южная часть Предкавказья, подходящая к Большому Кавказу, образует равнины: Кубанскую (Закубанье), Кабардинскую (Большая и Малая Кабарда), Владикавказскую (Осетия) и Чеченскую (Большая и Малая Чечня). На юго-востоке до дельты Терека тянется окончание Кумыкской низменности.
На то, что Кавказ принадлежит к Азии, не менее ясно указывают и реки Предкавказья.
Только Кубань и Терек, обязанные своим существованием ледникам и вечному снегу на вершинах Эльбрусского Кавказа и питающиеся также одними только горными водотоками, представляют собой нечто значительное. Реки на севере Предкавказья ничтожны, кроме Еи. Этот север имеет степной характер, и по этому одному уже реки его мелки. Наиболее крупные северные реки: Ея, оба Маныча и Кума-Гейдук, по мелководью не подходящая даже к Каспию и образующая «проран» – нечто вроде огромного болота, в которое она и изливает свои грязные воды.
Ея не принадлежит, собственно говоря, к Кавказскому краю, а является только пограничной рекой.
Маныч вытекает из астраханских соляных грязей и впадает в Дон. Вода в нем горько-соленая, а речонки, впадающие в него, почти все носят название «горьких». Наиболее значительные из притоков Маныча: Калаус с Чхлой, Грушевкой и Атлой и вышеупомянутые Егорлыки.
Наиболее значительною рекою является Кума, древний Удон, у черкесов – Кума-иш, вытекающая из гор Большого Кавказа вблизи от того места, где в Кубань впадает Теберда. С правой стороны в Куму впадают Подкумок и Золка, с левой – Таплык, Кумские Барсуки, Средний и Сухой Карамык, Томузлов, Буйвола и Сухая Буйвола.
Кубань, древняя Гипонис и Алардае, у Птолемея – Вардан, у древних хазар – Урсуг, наизначительная река Предкавказья. Она скатывается из ледников Эльбруса с высоты 4 с небольшим верст и мчится прямо на север, затем у станицы Невинномысской довольно круто поворачивает на северо-запад и затем у станицы Телишбакской прорывается по равнине совсем на запад к Черному морю. У станицы Троицкой она делится на два рукава: одним впадает в Азовское море, другим – левым – в Черное, образуя обширный Кубанский лиман с тремя заливами: Кубанским, Темрюкским и Ачуевским – и двумя большими островами: Ачуевским и Таманью. Все пространство между обоими рукавами покрыто камышами, болотами, часто заливаемыми разливами. Притоки свои Кубань принимает только слева, ибо идет вдоль Кавказского хребта, со снеговых вершин которого берут начало питающие ее своими водами Теберда, Большой и Малый Зеленчук, Уруп, Лаба, Белая и некоторые другие. Справа в Кубань впадает Тохтамыш, Бетмак, Невинка, Барсуки, Горькая, Камышеватая, Терновка. Все они столь незначительны, что скорее могут почитаться ручьями, чем реками. Как и все горные реки, Кубань мелководна и становится доступною для судоходства, да и то с большими затруднениями, только от Екатеринодара.
Терек – река казацкая, жалованная казакам самим Грозным царем Иваном Васильевичем…
Женился Грозный царь на черкесской княжне Марии Темрюковне, и тут случилось, что понаехали на Москву старшины гребенских казаков.
Вот они и говорят Грозному царю-государю, как это передается в одной старинной казачьей песне:
– Ой ты, батюшка наш православный царь!
Чем ты нас подаришь, чем пожалуешь?
– Подарю я вам, казаченки, да пожалую
Рекою вольною, Тереком Горынычем,
Что от самого гребня до синя моря,
До синя моря до Каспицкого.
И стал Терек Горыныч вольною казацкою рекою с той поры. И недаром его воспевали и казацкие баяны, и поэты великие и малые. По батюшке возвеличали его казачки, ибо вырывается он из ледников и катится вниз с высоты почти четырех верст, катится так, как одни лишь водопады катятся; Казбек обежал в своем беге, весь в пене, что подвернется – все сокрушает, горы прорвал и через Дарьял в равнину ворвался, у Владикавказа на волю выбрался – на плоскость, а еще от Дарьяла на северо-запад завернулся, но вдруг ударила в него речонка Малка, и Терек Горыныч круто завернул к «синю морю Каспицкому» и множеством рукавов ворвался в одном месте прямо в него, в другом месте – в Аграханский залив. Пока на север несся Терек Горыныч, все и справа и слева принимал к себе реки, а как повернул на восток, то только справа принимать стал – те реки, которые с родного ему Кавказского хребта к нему пробились: Сунжу принял, Сунжа приняла Ассу, Аргун, но Терек Горыныч не стал оттого доступнее, судоходство по нему невозможно: мелок он и быстр в то же время…
Терек – Теркх у армян, Терек у персов и турок, Терги и Ломехи у грузин. Из бесчисленных рукавов его дельты особенно выделяются три: Южный Аксай, который в то же время называется и Тереком, средний – Сухой Терек (Кара-Терек) и северный – Борозда, впадающий, в свою очередь, двумя источниками.
Терек замерзает из-за быстроты своего течения очень редко, и притом на три-четыре недели, не более. Кубань течет медленнее Терека, и продолжительность ее замерзания большая – с ноября до марта.
Следует сказать несколько слов о Дарьяльском ущелье, через которое прорывается Терек с гор в равнину. Грузины называют его Кхевизкари, древние арабы называли Баб-Алалак – Аланские ворота, другие древние историки – Кавказскими воротами, ибо отсюда вторгались в Грузию с севера скифы и сарматы и здесь были заграждавшие проход крепости. По народному преданию, здесь в оны времена жила разбойница по имени Дариэль, и памятником ее подвигов являются развалины замка-крепости с подземным ходом на Терек. Само по себе ущелье представляет две гигантских горных гряды, поднимающиеся отвесно справа и слева вокруг дороги, вьющейся по берегу бешено мчащегося вперед Терека. Малка, впадающая в Терек немного ниже Екатеринодара, вытекает тремя источниками из Карачаевских гор, около Екатеринодара она принимает в себя реки Баксан и Чегем, с притоками последней – Урваном, Нальчиком и Чалухвой, а также реку Черек, и, став рекою многоводною, ударяет в Терек, как бы заставляя его насильно изменить направление.
Есть еще реки, тоже горные. Но они уже прямо в Каспий текут. Таковы могучие, бурные, бешено мчащиеся по каменному руслу Самур и Сулак. Последний сразу из четырех рек составился: Аварское Койсу, Андийское Койсу, Казикумыкское Койсу и Кара-Койсу.
И Самур, и Сулак – это реки Дагестана, но они так же, как и Терек, текут по не особенно густо заселенным местам. У Черного моря чернозема много – там и люди селились охотно. У Каспийского – солончаки, пески, глина – селились лишь те, кто обрек себя на жизнь воина. И население здесь всегда было воинственно: и пришлое, и оседлое, а на Кубани все потише было, хотя и там велась с обеих сторон отчаянная кровопролитная война.
Предкавказье носит равнинный характер, Закавказье в большей своей части – нагорье. В этом отношении, прежде всего, закидал Закавказье своими южными отрогами и контрфорсами Большой Кавказ, и особенная гористость имеется здесь в средней части Главного хребта. Затем, в северо-западном углу Закавказья находится обширное нагорье – вышеуказанный Малый Кавказ, занимающий западное и срединное Закавказье; на северо-востоке – страна, занятая отрогами Понтийского хребта, обрамляющего север Малоазийского плоскогорья; юго-восток Закавказья имеет степной и равнинный характер, а на границе Персии подымаются Талышинские горы.
Остановимся ненадолго на Малом Кавказе. Эта горная страна расположена между долинами рек Куры, Аракса, Риона и Чороха. По профилю своему Малый Кавказ состоит из ряда горных перепутанных между собой цепей, изрезанных ущельями. Местность очень дикая и живописная, резко разнящаяся в различных своих частях по своей растительности. Замечательна здесь по своей красоте, густоте своих лесов горная страна Чорохский край, раскинувшийся на западе Малого Кавказа.
Наиболее значительным хребтом здесь является уже упомянутый при описании Большого Кавказа Сурамский хребет, идущий от вершины Терского Кавказа – Зикари. Этот хребет, протянувшись на юго-запад и являясь водоразделом рек Куры и Риона, делит Закавказье на две почти равные, но совершенно различные по своему климату, растительности, характеру части – западную и восточную. Заканчивается Сурамский хребет вершиною Цхал-Цители и переходит уже в северную окраину Малого Кавказа, которая разрывается живописнейшим Боржомским ущельем с спускающейся по нему на восток рекою Курою. Западные скаты хребта носят название Аджаро-Ахалцихских гор; восточные – Триалетских. В первом наиболее замечательные вершины – Ненис-Цикро, Цхал-Цители, Самомлия, Зотимери. Из перевалов наиболее удобный Зикарский, по которому через Абас-Туман проходит дорога между Кутаисом и Ахалцихом. В Триалетских горах наиболее замечательные вершины – Кара-Кая, Арджевон, Ашора. От завершения этих гор идут уже южные окрайные горные цепи Малого Кавказа – Аджаро-Триалетские горы, значительно поднимающиеся над северными. К южной подошве примыкают котловина Ахалцихская, нагорье Ахалкалакское, возвышенность Цалко-Лорийская, причем первая подходит к Ардагано-Карсскому плато, второе окаймляется на востоке так называемыми Мокрыми горами и примыкает к западной и восточной окраине Гокчинской котловины, откуда отбрасываются многочисленные отроги Триалетских гор, известные под общим наименованием Гокчинских. Наконец, Цалко-Лорийская возвышенность, вся покрытая многими отрогами и невысокими хребтами, спускаясь к реке Куре, переходит в Борчалинскую равнину. На некоторых вершинах Гокчинских гор круглый год лежит снег, ибо многие из них поднимаются на высоту полутора верст и более. Горы, окружающие Гокчинскую котловину, спускаясь во все стороны своими отрогами, образуют на северо-западе Казахскую горную страну, примыкающую к среднему течению Куры, на юге и юго-востоке Карабахское ущелье и на юго-западе Даралагезскую горную страну. На запад от Гокчи лежит Эривано-Алагезская возвышенность, название которой происходит от самой высокой вершины Малого Кавказа – потухшего вулкана Алагез, вздымающегося в высоту двух с половиною верст, и от этой возвышенности, уже на запад, начинается вышеупомянутое Ардагано-Карсское плато, сплошь состоящее из древних вулканических пород и представляющее собой ряды коротких горных хребтов и отдельных горных вершин. Заключает на крайнем юге Малый Кавказ высокий Эградигский хребет, тянущийся по восточной границе с Турцией, по правому берегу Аракса, бассейн которого отделяет от бассейна верхнего Евфрата.
Самые большие реки Закавказья – Рион и Кура с Араксом. Первый (Фазис – в древности) – самая крупная из рек Западного Закавказья, течет к Черному морю. Начинается Рион из южных склонов Большого Кавказа и течет с северо-востока на юго-запад. У Кутаиса Рион выходит из гор, круто поворачивает на запад и двумя рукавами впадает в Черное море. Другая из крупных рек Западного Закавказья – Чорох принадлежит своим низовьем России только на 84 версты.
Крупнейшая река Восточного Закавказья – Кура вытекает из находящихся на северо-западе от Карса болот Ардагано-Карсского плато. Отсюда Кура медленно течет на северо-восток, мимо Ардагана, скатывается с плато в Ахалцихскую котловину, проходит мимо Ахалциха, прорывается через Боржомское ущелье и, прорвавшись через Аджаро-Триалетские горы, повертывает у Гори на юго-восток. За Елисаветполем река выходит из гор и делает множество излучин, бежит к Каспийскому морю, принимает на пути около Джевета Аракс и двумя рукавами впадает в Каспий, образуя своею дельтою Сальянский остров. Левые, наиболее значительные, притоки Куры – Посховчай, Лиахва, Арагва, Алазань с Иорою; правые, менее значительные, чем левые, – Эрам, Акстафа, Тертер и, самый знаменитый, Аракс с Арпачаем, Карачаем, Зангой и Бергушетом.
Из озер Кавказского края наиболее замечательно озеро Бокча, в юго-восточной части Малого Кавказа. Другие озера незначительны, и о них будет упоминаться в случае надобности при описании современного Кавказа, точно так же, как и о реках, не имевших исторического и стратегического значения.
Русь на Кавказ прошла с севера. Сперва ее границей была Ея, потом Терек. С Еи уже на Кубань перебрались, а на Тереке в незапамятные времена еще русаки-казаки осели. До Закавказья им мало было дела. Знали, что там Кура с Араксом течет; знали, что у Куры Посховчай, Лиахва, Арагва, Алазань с Иорою – главные притоки, но Закавказьем Русь долго не интересовалась, довольно и того было, что Предкавказье как-то само собою под рукою Белого царя оказалось. Горы да выходы из них сторожили зорко, а там, за горами, что делалось – это не наше дело было…
А за горами была страна-страдалица, века молившая Русь Великую принять ее в свои материнские объятия, защитить от страшных, свирепых, как звери, врагов, кровью заливших весь многострадальный край, веру православную дерзко попиравших.
Этот свирепый враг многострадальной страны была Персия со своими извергами шахами.
Многострадальная страна была Грузия, хорошо знакомая русским еще со времен первых их призванных из-за моря князей.
Очерк второй
Грузия многострадальная
…И выстрел снова…
И дикий крик, и стон глухой
Промчались в глубине долины…
Недолго продолжался бой;
Бежали робкие грузины.
М. Ю. Лермонтов
Далекое прошлое многострадальной Грузии
Грузия была действительно страною-страдалицею.
Таких «стран-мучениц» совсем немного на белом свете. Если поэт говорит, что при одиночном выстреле, сразившем насмерть князя Синодала, «бежали робкие грузины», то эта робость вполне объяснима. Как тут не пугаться выстрелов и не бежать, когда про Грузию говорили, что в этой стране у каждой семьи есть в числе святых мучеников за веру родственник…
А между тем Грузия – страна с великим прошлым, страна, населенная способнейшим народом, переполненная всякими природными богатствами, страна, цивилизовавшаяся еще в то время, когда все соседи окрест ее по своему духовному и государственному развитию стояли на одном уровне с дикарями. Между тем ни величие прошлого, ни могучая цивилизация не спасли Грузию от невообразимых бед…
В чем же дело? Где корень множества постигших Грузию напастей?
Да в том, на наш взгляд, что Грузия как государственный организм пережила самое себя, одряхлела, и эта дряхлость застигла ее в то время, когда окружавшие ее народы встрепенулись после долгой спячки и, получив толчок с азиатского Востока, по воле судьбы, требующей непременного преобладания для сильнейшего, кинулись вперед, но, остановленные в своем стремлении Кавказским хребтом, всею силою своего удара обрушились на Грузию, и Грузия, изнеженная своею цивилизациею, Грузия, страна высшего духовного развития, не имела достаточно физических сил, дабы дать отпор внезапно нахлынувшим на нее живым волнам.
Теперь, говоря про Грузию, всю ее как бы вмещают в одну Тифлисскую губернию, а между тем было время, когда под именем Грузии понималась совокупность пяти могучих царств: Карталинии, Кахетии, Имеретии, Мингрелии и Гурии, да к этому можно прибавить Абхазию со Сванетией. О грузинах как о народе знали и упоминали в своих сочинениях пророки Моисей и Иезекииль; о них же говорит Геродот; греческий историк Ксенофонт, описывавший отступление греков, восхищается храбростью сражавшихся калхов и месхов – одно из указанных древними историками названий грузинского народа.
Моисей знал грузин под наименованием народа мешех (месех или позднейшее – месхи). Что народ этот мог быть известен древнему еврейскому вождю и пророку, подтверждается тем, что среди грузин есть предания, по которым они являются прямыми потомками праотца Ноя, ковчег которого после потопа остановился на недалеком от нынешней Грузии Арарате. Невозможного в этом нет. Кто-нибудь из внуков или правнуков праведного Ноя мог остаться со своею семьею под благословенным небом этого края и, следуя завету Творца, плодился и размножался, так что уже вскоре после потопа явился целый народ. Вероятность этого предположения подтверждается еще и тем, что основанием первоначальной религии грузин является вера в невидимого Творца неба и земли, то есть именно то самое религиозное воззрение, которое, судя по библейским сказаниям, сохранилось после потопа только в одном семействе праведного Ноя.
Итак, вот к какой седой древности может быть относимо возникновение грузинского народа.
Вряд ли подобной родословной могут похвастаться другие населяющие Землю народы, если, конечно, не считать евреев, ведущих, как известно, свой род от еще более отдаленного праотца – самого первосозданного Адама…
Своим родоначальником грузины считают некого Картлоса, жившего за 2100 лет до Рождества Христова. От этого Картлоса пошел картвельский народ. Картлос жил со своим семейством при слиянии Куры и Арагвы, и по его имени страна, населенная его потомками, стала называться Картлией, и потом, когда язык стал мешаться, – Карталинией.
Предания даже прямо указывают, что родоначальник грузин, Картлос, был правнуком Иафета, сына Ноя, то есть праведному праотцу, уцелевшему при Всемирном потопе, приходился праправнуком. Те же предания говорят о Мцхетосе, сыне Картлоса, по имени которого названа первая и древнейшая столица Грузии – Мцхет, затем о его сыновьях Уплосе и Джевахосе, давших первоначальное бытовое устройство разрозненным грузинам.
Этот первоначальный быт был родовой. Каждая семья со всеми последующими потомками составляла семейную общину, во главе которой стоял старейший в роде, именовавшийся «мамасахлис» и пользовавшийся неограниченною властью над всеми остальными своими сородичами.
Так, не замечаемые никем, жили «картули», как называли себя нынешние грузины с древности по первую половину VII века до Рождества Христова.
Здесь очень кстати будет сказать, что наименование «Грузия», «грузины» всегда было чуждо этому народу. Появление наименования «Грузия», «грузины» объясняется трояко. Во-первых, его производят от испорченного сирийского слова «гариз», что значит «просо». Объясняется это словопроизводство тем, что в Сирии и Палестине грузины были известны как первый народ, принявшийся за возделывание проса. Затем название Грузии производят от персидского ее наименования Гурджистан, что означает «страна силы», или арабского Джурджистан, что означает «страна Джуры», то есть реки Куры. Наконец, приписывают название Грузии тому, что в этой стране особенным почитанием пользовался святой Георгий Победоносец, являвшийся, по уверениям византийских историков, покровителем Грузии. У французов Грузия так и называется – Georgie, у англичан – Georgia, но у немцев уже – Grusien.
В 633 году до Рождества Христова Грузия подверглась первому нашествию дикарей. С севера, с нынешних Дона и Волги, явились хазары.
Они без труда покорили разрозненных и совсем невоинственных картули. Покорив их, хазары не вернулись в свои степи, а поселились среди покоренных. Так как последние превосходили своих победителей духовным развитием, то быстро и легко из побежденных превратились в победителей. Без борьбы исчезли, «растворились», так сказать, пришельцы в богатом духовными силами народе и, восприняв от него культурное развитие, заплатили за него тем, что передали последующим поколениям целиком свои воинственность и храбрость, то есть то, чего у картули до тех пор и в помине не было.
Раз в народном организме появились физические силы, то естественно, что они потребовали себе выхода. Начались упорные и долгие войны с мидянами, причем грузины ходили на Мидию с войсками знаменитого Кира Персидского. Тут они успели обратить на себя и в особенности на свою страну внимание персов.
Когда знаменитый сын Манданы, дочери Астиага, царя мидян, был убит царицей массагетов Тамарысою, его преемники кинулись с завоевательными целями на Грузию, но грузины легко и свободно дали им могучий отпор. Эта победа придала такое мужество грузинам, что они очень охотно стали давать у себя место вытесняемым царем Навуходоносором народам. Переселенцы были принимаемы с радушием. Может быть, грузины помнили ту пользу, какую получил их народ от расселившихся по Грузии воинственных хазар, но зато они не предусматривали иной опасности. Для переселенцев Грузия была совсем чужой страной, и когда эти переселения дали повод царю персов Артаксерксу напасть на Грузию, то Артаксерксовы орды без особенного труда покорили грузин.
Появление пришельцев и смешение с ними теперь не усилило, а ослабило грузин и в особенности отразилось на их духовном развитии. Быстро стало исчезать являвшееся признаком высокой культуры верование в невидимого Творца мира, и его заменило грубое обоготворение не отвлеченного, а вещественного. Сперва грузины стали поклоняться солнцу, луне, звездам, а потом перешли и к грубому идолопоклонству, но верование в невидимого Бога не исчезло. Его застал еще в Грузии всемирный завоеватель Александр Македонский, покоривший Грузию в IV веке до Рождества Христова. Он поставил над Грузией своего наместника Язона, который ради того, чтобы окончательно подавить в грузинах всякое стремление к самостоятельности, заставлял их поклоняться серебряным идолам Гацы и Гаиму. Но тогда среди грузин явился некий муж по имени Фарнаоз или Фарнаваз, бывший одним из прямых потомков Картлоса. Он уговорил мамасахлисов передать ему свои державные права, то есть объединил разрозненные дотоле роды в одно целое. Свершив это дело, он организовал войско и прогнал из Грузии Язона и его отряд. Страна была освобождена от иноплеменников, но Фарнаоз временно переданные ему державные права удержал за собой и стал первым царем объединенной им Грузии.
Фарнаоз, умерший в 337 году до Рождества Христова, дал Грузии новое административное устройство, разделив ее на восемь эриставств, то есть административных округов. Затем он из эриставов и бывших мамасахлисов создал класс азнауры – грузинское дворянство. Он же объявил грузинский язык общегосударственным и изобрел для своего народа мхедрули – гражданские письмена. Но этот царь не вернул народ к древней религии. Напротив того, в стране установилась при нем в качестве государственной религии религия Зароастра, заимствованная от персов. Фарнаоз так был увлечен идолопоклонством, что на могиле своего предка Картлоса поставил огромного идола Армаза, или Аурамазада, одетого в великолепные латы, с золотым панцирем, в венце, осыпанном драгоценными камнями. Во всем остальном мудрость Фарнаоза была несомненна: он строил города, крепости, организовал армию, установил идеальный порядок престолонаследия, оставив после себя наследником престола своего сына.
При преемниках Фарнаоза Грузия была могущественна. Хазары, мидяне, персы, являвшиеся с завоевательными целями, были отбрасываемы, и вот наконец в I веке до Рождества Христова на иберов, как назывались иногда грузины, обратил свое внимание сам Рим семихолмный.
Помните о Риме?
Рим! —
восклицает стихотворец —
Реет повсюду твоих легионов
Всесокрушающий грозный орел!
Римские легионы в 66 году до Рождества Христова сокрушили могущество Митридата Великого Понтийского, который бежал через Колхиду в свои владения на северном берегу Черного моря. Знаменитый римский триумвир Помпей преследовал Митридата со своими легионами, покорил Армению и остановился зимовать на берегу реки Куры. Впереди была Иберия (тогдашняя Грузия), царствовал в ней тогда Артаг. Он не пропустил римлян через свои владения. Помпей двинул легионы за Куру. Произошли кровопролитные битвы. Иберы сражались с поразительной стойкостью, но были поражены римлянами. Помпей принудил Артага стать в зависимость от Рима и дал ему в соправители некоего Аристарха, которого он поставил царем Колхиды (Западной Грузии). Однако, как только ушли Помпеевы легионы, иберы прогнали Аристарха и объявили себя опять независимыми. Тридцать лет без малого оставляли их в покое римляне, но в 36 году до Рождества Христова явился в Иберию римский полководец Канидий, который хотя и разбил войска царствовавшего тогда в Иберии Фарнаоза, но после этого заключил с ним союз и воспользовался его войском для покорения других народов.
Благодаря появлению римлян сохранились довольно точные сведения о Грузии того времени. Их оставил нам историк Страбон. По его описанию, Иберия изобиловала городами, постройки в которых были каменные. В долине реки Куры жило миролюбивое земледельческое население, а по отрогам гор – воинственное, мало уступавшее в этом отношении своим соседям – скифам и сарматам. Народ иберский, по Страбону, делился на четыре сословия. Из первого сословия, самого знатного, выбирались цари, верховные судьи и полководцы; второе сословие представляли собою жрецы, которые вместе с тем наблюдали и за справедливостью в сношениях с соседями; третьим сословием были воины и земледельцы и, наконец, четвертым простой народ – крепостные, обязанные беспрекословною службою на царя и верховных правителей. Сохранилось также и родовое правление; семейными общинами управлял старший в роде, которому принадлежало все имущество его сородичей и право управлять им.
Около пяти веков после этого Грузия была страною счастливою хотя бы потому, что во главе ее стояли мудрые правители. В течение с лишком пяти веков в Грузии царствовали две династии: Фарнаозианская и Аршакуниатская, что может служить свидетельством незыблемости государственных устоев страны.
В первые три века от Рождества Христова Грузия хотя и была самостоятельною и имела своих царей, но все-таки находилась под влиянием Рима. Римский император Веспасиан со своими сыновьями, Титом и Домицианом, называл своим другом Митридата, царя иберийского; император римский Адриан вызывал в Рим для оправдания другого царя иберов, Фарасмана, который успешно оправдался перед императором. Поддерживаемые римлянами, иберы вели успешно борьбу с парфянами и армянами. Римляне в Иберии улучшили пути сообщения, ввели свое устройство в армии, римская монета обращалась среди иберов, но беспрестанные, хотя и счастливые войны изнуряли народ, так что иберы стали сильно тяготиться римским владычеством.
В 352 году от Рождества Христова умер, не оставив наследника мужского пола, царь Аспагур из Аршакуниатской династии. После него осталась одна только дочь по имени Абешура. Таким образом, на престол должна была вступить женщина, и это было нарушением закона первого Фарнаоза. Эриставы и вельможи оказались в затруднении и не знали, что делать. Однако они скоро нашли выход. В Персии царствовал знаменитый своею мудростью Хозрой II, у которого был сын Мирван, обещавший во всем выйти в знаменитого своего отца. Этого-то Мирвана грузинские правители и избрали в супруги Абешуры. Они выпросили его у Хозроя, причем обязали клятвой управлять Грузией по ее законам и не вводить в ней ничего персидского. Мало того, грузинские дипломаты сумели так обставить дело, что Хозрой в приданое за сыном отдал Грузии только что завоеванную им Армению.
Мирван, женившись на Абешуре, вступил на престол Грузии под именем царя Мириана II, основав, таким образом, династию Сасанидов. Он семьдесят семь лет правил страною так, что ни разу у грузин не было повода раскаиваться в своем выборе. Когда умерла Абешура, он хотел было оставить престол, но весь народ, как один человек, слился в стремлении удержать мудрого перса на престоле Грузии. Мириан остался и женился вторым браком на Нине. Он теперь так вошел в интересы своего нового отечества, что не задумался начать войну с своим младшим братом Норех-Бартомом, который наследовал их отцу Хозрою II. Он намеревался всю Персию присоединить к Грузии и только из жалости к брату не сделал этого и ограничился тем, что отнял у него громадную Джазирехтскую провинцию, половину Сирии и Арабиджана.
При Мириане же грузины овладели Каспийским побережьем, выгнали оттуда хазар и укрепились на Кавказе, подчинив себе Осетию. Одновременно с этим Мириану пришлось в течение тридцати лет вести борьбу за Армению с сыном последнего армянского царя Турдатом Великим.
Грузия стала по своей площади более Персии, могущественнее ее по своим силам, но в то же время истощились в бесконечных войнах духовные силы народа, и свое обновление грузины нашли в христианстве.
Радости и беды прекрасной Грузии
Грузины по своим религиозным воззрениям были в одно и то же время идолопоклонники и огнепоклонники. Два различных религиозных культа совместились в один. Народ поклонялся истуканам, как, например, медному истукану Армазу, стоявшему на могиле Картлоса, поставленному их первым царем Фарнаозом, золотому Гонизу и серебряной Гаим, оставшимся народу от Язона. У них были и другие идолы, серебряные и золотые, которым они приносили жертвы: животных, плоды, цветы. В Мосхийских горах, на границе Иберии и Колхиды, стоял храм Левкотаи с оракулом Фрикса; в то же время грузины обоготворяли солнце, луну, звезды, поклонялись деревьям. Но память о невидимом божестве не могла пропасть в этом народе. В Грузии жило много евреев, поддерживавших непрерывные сношения с Иерусалимом, и вот в третий год царствования царя Адерка по Грузии пронеслась весть о рождении в Вифлееме Спасителя. Тем же самым путем проникла сюда весть и о крестной смерти Его на Голгофе.
Это свершилось так.
Евреи, жившие в столице Грузии – Мцхете, ежегодно посылали в Иерусалим своих уполномоченных для присутствования на празднике Пасхи. В год крестной смерти Спасителя мцхетские евреи послали в Иерусалим благочестивого Елиазара, или Елиоза. Он был свидетелем голгофского события и был потрясен им до глубины души. Пораженный всем виденным, Елиоз купил у римского воина доставшийся тому по жребию (Евангелие от Луки, 23: 34) хитон Спасителя. Когда он возвратился вместе с этой драгоценностью на родину и рассказал обо всем виденном им, то Сидония, по одним указаниям – его сестра, по другим – дочь, так была поражена рассказом о крестных страданиях и смерти Иисуса Христа, что схватила Его хитон и тут же пала мертвою. Ее так и похоронили вместе с драгоценным хитоном, и над ее могилой вырос высокий кедр, как бы уничтожая следы погребения благочестивой еврейки.
Прошло немного времени, и по всему Кавказу пронеслась весть о Христе: святой апостол Андрей Первозванный вместе с другим апостолом, Симоном Канонитом, принесли ее. Последний и умер на Кавказе, и в Анаконии поныне указывают его могилу, которая была предметом благоговейного почитания и поклонения даже наиболее свирепых дикарей Кавказа. Затем, в 100 году от Рождества Христова, сюда был сослан папа Климент, и от него грузины тоже просветились светом Христовой веры. Сюда же бежало из римских владений много христиан, составивших здесь церковь, относящуюся к Антиохийской патриархии, но христианство все-таки было лишь исключительным явлением. Идолопоклонство преобладало, и нужен был могучий толчок извне, дабы оно окончательно было побеждено новой религией, дававшей своим адептам величайшую нравственную силу.
И этот толчок последовал.
Царь Мириан вместе со своим племянником, персидским царем Санором, сыном Норех-Бартома, в 312 году от Рождества Христова напал на только что основанный римским императором Константином Великим Новый Рим, будущую великолепную столицу Византии. Нападение грузин и персов было отбито христианами, составлявшими войска Константина и кинувшимися в битву со знаменем, на котором был изображен крест с знаменитою надписью «In hoc vincis» («Сим победиши»). Когда Мириан узнал, что значит эта надпись и какое значение имеет крест, он приписал свое поражение чуду и ушел, заключив для себя невыгодный мир с римским императором. В это время жила в послушании у армянки-инокини Ниафары молодая девушка по имени Нина, дочь римского полководца и сестры иерусалимского патриарха Ювенала, близкая родственница святого великомученика Георгия Победоносца. Эта девушка часто слыхала от Ниафары о попавшем в Иверию через Елиоза хитоне Господнем, и ею овладело желание во что бы то ни стало найти драгоценную реликвию и проповедовать иверам слово Божие. День и ночь молилась Нина Пресвятой Деве, прося ее помощи. Богоматерь явилась ей в сонном видении, вручила крест, сложенный из виноградных лоз, и сказала: «Иди в Иверскую страну и благовествуй Евангелие. Я буду тебе Покровительницей». Проснувшись и увидав в своих руках чудный крест, Нина со слезами облобызала его и перевязала своими волосами. Вскоре святая Нина явилась на истоках неведомой ей реки (Куры) и, следуя по ее течению, достигла Мцхета в день празднования народом Армаза. На высокой горе стоял исполинский кумир, горевший золотом; по сторонам его – два других, которые, как говорит предание, поражали огнем всякого дерзавшего подступать к ним без воли жрецов. Гремели трубы, курился фимиам, текла кровь жертв; царь Мириан со всем народом простирался ниц перед идолами, и только одна чуждая, никому не ведомая дева не преклонила колен. Внезапно среди ясного дня разразилась страшная буря с молниями и громом; капище рушилось, и среди развалин его лежали остатки разбитых, поверженных кумиров. В ужасе бежал народ, и на развалинах осталась одна Нина, спокойно смотревшая на возникшую и утихшую около нее бурю стихий. Это было 6 августа, и день Преображения Господня стал для Иверии днем, сменившим тьму язычества на свет христианской истины. С этого дня начался ряд подвигов и чудес Нины, память о которых сохранилась в местных преданиях, записанных и царем-летописцем. В царском саду, у таинственного кедра, укрывавшего хитон Господень, часто молилась святая Нина, и там посещали ее дивные пророческие видения. Однажды стая черных птиц, омывшись в водах Арагвы и ставши белыми, как снег, села на ветвях кедра и огласила весь сад райскими песнями – это был символ крещения народа иверийского. В другой раз видела она страшное падение окрестных гор Армаза и Задена с их идолами, слышала звуки битв, вопли бесовских полчищ в образе персидских воинов, как бы вторгавшихся в столицу Грузии, и страшный голос царя их, повелевавшего все истребить. Пораженная видением, святая Нина подняла знамение креста и тихо сказала: «Кончилось владычество ваше, ибо вот победитель», и все исчезло. Святая Нина исцелила Нину, жену царя Мириана, лежавшую уже на смертном одре, и одного из родственников персидского царя, заболевшего в доме Мириана; оба они из первых просветились крещением. Сам царь еще колебался. Но раз, когда он был на охоте, в соседних горах его настигла страшная буря, и царь вдруг ослеп. Пораженный, он пал на колени, восклицая: «Ты Бог над богами, Господь над властителями, Бог Нины!» – и в то же мгновение прозрел. Вся царская семья и народ, узнав о чудесном событии, вышли царю навстречу. «Славьте Бога Нины, Бога вечного», – говорил он народу и, не заезжая во дворец, посетил хижину Нины, пал на колени перед животворящим ее крестом и исповедовал Христа. Нина осенила крестным знамением воды Куры и Арагвы, и в них крестились и царь, и грузинский народ. Один из потомков Елиазара, среди которых еще жило предание о хитоне Господнем, указал место его хранения. Таинственный кедр был срублен, и на его месте воздвигнут соборный храм, в котором и была положена святая одежда. Утвердив веру в Карталинии, святая Нина поселилась в Кахетии и там после тридцатипятилетнего апостольского подвига скончалась близ нынешнего города Сигнаха. Царь и епископ желали перенести останки ее в соборную церковь Мцхета, где она так часто любила молиться над хитоном Господним. Тогда совершилось новое чудо: никак не могли сдвинуть иссохшее тело подвижницы с избранного ею места для своего успокоения. Для Карталинии ею сделано было много, и она как бы хотела своим присутствием утвердить в вере вновь обращенную Кахетию. Царь Мириан соорудил здесь первую церковь во имя святого Георгия, в приделе которой и положил мощи святой проповедницы. Первое житие святой Нины описано было почти современным ей историком Руфином, который повесть о ней слышал от сына Мириана, грузинского царевича Бакура, живо помнившего еще рассказы о ней отца и его приближенных.
Ближайшим политическим последствием проповеди святой Нины было установление дружелюбных сношений с Византией. Император Константин Великий, по принятии Мирианом Христовой веры, послал ему гвоздь от креста Спасителя, часть Животворящего древа, часть мощей родственника святой Нины, великомученика Георгия, которого с того времени народ стал считать покровителем своей родины. Между Грузией и Византией установился прочный мир. Мириан, умирая, был уже убежденным христианином. Он незадолго до смерти построил в местечке Бадбе храм во имя великомученика Георгия и завещал своему сыну считать врагами Карталинии идолов, сжигать их, а «пеплом кормить тех, кто их будет оплакивать». Однако идолопоклонство в Грузии существовало еще около двухсот лет после этого.
Следует заметить при этом, что христианство в Грузии распространялось исключительно путем проповеди, и никогда для водворения его в народе не было употреблено насилие.
