скачать книгу бесплатно
– Почему? От кого? От Игоря?
– Да, он обещал на мне жениться, когда вернётся из армии.
– Я же тебе говорила, – женщина укоризненно посмотрела на дочь, – нельзя иметь любовные отношения с ребятами, которые уходят в армию. За два года много воды утечёт, исчезнет и твой Игорь. Он мне сразу не внушил доверия. Теперь даже не знаю, что и делать.
– А что тут знать, – мужчина сжал кулаки, – если дочка не прислушивается к советам родителей, опозорила их, решив жить своей головой, то пусть живёт самостоятельно, но не в нашем доме.
Услышав эти слова, Оля, глаза которой сверкали обидой, но не слезами, выбежала в свою крохотную комнату и бросилась на кровать. А утром девушка, собрав в узел необходимые вещи, пошла в лесхоз к двоюродному дяде по линии матери, который работал директором этой организации.
Витошкин Михаил Анатольевич, тридцатилетний мужчина с добрыми глазами, выслушав откровения племянницы, сочувственно покачал головой и произнёс:
– В жизни всякое случается, и часто мужчины безответственно относятся к судьбам женщин, с которыми у них возникают любовные отношения. В данном случае я тебя понимаю и постараюсь помочь. Пока могу предложить место посудомойки в нашей столовой с проживанием в бараке в комнате, в которой есть шкаф, стол, кровать и печка-щит. А потом посмотрим, что с тобой дальше делать.
3
Оля всячески старалась скрывать свою беременность от земляков, избегая посещений массовых мероприятий. На работу приходила в свободной одежде. Не посещала она и врача для наблюдения за беременностью. Поэтому во второй половине января, когда даже солнце обледенело от лютых морозов, рождение девочки недавней школьницей стало сенсацией для жителей таёжного посёлка. Люди в Олю пальцами не тыкали, но за глаза охали и ахали. Некоторые возмущённо восклицали, куда катится современная молодёжь, другие сочувствовали девушке, которой придётся растить ребёнка в плохих жизненных условиях. Многие осуждали старших Зыряновых за недогляд и за то, что они отвернулись от дочери и внучки, не придя их забирать из роддома. За них это сделал Витошкин, приехав за молоденькой мамой и малышкой на санях, запряжённых резвым чёрным конём.
Когда Оля оказалась в бараке в своей комнате, она её не узнала. Стены были оклеены новыми красивыми обоями, в центре помещения стояла детская кроватка с погремушками и с цветным одеяльцем, на окне висели занавески в цветочек, а от печки веяло теплом. Девушка улыбнулась, положила дочку в кроватку и, обняв дядю, сказала:
– Спасибо, теперь я точно уверена, что мир не без добрых людей, и что эту суровую зиму мы с Аллочкой переживём.
Михаил Анатольевич радостно улыбнулся и удивлённо спросил:
– Ты дочку назвала Аллой?
– Да, она у меня как аленький цветок, как наш таёжный подснежник.
– Красивое имя и красивое сравнение. А моему сынишке Коле через неделю исполнится два годика. Мы с женой решили это событие отметить. Приходи и ты со своей крохой. Живём ведь рядом.
– Обязательно приду, и ещё раз спасибо тебе, дядя Миша, за заботу о нас.
– Какой я тебе дядя, – мужчина усмехнулся, – зови меня просто Миша, допускаю ещё Михаил.
– Сойдёмся на Мише, – девушка тоже усмехнулась в ответ.
– Вот и прекрасно.
К Витошкинам Оля с дочкой на руках пришла с опозданием, когда гости, сидящие за двумя поставленными вплотную друг к другу квадратными столами, своими громкими разговорами демонстрировали, что они уже выпили не по одной стопке спиртного. Девушка поздоровалась, достала из кармана зимнего пальто детские варежки, посмотрела на Витошкиных и произнесла:
– Вот, для Коли. Сама связала.
Жена Миши, миловидная женщина, приняв подарок, улыбнулась и сказала:
– Спасибо! Хорошая и красивая работа. И, главное, варежки у тебя получились мягкие и тёплые. Раздевайся и садись за стол рядом со мной.
Когда Оля уселась на место, то поймала на себе полные любви, жалости и в то же время вины, взгляды отца и матери, которые сидели на противоположной стороне стола. Николай Викторович посмотрел на хозяев дома, встал с места и произнёс:
– С вашего разрешения я хочу сказать о том, что уже давно у меня болит в душе. Полгода назад я совершил самый позорный поступок в своей жизни. Я сгоряча сильно обидел свою дочь, – мужчина положил руку на плечо жене, та тоже поднялась с места, – прости нас, Оля, мы без тебя страдаем. Возвращайся с малышкой обратно домой.
Оля встала и поклонилась родителям.
– И вы меня простите несмышлёную. Я вас люблю и с радостью вернусь к вам.
Миша с довольной улыбкой на лице заметил:
– Вот и наш именинник внёс лепту в счастливое окончание этого недоразумения. Поэтому предлагаю выпить за моего сына и за воссоединение семьи Зыряновых.
После столь счастливого исхода семейной драмы к Оле стали приходить в ответки люди с подарками. В конце зимы пожаловали и Худанины: Александр Петрович, высокий мужчина с пышными усами на худощавом лице, и Ирина Семёновна, полноватая круглолицая женщина. Александр Петрович прямо с порога заявил:
– Здравствуйте, в хату! Мы тут с женой решили посмотреть, как растёт наш аленький подснежник.
Зыряновы засуетились. Оля вынесла малышку из своей комнаты на показ гостям, которые прошли в зал. Ирина Семёновна посмотрела на девочку, постучала по столу и произнесла:
– Наша порода, и Игорь её признал своей.
Вскоре был накрыт стол и под бутылку водки, грибочки и другую закуску разговор об Игоре продолжился. Мать солдата с извиняющейся улыбкой проговорила:
– Признаюсь, у Игоря не так всё просто с планами на жизнь. Он не хочет возвращаться в нашу глухомань.
– Он мне об этом писал, – глаза Оли наполнились грустью, – у него есть возможность остаться в ГДР на сверхсрочную службу или устроиться там в свою часть после демобилизации вольнонаёмным работником. Сейчас я подумала: коль у него появился такой шанс, то пусть налаживает жизнь за границей. Может, и нас потом туда заберёт.
Ирина Семёновна с нежностью посмотрела на молодую маму.
– Ты правильно рассуждаешь. Пусть Игорь попробует заграничной жизни. А здесь мы тебе поможем с аленьким цветочком.
Разговоры об Игоре за столом то прекращались, то возобновлялись. Зинаида Владимировна высказала мысль и о том, что молодой парень может там найти себе и девушку, на что другие участники застолья лишь пожимали плечами.
4
Оля не заметила, как в заботах об Аллочке пролетел год. Когда на Лесных полянах расцвели подснежники, девушка из последнего письма Игоря узнала, что он остаётся в ГДР с намерением приезжать в посёлок и помогать ей материально. Зырянова, смирившись с ролью матери-одиночки, таким планам отца Аллы порадовалась, думая, что это лучше, чем ничего. Оля за прошедший год ещё больше похорошела. Девушка засияла женственностью, обаянием. Полностью распустившийся цветок сразу же заметили женатые и неженатые мужчины и парни, у которых не могло не проскользнуть мысли о тайных, запретных желаниях насладиться обладанием таким прекрасным таёжным «подснежником». Первым, осмелившись, предпринял попытку понравиться девушке Гена Сосновский. Парень крепкого телосложения осенью пришёл из армии и, погуляв два месяца, устроился трактористом в леспромхоз, продолжая вести холостяцкий образ жизни с посещением в подвыпившем состоянии танцев в местном клубе и с периодическими драками из-за девчат и просто так.
Как-то в конце апреля в субботу после обеда Оля, выйдя из магазина, где купила набор необходимых продуктов, заметила трёх парней, распивающих вино за углом здания. Девушку ребята тоже заметили и самый шустрый из них, Гена, подскочил к ней, склонил голову и произнёс:
– Разреши истратить свою неуёмную энергию для доставки твоей тяжеленной сумки до места назначения.
Зырянова усмехнулась.
– Скоро тебя самого придётся доставлять до дома. Ещё примешь пару стаканчиков вина и береги нос, иначе ему уготована встреча с землёй.
За углом магазина раздался хохот, а Сосновский выпятил грудь вперёд.
– Ты меня не знаешь, а жаль. Я никогда не падаю. Равновесие держу при любом количестве выпитого.
– Нашёл, чем хвастаться, – Оля поставила сумку на землю, – вот, если бы ты сказал, что вообще не пьёшь и доказал это своим трезвым лицом, то тогда, возможно, я бы ещё задумалась о таком кандидате в провожатые.
– Да я пять дней в неделю всегда бываю трезвым, – Гена стукнул себя кулаком в грудь, от чего потерял равновесие и приземлился на мягкое место.
Друзья парня, вышедшие из укрытия, снова разразились хохотом. К ним присоединилась и Оля. Потом девушка покачала головой и произнесла:
– Что и требовалось доказать. Мужчины хвастливы, много обещают, мало делают, а когда возникают серьёзные обязанности перед женщинами, стараются увильнуть в кусты, а некоторые даже садятся в лужу.
Гена крепко встал на ноги и улыбнулся.
– Я докажу, что достоин тебя и что я не пародия мужчины.
– Вот, когда докажешь, тогда и предлагай свои услуги по переноске тяжестей и учти и другим передай: я не собираюсь быть субъектом несерьёзных, пошлых отношений, – Оля вздохнула, взяв в руку сумку, и неспешно пошла по центральной улице в сторону своего дома.
Гена крикнул вслед несостоявшемуся субъекту отношений:
– Знай, мы тебя все уважаем!
Оля, не оборачиваясь, помахала им рукой.
После этого случая были ещё попытки со стороны парней подмять под себя благоухающий соблазнительный цветок. Но вскоре в посёлке поняли, что Зырянова вообще не предназначена для развлечений на час и сомнительных встреч с мужчинами.
5
Письма из ГДР от Игоря Худанина Оле приходили всё реже и реже. К концу лета он совсем замолчал. Девушка подумала на этот счёт, что по-другому и не могло быть. Очевидно, когда-то любимый парень нашёл ей замену за границей. Зырянова успокоилась и решила посвятить всю себя дочери, не отказываясь от участия в праздниках и случающихся мероприятиях. Не забывал про племянницу и Витошкин, приглашая её на всевозможные вечеринки. Пригласил он её к себе и на Старый Новый год.
Оля, оставив Аллу под присмотром родителей, явилась к дяде в девять часов вечера и удивилась нахождению в доме незнакомого симпатичного мужчины. Миша, заметив реакцию девушки, подмигнул ей и произнёс:
– Познакомься, Оля, это мой самый строгий, самый ужасный начальник из областного центра Уралов Виктор Владимирович и, как ни странно, по совместительству он является моим другом. А сдружила нас охота. Также хочу тебе заметить, что товарищ Уралов младше меня, и это видно невооружённым взглядом. Об остальных тонкостях своей биографии, я думаю, он расскажет тебе сам.
Гость поднялся со стула и улыбнулся.
– Я рад познакомиться с такой очаровательной девушкой, которой не место в этой, извините, тьмутаракани, а место среди огней большого города, где доступны все блага цивилизации.
– Извините, Виктор Владимирович, – Зырянова продемонстрировала свои соблазнительные ямочки на щеках и пожала протянутую Ураловым руку, – для меня наша тьмутаракань – лучшее место на Земле. Большой город с разными соблазнами не по мне.
– Вы думаете только о себе. А красотой должны любоваться миллионы людей. А ваши ямочки – это просто восхитительное чудо.
Миша посмотрел на порозовевшие щёчки племянницы и усмехнулся.
– Будем считать, что знакомство состоялось, поэтому прошу всех за стол, большинство блюд на котором заказаны товарищем Ураловым из ресторана большого города. И, кстати говорю, специально для тебя, так как, Оля, гостей больше не ожидается.
– И это плохо, дядя.
– Я же просил тебя, не называй меня дядей. А то я чувствую себя мужчиной на закате жизни. А я ведь старше тебя всего лишь на двенадцать лет. И почему плохо?
– Мне не очень уютно сидеть без поддержки за одним столом с таким общительным любителем делать комплименты.
– Не волнуйся, девушка, – из кухни вышла жена Миши Надя, приятная во всех отношениях женщина, – я сяду рядом с тобой и буду помогать отражать взгляды этого обаятельного мужчины, у которого, кстати, есть жена и восьмилетняя дочь.
– Надя, Надя, ослабь контроль, – Уралов прищурил глаза, – думал, хоть в глухой тайге побуду свободным мужчиной. Тем более, что мои предполагаемые ухаживания за таёжной красавицей не приведут к распаду её семьи из-за отсутствия второй половины.
– Что это значит, Михаил? – Оля строго посмотрела на дядю, – вы уже без меня успели перемолоть мои косточки?
– А чем я могу похвастаться перед столь высоким гостем здесь в глуши? Женой и тобой, – Витошкин быстро наполнил фужеры шампанским, – предлагаю выпить за несравненное достояние уральской тайги, то есть за Надю и Олю.
– Предложение принимается, – Надя посмотрела на девушку, – может, ослабим контроль за гостем?
– Ослабим, – Зырянова подняла фужер и усмехнулась, – что касается меня, то я уже не буду такой дурой и ошибку молодости не повторю.
– А вдруг любовь нечаянно нагрянет, – городской мужчина схватился за сердце, – прибыв сюда и увидев прекрасный цветок среди снегов и вековых деревьев, я совершил самую роковую ошибку в жизни. Теперь я навсегда потерял покой и стал заложником мечты, которая никогда не сбудется. От этого я буду вечно страдать. Мои страдания усилятся от осознания того, что этим сказочным цветком будет наслаждаться кто-то другой, но только не я. Печально, грустно, трагично.
Миша от этих слов шмыгнул носом и потёр кулаком один глаз. Надя погладила вазу с тремя засушенными подснежниками и сказала:
– Бойся, Оля, этого мужчину. Я, умудрённая опытом женщина, и то заслушалась его соловьиными трелями. И ты под влиянием их можешь превратиться в засохший цветок, из которого мужчина выпьет весь сок.
– Оля, не слушай мудрую женщину, которая уже всё испытала и, похоже, собирается заканчивать своё прекрасное цветение, – Уралов грустно улыбнулся, – я говорю искренне, хоть и в шутливом тоне. Прислушайся к сердцу, к душе и ты поймёшь, что твоё место на более высокой ступени развития человеческого общества, там, где к твоим ногам будут с неба падать звёзды.
Девушка засмеялась.
– Это же опасно. Я могу погибнуть в таких невыносимых для таёжного цветка условиях. В вашем обществе меня сомнут, а потом в лучшем случае засушат и положат между страниц прочитанного романа.
– Красиво сказано. Увы, бывает и такое. Но тебя ждёт другой сценарий с красивым финалом, – Уралов поднял фужер, – за вас, наши дорогие и прекрасные цветы жизни!
Когда все выпили, Зырянова заметила:
– А сценаристом моей жизни, я так поняла, будете вы?
– Да, только я и никто другой, и это будет для меня и честью, и радостью, и счастьем.
– Красивый капкан для девушки, – Оля усмехнулась, – а какая роль в сценарии уготована вашей жене?
– Она не будет унижена, оскорблена и не будет испытывать материальные затруднения. Она останется другом сценариста.
– А если уход к другой она сочтёт предательством, а другая не захочет ни с кем делиться сценаристом? – на лице Оли без улыбки проявились ямочки.
– Я выберу любовь, но постараюсь сгладить последствия от неё для жены и дочери.
Зырянова развела руками.
– Дипломат, ничего не скажешь. А с такими никогда до истины не доберёшься, поэтому предлагаю тост за дипломатию в отношениях.
– А у нас с женой просто нет слов от вашего интеллектуального диалога, который ведёт в другой таинственный мир, – Миша наполнил фужеры шампанским, – давайте выпьем за дипломатию, от которой все были бы счастливы.
– Миша, ты, оказывается, тоже дипломат. Спасибо тебе за вечер и за подарок из большого города. Я, пожалуй, его приму, чтобы пока разглядеть поближе.
– А вот здесь уже дипломатии и близко нет, – усмехнулся Уралов, – но я согласен быть подарком в руках такой умной и красивой девушки. Поэтому к тосту я добавлю: выпьем и за честные открытые отношения, которые ведут к удовольствию, наслаждению, заботе друг о друге и об ответственности за счастье и благополучие любимого человека.
Фужеры сыграли мелодию, и за столом установилась тишина. Вскоре её нарушил городской гость, который оценивающе посмотрел на Олю и произнёс:
– Вам, Оля, надо поступать в институт. Общаясь с вами, я убедился, что вам по силам решить любую проблему. Сейчас глухой сезон, садитесь за книги, учебники и готовьтесь к вступительным экзаменам. Я чем могу, тем помогу. К чему у вас лежит душа?
– До моего неожиданного поворота в судьбе я мечтала стать учителем начальных классов в своём родном посёлке.
– Почему только начальных классов?
