скачать книгу бесплатно
– Слышал.
– Почему не предотвратил вылет?
Парень поправил очки с толстыми стеклами, сползшие на нос, и ответил:
– Я плохо вижу в темноте. Я думал, что это наш самолет.
Вальц театрально развел руками.
– Посмотрите на него. Он думал! Ты что, вчера родился? Не знаешь, что за нас думает фюрер? Твое собачье дело – исполнять приказы, не только его собственные, но и тех людей, которых он поставил над тобой. Инструкции читал?
В ответ молодой эсэсовец отрицательно покачал головой и тихо промямлил:
– Не успел еще. Я здесь только второй день.
Вальц почувствовал, что вспотел.
«С такого молокососа взятки гладки, – подумал он. – А одноглазого ветерана отдавать под суд душа не лежит. Ведь он еще на Курской дуге воевал в дивизии «Мертвая голова». Ох, придется отвечать мне».
– Разойдись! – теперь уже негромко выкрикнул Вальц и устало опустился на лавку. Достал сигареты, закурил.
«Во что превратили СС! – размышлял он. – Когда-то один удаленный зуб – и пошел вон, не служить тебе, парень, в элите. А сейчас что? Одноглазые, язвенники, очкарики. Неужели у Германии людские ресурсы на пределе?»
Оберштурмбаннфюрер быстро докурил сигарету, поднялся и пошел в сторону комендатуры.
В июле сорок четвертого ему повезло. Машину с двумя важными участниками покушения на фюрера он, начальник охраны сторожевого пункта, пропустил беспрепятственно, за что мог угодить под суд. Выручил Эвальд, брат жены. Теперь придется попросить его о помощи еще раз. Но гарантии, что Эвальд поможет, нет.
Вальц расположился за столом в своем кабинете, не снимая шинели и фуражки, набрал нужный номер.
– Группенфюрер Брайтнер будет через полчаса, – услышал он. – Кто его спрашивает?
Вальц представился.
– Что передать?
– Я сам перезвоню, – сказал он и положил трубку.
Но Брайтнер вернулся раньше и позвонил сам:
– Густав?
– Слушаю тебя, Эвальд.
– Это я тебя слушаю.
Вальц хотел было сразу рассказать обо всем, что случилось, но вовремя остановился, понимая, что телефон может прослушиваться.
Поэтому он ограничился только короткой фразой:
– Надо увидеться. Срочно.
Брайтнер хорошо знал своего зятя, был в курсе его проделок и подвигов. Похоже, Густав снова влип. Будь на его месте кто-то другой, Брайтнер и пальцем не пошевелил бы, чтобы помочь. Слишком большое число ступенек карьерной лестницы отделяло его от какого-то там оберштурмбаннфюрера. Но Густав Вальц был женат на его младшей сестре Эмме.
Кроме Эммы и двух ее крошек-дочерей у Брайтнера никого не осталось. Родители давно умерли, а у жены сердце не выдержало после сообщения о гибели сына под Сталинградом. Еще они с Густавом были старые приятели, однокашники по мюнхенскому университету, хоть Вальц его и не окончил.
Группенфюрер Эвальд Брайтнер не заставил себя долго ждать. Через час он уже сидел напротив Вальца в прокуренном кабинете и вопрошающе глядел на своего родственника.
– У нас ЧП, – сообщил ему Вальц. – Заключенный сбежал на русском самолете.
Брайтнера такая новость вроде бы никак не задела. Но это только казалось. С минуту он раздумывал, что-то сопоставлял, затем приставил палец к губам и кивнул на дверь. Мол, давай выйдем и обсудим все на свежем воздухе, а не здесь, в кабинете, где запросто может быть установлена прослушка.
Они вышли в небольшой садик, разбитый вокруг здания комендатуры. Здесь Брайтнер сразу изменился в лице.
– Выкладывай все начистоту, – жестким голосом произнес он. – Только в этом случае я смогу тебе помочь. Итак, вопрос первый. Кто сбежал?
– Заключенный номер триста пятьдесят шесть.
– Ты что, меня за идиота держишь? – вспылил Брайтнер. – На кой черт мне номер! Ты говори, кто он, русский, поляк или француз?
– Русский, некто Званцев. Обер-лейтенант, летчик. – Вальц достал картонную карточку, на которой красовался номер и были указаны фамилия, имя и воинское звание Званцева.
К ней были приклеены небольшие фотографии в анфас и в профиль. Всех, кто переступал территорию завода, фотографировали, такой был порядок.
– Ясно, что не пехотинец, – заявил Брайтнер, держа в руках карточку, и осведомился: – Он мог знать какие-то секреты, связанные с «Саламандрой»?
– Конечно, нет. Он работал на участке, где проверяют гидравлику. Она есть у каждого самолета. – Вальц сжал кулаки. – Ох, попадись мне этот русский!
– Еще неизвестно, кто кому попадется. Он теперь знает, куда надо бомбы бросать, – сказал Брайтнер и криво усмехнулся, но его взгляд тут же стал серьезным. – Кто его туда поставил?
– Петер Рауш, инженер.
– Немец?
– Фольксдойч. Отец чех, мать немка.
– Его допросили?
– Нет. Он исчез.
– Как исчез?
– Он вольнонаемный, у него пропуск с правом свободного выхода за территорию завода. Его ищут.
Далее Вальц, запинаясь, начал говорить об оплошности охранников-эсэсовцев, не предотвративших этот вылет. Брайтнер с презрением смотрел на своего родственника, как бы говоря: «Расстрелять бы тебя!».
– Вопрос второй, – прервал он его. – Ты, Густав, не сказал главного. Где ты сам был вчера ночью?
Вальц почувствовал, как у него кольнуло в груди:
– Я ездил в Вену, – тихо выговорил он.
Солнце светило ласково, по-весеннему.
Эвальд Брайтнер снял фуражку, вытер платком вспотевшую голову и заявил:
– Так я и знал. Конечно же, к девкам с Рингштрассе.
Вальцу ничего не оставалось, как молча утвердительно кивнуть.
На Рингштрассе располагался известный в Вене публичный дом.
– Ну а где был твой заместитель, Крюгер? – едва не закричал Брайтнер.
– Я ему дал три дня отпуска. У него вся семья погибла в Дрездене под бомбами.
Брайтнер достал из позолоченного портсигара сигарету, закурил, но Вальцу не предложил. Он еле сдерживал себя.
– Понимаю. То, что американцы и англичане сделали с Дрезденом, просто чудовищно. В городе не было ни воинских частей, ни военных объектов, только мирное население, – тихо выговорил он и тут же резко повысил голос: – Вот поэтому мы и создаем оружие возмездия! Ракеты фон Брауна долетают до Лондона, но разброс большой. Нам бы еще полгода на доработку. «Ме-262» вроде бы хорош, но тяжел в управлении. Да и расход топлива большой. В воздухе может находиться лишь несколько минут. Поэтому вся надежда на Хейнкеля, на его «Саламандру» «Хе-162».
Вальц слушал и молчал, понимая, что любое слово в свое оправдание может вывести Брайтнера из равновесия. Он знал, какая ответственная миссия возложена на его родственника. Тот отвечал за охрану всех секретных заводов, расположенных в Австрии.
Но ему было известно не все. Брайтнер еще и курировал все научно-технические разработки, производимые в Германии.
Совсем недавно ответственности ему добавилось. Он встречался с рейхсфюрером Гиммлером и получил секретный приказ: должен был обеспечить безопасность при проезде нескольких сотен грузовиков в высокогорные районы Альп. Задавать вопросы не полагалось, но Брайтнер догадался, что речь идет о золоте, валюте, картинах.
Сейчас, в феврале сорок пятого, он уже прекрасно понимал, что секретные заводы и научно-технические разработки вряд ли помогут Третьему рейху избежать поражения в войне. Ценности, надежно спрятанные в Альпийских горах, – это будущее Германии, которое надо сохранить во что бы то ни стало. А будет фюрер жив или нет, это не так уж и важно.
– Ладно, поступим так, – сказал Брайтнер и оценивающе посмотрел на своего родственника. – Я задним числом оформлю тебе вызов к нам в штаб, в Вену, за новым назначением. Будем считать, что ночью тебя не было в комендатуре по причине, скажем, поломки машины в дороге.
Услышав о новом назначении, Вальц оживился, поднял голову, взглядом спрашивая:
«Куда?».
– В Быстрицу поедешь начальником местного гестапо.
– А как же Кросс?
– Кросс убит. На днях его машину вместе с господином Хорстмайером и охраной обстреляли партизаны. Слава всевышнему, Хорстмайер остался жив.
– Кто такой Хорстмайер?
– Главный инженер завода в Быстрице. Доверенное лицо самого Хейнкеля.
– Что выпускает завод?
– Крылья к нашей «Саламандре», причем деревянные.
– Деревянные? А что, у нас мало металла?
«Послал же мне господь в родство такого болвана», – подумал Брайтнер, тяжело вздохнул, достав новую сигарету, закурил и поучительно произнес:
– А когда у нас и чего было много? Железную руду мы закупаем у шведов, лес и никель у финнов, нефть у румын, алюминий и каучук у американцев.
– У американцев? Но мы же с ними воюем?
– К сожалению, воюем.
– Почему к сожалению?
«А ведь этот человек учился в университете», – зло подумал Брайтнер и пояснил:
– Да потому, что у нас один общий враг – большевистская Россия. Что же касается поставок, то через подставные фирмы можно торговать с кем угодно.
Вальц достал свои сигареты, тоже закурил. Пару минут они молчали.
Первым заговорил Брайтнер:
– Смотри, Густав, Быстрица – твой последний шанс! Завод должен работать бесперебойно. Если «Саламандра» останется без крыльев, то тебе, как говорят русские, не сносить головы. Завтра с приказом о переводе от меня прибудет офицер, который займет твое место. Ты сразу же передашь ему дела и отправишься в Быстрицу.
– Понял. А как быть с виновными? Каждого десятого тра-та-та?
– Так тебе Хейнкель и позволит. У него людей катастрофически не хватает. Не зря же он стал использовать русских пленных, связанных с авиацией. Кстати, в побеге виноват и сам Хейнкель. Взбрело ему в голову устроить музей, как он называл, авиационной техники. А вот того гада, который заправил русский самолет, обязательно надо найти и повесить. Прилюдно.
Вальц жадно курил, не отрывая взгляда от брата своей жены и однокашника по университету.
– Эвальд, ты для меня как добрый волшебник. Спасибо тебе, – сказал он.
– Эмме скажи спасибо, – заявил Брайтнер. – Если с тобой что-либо случится, то она этого не переживет. Моя сестра по-прежнему любит тебя, шалопая. Еще благодари рейхсфюрера.
– Рейхсфюрера?
– Да, я не оговорился. Когда на тебя завели дело по поводу двадцатого июля, я добился у рейхсфюрера приема. Он помнит меня по Мюнхенскому университету. «Вальц? Этот рыжий толстяк? Бабник и кутила? Помню, – сказал Геббельс, выслушав мои доводы. – Ладно, пусть живет». Так что, дорогой Густав, живи, но не делай глупостей.
Эрнст Хейнкель всегда располагался на заднем сиденье автомобиля. Усталость, бессонные ночи сказывались, а здесь, в машине, можно было подремать. В молодые годы он увлекался полетами на самых различных самолетах, и своей конструкции, и чужих, выделывал различные фигуры, в том числе опасные, и не боялся. А все потому, что это были самолеты, а за штурвалом сидел он, их создатель, человек, не мыслящий себя без авиации.
А тут не самолет – автомобиль. Не в воздухе, а на земле. Пусть впереди идет такая же машина с охраной, но мало ли что. Три дня назад один из его ближайших помощников был обстрелян на дороге. Он чудом остался жив, а вот начальник местного гестапо погиб.
Хейнкель поежился на сиденье, поднял ворот пальто, хотя в машине было комфортно и тепло. Как и за окном. Стояла вторая половина февраля. Здесь, в Центральной Европе, весна вовсю вступала в свои права.
За окнами машины мелькали горные склоны Австрийских Альп, островерхие крыши аккуратных деревенских домиков. Хейнкель почувствовал, что начинает дремать. Сказывалось нервное напряжение, хотя в целом день прошел удачно.
Утром он, Эрнст Хейнкель, один из ведущих авиаконструкторов Германии, разговаривал с самим фюрером. При этом присутствовали рейхсмаршал Геринг и министр вооружений Шпеер. Речь шла о новом детище Хейнкеля, реактивном истребителе «Хе-162» «Саламандра». Конечно, реактивные самолеты в Германии создавал не только он. Над ними трудились и Мессершмитт, и Липпиш, и Танк. Но его «Саламандра», похоже, взяла верх.
В последние годы войны, когда неизбежность поражения Германии стала очевидной, Гитлером овладела идея создания оружия возмездия. В этот период одна за другой появлялись новые военные разработки, выглядевшие весьма эффективными. Среди них был и истребитель «Хе-162».
У одного из руководителей Министерства вооружения родилась идея создать небольшой, простой в управлении реактивный истребитель. На нем должны были летать не только опытные пилоты, но и мальчики из гитлерюгенда после короткого обучения в планерных школах.
Задание на разработку было выдано одновременно пяти фирмам: «Блом и Фосс», «Юнкерс», «Арадо», «Фокке-Вульф» и «Хейнкель». Согласно требованиям скорость самолета должна была составлять не менее 750 км/ч, вооружение – 2 пушки, время полета – 20 минут, вес – 2000 кг, силовая установка – один турбореактивный двигатель БМВ 003 с тягой 810 кг.
